5 сентября, в день, когда город Люботин, расположенный в 25 километрах от Харькова, отмечал 66-ю годовщину освобождения от нацистских оккупантов, там произошло примечательное для нашего региона событие.
В присутствии председателя Харьковского облсовета Сергея Чернова были открыты отреставрированные надгробия князей Дмитрия Ивановича и Петра Дмитриевича Святополк-Мирских. Состоялись митинг и панихида в память о восстановленных из небытия именах известных граждан земли харьковской.

Пожалуй, нигде на территории Украины так тщательно не уничтожались «отеческие гробы», как на Харьковщине (разве что Одесса может с ним сравниться). Начал беспощадную борьбу с историей не какой-то разозленный большевик, а вполне просвещенный губернатор Василий Муратов в 1818 году. Он стер с карты губернского города два самых ранних погоста -- Мироносицкий и Дмитриевский. Так исчезли захоронения основателей города. Если вы видите в центре Харькова высокую клумбу, то практически не ошибетесь, подумав, что под ней лежат наши с вами предки.
Советская власть решительно продолжила дело царского наместника. Сначала исчезло братское кладбище жертв Первой мировой. Над ним поднялся стадион, ныне называемый «Металлистом», затем появился вместо Кирилло-Мефодиевского кладбища парк им. Артема. Вот что рассказывают ветераны ритуальных служб о судьбе могилы драматурга и судьи Григория Квитки-Основьяненко: после строительства на Холодной Горе стадиона «Трудовые резервы» памятник классику валялся среди строительного мусора, и они по собственной инициативе установили его на 2-м кладбище (там как раз прятался в это время под новыми захоронениями польско-немецкий некрополь). Останки же писателя так и лежат где-то под ногами атлетов и футболистов.
Внесли свой вклад в уничтожение исторической памяти и летчики «Люфтваффе» в 1941 году. Одна из бомб попала в городской архив — и никто никогда уже не восстановит документы из архивных фондов Харьковского университета. Другая бомба разрушила Покровский собор. Третья стерла с лица земли место упокоения конструктора танка Т-34 Михаила Кошкина.
Уже в так называемую «эпоху застоя» склеп колокольни Успенского собора, в котором покоились останки полковников Харьковского полка XVII— XVIII веков и генерал-губернатора кн. Николая Андреевича Долгорукова, стал туалетом органного зала... Мы лишь можем догадываться, где похоронены первый ректор университета Иван Рижский и большинство городских голов, кроме Александра Погорелко и Дмитрия Багалея. Их прах догадались перенести из будущего Молодежного парка на 13-е кладбище. А сколько могил исчезло в Чугуеве и других славных местах губернии, сколько усадеб остается в небрежении!
Во времена постперестроечные акты вандализма не прекращались. В 1992 году в этом же самом Молодежном парке националисты поставили памятный знак УПА, которая в Харькове не действовала, но уничтожила немало наших земляков у себя в Галиции. Сейчас там собираются те, кто хочет стереть остатки нашей памяти и подменить ее чужой мифологией. Вся бессмысленность и глупость содеянного заключается в том, что поставили этот бандеровский камень на бывшем дворянском участке, где лежит прах российских офицеров, тех, кто вслед за Денисом Давыдовым (внуком первого харьковского губернатора Евдокима Щербинина) мог сказать: «Я рожден для службы царской». Они штурмовали Очаков, Измаил и Плевну, обагрили своей кровью поля Аустерлица и Бородина, обороняли Севастополь и Порт-Артур. Разумеется, харьковчане протестуют и требуют убрать чуждый городу символ. Их в этом поддержали депутаты областного и городского советов. Неужели не понятно чиновникам, заигрывающим с оранжевой властью, какой монумент должен быть на месте этого бандеровского позорища? Конечно, это должен быть памятник всем харьковчанам, кто сражался за Отечество, чьи деяния отмечены одной краткой фразой «За Веру и Верность».
