Поиск
Вечером 15 сентября на 91-м году жизни ушел из жизни митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим. Лишь весной этого года мы поздравляли его с круглой датой... Харьковчане прощались с митрополитом в Благовещенском соборе.
Свой путь в Харькове Владыка Никодим (Руснак) начал в далеком 1970 году, когда его назначили архиепископом Харьковским и Богодуховским.
По воспоминаниям владыки Никодима: «2 декабря 1970 года должны были меня назначить в Харьков. Я очень боялся ехать сюда, тогда наши святыни рукотворные закрывались. В назначенный день, когда я должен был ехать в Москву, мне приснился сон, будто в храме, где нет иконостаса, ко мне пришел ангел и сказал громким голосом: «На все воля Божья!». В этот же день я поехал в Москву и хотел отказаться, но по приезде меня уже поздравляли с назначением в Харьков, решение приняли на день раньше, 1 декабря. Я и подумал: «На все воля Божья». Но я очень рад, что оказался здесь».
Люди, собирающие подаяние, давно стали неотъемлемой частью нашего общества. Мы привыкли к их иногда назойливому присутствию, кто-то подает, кто-то раздражается. Они испытывают нас, мы не всегда верим в их искренность, нас беспокоит, сколько они соберут и как воспользуются нашими деньгами. При этом забываем о том, что между дающим и берущим незримо присутствует Спаситель.
Вот и мне так показалось, когда я встретил на улице человека, который был не похож на большинство попрошаек. Конечно же, его отличал внешний вид, но вид этот был не бутафорский, наигранный; видно было, что это дух человека, достигнув определенного состояния, вылепил образ. Это знакомый нам классический образ мудрого старца. В руках у него была табличка с двустишием, аккуратно выведенным синей и красной шариковыми ручками.
Мне стал интересен этот человек, и мы разговорились.
“Бояр старинных я потомок”, “...корень дворянства моего теряется в отдаленной древности, имена предков моих на всех страницах Истории нашей...”, “род мой один из самых старинных дворянских”, — писал, интересуясь истоками своего родословия, Александр Сергевич Пушкин. Генеалогическое древо русского гения — по сути, не что иное, как срез русской истории. Действительно, его род неотделим от судеб Отечества. Ведь, начиная с Рюрика, среди предков поэта — великие русские князья Игорь и Святослав, Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Александр Невский. Цепочка пушкинской родословной соединила Толстого и Достоевского, Лермонтова и Гоголя, Глинку и Мусоргского...
3 сентября 2011 г. в Сумах торжественно открыли памятник-бюст первому командиру десантных войск Советской Армии, генералу армии, Герою Советского Союза Василию Маргелову.
На церемонию открытия со всех концов России, Украины, Белоруссии и других стран прибыли гости и целые делегации, чтобы заявить о верности Десантному Братству!
Многие из присутствующих были в тельняшках, голубых беретах, с боевыми наградами и флагами десантных войск.
Прибыл и Харьковский десантно-спортивный клуб «Маргеловец».
Почетным гостем на торжествах был сын выдающегося командующего десантных войск Герой России генерал-полковник Александр Васильевич Маргелов, который в свое время осуществил первый в истории прыжок с парашютом в боевой машине десанта. Именно ему и было поручено разрезать ленту и снять с памятника-бюста белое полотно парашюта.
Рассказы о Святом Праведном Иоанне Кронштадском.
В ста верстах от Тифлиса, на крутых отрогах Холодных гор, являющихся ответвлением Главного Кавказского хребта, на манер орлиного гнезда, расположился небольшой кахетинский городок, где жила моя семья. В то время Закавказье пересекала лишь одна железнодорожная магистраль от Батума до Баку, и Кахетия была связана с Тифлисом шоссейной дорогой, по которой ездили либо «на перекладных», либо «на долгих», либо в почтовых дилижансах.
Последним способом чаще всего пользовался мой отец, когда ему приходилось ездить в нашу «град столицу» по службе или затем, чтобы отвезти нас, детей, в учебные заведения, в которых мы проходили курс. В одну из таких поездок, на промежуточной станции, свободное место в нашем отделении занял священник-грузин. Как водится, в дороге, вскоре завязалась беседа, и отец мой осведомился, зачем он едет в Тифлис.
