В Санкт-Петербурге в имперской столице России в Русской христианской гуманитарной академии им. Ф. М. Достоевского, РХГА состоялся межрегиональный семинар "Морально-духовные ценности освобождённых территорий".
Собрались представители трёх плато единой России: Великороссии, Новороссии и Южной России. Обсудить стратегию диалога идентичностей современной России: Великороссия, Новороссия, Малороссия как исторические конструкты и пути дефашизации массового сознания.
Я представлял русский Харьков, Донбасс представляли Пургин Андрей Евгеньевич – Первый председатель Народного Совета ДНР, основатель движения «Донецкая республика» в 2005 году, сопредседатель комитета по подготовке к референдуму 2014 года, и Игорь Владимирович Костенок — доктор наук государственного управления из "Донецкой академии Управления и Государственной Службы".
Русскую христианскую гуманитарную академию им. Ф. М. Достоевского представляли:
Ректор академии — Богатырев Дмитрий Кириллович
доктор философских наук, профессор.
Масленников Дмитрий Владимирович – доктор филос. н., проф., советник ректора Русской христианской гуманитарной академии им. Ф.М. Достоевского.
Против Русского Мира, России, Третьего Рима, ведется гибридная война. То есть, помимо военной войны ведется война смыслов.
Инициатор ее – субъект глобального управления, иначе «хозяин мировой игры», успешно прикрытый спинами «англосаксонских» держав и скрывающий себя от постороннего взгляда. Нам, людям любящим Россию, просто необходимо выявить скрываемую суть «хозяина мировой игры», или, словами Дизраэли, – «хозяина истории». Главного, экзистенциального врага России и русского народа, а говоря шире ‒ Православной Цивилизации в ее целом.
Иначе есть шанс оказаться в числе «битых фигур» мировой игры.
Для понимания характера и сущности силы, материально воплощенной в «хозяине мировой игры», полезно уточнить такое понятие, как «власть», и противоположное по смыслу понятие «анти-власть». По аналогии с понятиями, скажем, частицы и анти-частицы, системы и анти-системы. Феномен «анти-власти» в первом приближении был рассмотрен впервые в Заключении к работе «Цусима – знамение конца Русской истории», а затем изложен в нескольких разделах «Царской школы» и работе «Сочти число зверя».
«Но, чтобы стоять,
Я должен держаться корней.»
Б. Г.
Деревни Константиновка Тамбовской области, где жили мои предки по отцу Моисеевы, уже не существует. Но бывшие жители и их потомки ежегодно собираются в первую субботу июля. Люди приезжают из Владивостока и Калининграда, проделывают большой путь, чтобы несколько часов пообщаться друг с другом и побыть на месте, пробуждающим их родовую память.
В день Крещения Руси 28 июля 2021 года, в Союзе писателей России, на заседании общественного движения «Священная дружина», состоялась презентация модели памятника святому благоверному князю Александру Невскому.
Работа, созданная скульптором Василием Москвитиным, представляет конную скульптуру святого князя Александра Невского. Скульптор Василий Москвитин имеет ряд общественных и церковных наград, он создает образы древних героев и святых, образы воинов Христовых. В данное время он увлеченно работает над образом Святого благоверного князя Александра Невского.
В год 800-летия святого князя Александра Невского открыли выставкой «Уникальная Россия», экспонировавшейся в Гостином Дворе. Центральное ядро выставки было посвящено Великому князю Александру и это были работы творческой династии Москвитиных-Старцевых.
Стоит поднять вопрос о возвращении русскому народу в России его естественно-исторического «государствообразующего» статуса, как немедленно появляются «скептики», заводящие свою стандартную заунывную шарманку: «Да зачем эта формальность нужна? Что она нам даст? Вот если бы за «русскость» приплачивали или льготы какие давали, тогда — да! Или, например, пропорциональное численности народа представительство в органах власти и в бизнесе. Или хотя бы «Русскую республику» создали, на манер Чечни или Татарстана… А так… Опять за всё отвечать, всех поддерживать и мирить, получая плевки в спину от тех, кому не позволили обижать более слабых…»
Глава Отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества (ОВЦО) протоиерей Всеволод Чаплин в интервью РИА Новости не исключил возможность возрождения монархии в России. Правда, при этом он отметил, что к этому должны быть определенные предпосылки в обществе, поскольку искусственное насаждение этой формы правления может иметь негативные последствия для страны.
