Если поднять материалы судебных процессов 30-х годов, приговоры «троек» и «двоек», то вряд ли можно подсчитать число заговоров, преследовавших цель убить «вождя и учителя всех народов».
Таких «преступлений» НКВД зафиксировал многие сотни. В этом обвиняли и отдельных членов ленинского Политбюро, и руководителей органов безопасности, и секретарей партийных комитетов, и рядовых граждан из далекой глубинки, которые даже никогда не бывали в Москве и не подходили к Кремлю. И что интересно: почти все арестованные сознавались в страшном заговоре и соглашались с тяжким обвинением...
И все-таки хочется узнать: а были ли настоящие покушения на Иосифа Виссарионовича, кто в них участвовал?

1 мая 1939 года. Москва передает репортаж с Красной площади. Миллионы людей во всем мире настроились на волну московского радио. Слушают радио и несколько человек в военных мундирах, расположившиеся в своих кабинетах в Токио и Мукдене (столице марионеточного государства Маньчжоу-го). Они с каким-то болезненным вниманием вслушиваются в каждое слово, в каждый звук.
«На трибуне Мавзолея — товарищ Сталин!» — звенит победный голос диктора, и напряжение их, кажется, достигает предела: «Сейчас... сейчас... сейчас...» Но стрелка все дальше отодвигается от 10.00 — часа, когда на трибуну Мавзолея поднимаются члены Советского правительства. На лицах военных проступает удивление, злость... Взрыва, которого они ждали, не произошло.
Так описывает одно из самых больших разочарований в истории спецслужб милитаристской Японии японский исследователь Хияма Есиаки. Его книга называется «Японские планы покушения на Сталина». Чтобы собрать доказательства, делающие столь сенсационный заголовок правомерным, автору, по его словам, потребовалось два года кропотливой работы. Подняты архивы, изучены мемуары, разысканы и опрошены немногие свидетели тех событий.
Террористическая акция против Сталина планировалась японцами дважды, утверждается в книге.
Попытке подрыва Мавзолея во время первомайской демонстрации предшествовала другая, не менее авантюрная. Группа русских агентов, отобранных из числа белоэмигрантов, наводнивших после гражданской войны Маньчжоу-го, — должна была из Турции перебраться на территорию Советского Союза. Затем, предполагалось, они выйдут в район Сочи, через подземную канализацию проникнут в павильон в Мацесте, где, бывая на отдыхе, на Кавказе, принимал ванны Сталин, и перебьют охрану.
Сталина должны были расстрелять разрывными пулями. Возвращение группы план не предусматривал — все террористы добровольно шли на смерть.
И в первом, и во втором случаях, говорится в книге, замыслы убить Сталина пресекались советскими службами безопасности, причем уже на ранних этапах. Причина? В составе группы был «двойной агент», снабжавший советскую сторону информацией, — некто Борис Бжеманский, переводчик МИД Маньчжурии, таинственный и неуловимый «Лео», о существовании которого японцы подозревали и на след которого так и не сумели выйти...
Такую интригующую историю излагает японский исследователь.
Главное действующее лицо операции, описываемое в книге «Японские планы покушения на Сталина», — лицо реальное. Это... бывший начальник управления НКВД по Хабаровскому краю Григорий (по другим данным — Генрих) Самоилович Люшков.
В нашей исторической литературе Г. С. Люшков практически не упоминается.
Но выяснилось, что Люшков родился в 1900 г. в Одессе в семье торговца. В 1917 г. под влиянием старшего брата, члена партии большевиков, включился в революционную работу. Во время гражданской войны был комиссаром полка, на работу в органы ВЧК был направлен в 1919 г. Занимал разные посты в Москве и на Украине. В августе 1937 г. получил назначение в Хабаровск. Во время инспекционной поездки на границу 1 июля 1938 г. перешел на территорию Маньчжоу-го и сдался местным властям.
Как объясняли газеты мотивы этого предательства? Люшков был человеком Ягоды, а сменивший того на посту руководителя НКВД Ежов затеял в аппарате большую чистку. Результаты этой чистки для самого Люшкова и для его семьи сомнений не вызывали: арест, репрессии.
Есиаки пишет, что, собственно, сама идея покушения появилась благодаря тому, что японцы столь неожиданно и удачно для себя приобрели такого союзника, как Люшков. Кто еще мог в деталях описать маршруты поездок, привычки, систему охраны Сталина? Кто еще мог пообещать, что исполнителям террористического акта против Сталина кое-кто в НКВД и других учреждениях окажет необходимую поддержку?
Именно последнее обстоятельство, подчеркивается на страницах книги японского автора, явилось для Токио решающим.
Думается, напрасно в некоторых современных публикациях выпускаются иронические стрелы по поводу мер личной безопасности, до которых по мере своего пребывания у власти Сталин становился все более и более охоч. Что-что, а его сверхосторожность и сверхбдительность имели под собой реальную почву. Наверняка Сталин отдавал себе отчет в том, что массовые репрессии, которые осуществлялись по его указаниям, не могут не вызвать ответную реакцию.
До недавнего времени, всматриваясь в историю сталинского периода, мы видели только бесконечные ряды покорно склонивших голову жертв. О людях, не побоявшихся назвать палача палачом, а тем более о людях, не побоявшихся перейти от слов к поступкам, нам ничего не было известно.
Не на эти ли круги рассчитывал, располагая какой то важной информацией, Люшков? Что двигало этим человеком?
Но даже совершенное с самыми лучшими побуждениями предательство остается предательством. За сведения, переданные Люшковым японцам, расплачивался не Сталин, а советские пограничники, красногвардейцы, разведчики, их помощники — китайские коммунисты и подпольщики. Орудие в руках японских милитаристов, и не более того — вот какая роль была уготована Люшкову.
Надо сказать, что для стратегии японских милитаристов было вообще характерно убеждение, что и гораздо более сильного противника можно победить несколькими особенно дерзкими, особенно неожиданными ударами. Перл-Харбора еще не было. Но если бы покушение на Сталина удалось, это был бы «советский вариант» Перл-Харбора.
Из Хабаровска пришло письмо от бывшего сотрудника советского консульства в Харбине Пермякова. Он пишет, что в дни разгрома Квантунской армии ему довелось принимать участие в следствии по делу Люшкова. Труп бывшего энкаведиста был найден в заливе близ Дайрена (ныне г. Далянь). Следствие установило, что Люшков был задушен и сброшен с моторной лодки сотрудниками японской военной миссии (под этой вывеской в Маньчжо-го действовала японская разведка).
Гибель Люшкова — это также загадка, которую предстоит разгадать. Стоит напомнить, что в Маньчжурии в руки стремительно наступавшей Советской Армии попали атаман Семенов, глава «русских фашистов» Родзаевский, начальник бюро российских эмигрантов генерал Кислицын, сотни японских подручных калибром поменьше.
Люшкова же японцы ликвидировали. Какие секреты японцев он мог выдать? Об этом мы можем только догадываться.
В. Казак, кандидат исторических наук

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2004