Как известно, виды одаренности: интеллектуальная, творческая и лидерская определяются формами сознания и типами мышления. Благодаря знанию психологической педагогики, психонетики (формам сетевого и иерархического стратегического мышления) и психотронике (коррекции различных типов психологической несовместимости) человеческому разуму удается приблизиться к пониманию столь сложных феноменов как талант и гений. Еще Юрген Мейер говорил, что «талантливый человек действует строго обдуманно, он знает, как и почему, он пришел к известной теории, тогда как гению это совершенно неизвестно: всякая гениальная деятельность бессознательна».

Те из гениальных людей, которые наблюдали за собой, говорят, что под влиянием вдохновения они испытывают какое-то невыразимое приятное «лихорадочное состояние», во время которого мысли невольно родятся в их уме и «брызжут сами собой, точно искры из горящей головни».
Наполеон Бонапарт говорил, что исход битвы зависит от одного мгновения, от одной мысли, временно оставшейся бездеятельной; но при наступлении благоприятного момента она вспыхивает подобно искре, и в результате появляется победа.
Н. Фосколо, говоря о творческой способности писателя, замечает, что она обуславливается особым родом умственного возбуждения («лихорадки»), которого нельзя вызвать ни по своему, ни, тем более, по чужому произволу: «Я пишу, — говорит он, не для славы и не ради своей корысти, но для того внутреннего наслаждения, какое доставляет мне упражнение моих способностей».
Поэты создают свои произведения не вследствие старания или искусства, но благодаря некоторому природному инстинкту. Таким же образом прорицатели говорят прекрасные вещи, совершенно не осознавая этого: «Все гениальные произведения, — говорит Дени Дидро, — созданы инстинктивно подобно тому, как птица вьет свое гнездо».
Величайшие идеи мыслителей, подготовленные, уже полученными сильными впечатлениями и в высшей степени чувствительной организации субъекта на уровне сверхсознания, родятся внезапно и развиваются настолько бессознательно, как и необдуманные поступки безумных людей (Ч. Ломброзо).
Коллективной бессознательностью объясняется непоколебимость убеждений в людях и «психоз масс», усвоивших себе фанатически известные убеждения. На уровне коллективного бессознательного реализуют себя лидеры и сверхлидеры, с их могущественным психотронным воздействием на людей.
Но во всех случаях, когда проходит экстаз и стихает возбуждение у гения, последний превращается в обыкновенного человека или «падает» еще ниже, так как отсутствие равновесного состояния является одним из признаков гениальной натуры, определяемой свойствами-качествами его индивидуального бессознательного.
На уровне подсознания и его интуитивности наиболее полное выражение находит творческая личность ученого, педагога, психолога, врача и т.п.
Посредством своего сознания реализует свои свойства-качества талант, а на основе сверхсознания действует интеллектуальная одаренность.
Неравновесность форм сознания в ситуационном выражении может проявляться то ли глубиной, то ли широтой одаренности человека.
В индивидуальном выражении это происходит через оттачивание своей впечатлительности и высокой чувствительности, по ходу развития ситуаций, реализуемых на основе ожиданий или предожиданий.
«Сильные умы обладают и сильными страстями, которые придают особую живость их идеям; если у некоторых из них многие страсти и бледнеют, и замирают со временем, то это лишь потому, что у них заглушается эта преобладающая страсть к славе и науке». (Ч. Ломброзо)
По мере развития умственных способностей впечатлительность растет и достигает наибольшей силы в гениальных личностях, являющихся источником, как их славы, так и страданий. Эти избранные натуры более чувствительные в количественном и качественном отношении, чем простые смертные, а воспринимаемые ими впечатления отличаются глубиной, долго остаются в памяти и комбинируются бесконечно разнообразным образом, находясь в непрерывной динамике и развитии. Мелочи, случайные обстоятельства, подробности, незаметные для обыкновенного человека, глубоко западают им в душу и перерабатываются на тысячи ладов, чтобы воспроизвести со временем то, что обыкновенно называется концентрированностью ума творческого человека.
