В 2021 м году (15 февраля) исполнилось сто лет со дня принятия сана священника выдающимся русским хирургом В.Ф. Ясенецким-Войно
В 1917 году, началось восхождение русского народа – народа богоносца – на эшафот, возведенный интернациональными бесовскими силами. Вместе с русским народом и другими народами России свою Голгофу прошёл и Валентин Феликсович Ясенецкий Войно, выдающийся русский хирург и архиепископ, будущий святитель Лука.

В его трагической судьбе, как в зеркале, отразилась трагедия русского народа в XX веке. Он претерпел от палачей коммунистов репрессии, пытки и страдания в рамках 6 ти уголовных дел, сфабрикованных заплечных дел мастерами из ВЧК ОГПУ НКВД МГБ. Имена этих палачей должны быть обнародованы и публично заклеймены позором так же, как и их идейные вожди и заказчики и их террористическая партия большевиков.
Три русские революции имели конкретных заказчиков и конкретных исполнителей. Не все имена известны широкой общественности. Часть архивов до сих пор имеет гриф секретности. Однако сейчас можно доказательно утверждать, что российские революции начала XX века – это убийственные бациллы, специально занесенные в Россию из-за границы с целью разрушить российскую государственность и её духовную основу – православную церковь.
Врач Ясенецкий Войно В.Ф., как глубоко верующий и истинно православный человек в этих условиях выбрал путь защиты православия, путь защиты духовного и физического исцеления русского народа. Именно в этом его историческое бессмертие. Именно в защите матери церкви от сатанинских сил всех мастей и состоит смысл жизни гения земской медицины, ставшего по воле Бога святителем русского народа в самые трудные годы из всей истории Русской православной церкви.
Вседержитель послал его в мир накануне крушения традиционных основ русской государственности, прихода к власти в России антихриста и уничтожения святой Руси и Православной церкви как хранительницы тела Христова.
Во время работы В.Ф. Ясенецкого-Войно в Ташкенте начались страшные для Православной Церкви гонения священников и верующих мирян. Свой первый удар по Церкви большевики нанесли принятием в 1918 году декрета об отделении Церкви от государства. По указанию их вождя – В.И. Ленина началась экспроприация церковного имущества. Одним из средств борьбы против Православной Церкви советская власть избрала церковный раскол. Была создана раскольная организация под названием «Живая Церковь». Вот что говорит об этом времени Святитель: «Когда возникла не доброй памяти «Живая Церковь», то, как известно, везде и всюду на епархиальных съездах духовенства и мирян обсуждалась деятельность епископов и некоторых из них смещали с кафедр. Так «суд» над епископом Ташкентским и Туркменским происходил в Ташкенте. На нём присутствовал и я, в качестве гостя, и по какому-т очень важному вопросу выступил с продолжительной, горячей речью. Резких выступлений на съезде не было, и деятельность Преосвященного Иннокентия (Пустынского) получила положительную оценку. Когда кончился съезд и присутствующие расходились, я неожиданно столкнулся в дверях с владыкой Иннокентием. Он взял меня под руку и повёл на перрон, окружавший собор. Мы обошли два раза вокруг собора, Преосвященный говорил, что моя речь произвела большое впечатление, и, неожиданно остановившись, сказал мне: «Доктор, Вам надо быть священником»…
У меня никогда не было и мысли о священстве, но слова Преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв устами архиерея и, не минуты не размышляя, ответил: «Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!»…
«Уже в ближайшее воскресенье при чтении часов в сопровождении двух диаконов вышел в чужом подряснике к стоявшему на кафедре архиерею и был посвящён им во чтеца, певца и иподиакона, а во время Литургии – в сан диакона, в праздник Сретения Господня 1921 г., я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием».
Божественный промысел подготавливал к этому событию учёного и хирурга В.Ф. Войно-Ясенецкого всю жизнь.
«Мне пришлось совмещать своё священное служение с чтением лекций на медицинском факультете, слушать которые приходили во множестве и студенты других курсов. Лекции я читал в рясе с крестом на груди: в то время ещё было возможно невозможное теперь. Я оставался и главным хирургом ташкентской городской больницы, потому служил в соборе только по воскресеньям.
