Известно, что все выдающиеся произведения так или иначе списаны с жизни, именно поэтому они находят отклик у зрителя.
Мы помним как в «Собачьем сердце» революционные власти выселяли из квартиры профессора Преображенского.
Подобное событие имело место и в Харькове только уже с квартирой профессора Гиршмана. Событие, о коем пойдет речь, отражает не только судьбу квартиры профессора Гиршмана, но и нравы общества в 20-е годы прошлого века.
Как отмечал краевед С.И. Игумнов в 1919 году — «когда харьковцы сетовали: нет у нас ни памятников, ни архитектурных шедевров, им отвечали: зато у нас есть Гиршман».

«Глазной Меккой» называли глазную клинику, основанную Гиршманом в Харькове, — сюда устремлялись больные со всей России.
В 1895 г. Харьков впервые так широко и торжественно отметил юбилей профессора.
«В 6 ч вечера 24 сентября в помещении харьковского собрания врачей состоялся товарищеский обед в честь Гиршмана. Присутствовали около 150 человек. Путь от входа до зала был усеял цветами. Редкая и небывалая картина, когда публика заполнила площадь перед собранием и ближайшие улицы. От дома собрания на Екатеринославской (ныне Полтавский шлях) к дому Гиршмана на Сорокинском проулке (ныне ул. им. Гиршмана) прошло факельное шествие в сопровождении двух оркестров. Как-будто сделалось светлее в тот вечер в Харькове моем» — писал об этом дне известный тогда в городе поэт и публицист Василий Иванов.
В 1914 г. в Харькове учреждено звание «Почетный гражданин». Гиршман — первый в Харькове, удостоенный этого звания.
«Святым человеком» назвал его А.П. Чехов. Известный тогда юрист А.Ф. Кони посвятил ему одну из своих книг.
«В дни юбилея — сообщила газета «Харьковские губернские ведомости» в адрес профессора высказано столько теплого чувства и раздавалось столько искренних слов, сколько при обыкновенном течении жизни в наше время столкновением материальных интересов едва ли возможно увидеть и услышать в течении всего года».
Вспоминали Гиршмана и в начале 20 века, когда уже научились использовать популярное имя в политических целях: «... имя его, — писала газета «Наш голос», — принадлежит к числу самых популярных и не только в нашем городе, но и далеко за его пределами».
Не прошла мимо и газета «Коммунист».
«Среди нас жил умер — отметила она в некрологе Гиршмана — великий интернационалист духа, не знавший не Эллина, ни иудея, великий работник, не знавший ни устали, ни корысти, человек никого не обижавший и никогда не солгавший».
Один случай выявил, каким уважением пользовался профессор у харьковчан: поздним вечером на улице «сняли» с профессора шубу. Затем, узнав, что это был Гиршман — вернули.
И этот же С.И. Игумнов вспоминал: «теперь мы переживаем тяжелое время — люди черствеют, жизнь обесценивается. И чем мрачнее наша эпоха, тем ярче, тем больше света и теплоты от этого изумительного человека».
Как «массовое мероприятие» власти использовали и похороны Гиршмана. «Всем союзам (т.е. всем профсоюзным организациям) города было предписано «...выделить делегацию для участия в похоронах профессора Гиршмана».
Не забыли о нем и после смерти. В 1923 г. правительство Украины закрепило за его семьей — пожизненно и бесплатно — использование бывшего домоведения Гиршмана.
В 1926 г. власти города принимают решение переименовать Сорокинский закоулок (в тексте «завулок») в закоулок им. Гиршмана с перспективой установить на его доме мемориальную доску.
Имя Гиршмана присвоено офтальмологической поликлинике №10. Время от времени в городе проходят посвященные Гиршману чтения и конференции.
Но тут и швондеры обнаружили себя. В том же 1923 году «мешканець цього будинку (т.е. бывшего домовладения Гиршмана) звернулися до Харьковскої міської ради з клопотанням...» и грянул бой, бумажный бой. Он длился более четырех лет и закончился тем, что семья покойного профессора Гиршмана потеряла почти всю квартиру...
Так проходит слава мира!
«Брат, подвинься немножко» (строка из стихотворения Саши Черного, 1909 г.)
Квартира, о которой пойдет речь, находится в доме по Сорокинскому закоулку (позднее включена в Мироносицкую (ул. равенства и братства, позднее им. Дзержинского. Ныне вновь Мироносицкая). Дом двухэтажный, в послевоенные годы надстроены еще два этажа. Числится по ул. Гиршмана.
На личные средства семьи. В этом доме профессору Гиршману принадлежали 11 комнат со службами. В этой квартире профессор вел домашний прием. Поэтому, часть комнат были отведены под лечебные кабинеты, регистратуру, может быть и для ночлега приезжающих без возможности оплачивать гостиницу, какая-то часть дома или не принадлежала Гиршманам или сдавалась им в наем.
После смерти профессора вдова Гиршман вынуждена была сдавать часть комнат по найму на законном основании. Специальный «План реализации», подписанный семьей профессора и властью предусматривал такую возможность с удержанием в пользу города 50% от полученного дохода.
Но похоже, кое-кто сразу положил глаз на эту квартиру.
Впрочем удивляться нечему, квартирный вопрос, по меткому замечанию М. Булгакова, испортил не одних лишь москвичей к тому же лозунг эпохи призывал к равенству и братству, а изящная формула Маркса «экспроприация экспроприаторов» была понята как «грабь награбленное». Профессор Гиршман экспроприатором не был, среди соседей («мешканцев») могли быть и те, которые бесплатно проходили у него лечение, тем не менее...
Как известно, в советское время умели создавать «мнение». Соответственно и в данном случае будь-то по «мнению», инспирированному властью, во ВЦИК поступило обращение Окрисполкома.
И пошло — поехало. Тем более, что в постановлении, подписанном Г.И. Петровским — есть указание, допускающее двойное истолкование: пожизненное владение только ли для вдовы или и для наследников.
Семья покойного профессора тает. Умирает вдова — Д. Гиршман. Один из сыновей и племянник находятся за рубежом. В Харькове сын профессора — Александр. Он, как свидетельствует документ, ведет отдельное хозяйство.
И «комГОСП» сообщает: «В сучасний момент справа набуває іншого характеру... (и поэтому) «... прохає... передати приміщення (т.е. квартиру професора — С. А.)... у відання «жилкопу».
Не помогает обстоятельное и обоснованное заявление А. Гиршмана, родственники за рубежом ходатайствуют, по возвращении им нужны будут комнаты. Заявитель болен и признан инвалидом 2 категории — ему полагается отдельная комната.
Не помогают два обращения ученых Харькова, где обращено внимание на заслуги покойного профессора, на то, что в этой квартире он с 1880 по 1918 гг. принял бесплатно на лечение, только в соответствии с регистрацией, 108 тыс. больных, что в квартире предлагается создать музей профессора.
В итоге Харьковский городской Совет принимает решение оставить семье 5 комнат, до выяснения вопроса о возвращении родственников. В противном случае оставить А.Л. Гиршману три комнаты. В конечном счете именно это решение утвердил ВЦИК за подписью того же Г.И. Петровского.
Так судьба стучится в дверь.

Семен Авербух

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2006