«Природа не создала более чувствительной души, чем душа гения, но, увеличивая число чувствительных людей, вы увеличиваете количество хороших и дурных поступков» - писал Дени Дидро. Когда А. Альфиери в первый раз услышал музыку, то, по его словам, он «был поражен до такой степени, как будто яркое солнце ослепило зрение и слух; после этого несколько дней чувствовал необыкновенную грусть, не лишенную приятности; фантастические идеи толпились в моей голове, и я способен был писать стихи. Ничто не действовало мне на душу так неотразимо и могущественно, как музыка». Подобные ощущения от музыки высказывали Ж.Ж. Руссо, Жорж Санд, Стерн.
«Драгоценный и редкий дар, составляющий привилегию великих гениев, —пишет Н. Мантегацца, — сопровождается, однако же, болезненной чувствительностью ко всем даже самым мелким раздражителям: каждое дуновение ветерка, малейшее усиление жары или холода превращается для них в тот засохший розовый лепесток, который не давал уснуть несчастному сибариту». Гений раздражается всем, и что для обыкновенных людей кажется простым булавочным уколом, то, при его чувствительности, уже представляется ему ударом кинжала.
С. Буало и Н. Шатобриан не могли равнодушно слушать похвал кому бы то ни было, даже своему сапожнику.
Болезненная чувствительность порождает также и непомерное тщеславие, которым отличаются не только люди гениальные, но и вообще ученые, начиная с древнейших времен. «Человек — самое тщеславное из животных, а поэты — самые тщеславные из людей, — писал Генрих Гейне.
Поэт Люций не вставал с места при входе Юлия Цезаря на собрании поэтов, потому что себя считал выше его в искусстве стихосложения.
Всем кому выпадало на долю редкое счастье жить в обществе гениальных людей, поражались их способностью перетолковывать в наилучшую или дурную сторону каждый поступок окружающих, видеть всюду похвальбу или преследования и во всем находить повод к глубокой и бесконечной восторженности или меланхолии. Эта способность обуславливается именно более сильно развитой активацией умственных сил, благодаря которым творческая одаренность более способна находить истину и в тоже время легче придумывать ложные доводы в подтверждение основательности своего мучительного заблуждения. Отчасти мучительный взгляд гениев на окружающих зависит, впрочем, и от того, что, являясь новаторами в интеллектуальности, творчестве и лидерстве, они с непоколебимой твердостью высказывают убеждения, не сходные с общепринятым мнением, тем отталкивая от себя иногда власть предержащих.
Главнейшая причина меланхолии и недовольства жизнью избранных людей, есть закон единства бесконечного разнообразия, динамизма и развития, а также неравновесности, управляющие нашей психической сферой и характеризующихся тем, что вслед за чрезмерной тратой и развитием сил происходит их и глубокое расстройство, выражающееся в унынии, застенчивости, эгоизме, спаде настроения, тревожности и т.п. Этим законом объясняется и тот факт, почему одаренности не могут часто освоить простых понятий, но в то же время способны высказывать идеи, которые большинству кажутся нелепыми. Видимо, что большей впечатлительности и чувствительности способствует и большая ограниченность (концентрированность) мышления. Ум, находящийся под влиянием экстаза, не способен воспринимать простых и легких положений, не соответствующих его мощным энергоинформационным (эниологическим) потокам.
Оригинальность, нестандартность мышления и поведения отличает гения от таланта: «Фантазия талантливого человека воспроизводит уже найденное, фантазия гения — совершенно новое — Первая делает открытия и подтверждает их, вторая — изобретает и создает. Талантливый человек — это стрелок, попадающий в цель, которая кажется ему трудно достижимой; гений попадает в цель, которой даже и не видно для нас».
Одаренности, обнаруживая недюжинные способности, остаются по большей части всю жизнь одинокими, точно их окружает какая-то особенная, им одним принадлежащая атмосфера и которые спокойно и с осознанием собственных сил неуклонно следуют по раз избранному пути к своей цели, не падая духом в несчастиях.

Олег Шушляпин,

зав. лаб. интеллектуальной, творческой и личной одаренности ХИУ,

академик профильных академий ХГМУ.