По мнению немецкого философа Освальда Шпенглера любая культура развивается как живой организм, проходит извечные стадии: рождение перерождение в цивилизацию и смерть. Сын испанского конквистадора, Инка Гарсиласо де ла Вега оставил подробные сведения о малознакомой нам цивилизации инков. В условиях изоляции от остального мира и за относительно небольшой период (около 600 лет), им каким-то непостижимым образом, удалось совершить переход от животного состояния к обществу, лишившему сна Маркса и Энгельса. А пока обратимся к летописи

"В тот первоначальный период времени было много разных народов, которые поклонялись всяким полезным вещам, многоводным родникам и большим рекам, которые давали воду для орошения их посевов. Гнусности и низости их богов соответствовала также жестокость и варварство жертвоприношений древнего идолопоклонства, так как, помимо обычных жертв, каковыми являлись животные и растения, они приносили в жертву мужчин и женщин любого возраста, взятых в плен на войне, которую одни племена вели против других. Некоторые народы уже не удовлетворялись закланием пленных врагов, а приносили в жертву своих собственных детей. Обычно жертве вскрывали грудную клетку и извлекали сердце вместе с легкими; их кровью, пока она не остыла, орошали идола, а затем предсказатели по ним читали послания богов. В знак подношения идолу внутренности сжигали, а индейца, принесенного в жертву, съедали с огромным удовольствием, даже если жертвой был их собственный сын.
Плебея низкого происхождения они четвертуют раздают куски своим друзьям и слугам, чтобы они их съели или продали на бойне.
Но если это благородный человек, тогда собираются вместе все самые знатные индейцы с женами и детьми, и, словно посланцы дьявола, они обнажают его и живым привязывают к столбу, й каменными кинжалами разрезают его на куски, не расчленяя его, а срезая мясо с тех мест, где его больше всего: с икр, ляжек, и ягодиц, и мясистой части рук, орошая себя кровью; и с большой поспешностью съедают мясо, не давая ему возможности хорошо свариться, ни прожариться, и даже не жуя, а глотая его кусками, в результате чего несчастный страдалец видит, как его живого поедают другие люди, хороня его самого в своих утробах. Все это они делают на месте жертвоприношения с великим ликованием и радостью по случаю того, что человек только что умер. Они съедают тогда его мясо со всеми внутренностями не ради праздника и не для услады, а как нечто самое божественное, ибо начиная с этого момента и дальше они относятся к жертве с огромным почтением и едят ее как святыню.
Если во время мучений несчастный выдал свои страдания каким-либо движением лица или тела или у него вырвался стон или вздох, они разламывают на куски его кости, после того как срезают с них мясо, вынимают потроха и кишки и с огромным презрением выбрасывают их в поле или в реку; но, если во время мучений он проявил себя сильным, стойким и яростным, съев его кости относят на вершины гор и поклоняются им, как богам.
В некоторых провинциях сдирали кожу с пленников и натягивали ее на барабанные ящики, чтобы устрашать своих врагов, потому что считалось, что услышав звучащую кожу своих родственников, те убегали. Они жили в грабеже, воровстве, убийствах, поджогах.
Существовали публичные мясные лавки человеческого мяса: из кишок они делали кровяные колбасы и сосиски.
Эта страсть так разрослась, что дело дошло до собственных детей рожденных иноплеменными женщинами. Брали их в качестве наложниц, а рожденных детей выхаживали с большой заботой вплоть до одиннадцати или тринадцати лет, а потом съедали, а за ними и их матерей.
То же самое они делали с родителями, когда те не были способны к зачатию. Для них ничего не значило родство по браку. И был там один народ настолько странный в этом желании полакомиться человеческим мясом, что своих умерших соплеменников он хоронил в своих желудках: как только умерший испускал дух, собирались родственники и съедали его сваренным или зажаренным. Сопровождая это великим плачем, они хоронили их в расщелинах гор и в дуплах деревьев, у них не было богов, они не знали, что такое поклонение божеству.
Поедание человеческого мяса имело место больше среди индейцев жарких земель, чем земель холодных".
Р.S. С приходом инков каннибалы превратились в добропорядочных граждан, никто никого больше не ел, и во всей империи в течении года не случалось преступления достойного смертной казни.