Первоначальная роль Церкви и христиан — открыть истории путь к вечности, где история должна «пройти» через окончательную Пасху.
Мы знаем, что Пасха значит «переход», она проходит через Пасху уже и сейчас благодаря литургии и «литургическому человеку». Для тех, кто способен «видеть сердцем», сакраментальное единство поддерживает и единство распадающегося мира, предохраняет историю от разложения и медленно насыщает вечностью универсальную жизнь.

Это евхаристическое благословение поддерживается молитвой и любовью бедных, невинных, «юродивых Христа ради», так что божественные силы проникают в наш мир и действуют в нем: в них сияние любви личной, сияние личной свободы, которая одна может открыть путь к истории. Вот почему эти божественные люди являются, сами того не зная, истинными властителями истории.
И именно факт присутствия христиан, их молитвы защищают в великой церковной традиции и космический порядок, и порядок церковного общества. Они придают им ценность жертвы. Самая древняя из всех знакомых нам апологий христианства — апология Аристида. Составленная в эпоху первых гонений, она утверждает: «Нет никакого сомнения: мир продолжает существовать благодаря молитвам и заступничеству христиан» (16, 1). Эта концепция укоренена в Ветхом Завете, где Авраам своим ходатайством добивается того, что Содом не будет уничтожен, если в нем найдется хотя бы 10 праведников. Христиане призваны встать на место тех праведников, которых не оказалось в Содоме. Так, мы видим, что в Деяниях апостолов (27, 33-34) святой апостол Павел, посланный под охраной в Рим, смог спасти от отчаяния и безнадежности пассажиров судна. Корабль тонул. И тогда апостол в самый тяжелый момент совершает квазиевхаристическое действие: он взял хлеб, воздал хвалу Богу и затем, преломив его, стал есть. Все присутствующие, пересилив изнеможение, также принесли и вкусили немного пищи. Таким образом они нашли в себе силы добраться до берега вплавь или на обломках судна.
В христианстве начиная с IV века этот дар заступничества был дан, прежде всего, монахам. Египетский епископ писал отшельникам: «Мир спасается вашими молитвами, благодаря вашим мольбам и дождь посылается на землю, и земля покрывается зеленью, и деревья приносят плоды».
Ходатайство, церковное благословение — вот невидимая опора, соединяющая небо и землю, благодаря которой еще возможна и существует жатва в природе и истории. Опора эта — святые отцы, те, которые живут сегодня между нами, но мы не узнаем их, так как внешний облик их ничем не примечателен. А ведь они, нераздельно связавшие себя с воскресением, — последняя истина Церкви.
Так, на пляже мы находим иногда ничем не примечательную на первый взгляд морскую раковину, огрубевшую, обесформленную прилипшими к ней песком и водорослями. Но, перевернув ее, мы внезапно поражаемся красотой ее перламутра, в котором переливается небо и поет море. Такова и Церковь. Когда Агнец сорвет печати с книги истинной истории, мы откроем для себя, что все урожаи истории — это урожаи неизвестных святых. И обнаружится, что важнее всех сражений был мятежный зов души, крик иовов, покаянный плач мытарей...
Итак, главное в момент наступившего кризиса, который является кризисом потери смысла жизни, — вернуться к Церкви как к таинству освящения, как к месту, где изобилует пасхальная радость и где царит мир, который не обрести в этой земной жизни, который превосходит любое разумение. В обязанности Церкви входит умножать и обновлять церковные приходы — подлинные евхаристические сообщества, где мы можем учиться причастию. Храм — вот единственное место, где мы можем чувствовать себя вне цивилизации нетерпения и одиночества, компенсацией которых являются анархия и эротизм. В храме мы можем быть без «задней мысли», здесь — братское единение друг с другом, здесь царство красоты и любви, поскольку смерть побеждена и нет более нужды в «козле отпущения». В этом месте невидимо присутствует Тот, кому мы вместе поклоняемся, и здесь мы можем быть откровенны друг с другом.
Первые христианские союзы назывались агапами, слово «агапе» означает любовь, данную свыше. И братский ужин после евхаристии сохранил это прекрасное название. Основная задача Церкви — возобновить эту прекрасную традицию, возобновить ее вокруг евхаристии (без которой любая трапеза лишена жизненности), восстановить братские союзы взаимной помощи, где богослужение придает сакраментальную окраску социальным услугам, где наша потребность в празднике возвышается и очищается. «Хорошо нам быть здесь», — сказал апостол Петр на горе Преображения. Каждый, кто участвовал в пасхальной церемонии в православной Церкви, где все присутствующие братски целуются и поздравляют друг друга с Воскресением Христовым, поймет, о чем идет речь.
Если церковные приходы, иногда тесно связанные с монастырскими общинами, умеющими сочетать уединение с открытостью миру, умножатся, то, безусловно, мир изменится и отпадет необходимость искать какие-то «революционные» рецепты для его изменения.
Кровь мучеников и аскетизм монахов положили начало римской и византийской цивилизации, породили Шартр и Святую Софию. Святые меровингные, породили невиданную Францию. Благодаря Франциску Асизскому началось итальянское Возрождение, которое озарило все земные вещи светом Божественной радости. Молитвы Афона оплодотворили искусство Мистра и Кахрие, а спустя пять столетий и творения Достоевского. В страшную эпоху монголо-татарского ига будущий русский святой, преподобный Сергий Радонежский удалился в лесную чащу, чтобы предаться там подвигу молчания, — в этом подвиге уже была заключена победа на Куликовом поле и «Троица» Рублева. А кто может разъяснить нам тайную связь между русскими мучениками 20-30-х годов нашего века и той глубокой нежностью, «выстраданной радостью», тем решительным освобождением от западного нигилизма, которые открылись нам в «Докторе Живаго» Пастернака или в произведениях Солженицына?
А чем питался европейский гуманизм, как не молитвами христианства античной и средневековой эпох? Он использовал эту силу до полного ее актуального истощения, так что теперь он вновь нуждается в духовной опоре.
Лишь люди, опьяненные Богом, люди блаженные, жаждущие растворить историю в вечном, оплодотворяют цивилизации. История обновляется теми, кто выходит за ее пределы: «Да приидет Царствие Твое!»
Оливье Клеман

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2004