Десятый Всемирный Русский Народный Собор (ВРНС), проходивший в Москве в Храме Христа Спасителя, принял Декларацию о правах и достоинстве человека. Эти полторы странички декларативного, но идейно очень насыщенного текста еще до своего обнародования наделали много шума в информационном пространстве и, особенно, в так называемом, правозащитном сообществе.
Преобладающими тональностями в этом шуме оказались негативные: от сомнения в целесообразности изобретать велосипед в области прав человека до обвинения РПЦ в попытке узурпировать морально-нравственное пространство в отдельно взятой стране и лишить государство его светского характера. Список обвинений довольно широк.

Попробуем разобраться, что же за документ вышел из стен Собора. Для этого есть простой способ: обратиться к его тексту.
Итак, вопрос первый: почему возникла необходимость разработки новой концепции прав человека? Ответ: потому, что «мир переживает переломный момент истории, стоит перед угрозой конфликта цивилизаций, по-разному понимающих человека и его предназначение». То есть, одной моделью прав человека, даже самой рациональной и гуманной, в нынешних условиях не обойтись. Надо как-то учитывать и все остальные.
Существующая же в качестве мировой модели Всеобщая декларация прав человека ООН, по сути, сконструирована на основе либерально-атеистических идей Запада. Тогда возникает вопрос: куда смотрели все остальные в 1948 г., когда принималась Всеобщая декларация? К сожалению, большинство этих «остальных» были тогда слишком слабы, чтобы их голос сыграл какую-то роль на форуме ООН. А СССР был, разумеется, страшно далек от того, чтобы проконсультироваться с РПЦ по этому вопросу. Таким образом, советский режим и его сателлиты косвенно послужили делу утверждения сугубо «западного» представления о правах человека в качестве мировой нормы. Зато сейчас — благоприятное время для того, чтобы исправить ситуацию: многие культуры заявляют о своем несогласии с навязываемыми нормами.
Следующий вопрос: кто стоит за «нашим ответом Чемберлену» в области прав человека? Читаем: декларацию принял «Всемирный Русский Народный Собор от имени самобытной русской цивилизации». Что это за цивилизация такая? Если посмотреть на состав его участников, в числе которых и главный раввин Конфедерации еврейских религиозных организаций России Адольф Шаевич, и представители Центрального духовного управления мусульман России, то становится понятным, что речь идет о традиционном для России, конфессиональном сообществе. Именно это сообщество — под «председательством» Православной церкви — и выступает от имени «русской цивилизации», противопоставляя себя либерально-атеистической цивилизации Запада, в недрах которой вызрела нынешняя «общепризнанная» модель прав человека.
Нравственный выбор — нелегкая это свобода!
И, наконец, главный вопрос: что предлагается взамен этой модели? Здесь надо сделать принципиальную оговорку: Собор предлагает свою концепцию не взамен, а в дополнение и развитие западной системы прав человека. А основное «новшество» заключается в привнесении в данную модель нравственно-ценностного начала. Вместо нынешнего «позитивно-правового поводка», который ограничивает свободу личности лишь там, где она может помешать свободам другой личности, Декларация предлагает начать с онтологических понятий, прежде всего, с добра и зла. Она призывает рассматривать и защищать человека не просто как совокупность его хотений и интересов, а как «особую ценность» — «образ Божий», которая «должна уважаться каждым из нас, обществом и государством».
Декларация различает ценность и достоинство личности. Если ценность дана свыше (она, по определению, незыблема и неприкосновенна), то достоинство личность приобретает сама, делая сознательный выбор между добром и злом в пользу первого. И в этом ей помогает «вечный нравственный закон» (почти дословно по Канту), представление о котором заложено Творцом в душе каждого человека, независимо от его «культуры, национальности, жизненных обстоятельств». Но почему же не все обнаруживают в себе понятие этого закона? Потому, что, по словам Декларации, оно «проявляется в совести», а «голос совести может быть заглушен грехом»... Ну, к примеру, кто из нас не кидался отстаивать свои законные интересы с воплем «имею право!», когда где-то в душе чувствовалась собственная неправота, а потом возникал и стыд за подобную «правозащиту»? Это чрезвычайно трудно: отойти от формального соблюдения прав в пользу нравственно верного выбора. Но ведь и свобода сама по себе — только возможность, то есть, по сути — пустота. Важно то, чем она наполнится: добром или злом. «Свобода выбора приобретает ценность, а личность — достоинство, когда человек выбирает добро, — утверждают авторы Декларации. — Наоборот, свобода выбора ведет к саморазрушению и наносит урон достоинству человека, когда тот избирает зло».
Таким образом, система прав человека не должна быть нравственно нейтральна, а должна ориентировать человека на добро. «Мы — за право на жизнь и против «права» на смерть, за право на созидание и против «права» на разрушение», — говорят представители «русской цивилизации». Очевидно, под этими словами подписались бы и все остальные цивилизации. В этом контексте понятным становится и напугавший многих тезис о непризнании Собором «всей полноты» прав человека. Дословно звучит он так: «мы признаем права и свободы человека в той мере, в какой они помогают восхождению личности к добру, охраняют ее от внутреннего и внешнего зла, позволяют ей положительно реализоваться в обществе.. В этом свете нами уважаются не только гражданские, политические права и свободы, но также социальные, экономические и культурные права». То есть, опять же — ничего страшного, все логично.
Чем грозит «межконфессиональная доработка» прав и свобод?
