Протестанты уверяют, что живут точно по Писанию и ясно понимают Слово Божие. Но если бы это было так — не было бы десятков протестантских же сект, настаивающих на своем евангелизме и проповедующих противоположные вещи.
Адвентисты отрицают бессмертие души, а «евангелисты», ссылаясь на ту же Библию, его признают. Адвентисты говорят, что надо праздновать субботу, а баптисты полагают, что можно продолжать праздновать воскресные дни. «Свидетели Иеговы» уверяют, что Христос не был Богом — и потрясают при этом все той же Библией. Пятидесятники не признают за христиан всех тех, кто не приходит вместе с ними в состояние экстаза.
Каждый человек проповедует свое понимание Евангелия. И то, что Вы услышите на собрании сектантов — не само Евангелие, а их видение Евангелия. Им нужен такой Бог, который позволял бы дешевыми средствами получить спасение.
Это им нужно такое понимание Креста Господня, которое избавляло бы их от несения еще и собственного, человеческого креста. Европа новейшего времени, во всем ищущая дешевых наслаждений, сделала из религии Распятия повод для «чувства глубокого удовлетворения»: «Ты только признай, что за тебя долг уже заплачен, и продолжай свой бизнес, ибо местечко на Небесах тебе уже готово!». Но может ли быть большая подмена?
Билли Грем, Маркс Финди, Виктор Гамм принесли на Русь, крещенную 1000 лет назад, не Христа, а экспортировали понимание Евангелия американскими бизнесменами XX века.
Православие — это понимание Евангелия, вымоленное и выстраданное греками, египтянами, сирийцами, другими народами библейских земель в первые века христианства. Эта традиция древневосточного прочтения Евангелия и исторически, и духовно достовернее, здесь опыт миллионов людей, проверенный временем, а не рекламные обещания, раздаваемые американскими миссионерами в кинотеатрах и на стадионах.
В конце концов, секта есть секта. Это — лишь узкий «сектор», в который втискивают духовный опыт человечества. Сектант выбирает одну мысль, один аргумент и пытается доказать, что все остальное не нужно. Американские секты ничего не могут добавить к опыту мысли, молитвы, культуры Православия. Они способны лишь обрезать его до своих стандартов. Спросите «евангелиста» — чем он отличается от православного? И Вы не услышите: «Мол, у нас, протестантов, это есть, а у православных этого нет». Напротив, своеобразие своей веры протестант выразит через отрицание, «у нас нет» — икон и храмов, исповеди и Литургии, священников и святых, крещения детей и молитв за усопших родителей...
Церковь есть живой организм (Ефес. 1, 22-23), а для живого свойственно развитие, но развитие только в полноте и целостности своей: дерево не растет без корня (Деян. 6,6), и обломанные ветви не приносят плода (Иоан- 15, 4; 2 Тим. 1,6), И поэтому протестантские уверения о том, что они отбросили «излишнюю» православную «сложность» и вернулись к «начальной апостольской простоте» не убедительны: нельзя заставить взрослого человека вновь влезть в колыбель и носить детские одежды — как бы милы они ни были. Христианство уже взрослое. Ему две тысячи лет, и это дерево, разросшееся за два тысячелетия, нельзя вновь обрезать до размеров и форм того росточка, с которого оно начиналось на заре нашей эры.
Христос сравнивал Царство Божие с растущим семенем и древом. И что же, пенять дереву за то, что оно не осталось семечком, но вобрало в себя всю сложность мира и человека!..
Кто бы ни подарил Вам слово Божие — поблагодарите. Но не продавайте свою душу за этот подарок. Не ищите легкого пути. Осмотритесь, подумайте, сравните. И, Бог даст, Вы поймете блаженного Августина, который перешел из секты в Церковь со вздохом облегчения: «Я покраснел от стыда и обрадовался, что столько лет лаял не на Православную Церковь, а на выдумки плотского воображения. Я был дерзким нечестивцем: я должен был спрашивать и учиться, а я обвинял и утверждал... Учит ли Церковь Твоя истине, я еще не знал, но уже видел, что она учит не тому, за что я осыпал ее тяжкими обвинениями».
Алексей Кустов
Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2007