Правда, кое-что в этом деле начало сдвигаться с мертвой точки. К 350-летию основания Харькова рядом со зданием облгосадминистрации по инициативе Евгения Кушнарева был установлен памятник первому Харьковскому губернатору Е. Щербинину. Областная организация Партии Регионов и ее фракция в облсовете (большинство) выступили с программой «Не дадим переписать историю!» и достойно отметили 300-летие Полтавской битвы. Возле села Городнее Краснокутского района идет восстановление монумента в честь победы петровского воинства. Активно пропагандируют это начинание депутаты Игорь Массалов и Ольга Гнездилова.
На окраине Люботина, в поселке Гиёвка, ожила построенная в 1843 году церковь св. Николая. Рядом с ней до недавнего времени можно было увидеть полуосыпавшийся крест и две плиты со стертыми эпитафиями. Это и все, что указывало на фамильное захоронение князей Святополк-Мирских. Всего же на погосте было четырнадцать захоронений.
Старшему из похороненных в Гиёвке Святополк-Мирских, Дмитрию Ивановичу (1825 — 1899), удалось очень многое: и поучаствовать в пленении самого Шамиля, и успешно провести «антитеррористическую операцию» в Абхазии, и укрепить мир и порядок в Харькове на долгие годы. Потомок украинской и литовской шляхты, выросший в Алжире и не знавший ни слова по-русски, он в 1844 году поступил на военную службу в царскую армию и дослужился до генерала от инфантерии. Пожалуй, он участвовал во всех основных войнах —- и Кавказской, и Крымской, и Русско-турецкой за освобождение балканских христиан и Западной Армении. В битве при Черной речке в 1855 году князь был ранен, но не покинул поля боя. Пуля, как сообщалось в отчете командованию, прошла через верхушку левого лёгкого и остановилась сзади у середины внутреннего края левой лопатки, откуда была вырезана при перевязке. Рядом с Дмитрием Ивановичем сражался подпоручик граф Лев Толстой.
Дмитрий Иванович Святополк-Мирский оказался на посту харьковского генерал-губернатора в один из наиболее трагических моментов российской истории (с 13 января 1881 г. по 8 мая 1882 г.). 1 марта 1881 года террористы-народовольцы совершили покушение на императора Александра ІІ. По всем западным и южным губерниям прокатилась волна еврейских погромов. Государевы наместники нигде и ничего не могли поделать со шквалом насилия… нигде, кроме Харькова. Князь Дмитрий Иванович в те дни запретил продажу спиртного, предупредил обывателей, что за участие в беспорядках будет предавать военному суду (а это предусматривало наказание вплоть до расстрела!). Кроме того, он лично обратился к харьковчанам с требованием соблюдать покой и порядок в городе. Эти его распоряжения не отменялись вплоть до 1917 года.
Наведя порядок, князь вышел в отставку и поселился в имении Гиёвка (теперь это окраина Люботина). Вот как он объяснял свое решение бывшему сослуживцу Льву Толстому: «Нельзя двигаться, а тем более направлять других, не зная, куда и зачем. Вот почему я остановился и зажил в деревне». Так он и провел остаток дней в заботах и благотворительности, пока не умер в Ницце.
Вторая восстановленная могила принадлежит его сыну -- Петру Дмитриевичу (1857—1914) — предводителю губернского дворянства, шефу корпуса жандармов, российскому министру внутренних дел в 1904—1905 годах. Он ушел в отставку, не перенеся чувства стыда, оттого, что не сумел предотвратить Кровавое воскресенье 9 января. В Гиёвке князь Петр построил школу, больницу и аптеку. На старых открытках можно увидеть это имение не в развалинах, как сейчас, а цветущим. По замыслу депутатов облсовета, усадьба Святополк-Мирских будет восстановлена, и в ней откроется музей.

Дмитрий Губин

Архив газеты "Русь Триединая", Харьков, 2009