ListenSeeDo - Разработка сайтов, лендинг-страниц, интернет-магазинов!
Русь Триединая - ИСПЫТАНИЕ ЕДИНСТВА
Поиск

fotiy_431.jpg

О ТОМ, КАК ВИТОВТ ТЩИЛСЯ РУССКУЮ ЦЕРКОВЬ РАЗДЕЛИТЬ
Многие отмечают, что сегодняшняя попытка разорвать Русскую Православную Церковь, и лишить Патриарха Московского титула и Всея Руси, не первая. Гадают, чем же это все закончится?
Но заглянем в историю. Когда в XV веке Русь была политически разделена, на Русь Московскую и Русь Литовскую, и Литва доминировала (несколько раз литвины приходили штурмовать Московский Кремль), то литовские князья уже пытались разделить и Русскую Церковь.

Что же вышло из этой дерзкой попытки предпринятой могущественным в земных делах Великим князем Литвании, Руссии Витовта, описал граф Михаил Владимирович Толстой в книге «Рассказы из истории Русской Церкви».
…Преемнику Феогноста предстояла борьба с разными неприятностями. Болгарский (Терновский) Патриарх еще при жизни ФеИСПЫТАНИЕ
ЕДИНСТВАогноста посвятил Феодорита в митрополита для Русской митрополии. Хотя Константинопольский Собор признал поступок Болгарского Патриарха незаконным и, отвергнув Феодорита, назначил Владимирского епископа Алексия в митрополиты всея Руси (в 1354 году), однако, уступая требованию Ольгерда, который не хотел, чтобы христиане, живущие в Литве, зависели от митрополита, избранного в Москве, патриарх решился поставить для Литвы другого митрополита, какого-то Романа. Это произвело тревогу в Русской земле, тем более что Роман стал оказывать притязание и на Тверскую епархию. Чтобы положить конец смутам, святитель Алексий должен был снова отправиться в Царьград, где Патриарх подтвердил Роману, чтобы он управлял только Литвою и Волынью, а Алексию предоставил быть митрополитом Киева и всея Руси.
Спустя три года по кончине святого Киприана прибыл в Москву новый митрополит Фотий, избранный и назначенный Патриархом для всей Русской земли, уроженец города Монемвасии в Морее. С юности он воспитывался в пустыне, пользуясь наставлениями благочестивого старца Акакия, и не желал ничего, кроме безмолвия, а потому неохотно отправился в страну отдаленную, иноязычную и холодную.
Посетив Киев, он прибыл в Москву и был поражен еще свежими следами нашествия Эдигея: все города русские, от Рязани до Ростова и от Нижнего Новгорода до Твери и Серпухова, были опустошены; Кремль Московский уцелел, но все посады Москвы сгорели. Затем он посетил древний кафедральный город своей митрополии Владимир и поручил прибывшему с ним греку, священнику Патрикию, охранять Златоверхий Успенский собор, известный своим богатством. Но едва успел митрополит выехать из Владимира на север, как этот город был опустошен ордынским царевичем Талычой с толпами татар. Грабители ворвались в соборный храм, оборвали святые иконы, но тщетно принуждали Патрикия выдать сокрытые им сокровища - сосуды и казну. Его жгли, сдирали с него кожу, влачили по городу, привязав к лошадиному хвосту, и замучили до смерти, но не могли принудить к измене. Так пострадал доблестный служитель алтаря, нашедший на чужой земле венец мученический. Талыча посылал татар захватить самого святителя; но Фотий удалился с Пахомием в глухие леса, на озеро Синег (ныне в Покровском уезде). Тихая, безмятежная дубрава напоминала собою пустыню старца Акакия. Здесь святитель Фотий построил малый деревянный храм Рождества Богородицы и с сокрушением сердца повторял: "Думал ли я расстаться с любезною пустынею, молчанием и плачем о грехах моих? Святитель пробыл в уединении около месяца, потом должен был возвратиться в Москву по требованию великого князя и здесь узнал о помолвке дочери Московского государя и родной внучки Витовта с сыном византийского императора Иоанном Палеологом. Блаженный Фотий с радостию благословил этот брачный союз.
Много трудов предстояло святителю на его кафедре. Как свидетель страшных явлений гнева Божия (мора, голода и нашествия иноплеменников), он обращался к духовенству и народу с духовными увещаниями. В окружном послании к духовенству он в особенности указывает на два великие дарования, усвоенные священству благодатию Христовою: на право вязать и разрешать грехи и на право совершать великое Таинство Евхаристии. Сообразно с высоким достоинством духовного сана, святитель требовал, чтобы священники жили чисто и неукоризненно, чтобы они были светом миру и солию земли.