По словам главы Синодального отдела, в "Основах социальной концепции Русской православной церкви" говорится о "возможности такого духовного возрождения общества, которое позволило бы совершиться переходу к более религиозно укорененной форме правления".
Многие люди боятся творить. Как говорил Достоевский: «Боятся собственного слова». Легче всего укладывать свои мысли в красивые словесные упаковки и сплавлять их по течению общих трендов. У таких авторов зачастую все складывается ровно и гладко. Гораздо сложнее транслировать свой неповторимый образ мысли и честно нести свой кирпич к алтарю мироздания, а если точнее, то в нашем случае к алтарю исторической науки.
Но через время приспособленцы не оставляют после себя и следа. Те, кто следует в фарватере удобных трендов сегодня успешен, а завтра забыт. Ведь по-настоящему помнят лишь тех, кто сказал новое слово!
К искренним, внутренне свободным исследователям можно отнести Павла Владимировича Тулаева, профессора истории, действительного члена Международной славянской академии наук, образования, искусства и культуры, члена президиума МОО «Императорское русское историческое общество».
В сегодняшней России есть три флага, которыми пользуются основные общественно-политические группы: официальный триколор, имперский флаг, красное знамя бывшего СССР. Эти разные флаги наглядно отражают идейное размежевание, произошедшее в обществе.
Можно отметить общую характерную тенденцию: либеральные демократические круги, поклонники Запада, предпочитали бело-сине-красный флаг, а правые консерваторы — чёрно-жёлто-белый, видя в нём связь с Московской Русью и преемственность третьего Рима от второго.
Где бы мы, русские люди, ни жили, в каком бы положении мы ни находились, нас никогда и нигде не покидает скорбь о нашей Родине, о России. Это естественно и неизбежно: эта скорбь не может и не должна нас покидать. Она есть проявление нашей живой любви к Родине и нашей веры в нее.
Чтобы быть и бороться, стоять и победить, нам необходимо верить в то, что не иссякли благие силы русского народа, что не оскудели в нем Божии дары, что по-прежнему лишь на поверхности омрачненное живет в нем его исконное боговосприятие, что это омрачение пройдет и духовные силы воскреснут. Те из нас, которые лишатся этой веры, утратят цель и смысл национальной борьбы и отпадут, как засохшие листья. Они перестанут видеть Россию в Боге и любить ее духом; а это значит, что они ее потеряют, выйдут из ее духовного лона и перестанут быть русскими.
Быть русским значит не только говорить по-русски. Но значит — воспринимать Россию сердцем, видеть любовью ее драгоценную самобытность и ее во всей вселенской истории неповторимое своеобразие, понимать, что это своеобразие есть Дар Божий, данный самим русским людям, и в то же время — указание Божие, имеющее оградить Россию от посягательства других народов и требовать для этого дара — свободы и самостоятельности на земле. Быть русским значит созерцать Россию в Божьем луче, в ее вечной ткани, ее непреходящей субстанции и любовью принимать ее как одну из главных и заветных святынь своей личной жизни. Быть русским значит верить в Россию так, как верили в нее все русские великие люди, все ее гении и ее строители. Только на этой вере мы сможем утвердить нашу борьбу за нее и нашу победу. Может быть, и не прав Тютчев, что «в Россию можно только верить», ибо ведь и разуму можно многое сказать о России, и сила воображения должна увидать ее земное величие и ее духовную красоту, и воле надлежит совершить и утвердить в России многое. Но и вера необходима: без веры в Россию нам и самим не прожить, и ее не возродить.
