Когда заходит речь о государственности, от многих церковных людей приходится слышать: «Церковь должна быть полностью аполитична и полностью отделена от всякого государства». Эти тезисы — порождения антихристианского противоцерковного гуманизма — либеральные богословы нового столетия выдают за учение Церкви, за необходимые условия процветания Православия.
Аполитичен затворник или отшельник, делатель умной молитвы, ушедший из миpa ради духовной жизни, но церковный деятель, отказывающийся, например, поддержать патриотическое движение и благословляющий движение демократическое, явно не аполитичен.

И каждый христианин, живущий в миpy, и вся поместная Церковь, особенно ее иерархи, не могут быть абсолютно аполитичными, ибо обязаны давать принципиальную оценку окружающей жизни и пастырски наставлять своих чад. В смысле политической деятельности христианин, действительно, скорее аполитичен, так как не связывает себя политическими программами партий или членством в них. Но это не значит, что у него нет принципиальных убеждений о том, какая государственность совместима с его верой, а какая нет.
Духовная жизнь и отдельного человека и целого народа неизбежно отражается и на его внешней жизни. Как под влиянием внутреннего безбожия формируются особый быт и уклад жизни, образование и культура, так все эти области преобразуются заново под влиянием зародившейся внутренней жизни во Христе. Духовная жизнь не может протекать во внешних безбожных формах, но только в формах церковных и воцерковленных. Как писал св. Феофан Затворник, бывает внешнее без внутреннего, как например, сухое безжизненное дерево, но внутреннего самого по себе, без внешнего, никогда не бывает, как и жизни без живых организмов. Там, где нет хотя бы минимально воцерковленных форм быта, там духовная жизнь просто невозможна.
Поскольку Церковь заинтересована в спасении душ людей, в их духовном здоровье, постольку она не может быть равнодушна к тому, в каких они живут условиях: воцерковленных или противоцерковных. Система образования, внешняя культура, средства информации и в значительной степени быт находятся под контролем государства. Поэтому Церковь не может быть равно аполитичной и к тому государству, которое принимает учение Церкви, содействует воцерковлению культуры и быта, государственными мерами изгоняет все противоцерковные движения, — и к тому государству, которое отвергает учение Церкви, покровительствует кампании нравственного растления народа и всем противоцерковным движениям, хотя, может быть, открыто и не провозглашает своей задачей ликвидацию Церкви.
Именно таково происхождение всех современных «демократий» (и их исчадий: анархий, олигархий и диктатур) — все они суть порождения антихристианских революций, хотя часто уже во втором или третьем поколении. Советская власть отделила церковь от государства, и сейчас мы относимся к этому как к норме жизни.
В противоположность этому римский император Константин Великий (сделавший православие официальной религией) понимал, что империя не может одними своими силами противостоять естественному процессу саморазложения и смерти. Чувствуя, что государство само по себе спастись не способно, что оно не в состоянии держаться на материальном базисе своей стихийной силы и военного могущества, он искал ему сверхприродной основы и призвал церковь к обоснованию Рима: он хотел скрепить единое государство посредством единой церкви.
И роль, которую он сыграл в становлении христианства, трудно переоценить.
В свою очередь, когда Рим был захвачен варварами, одна церковь устояла среди всеобщего крушения, обратив поражение Рима в величайшее свое торжество; она одна со своими уцелевшими от пламени храмами представляла Рим, как вечный город. Фактом разрушения Рима вновь с небывалой силой ставится на очередь все тот же вопрос о том, как спасти разрушающееся общество.
Человек не предоставлен самому себе в деле спасения, но связан солидарной связью с родом человеческим.
Когда расшатанный до основания государственный порядок уже не в состоянии сдержать анархического произвола, одна церковь стоит против индивидуализированной личности с ее стремлением к безграничной свободе и ненасытной жаждой жизни.
Мы нуждаемся в помощи благодати в каждом нашем благом действии и без нее не делаем ничего доброго.
Индивид связан человечеством узами благодати, которая объединяет всех участников спасения в единое социальное тело в общем духовном родоначальнике Христе. Ибо идеальная цель благодатного процесса именно и заключается в том, чтобы все избранные были единым телом Христовым, или, как выразился Блаженный Августин, — единым Христом. Социальному греху противополагается социальное действие благодати на человечество как род, как единый организм.
Государственное единство держится исключительно ею; отношения церковные и мирские переплетены и связаны столь тесно, что никто не может сказать, где начинается государство и где кончается церковь.
Сам Августин вначале выступал против насилия. «Мое первоначальное мнение, — пишет он, — состояло в том, что никто не должен быть принуждаем к единству Христову, но между тем, чтобы спасти разлагающееся обществе необходимо заставить его войти в церковную ограду.