В отношении к народу блаженный Фотий обращал внимание на беспорядки в жизни мирян: он предписывал строго исполнять правила церковные при совершении браков, удерживаться от сквернословия, соблюдать посты, заботиться об очищении совести чрез покаяние пред отцом духовным, чуждаться ворожбы и колдовства. Особенно возмущался дух ревностного первосвятителя судебными поединками, хотя они допускались законами того времени.
Заботы о делах земных блаженный Фотий облегчал духовными беседами с подвижниками благочестия, чадами великого Сергия Радонежского.
Мирные занятия иноческие, сродные душе блаженного Фотия, может быть, отвлекали его от церковных дел юго-западного края. Множество дел и забот удерживало первосвятителя в Москве, а между тем церковными делами Литовских епархий заведовал наместник митрополичий, живший в Киеве, хотя состояние Церкви Православной при государях иноверных могло требовать более близкого, непосредственного надзора самого митрополита.
ДЛЯ МИТРОПОЛИИ РУССКОЙ ГОТОВИЛОСЬ НОВОЕ БЕДСТВИЕ - РАЗДЕЛЕНИЕ.
Оно истекало из давнего желания великих князей Литовских образовать у себя самостоятельное церковное управление, независимое от Москвы. Витовт созвал к себе подручных ему русских князей и объявил, что нужно отнять у Фотия управление юго-западными епархиями и иметь особого митрополита. По общему решению отправили посольство в Царьград, чтоб испросить согласие императора и Патриарха на разделение Русской митрополии. Но ни тот, ни другой не нашли нужным исполнить желание Витовта, и Григорий Симвлак, которого желали видеть митрополитом, возвратился без успеха.
Тогда Витовт в 1414 году созвал епископов и архимандритов своей области на Соборе в Новогродке-Литовском, предложил им свои намерения, обвинял императора и Патриарха в корыстолюбивых целях, а Фотия - в небрежении о Церкви и обременении южных епархий пошлинами, которые отсылаются в Москву. Как видно из летописи, некоторые епископы и тогда не соглашались посвятить Григория без патриаршей воли. Витовт настоял, и Григорий был посвящен в Новогродке 15 ноября 1415 года. В оправдание свое Собор епископов издал грамоту, в которой изображает все невыгоды, какие терпела кафедра Киевская от пребывания митрополитов в Москве, жалуется на незаконное вмешательство греческого императора в дела Русской Церкви, ссылается на правила апостольские, на поставление митрополитов Илариона и Климента в Киеве и на примеры Болгарии и Сербии, где епископы издавна избирают и поставляют себе первосвятителя. Чтобы устранить от себя обвинение в измене Православию, епископы пишут: "Мы храним правила святых отцов, клянем ереси, чтим Патриарха Константинопольского и других и имеем с ними одну веру, но отвергаем беззаконную в церковных делах власть, присвоенную царями греческими".
Витовт, со своей стороны, издал грамоту, в которой высказывает резкие жалобы на императора, Патриарха и Фотия, уверяя, что он действовал единственно для чести и пользы Русской Церкви.
Блаженный Фотий желал предупредить бедствие личным объяснением с великим князем Литовским, но был ограблен на границе и принужден возвратиться в Москву. Узнав о посвящении Григория, святитель не замедлил отвечать на грамоту епископов Литовско-Русских. Он не опровергает обвинений, возводимых лично на него (замечательная черта смирения пастырского), не обвиняет Витовта, но всю вину слагает на Григория и на епископов, посвятивших его, осуждает своевольное нарушение церковных правил и внушает всем верным, чтобы не имели общения с нарушителями древнего порядка церковного, изменившими своему клятвенному обещанию. Епископам Литовским блаженный Фотий напоминает, что каждый из них при своем поставлении давал пред алтарем Господним обещание не принимать иного митрополита, кроме присланного из Царьграда, и церковными правилами доказывает, что приемлющие власть не от законного чиноначалия церковного и самовольно поставляющие себе пастыря сами себя подвергают извержению из сана. Это определение первосвятителя и все дело о Григории было рассмотрено Собором великорусских епископов, созванных в Москву в марте 1416 года по случаю посвящения Новгородского владыки. Святители произнесли соборное осуждение на незаконно поставленного митрополита Киевского. Замечательно, что в это смутное время, когда оспаривались права митрополии Московской на Киев, в особенном изобилии открылись знамения от мощей почившего в Москве первосвятителя всея Руси святителя Петра. Первый из митрополитов Киевских, перенесший свою кафедру (из Владимира) в городок святого князя Даниила, свидетельствовал чудесами неизменность своего благоволения к Москве и утешал своего преемника, незаконно отвергаемого самовольными.