Преосвященный Иннокентий, редко проповедовавший, назначил меня четвёртым священником собора и поручил мне всё дело проповеди. При этом он сказал мне словами апостола Павла: Ваше дело не крестить, а благовествовать (1 Кор. 1, 17)».
«Весной 1923 года, незадолго до церковного раскола и появления «Живой церкви», епископ Иннокентий созвал съезд духовенства Ташкентской и Туркестанской епархии, который должен был избрать двух кандидатов на возведение в архиерейский сан. Выбор пал на архимандрита Виссариона и на меня.
Чтобы поколебать Русскую Православную Церковь, лишить мирян священноначалия, нарушить церковные каноны и правила, под руководством ГПУ было сформировано Высшее Церковное Управление (ВЦУ).
ВЦУ предписывало епархиям немедленно создать епархиальное управление из лиц, принадлежащих к обновленческому движению, и принять все меры к освобождению приходов от контрреволюционных элементов общества. Началось гонение на священнослужителей верных Православной Церкви. Вот как освящал эти события Святитель Лука: «Вскоре произошло восстание против Патриарха Тихона московских и петроградских священников, которое возглавил протоиерей Александр Введенский. По всей России произошло разделение духовенства на стойких и крепких духом, верных Православной Церкви и Патриарху Тихону, и на малодушных, неверных или не разбирающихся в бурных церковных событиях, вошедших в «живую Церковь», возглавляемую Введенским и немногими его сообщниками, имён которых уже не помню.
Отозвался раскол и у нас в Ташкентской епархии. Архиепископ Иннокентий, крайне редко сам проповедовавший, выступил со смелой, сильной проповедью о том, что в Церкви бунт и что необходимо сохранять верность Церкви Православной и Патриарху Тихону и не входить ни в какие сношения с "живоцерковным" епископом, приезда которого ожидали.
Неожиданно для всех два видных протоиерея, на которых вполне надеялись, перешли в раскол, к ним присоединились и другие, и верных осталось немного.
Преосвященный Иннокентий поспешил совершить хиротонию архимандрита Виссариона. Совместно с епископом Сергием (Лавровым), недавно переведенным в Ташкент из ашхабадской ссылки, он совершил полным чином наречение во епископа архимандрита Виссариона. Но на другой же день нареченный епископ был арестован и выслан из Ташкента. Позже он примкнул к Григорианскому расколу и получил сан митрополита.
Преосвященный Иннокентий был очень испуган и тайно ночью уехал в Москву, надеясь оттуда попасть в Валаамский монастырь. Но это, конечно, ему не удалось, и лишь спустя много времени смог он пробраться в свою деревню Пустынька.
Епископ уехал. В Церкви бунт. Тогда протоиерей Михаил Андреев и я объединили всех оставшихся верными священников и церковных старост, устроили съезд оставшихся верными, предупредили об этом ГПУ, попросив разрешения и присылки наблюдателя. Мы с протоиереем Андреевым взяли на себя управление епархиальными делами и созывали в Ташкенте на епархиальное собрание священников и членов церковного совета, отвергнувших «Живую Церковь».
В середине 1923 года отец Валентин вместе с отцом Михаилом Андреевым написали воззвание «Почему мы не признаём нашего церковного управления». Вот текст этого заявления.
В Котором отметили: «вся народная масса Русской Церкви отшатнулась от «Живой Церкви» и её разновидностей, объединённых Высшим Церковным Управлением, и не просто осталась равнодушной, а именно отшатнулась, с негодованием и омерзением…
Церковь обезглавливается и разрушается лжецами, цинично говорящими о своей любви к ней и о желании вывести её из состояния паралича. Правда, лицемеры говорят, что они только меняют реакционных епископов прогрессивными, но это лживые слова. Их, женатых и не женатых епископов, народ встречает везде проклятьями и тухлыми яйцами, и церковь остаётся обезглавленной.
Лицемеры и лжецы, надевшие маску революционности, грубо попирают основной принцип народовластия, устранив мирян от участия в революции церковной. Они говорят, что взяли в свои руки власть церковную только до созыва Поместного Собора, но они открыто заявляют, что созовут собор лишь тогда, когда он составится из их единомышленников.
Кто же поверит теперь осквернителям Невесты Христовой, пойдёт за ними, кроме тех недостойных епископов, священников, диаконов, для которых их собственное благополучие важнее правды, и тех, которые хотят свести личные счёты с архиереями.