Действие Божества на нашу извращенную природу неизбежно должно быть насильственным. «Кто может любить нас больше, чем Бог! — восклицает Августин, — и однако Он не перестает не только учить нас с благостью, но и устрашать нас с пользою». Сам Бог у потребляет принуждение, что видно из примера апостола Павла, «который был вынужден к познанию и обладанию истиной великим насилием Христа». Бог предписывает насилие, как это видно из притчи о домохозяине, который, посылая раба созывать гостей на ужин, говорит ему: «убеди их прийти» (Лк.19,23). «Ибо и пастырь должен иногда бичом возвращать в стадо заблудших овец».
Благодать Божья приводит людей к единству во Христе и силой светского меча.
Эффективным средством обуздания своего греховного своеволия является прежде всего добровольное сознательное послушание и самоотверженное служение. Кому и чему? — Богоустановленному порядку: вначале послушание в семье родителям и старшим, затем богоучрежденной власти царской и иерархии церковной. Именно таким путем христианин воспитывается в гражданина Царства Небесного. Неспособный к нелицемерному послушанию и добросовестному служению в земной школе не годен и для Царства Небесного, где все ангелы и святые пребывают в полном послушании Богу и служении Ему.
С этим тесно связаны и понятия присяги, обета, долга.
В свое время А.С. Хомяков показал, что происхождение еще древних республик — Карфагена, Афин, Рима вытекало из ослабления религиозного интереса у основавших их народов. Религия есть то, что человек признает выше себя и над собою, и то практическое отношение, в которое он себя ставит к признаваемому им высшему началу. Религиозный человек приносит жертвы и совершает всякое иное служение Богу. Безрелигиозный человек, даже признающий бытие Божие, живет всецело интересами земного благополучия, религии же уделяет минимум своего внимания, и то лишь как средству для обеспечения своего земного успеха.
Демократическому «обществу потребления» свойственно провозглашать натуральное греховное состояние человека нормальным, и развивать его через всемерное удовлетворение эгоизма. Церковь никак не может быть аполитичной, то есть внутренне равнодушной к явлению, которое причиняет ее чадам тяжелый духовный ущерб.
Божие творение не имеет никакой «уравниловки», но пребывает в определенной соподчиненности одного другому, образуя определенную иерархию, пронизанную взаимным согласием и гармонией.
Человек, отпавший от Бога — стал рабом греха и диавола и, как следствие этого стал подчиненным человеку, подобному себе. Греховная воля человека для ограничения своей разрушительной деятельности требует подчинения.
Великие князья русские, владетели сербские, грузинские, болгарские были защитниками Церкви. Они возводились на княжение с благословения Церкви, по чину («о еже благословити князя»), который включал венчание князя, но не имел миропомазания. Они по своему служению были христианские Государи, неразрывно сознающие себя как чадами Церкви, так и национальными правителями, защитниками интересов как христианства, так и своего народа. Они жили целиком церковным бытом, имели своих духовников, через которых так же, как и через архипастырей, Церковь влияла на их христианскую совесть. Множество святых благоверных князей прославлено Богом нетлением мощей и чудесами именно за свое служение христианских Государей. Русская Церковь чтит около семидесяти святых князей и княгинь, не один десяток их насчитывают Церкви грузинская, сербская и болгарская. Это и князья-мученики, убиенные за Христа от неверных, и князья-страстотерпцы, пострадавшие от лжебратий, и равноапостольные Государи — распространители веры Христовой в своих странах, и князья-иноки, подвижники благочестия, окончившие свою жизнь в монашестве, и князья-воины, положившие живот свой за веру и отечество. Таким образом, мы видим, что благодатные преобразования насаждались сверху. Естественно, если народ того заслуживает, то Господь дает хорошего правителя.
На богослужении Цари сами читали Апостол, несли свечу перед Святыми Дарами, на крестных ходах носили икону Нерукотворенного Спаса. Владимир Мономах заповедал своим детям даже в седле творить краткую молитву, а сам всегда имел в седельной сумке Псалтирь (писаный царем Давидом), которую читал ежедневно. Перед смертью и византийские Цари, и наши князья, как правило, принимали монашеский постриг, чтобы отойти к Господу в иноческом звании. Это же звание обычно принимали и княгини-вдовы, избегавшие второго брака.
Христианские Цари Византии построили сотни монастырей, тысячи храмов, множество благотворительных учреждений (домов для сирот, больных и престарелых). По их же инициативе были направлены миссии с христианской проповедью к армянам, грузинам, арабам, эфиопам, готам, позже к славянам. Юстиниан видел свою задачу христианского Царя в том, «чтобы весь мир стал христианским». С тою же целью еще Константин Великий заступался за гонимых христиан персидских и готских, а позже сам Юстиниан — за христиан арабских, страдавших от иудейского гонения в Омирите.