Тут же, правда, возникает еще один вопрос: кто будет устанавливать критерии добра и зла? Кто будет решать, какие права признать, а какие нет? И не будет ли все это в итоге восприниматься как насилие над личностью, ведь у большинства людей, как сказано, «голос совести заглушен грехом»? На это авторы Декларации совершенно определенно заявляют, что «различению добра и зла призвана содействовать религиозная традиция, имеющая своим первоисточником Бога». То есть, «доработку» нынешней нравственно-нейтральной модели прав человека предполагается поручить традиционным монотеистическим конфессиям. И для людей атеистического мировоззрения это действительно будет восприниматься как некое насилие и ущемление прав. Впрочем, как посмотреть. Это такое же насилие, как приучать водителя сбрасывать скорость перед пешеходным переходом. Такое же ущемление прав, как запрет стоять под стрелой и заплывать за буйки. Такие сравнения уместны хотя бы потому, что никто еще не осмелился заявить, что десять заповедей Моисея безнравственны или вредны для человека. Это элементарные правила человеческого бытия. И они, кстати, всегда лежали в основе большинства законодательных систем.
Именно поэтому нынешняя ооновская система прав человека вовсе не так сильно «пострадает» в случае «межконфессиональной доработки». Известно, против каких «прав» выступают традиционные религии: это однополые браки, аборты, эвтаназия, клонирование человека, надругательство над святынями (в том числе, в изощренной форме — как «художественное самовыражение»).
«Опасным видится «изобретение» таких «прав», которые узаконивают поведение, осуждаемое традиционной моралью и всеми историческими религиями», — подчеркивают авторы Декларации. И даже закоснелым атеистам трудно с этим не согласиться...
В программе Собора значится «сохранение прав наций и этнических групп на их религию, язык и культуру, отстаивание свободы вероисповедания и права верующих на свой образ жизни, противостояние преступлениям на национальной и религиозной почве, защита личности от произвола властей и работодателей, попечение о правах военнослужащих, охрана прав ребенка, забота о людях, находящихся в местах заключения и социальных учреждениях, защита жертв деструктивных сект, недопущение тотального контроля над частной жизнью и убеждениями человека, противодействие вовлечению людей в преступность, коррупцию, работорговлю, проституцию, наркоманию, игроманию». Редкий правозащитник не подпишется под такой программой. К тому же, соборяне декларируют свою готовность к сотрудничеству «с государством и со всеми благонамеренными силами в деле обеспечения прав человека». «Мы стремимся к диалогу с людьми разных вер и взглядов по вопросам прав человека и их места в иерархии ценностей» — говорится в Декларации. В целом же, получается, что корректировка системы ценностей согласно Собору обещает быть небольшой.
Баланс между личным и коллективным
«Существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека. Это такие ценности, как вера, нравственность, святыни, Отечество. Когда эти ценности и реализация прав человека вступают в противоречие, общество, государство и закон должны гармонично сочетать то и другое. Нельзя допускать ситуаций, при которых осуществление прав человека подавляло бы веру и нравственную традицию, приводило бы к оскорблению религиозных и национальных чувств, почитаемых святынь, угрожало бы существованию Отечества». Очевидно, что здесь нет и намека на попрание закона и прав человека религиозными догматами или церковными институтами. Речь идет лишь о требовании уважать чужую веру, общепризнанную нравственность и свое государство, — по крайней мере, наравне с собственными правами. Мы видим здесь, также, предписание регулирующим институтам соблюдать баланс всех перечисленных ценностей. Что, опять же, вряд ли вызовет серьезные возражения.
Таким образом, при ближайшем рассмотрении многие, даже из числа атеистов, наверняка согласились бы со справедливостью подавляющего большинства тезисов Декларации о правах и достоинстве человека. Но сам факт, что этот документ возник под эгидой РПЦ, вызывает известное противодействие ему. Ведь, если еще недавно Церковь упрекали в социальной пассивности, в том, что с ее стороны не слышно оценок происходящих в стране и мире событий, то теперь обвиняют во вмешательстве в светскую жизнь государства и общества... Что, собственно, тоже представляет собой отголосок западной традиции: там церкви, как правило, высказываются максимально «политкорректно».
В однополярном мире зреет бунт
Ну и, наконец, следует отметить, что разработка Декларации ВРНС имеет важный геополитический подтекст. На днях Госдепартамент США обнародовал ежегодный отчет: «В поддержку прав человека и демократии: деятельность США за 2005-2006 год». Там описывается, как успешно в этот период Соединенные Штаты поддерживали стремление к свободе, демократии и реформам в 95 странах. Утверждается, что «сегодня все больше мужчин и женщин во всем мире требуют, чтобы их права соблюдались и правительства проявляли понимание». Уточним: понимание «единственно верной» системы прав человека и правил глобальной политической игры, причем на деле второе важнее первого. Ведь ни для кого не секрет, что соблюдение прав человека, например, в Белоруссии для Вашингтона отнюдь не самоцель. Но это мощное средство давления на «непослушные» режимы — вплоть до проведения «гуманитарной интервенции». И, хотя при этом, налицо политика двойных стандартов (как, например, в Югославии), мало кто осмеливается бросить ей вызов — ведь Вашингтон прикрывается Всеобщей декларацией прав человека ООН. И это — один из главных способов обеспечения мирового господства США.
Собор планирует изменить эту ситуацию. «Мы отвергаем политику двойных стандартов в области прав человека, а также попытки использовать эти права для продвижения политических, идеологических, военных и экономических интересов, для навязывания определенного государственного и общественного строя», — заявляют авторы Декларации. Что ж, возможно, в России зреет тихий бунт против господства мировой сверхдержавы. Причем, имея многовековой опыт налаживания межконфессиональных отношений, Россия может найти широкую поддержку во всем мире.

Андрей Миловзоров

архив газеты "Тайны века", Харьков, 2006