Пусть не говорят нам, что Россия не есть предмет для веры, что верить подобает в Бога, а не в земные обстояния. Россия перед лицом Божьим, в Божьих дарах утвержденная и в Божьем луче узренная, — есть именно предмет веры, но не веры слепой и противоразумной, а веры любящей, видящей и разумом обоснованной. Россия, как цепь исторических явлений и образов, есть, конечно, земное обстояние, подлежащее научному изучению. Но и самое это научное не должно останавливаться на внешней видимости фактов; оно должно проникать в их внутренний смысл, в духовное значение исторических явлений, к тому единому, что составляет дух русского народа и сущность России. Мы, русские люди, призваны не только знать историю своего отечества, но и видеть в ней борьбу нашего народа за его самобытный духовный лик.
Мы должны видеть наш народ не только в его мятущейся страстности, но и в его смиренной молитве; не только в его грехах и падениях, но и в его доброте, в его доблести, в его подвигах; не только в его войнах, но и в сокровенном смысле этих войн. И особенно — в том скрытом от постороннего глаза направлении его сердца и воли, которым проникнута вся его история, весь его омолитвованный быт. Мы должны научиться видеть Россию в Боге — ее сердце, ее государственность, ее историю. Мы должны по-новому — духовно и религиозно осмыслить всю историю русской культуры.
И, когда мы осмыслим ее так, тогда нам откроется, что русский народ всю свою жизнь предстоял Богу, искал, домогался и подвизался, что он знал свои страсти и свои грехи, но всегда мерил себя Божьими мерилами; что через все его уклонения и падения, несмотря на них и вопреки им, душа его всегда молилась и молитва всегда составляла живое естество его духа.
Верить в Россию значит видеть и признавать, что душа ее укоренена в Боге и что ее история есть возрастание ее от этих корней. Если мы в это верим, то никакие «провалы» на ее пути, никакие испытания ее сил не могут нас страшить. Естественна наша неутихающая скорбь о ее временном унижении и о мучениях, переносимых нашим народом; но неестественно уныние или отчаяние.
Итак, душа русского народа всегда искала своих корней в Боге и в Его земных явлениях: в правде, праведности и красоте. Когда-то давно, может быть еще в доисторические времена, был решен на Руси вопрос о правде и кривде, решен и запечатлен приговором в сказке.
«Надо жить по-Божьи... Что будет, то и будет, а кривдой жить не хочу»... И на этом решении Россия строилась и держалась в течение всей своей истории — от Киево-Печерской Лавры до описанных у Лескова «Праведников» и «Инженеров-Бессеребренников»; от Сергия Преподобного до унтер-офицера Фомы Данилова, замученного в 1875 году кипчаками за верность вере и родине; от князя Якова Долгорукова, прямившего стойкой правдой Петру Великому, до умученного большевиками исповедника — Митрополита Петербургского Веньямина.
Россия есть прежде всего — живой сонм русских правдолюбцев, «прямых стоятелей», верных Божьей правде. Какою-то таинственной, могучей уверенностью они знали-ведали, что видимость земной неудачи не должна смущать прямую и верную душу; что делающий по Божьи побеждает одним своим деланием, строит Россию одним своим (хотя бы и одиноким, и мученическим) стоянием. И тот из нас, кто хоть раз попытался объять взором сонм этих русских стоятелей, тот никогда не поверит западным разговорам о ничтожности славянства и никогда не поколеблется в своей вере в Россию.