История распространения христианства достаточно ясно показывает роль православных Государей. Первыми христианами Армении, Грузии, Эфиопии, Болгарии, Великой Моравии, Чехии, Руси были их Государи. Первые христиане Руси — это благоверные князья Аскольд и Дир, обращенные к вере чудом Божией Матери и запечатлевшие верность Христу мученической кончиной; это равноапостольная княгиня Ольга; это восприеемник русского народа от купели Крещения, его крестный отец, равноапостольный князь Владимир, по горячей вере которого русский народ весьма скоро сподобился рождения от воды и Духа. Князь при крещении киевлян сказал: «Кто не выйдет завтра на Днепр враг мне!»
Всем известна роль киевских Великих князей в распространении христианства на Руси: строительство ими храмов, основание училищ и монастырей (из семидесяти монастырей, основанных в XI-XIII веках, почти все были созданы князьями). Насколько долго христианство считалось «княжеской верой», говорит тот факт, что уже столетие спустя после Крещения Руси, по свидетельству окружного послания митрополита Киевского Иоанна, многие из простонародья полагали, что венчаться, соблюдать посты, молиться в храме и исповедоваться должны одни князья и бояре.
Православный Царь, являясь орудием Промысла Божия, несет совершенно особое служение: в симфонии с Церковью быть удерживающим мировое зло. Апостол Павел во 2-м послании к Солунянам, предсказывая пришествие антихриста к концу мировой истории, говорит: «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь».
Св. Феофан Затворник предсказывал, что когда падет Престол Царский и народы заведут демократические порядки, тогда начнется гонение на Церковь и вскоре придет антихрист. «Как показал опыт французской революции, когда нет удерживающего, некому сказать властное «вето», смиренные же заявления веры никто слушать не будет».
Во время Октябрьской революции среди церковных пастырей было немало замечательных людей: крупных богословов, учителей, молитвенников, но все они в большинстве своем стали жертвами невиданного террора. Церковь, лишенная внешней ограды, стала легкой добычей ее врагов. В любой город России врывалась шайка преступников во главе с каким-нибудь Урицким, Юровским или Лацисом, Петерсом и начинала настоящую бойню православных людей, прежде всего — духовенства.

Промысел Божий предназначил России быть последним убежищем Православной Церкви, последним оплотом веры. Поэтому и русская государственность складывалась как православное Царство, и сам русский народ — как православный церковный народ. Триединая установка: Православие, самодержавие, народность — есть основа русского национального самосознания.
Все цивилизации, существующие на Земле, имеют свою систему ценностей, имеют свои идеалы, которые, в конечном счете, определяют их судьбу и задают жизненный тонус той или иной страны. И любая страна может попасть в состояние краха, если идеалы ее цивилизации будут игнорироваться и народу будут навязываться чуждые идеалы.
В настоящее время в России и Украине имеет место разновекторная политика. Происходит это от того, что православные ценности не пронизывают всю нашу общественную жизнь. Православные до сих пор зачастую воспринимаются как маргиналы и неудачники, которые, не выдержав столкновения с суровой действительностью, и ищущие утешения в мистицизме.
И в то же время возводимые повсюду храмы вызывают утверждение о том, что «проблема православного гетто» неактуальна, ибо оно разрушено.
Гетто разрушится, когда будет полноценная православная элита.
К сожалению, «православное гетто» не разрушено. Из него сделаны только первые вылазки. Оно будет разрушено тогда, когда, по выражению Св. Николая Японского, миссионерство станет делом всей Русской церкви. Оно будет разрушено тогда, когда у нас появится полноценная православная политическая и медийная элита, и тогда, когда все крещенные в православии станут практикующими христианами. Православные ценности должны пронизывать всю нашу общественную жизнь.
Когда мы будем вспоминать об «оранжевом» кошмаре и за-хватах храмов на Украине как о важном уроке, оставшемся в прошлом, тогда мы можем сказать, что она вышла из гетто.
Поэтому говорить сейчас о том, что православие победило триумфально миссионерствует по всему миру, значит обманывать себя и других. Этот обман опасен, ибо лукав, ибо заставляет успокаиваться и прекращать едва начавшуюся работу.
Появились публикации, критикующие сторонников воцерковления политической элиты. В них утверждается, что политики и бизнесмены более греховны, чем остальные социальные группы, и что ради них нельзя отказываться от традиционных бабушек. Во-первых, сторонники воцерковления элиты никогда не утверждали, что

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2007