Примерно 30 лет назад мой знакомый, тогда студент исторического факультета университета им. В. Каразина, получил от старшего брата в подарок окаменелость — в большом количестве встречающуюся в меловых, реже глиняных отложениях. К брату она попала случайно: тот был художником и часто забирался в малолюдные места Харькова рисовать пейзажи.
Во время одного из плэнеров в районе Алексеевки его внимание привлек необычный предмет. Он поднял его, стер пыль и увидел на нем какой-то рисунок. «Сделаю подарок брату, — решил, — пусть будущий ученый поломает голову над этим ребусом».
Необычный предмет оказался окаменелостью неизвестно почему прозванной в народе «чертовым пальцем». За несколько десятилетий у моего знакомого так и не нашлось времени заняться вплотную находкой брата. Узнав, что я создаю фото архив частных коллекций старинных предметов, в первую очередь археологических, он передал мне находку для фотографирования, которую хранил в коробке из под детских мелков. «Здесь есть необычные рисунки, аналогов которых нет во всем мире, — предупредил он меня, — у меня до них руки не дошли, рассмотри внимательно!».
Тщательное исследование необычного предмета под мощным увеличительным стеклом подарило мне целый сюжет (смотри на рисунке), от расшифровки которого я несколько дней не мог прийти в себя.
Сам камень представлял собой тело моллюска сигарообразной или булавовидной формы, научно обозначенный как — ростры белемнитов (БСЭ 4: 417). Белемниты — полностью вымерший отряд головоногих моллюсков. Родственники современных осьминогов и кальмаров, обладали мощной внутренней раковиной — ростром. Ростр белемнита, на котором оказался наш рисунок, находился на конце мягкого тела и служил балластом. Подобным образом движутся современные кальмары. Время распространения — юрский период (карбон - мел).
Вот этот так называемый «Чертов палец» почему-то имел в древности особое к себе отношение. Его использовали в народной медицине — растирали в порошок для добавки в различные зелья.
Видимо не случайно этот камень был выбран художником в качестве своеобразного письма из прошлого.
Древний художник тремя группами рисунков передал потомкам сообщение о событиях, свидетелем которых он был.
Первая группа рисунков указывает место события — степная зона, поскольку графически над птицей, которую я назвал «орлом», изображен древний плуг. Возможно, птица — сокол, это требует уточнения.
Еще одна группа рисунков изображает стены древней крепости, скорее всего каменной, поскольку стена из дерева была бы нарисована с заостренными бревнами. Рядом со стеной непонятный предмет. За сотни лет рисунок сильно стерся и пропали линии, соединяющие части этого предмета. По-моему мнению, этим предметом могла быть какая-то машина или устройство для облегчения штурма крепости, поскольку в нижней его части явно просматривается изображение колеса, а находится этот предмет рядом с воином, в руке которого копье.
Третья группа рисунков сообщает об участниках события. Представитель одной из них прорисован четко. Это некий воин с мечом в вытянутой руке. Судя по линии фигуры, на нем одежда, возможно — кольчуга. На голове шлем или какой-то другой головной убор. Еще несколько важных деталей — средней длины борода и что-то непонятное за спиной воина. Это «непонятное» вначале было воспринято мною как спинка кресла, стула, трона. Но затем я опроверг сам себя — зачем воину с вытянутым в руке мечом находиться на троне или стуле? К сожалению, рисунок в этом месте сильно потерт и можно только угадать мелкую неглубокую штриховку непонятной формы. Кто противостоит четко прорисованному воину — сказать сложно, поскольку против меча мы видим только вытянутую руку с копьем. Судя по форме, рука от предплечья и до кулака без какой-либо одежды. В руке зажато копье, направленное почему-то вниз.
Итак, что можно сказать об этом послании? Предлагаемая ниже версия ни в коей мере не претендует на научность. И только по праву первенства графического «открытия» всего сюжета, я решаюсь высказаться первым в дискуссии, которая, надеюсь, состоится на страницах газеты «Тайны века». На мой взгляд, речь идет о событиях, которые имели место в нашем регионе в конце первого — начале второго тысячелетия нашей эры. Возможно, как мне кажется, о событиях, имевших место в VШ1Х веках.
Прежде всего, попробуем представить себе, на чьей «стороне», или «за кого» был художник. Для себя я отметил две подсказки: во-первых, нечетко прорисован объект у стены крепости, из чего можно сделать вывод, что для художника прежде он был незнаком, и практически не прорисован воин с копьем. Значит, можно предположить, что художник относит себя к тем, кто защищает крепость, поскольку воин с мечом прорисован четко и со знанием снаряжения. Во-вторых, высокопрофессионально, можно сказать, с симпатией выгравированный орел с плугом дают основание относить художника к тем, кто проживал в этой местности, обрабатывал землю, был вольным и свободным. Отсюда эта горделивая осанка орла (сокола) с распахнутыми крыльями, приподнятый клюв, расставленные лапы с четко прорисованными когтями.
Если мы принимаем версию о том, что художник из числа местного населения, занимавшегося земледелием и, по всей видимости, проживающего за стенами крепости, которую они защищали в полном снаряжении, с мечами, то врагом, с его точки зрения, будет неизвестный воин, напавший стремительно (плохо прорисована фигура, снаряжение). Современными словами эту надпись можно трактовать так: мы сильны и непобедимы, у нас прекрасные защитники, надежная крепость, уверенность в завтрашнем дне (плуг, землепашество), мы свободны и независимы, как птицы.