Россия держалась и строилась памятью о Боге и пребыванием в Его живом и благодатном дуновении. Вот почему, когда русский человек хочет образумить своего ближнего, он говорит ему: «Побойся Бога!» — а укоряя, произносит слова: «Бога в тебе нет!» Ибо имеющий Бога в себе носит в своей душе живую любовь и живую совесть: две благороднейшие основы всякого жизненного служения, — священнического, гражданского и военного, судейского и царского. Это воззрение исконное, древнерусское; оно-то и нашло свое выражение в указе Петра Великого, начертанном на Зерцале: «Надлежит пред суд чинно поступать, понеже суд Божий есть, проклят всяк, творяй дело Божье с небрежением». Это воззрение выражал всегда и Суворов, выдвигая идею русского воина, сражающегося за дело Божье. На этом воззрении воспитывались целые поколения русских людей — и тех, что сражались за Россию, и тех, что освобождали крестьян от крепостного права (на основах, не осуществленных нигде в мире, кроме России), и тех, что создавали русское земство, русский суд и русскую школу предреволюционного периода.
Здоровая государственность и здоровая армия невозможны без чувства собственного духовного достоинства, а русский человек утверждал его на вере в свою бессмертную, Богу предстоящую и Богом ведомую душу: вот откуда у русского человека то удивительное религиозно-эпическое и спокойное восприятие смерти — и на одре болезни, и в сражении, которое было отмечено не раз в русской литературе, в особенности у Толстого и Тургенева.
Но здоровая государственность и здоровая армия невозможны и без верного чувства ранга. И прав был тот капитан у Достоевского, который ответил безбожнику: «Если Бога нет, то какой же я после этого капитан?» Творческая государственность требует еще мудрости сердечной и вдохновенного созерцания, или, по слову Митрополита Филарета, сказанному во время коронования Императора Александра II, — она требует «наипаче таинственного осенения от Господня Духа владычного, Духа премудрости и ведения, Духа совести и крепости».
Этим духом и держалась Россия на протяжении всей своей истории, и отпадения ее от этого духа всегда вели ее к неисчислимым бедам. Поэтому верить в Россию, значит принимать эти глубокие и великие традиции, — ее воли к качеству, ее своеобразия и служения, укореняться в них и уверенно строить на них ее возрождение. И вот когда западные народы ставят нам вопрос, почему же мы так непоколебимо уверены в грядущем возрождении и восстановлении России, то мы отвечаем: потому что мы знаем историю России, которой вы не знаете, и живем ее духом, который вам чужд и недоступен. Мы утверждаем духовную силу и светлое будущее русского народа в силу многих оснований, из коих каждое имеет свой особый вес и кои все вместе ведут нас в глубину нашей веры и нашей верности.
Мы верим в русский народ не только потому, что он доказал свою способность к государственной организации и хозяйственной колонизации, политически и экономически объединив одну шестую часть земной поверхности; и не только потому, что он создал правопорядок для ста шестидесяти различных племен — разноязычных и разноверных меньшинств, столетиями проявляя ту благодушную гибкость и миролюбивую уживчивость, перед которой с таким радостным чувством преклонился однажды Лермонтов («Герой нашего времени», глава I, «Бэла»); и не только потому, что он доказал свою великую духовную и национальную живучесть, подняв и пересилив двухсотпятидесятилетнее иго татар; и не только потому, что он, незащищенный естественными границами, пройдя через века вооруженной борьбы, проведя в оборонительных войнах две трети своей жертвенной жизни, одолел все свои исторические бремена и дал к концу этого периода высший в Европе средний уровень рождаемости: 47 человек в год на каждую тысячу населения; и не только потому, что он создал могучий и самобытный язык, столь же способный к пластической выразительности, сколь к отвлеченному парению, — язык, о котором Гоголь сказал: «Что ни звук, то и подарок, и право, иное название еще драгоценнее самой вещи»... («Выбранные места из переписки с друзьями»); и не только потому, что он, создавая свою особую национальную культуру, доказал — и свою силу творить новое, и свой талант претворять чужое, и свою волю к качеству и совершенству, и свою даровитость, выдвигая из всех сословий «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов» (Ломоносов); и не только потому, что он выработал на протяжении веков свое особое русское правосознание (русский предреволюционный суд, труды российского Сената, русская юриспруденция, сочетающая в себе христианский дух с утонченным чувством справедливости и неформальным созерцанием права); и не только потому, что он создал прекрасное и самобытное искусство, вкус и мера, своеобразие и глубина которого доселе еще не оценены другими народами по достоинству, — ни в хоровом пении, ни в музыке, ни в литературе, ни в живописи, ни в скульптуре, ни в архитектуре, ни в театре, ни в танце; и еще не только потому, что русскому народу даны от Бога и от природы неисчерпаемые богатства, надземные и подземные, которые обеспечивают ему возможность, — в самом крайнем и худшем случае успешного вторжения западных европейцев в его пределы, — отойти в глубь своей страны, найти там все необходимое для обороны и для возвращения отнятого расчленителями и отстоять свое место под Божьим солнцем, свое национальное единство и независимость...