С самого начала церковной революции мы ясно понимали, что под громкими фразами о параличе Церкви кроется только поповский эгоизм, только от связывающих своевольных тяжёлыми узами власти епископов.
Мы понимали, в прочем, и то, что вместе с этими бунтарями во главе церковной революции стали и некоторые искренние люди, соединившие в себе любовь к Церкви с непостижимой духовной слепотой, не понимавшие того, что нельзя совместить христианское мировоззрение с экономическим материализмом Маркса. Как нельзя совместить воду с огнём. Эти заблудшие энтузиасты теперь, очевидно, поняли, в какую болотную трясину они зашли. Об этом свидетельствует тяжёлый раскол, начавшийся в «Живой Церкви», раскол ВЦУ ещё осенью прошлого года, когда возникла первая группа «Церковное освобождение», возглавляемая епископом Антонином.
Точно по сигналу, со всех сторон посыпались заявления о выходе из «Живой Церкви» очень видных её членов. Многим стало стыдно оставаться в этой церковной партии, вконец скомпрометировавшей себя своим съездом, на котором цинично проявилась грубость поповского бунта.
Эти заявления о выходе привели к тому, что насильники не остановились перед репрессиями в собственной среде, из ВЦУ должны были отправиться «на покой» митрополит Владимирский Сергий и архиепископ Нижегородский Евдоким, соблазнившие своим авторитетом много слабых душ.
Как и следовало ожидать, из нечистого источника «Живой Церкви» потекли ещё менее чистые ручьи, один из которых, носящий название «Община Трудовой Церкви», сам епископ Антонин называет языческой группой. Нынешнее ВЦУ состоит из представителей всех этих различных толков «Живой Церкви», враждующих между собой и добивающихся первенства.
Поэтому совершенно справедливо то расширение понятия «Живой Церкви», при котором оно становится нарицательным именем и прилагается к Высшему Церковному Управлению.
И вот лжецы и лицемеры громя нас, вынужденных автокефалистов, за нарушение церковного единения. Мы отвечаем: «В Церкви Христовой может быть единение только в любви к правде христовой, а не насилии и самочинии».
Вот почему мы не признаём ВЦУ и не остановимся ни перед какими страданиями, чтобы отличить его неправду. Мы твёрдо верим, что всякое насилие сокрушится о правду Божию. Мы уйдём из храмов наших, если их осквернит своим появлением живоцерковный епископ. Мы пойдём в тюрьму и ссылку, если Господу Богу будет угодно очистить и укрепить свою Церковь бедствиями и страданиями своих верных слуг. Нас укрепляет твёрдая вера во Христа – Солнца Правды, и в незыблемость Его Святой Церкви даже перед вратами адовыми».
В ответ обновленцы и живоцерковники Туркестана, используя поддержку ГПУ, стали собирать лживые сведения об отце Валентине и отце Михаиле. Особую ненависть вызывал у них отец Валентин Войно-Ясенецкий – учёный, хирург, профессор, главный врач ташкентской городской больницы. Его огромная эрудиция и искренняя вера в Бога снискали ему заслуженную любовь как верующих, так и неверующих жителей Ташкента. У недавно рукоположенного священника не было специального богословского образования, но глубокое знание истории и учения Отцов Церкви позволяло одерживать блестящие победы в многочисленных дискуссиях и диспутах, которые в 1921-1923 годах организовывали власти и живоцерковники. Об этих диспутах Святитель в автобиографии отзывался следующим образом: «Мне приходилось в течение двух лет часто вести публичные диспуты при множестве слушателей с отрекшимся от Бога протоиереем Ломакиным, бывшим миссионером Курской епархии, возглавлявшим антирелигиозную пропаганду в Средней Азии.
Как правило, эти диспуты кончались посрамлением отступника от веры и верующие не давали ему прохода с вопросом: «Скажи нам, когда ты врал: тогда, когда был попом, или теперь врёшь?». Несчастный хулитель Бога стал бояться меня и просил устроителей диспутов избавить его от этого философа.
