Харьков и Одесса таки да, похожи. В Харькове есть улица Рыбасовская, в Одессе — улица Дерибасовская. В Харькове есть место, которое старожилы помнят как Сабурова дача (ныне здесь больница № 15), и Одессе есть площадь Соборка. В Харькове есть Конный базар, в Одессе тоже есть базар с таким названием. Впрочем, есть и различия. В Одессе есть море, где можно поймать на крючок рыбку. В Харькове есть Лопань, которая хоть лопнет, не потечет.
Все же сходства больше. И не случайно встарь «Одесский вестник» почти в каждом номере рассказывал о Харькове, а харьковские газеты, хотя и более редко — об Одессе. Не по этой ли причине анонимный для нас корреспондент избрал Харьков для своих «Одесских»заметок. Так, в «Одесском вестнике» появилась любопытная публикация и отповедь харьковцев в «Харьковских ведомостях». В общем, обменялись любезностями.
29 декабря 1883 года газета «Харьковские губернские ведомости» опубликовала материал. Приведу фрагменты из статьи о Харькове неназванного или вовсе анонимного корреспондента «Одесского вестника» и комментария, которым снабдил ее журналист харьковской губернской газеты.
«Мы должны, — с возмущением писал он, — принять на себя защиту города Харькова против одного тяжкого, но, к счастью, нелепого обвинения, возведенного на него каким-то местным «Тряпичкиным-очевидцем», пописывающим в «Одесском вестнике». В последнем номере этой газеты помещена следующая любопытная статейка развязного сотрудника.
«АМЕРИКА В РОССИИ»
(из записной книжки нашего корреспондента).
Харьков, как хорошо известно, один из самых больших и промышленных городов России, но при всем том в Харькове господствуют нравы и обычаи, свойственные диким саваннам и пампасам Америки.
В 9–10 часов вечера вы, положим, проходите, как ни в чем ни бывало, по улице города, проходите себе без всякой опаски, без тайного страха и робости. Вдруг над вашей головой, в воздухе, слышится легкий протяжный свист, вы, конечно, поднимаете глаза вверх, смотрите и... и, о ужас, видите, как какая-то длинная тонкая змея громадными кольцами в течение секунды вьется в пространстве и затем с быстротой молнии спускается вниз, охватывает шею прохожего, крепко-накрепко сдавливает ее и несчастный с замирающим, еле внятным шепотом падает на мостовую... А потом? Потом к бездыханному телу лежащего подходит таинственная фигура, скрывающаяся доселе в тени, и...о, бьюсь о заклад, читатель, вы думаете, что это бронзовый сын американской пустыни из племени команчей, апачей или сиу, что в руках у него страшный скальп и что ему нужен трофей, нужны волосы жертвы? Ошибаетесь, сильно ошибаетесь: Таинственная фигура — не больше не меньше, как обыкновенный харьковский жулик, придумавший очень остроумный способ практического применения в большом городе лассо. Незаметно накидывая на прохожего тонкое волосяное лассо, местные жулики раз и навсегда гарантированы от всяких ненужных криков о помощи, ожесточенной борьбы, кровоиспускания и т.п. Теперь успех воров обеспечен. Можно грабить сколько угодно и вполне безопасно. Жертва обыкновенно ничего не чувствует, ее обирают до ниточки и затем оставляют на свежем воздухе, предоставляя ей прийти в чувство...»
Трудно сказать, насколько достоверны вышеизложенные факты, но харьковцы читали, и видать на этого корреспондента удивлялись. Они ловили ушами его слова, делали улыбку между двух своих ушей и желали корреспонденту «вырванные годы».
Так или иначе, но и сегодня, надеемся, харьковчане с интересом прочитают наблюдения безвестного одессита об их городе.
историк Семен Авербух