Впрочем, на этот раз разделение Русской митрополии не было окончательным. По смерти или удалении митрополита Григория Витовт согласился, чтобы Фотий снова принял в свое заведование епархии юго-запада, а блаженный святитель поспешил посетить города, возвращенные в его паству.Vitaŭt_Vialiki._Вітаўт_Вялікі_XVIII.jpg
В 1425 году открылся новый источник тяжких забот для блаженного Фотия: в Москве скончался великий князь Василий Дмитриевич, оставив по себе малолетнего сына Василия. Трудно было надеяться, чтобы братья умершего великого князя добровольно согласились подчиниться младенцу-племяннику. И действительно, старший из них, Юрий Дмитриевич, не согласился на завещание умершего брата, не поехал в Москву, куда звали его от имени племянника, и начал собирать полки в своем обширном княжении. Влекомый желанием мира, маститый первосвятитель сам отправлялся в северный Галич и убеждал Юрия прекратить притязания на великокняжеский престол и заключить вечный мир с племянником; Юрий не согласился. Тогда святитель расстался с ним, не дав благословения ни князю, ни народу. Немедленно губительная болезнь начала свирепствовать в Галиче, где прежде ее не было. Народ пришел в ужас, а князь догнал блаженного Фотия, умолил его воротиться в город и согласился на мир, но с условием, чтобы спор о престоле предоставлен был решению хана. Так первосвятитель успел остановить, хотя на время, кровавые междоусобия!
Исполнилось 20 лет архипастырского служения блаженного Фотия в Москве. Рано утром в четверток Пасхальной недели (20 апреля 1430 года) святитель увидел пред собою светоносного мужа с венцом на голове и с посохом в руке. В трепете Фотий спросил: «Кто ты и как явился здесь, когда двери заперты?» «Я не из числа людей, - отвечал посетитель, - но ангел Божий, послан к тебе от Господа Вседержителя. Господь повелел сказать тебе слово для утверждения твоего. Внимай себе и стаду твоему. Христос Бог дает тебе время на рассмотрение жизни твоей и на распоряжение о пастве». Услышав эти слова, святитель в трепете пал к ногам посланника Божия, но он стал невидим. После того блаженный Фотий успокоился, предоставил себя воле Божией и продолжал свое пастырское служение. Он еще раз предпринял путешествие в западную Русь, был вместе с юным великим князем Василием в Вильне у Витовта, который хотел короноваться королем Литовским, но тщетно ждал венца из Рима. Отпущенный с ласкою, митрополит в Новогродке узнал о кончине престарелого Витовта и там же виделся с преемником его Свидригайлом.
Исполнился срок, данный блаженному Фотию для приготовления к вечности: он мирно почил 1 июля 1431 года, оставив своим преемникам Церковь Русскую умиренною и воссоединившеюся под властию одного иерарха. Пред смертию он написал, подобно предшественнику своему Киприану, завещательную грамоту, в которой, сказав о своей прежней спокойной жизни в Греции и внезапном избрании на престол Русской митрополии, потом о своих многоразличных скорбях в России по случаю постигавших ее бедствий и особенно по случаю церковного мятежа, испрашивает себе прощения у всех и сам преподает прощение всем, благодарит тех, которые содействовали воссоединению Церкви, умоляет соблюдать неприкосновенными все церковные имения, приобретенные им в России и Литве, поручает молиться о душе своей и преподает всем последнее благословение.
После святителя Фотия сохранилось много посланий и поучений. В одном из них он обращает внимание пастырей на важность служения, к которому они призваны.
В послании к литовцам святитель Фотий, упомянув о совершившемся воссоединении Русской митрополии, говорит, что он с теплою любовию духовною пришел к их любви, чтобы сеять между ними семя слова Божия; объясняет притчу «о человеке-царе, состязавшемся с рабами своими», прилагает ее к тем страшным казням Божиим, которые тогда поражали Литву и всю Россию; убеждает всех покаяться и исправиться, угрожая гневом Божиим, и, в частности, дает наставления князьям, вельможам и богатым.
Мы могли убедиться, что ни угнетения полудиких завоевателей, ни беспорядки гражданского быта при жалкой неурядице удельного правления, ни местные проявления лжеучений, ни самые церковные смуты не могли ослабить или поколебать твердой привязанности русского народа к Церкви Православной, основанной на краеугольном камне - самом Господе и Спасителе нашем Иисусе Христе.

 

Архив газеты "Русь Триединая", Москва, 2018