Однажды, неведомо для него, железнодорожники пригласили меня в свой клуб для участия в диспуте о религии. В ожидании начала диспута я сидел на сцене при опущенном занавесе и вдруг вижу – поднимается на сцену по лестнице мой всегдашний противник. Увидев меня, крайне смутился, пробормотал: «Опять этот доктор», поклонился и пошёл вниз. Первым говорил на диспуте он, но, как всегда, моё выступление совершенно разбило все его доводы и рабочие наградили меня громкими аплодисментами.
На несчастном хулителе Духа Святого страшно сбылось слово псалмопевца Давида: Смерть грешников люта (Пс. 33, 22). Он заболел раком прямой кишки и при операции оказалось, что опухоль уже проросла в мочевой пузырь. В тазу скоро образовалась глубокая, крайне зловонная полость, наполненная гноем, калом и мочой и кишевшая множеством червей. Враг Божий пришёл в крайнее озлобление от своих страданий, и даже партийные медицинские сёстры, назначаемые для ухода за ним, не могли выносить его злобы и проклятий и отказывались от ухода за ним».
Отец Валентин, обладая блестящими аналитическими способностями, мог оценить обстановку, сложившуюся в Туркестане и в целом по всей России, а также предвидеть исход церковной смуты. Он знал, что советская власть в 1920-1922 годах высылала за границу неугодную ей интеллигенцию. И когда 14 марта 1923 года из Марокко пришло письмо от племянника Юрия. В своём ответе отец Валентин рассматривал возможность своей ссылки за границу для дальнейших занятий научной работой. Это письмо попало в руки ГПУ, началось собирание улик для уголовного дела, к которому было приобщено письмо, полученное отцом Валентином от своих друзей Чагодаевых, высланных в 1922 году в США. Следователи ГПУ усмотрели в постскриптуме письма зашифрованное послание, содержащее имя резидента вражеской разведки,т посланного на кладбище, во время понихиды над могилой мужа З.В. Чагодаевой передать инструкции В.Ф. Войно-Ясенецкому, как действовать против советской власти.
Ответ Валентина Феликсовича своим друзьям и духовным детям в Америке попал в следственный отдел НКВД Туркестана, и читали его не Зинаида Владимировна и Ирина Чагодаевы, а работники ГПУ Гордон и Сольц. Ознакомившись с письмом, они решили приобщить его к досье на профессора В.Ф. Войно-Ясеецкого.
3 мая 1923 года отец Валентин и отец Михаил получили телеграмму о прибытии в Ташкент в ссылку епископа Андрея Уфимского, оставшегося верным Патриарху Тихону. В уголовное дело Войно-Ясенецкого вошла и эта телеграмма: «Андрей Уфимский будет четвёртым (поездом). Встретьте доверием. Подпись – Ильин». Вот что писал Святитель: «Вскоре после этого из Ашхабада в Ташкент был переведен другой ссыльный Преосвященный Андрей Уфимский (князь Ухтомский). Незадолго до своего ареста и ссылки в Среднюю Азию он был в Москве, и Патриарх Тихон, находившийся под домашним арестом, дал ему право избирать кандидатов для возведения в сан епископа и тайным образом рукополагать их.
Приехав в Ташкент, Преосвященный Андрей одобрил избрание меня кандидатом на посвящение во епископа Собором ташкентского духовенства и тайно постриг меня в монашество в моей спальне. Он говорил мне, что хотел мне дать имя целителя Пантелеймона, но когда побывал на Литургии, совершённой мною, и услышал мою проповедь, то нашёл, что мне гораздо более подходит имя апостола-евангелиста, врача и иконописца Луки.
«Имя его небесного покровителя – святого апостола и евангелиста Луки имело для владыки особый смысл, ибо святой апостол и евангелист Лука был, по свидетельству Священного Писания, врачом возлюбленным (Кол. 4, 14) и, по Преданию Церкви, первым христианским художником, им были написаны первые иконы Богоматери», - так объяснял имя, данное отцу Валентину, архиепископ Воронежский Михаил.
Епископ Андрей поручил иеромонаху Луке подготовить чин архиерейской хиротонии.
А 25-27 мая 1923 года иеромонах Лука подготовил «Чин архиерейской хиротонии для посвящения епископа Барнаульского в городе Педжикент Самаркандской области». Уже через две недели этот документ был в уголовном деле В.Ф. Войно-Ясенецкого, как одно из доказательств его виновности.