Мы верим в Россию не только по всем этим основаниям, но, конечно, мы находим опору и в них. За ними и через них сияет нам нечто большее: народ с такими дарами и с такой судьбой, выстрадавший и создавший такое, не может быть покинут Богом в трагический час своей истории. Он в действительности и не покинут Богом, уже в силу одного того, что душа его искони укоренялась и укоренилась в молитвенном созерцании, в искании горнего, в служении высшему смыслу жизни. И если временно омрачилось око его, и если единожды поколебалась его сила, отличающая верное от соблазна, — то страдания очистят его взор и укрепят в нем его духовную мощь...
Мы верим в Россию потому, что созерцаем ее в Боге и видим ее такою, какой она была на самом деле. Не имея этой опоры, она не подняла бы своей суровой судьбы. Не имея этого живого источника, она не создала бы своей культуры. Не имея этого дара, она не получила бы и этого призвания. Знаем и разумеем, что для личной жизни человека — 25 лет есть срок долгий и тягостный. Но в жизни целого народа с тысячелетним прошлым этот срок «выпадения» или «провала» не имеет решающего значения: история свидетельствует о том, что на такие испытания и потрясения народы отвечают возвращением к своей духовной субстанции, восстановлением своего духовного акта, новым расцветом своих сил. Так будет и с русским народом. Пережитые испытания пробудят и укрепят его инстинкт самосохранения. Гонения на веру очистят его духовное око и его религиозность. Изжившиеся запасы зависти, злобы и раздорливости отойдут в прошлое. И восстанет новая Россия.
Мы верим в это не потому, что желаем этого, но потому, что знаем русскую душу, видим путь, пройденный нашим народом, и, говоря о России, мысленно обращаемся к Божьему замыслу, положенному в основание русской истории, русского национального бытия.
Русский религиозный философ Иван Ильин (1942 г.)
Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2007
Россия—полумёртвый витязь,
Не раз поправший смертью смерть,
Тебе завещано увидеть
Иные небеса и твердь
Но пусть печали тьму не тешат
И радость не печалит, всё равно
Весь мир глядит – кто в страхе, кто в надежде —
На будущее в русское окно.
Ю. Ключников.
“Моление о России”
Философ Гегель, исповедуя объективный идеализм, определял, что человек живет в формуле деятельного самопознания. Деятельность — это зеркало человека. Вне деятельности ни мы сами, ни, тем более, окружающие не могут нас увидеть. Данте Алигьери в трактате «О монархии» писал: «Поскольку все сущее стремиться к существованию и через действие делающий раскрывает свое бытие, то действие несет наслаждение по своей природе».
Свидетельствую! Радостно видеть, когда творение готово и автор созерцает свое произведение уже со стороны. А творение начинает свою, отдельную от автора жизнь.
Вот теперь Александр Шарипов, много лет трудившийся над книгой «РУССКИЙ МЫСЛИТЕЛЬ ИВАН ИЛЬИН. ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО» 4 января 2021 в Троице Сергиевой Лавре увидел свой труд в книжном переплете. Считается, что нереализованная идея ничего не стоит, а мысль должна быть положена на материальную основу, тогда эта мысль становится общим достоянием, частью объективной реальности.
Нет контактов