Это письмо — сообщение, могло быть чем угодно: амулетом, внушающим силу; посланием потомкам о славных деяниях предков; призывом к окрестным племенам и народам искать у них защиту и покровительство и так далее.
В этом сюжете я нашел послание и для себя. По моему глубокому убеждению, здесь, на территории Харьковщины, в указанный период шла достаточно бурная жизнь. Здесь веками жило вольное местное население: выращивало хлеб, занималось рыбной ловлей, торговало с ближними и дальними соседями, плодилось и размножалось, когда приходила беда — сражалось. Если не удавалось получить сиюминутную победу, принимало подданство победителей и продолжало все также рожать детей, сажать хлеб и ловить рыбу, ассимилируя (растворяя в себе) этих победителей, одерживая верх естественно историческим путем. Очень точно подметил Н.И. Кармазин отношения между местным населением и кочевниками, которые волнами накатывали на них многие столетия: «казары не могли предвидеть, что славяне, порабощенные ими без всякого кровопролития, ниспровергнут их сильную державу».
Другими словами, наш край богат историей и мне стыдно за тех «краеведов», которые безнаказанно роют могилы предков и вывозят — раньше в Москву, а теперь в Киев, — бесценные для истории находки. То, что находят и за копейки продают, не всегда имеет материальную стоимость. Скажем, сколько даст коллекционер «черному археологу» за какой-то топор из железа, найденный при раскопках? Да ничего, стоимость металла. А для историка он поведает целую историю из быта, этноса, культуры людей, проживающих в данной и только в данной местности. Потому что за ее пределами этот топорик не значит ни-че-го.
...О какой же крепости могла идти речь в послании моего предка? Ведь ни на Донецком, ни на Харьковском городище, как считается, не было каменных стен!? Однако это не совсем так. Эта версия напоминает неумышленную ложь, когда явно не врут, но о правде просто не упоминают. В 1627 году составлялась всем известная «Книга Большому Чертежу» — подробное описание сухопутных дорог и тропок, водных путей, городов и слобод земли Русской. При составлении книги на пути из Москвы в Крым в верховьях реки Северский Донец был обнаружен целый ряд защитных укреплений древности. Позднее исследователи отнесли обнаруженные остатки крепостных сооружений к VШ веку н.э., ко времени, когда господствовал Хазарский каганат. Дальнейшие археологические раскопки показали, что эти крепостные сооружения воздвигнуты на остатках еще более древних городищ, относящихся, возможно, к скифской (сколотской — по Рыбакову) эпохе.
О каких остатках крепостей идет речь? В «Книгу Большому Чертежу» были вписаны следующие: Салтовская, Чугуевская, Змиевская, Дмитровская (на реке Короча), Подлысенковская (на реке Оскол), Волчанская, Коробовская, Мохначанская, Гомольшанская, Кабановская, Нежегольская (на реке Нежеголь), Кодковская и Гумнийская. По свидетельству авторов Книги, остатки крепостей были не только внушительны по размерам, но и сложены из камня. Технология строительства была следующей: стены возводились без фундамента, прямо на земле — именно поэтому спустя триста лет после колонизации Дикого Поля их уже не найти без специальных знаний и снаряжения. Толщина стен у подножия составляла четыре—шесть метров, периметр 640—900 метров. Самой большой считается Харьковская, поглощенная современным городом.
Стены выкладывались из белого или желтовато-белого рваного камня известково-меловых пород, обнажения которого и сегодня еще можно найти на берегах Северского Донца и его притоков. Еще одна из причин, по которым не сохранились стены до сегодняшнего дня — особая технология кладки. Древние строители обходились без связующего раствора. Из рваного камня выкладывались внутренние и внешние стены, а пространство между ними засыпалось щебнем, перемешанным с еще более мелкими его остатками — гравием и глиной.
Кто же жил в тех крепостях? Можно сказать, что он относился к славянскому этносу. Одним из аргументов может быть следующий, приведенный известным историком Л.И.Звягинцевым. В 737 году арабский полководец Мерлан, разгромив хазар, уводит с собой 20 тысяч пленников. Но вот что характерно: не хазар, а именно славянских семей! И он также, ссылаясь на Кармазина, пишет, что численность кочевых народов-завоевателей по определению была меньшей, чем у оседлых народностей. Они приходили и уходили, лишь оставляя незначительные следы в этнографическом составе населения, ассимилировавшись со славянами-руссами.
Что стало с каменными крепостями впоследствии — известно. В конце VШ — начале IХ века на землях, подчиненных Хазарскому каганату, по сообщениям арабских источников, создается три мощных союза славян. Особенно крепкий союз славянских племен возник вокруг Киева, ставшего впоследствии центром первого феодального государства славян. Восточный союз славянских племен, возможно с центром в одном из городов-крепостей, описанных нами, стал первой линией обороны от угров-мадьяр, затем печенегов, торков, половцев и наконец — монголо-татар. Видимо, непрерывность набегов кочевых племен, рост их численности, отсутствие поддержки со стороны центральных и западных славянских союзов, увлеченных феодальной междоусобицей, привел к окончательному разрушению крепостей, как защитных сооружений. Оставаясь в качестве населенных и торговых пунктов, они уже не могли выступать сдерживающим фактором от кочевых племен. Левобережье Днепра на многие столетия оказалось «отрезанным» от славянской жизни, культуры, истории. Но это уже — другая история.
Леонид Мачулин, специально для «Тайны века»
Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2005