2 июня 1923 года руководство НКВД Туркестана даст письменное указание №1282/c работникам ГПУ начать постоянное скрытое наружное наблюдение, то есть установить слежку за отцом Валентином и отцом Михаилом.

Секретно. Срочно. ГПУ Туркреспублики.
2 июня 1923 г. №1281/c
Препровождая при сём копию отношения НКВД №772/2847, отношения совета союза приходов №198 и копию предписания НКВД Ново-Городскому Отделу Управления за №1279/c, сообщаю, что методы деятельности закрытого Союза, по имеющимся сведениям, могут перейти в скрытую форму, а потому прошу установить за руководителями должное наблюдение.
Приложение: Упомянутое. Нач. Орг. –Админ. Управления Малышев /. Зав. Орг. –Инстр. Отделом/Наумов/, Делопроизводитель .

Указанная слежка, в итоге, закончилась арестом Святителя Луки и архимандрита Михаила Андреева.
Опыт духовной борьбы Святителя Луки и принятие им сана священника как акта высокой гражданской мужественности даёт нам яркий пример для подражания в противостоянии мировым силам зла.
Во-вторых, опыт прошедшего XX-го века, в котором более 70-ти лет безраздельно господствовала коммунистическая идеология, и, рухнув, образовала идеологический вакуум в России, продолжающийся уже более трёх десятилетий, позволяет сделать однозначный вывод о необходимости снова «вернуться на развилку» - к традиционной государственной идеологии: «Москва – Третий Рим». Эта идеология способна стать фундаментом для объединения многочисленных этносов, наций и народов, населяющих бескрайние просторы России и живущих общей судьбой.
Такое единение послужит примером для других народов и вне России, способно стать Вселенским духовным центром. Именно по такому пути пошли наши Великие предки, создав из малозначительного Московского княжества сверхдержаву.
В-третьих, «новая старая» государственная идея позволит сплотить традиционные религиозные и культурные конфессии в деле духовного очищения и стремления к совершенству и гармонии в рамках единой, но не навязанной, государственной идеологии.
В-четвёртых, новая идеология даст реальные установки и направления молодёжным движениям – интенсивное освоение Арктики, Сибири и Дальнего Востока, как это уже происходило в истории России на протяжении XVI-XX веков, однако уже на обновлённой прогрессивной технологической и идеологической основе. Благополучие и счастье народов России невозможно без сохранения её единства, которое можно обеспечить лишь «приростанием богатства» - ускоренным освоением её обширных территорий. Например, можно предложить систему молодёжных организаций, принимающих непосредственное участие в планировании и реализации значимых национальных проектов, образованную «по орденскому принципу» на базе сетевых и оффлайн– социальных групп.
Современная Русская Православная Церковь, на примере жизни Святителя Луки, гармонично соединившей в себе передовое естествознание и религию, может стать катализатором образования и духовной опорой таких молодёжных объединений.
В-пятых, мощная сила народно гнева и протеста, которые выливаются последние годы на улицы наших городов, может быть перенаправлена на борьбу за духовное очищение от скверн нового мирового порядка – разрушения института традиционной семьи, отказа от отцовства и материнства, ювенального произвола, нравственной распущенности, радикализма всякого рода, неприятия реальной жизни и стремления к перманентно изменённому сознанию – наркомании, алкоголизму, зависимости от социальных сетей как суррогата живого человеческого общения.
Невежественные споры об антагонизме науки и религии, так и радикальное религиозное мракобесие отошли в прошлое. Сегодня для большинства людей очевидно, что необходимо гармонично сочетать в жизни как последние достижения естественных наук, так и яркие примеры бесконечного духовного просветления и роста Человека. Русская Православная Церковь, особенно последнее время, твёрдо стоящая на страже сохранения человеческой души и естественной человеческой природы, самим Богом призвана выполнить эту Великую миссию.

Владимир Александрович Лисичкин — советский и российский экономист, основоположник научной дисциплины прогностики. Кандидат философских наук, доктор экономических наук (1974), профессор. Депутат Государственной Думы первого и второго созывов (фракция ЛДПР, 1993—1995).
Внучатый племянник архиепископа Луки Войно-Ясенецкого

Архив газеты "Русь Триединая", Москва, 2021