Тридцатое ноября 2000 г. стало поистине историческим для Военно-морского флота России. Решением Комиссии по канонизации Русской Православной Церкви выдающийся флотоводец Федор Федорович Ушаков причислен к лику местночтимых святых Саранской епархии.
Принятое решение было непростым. Пожалуй, впервые в истории Русской Православной Церкви рассматривался вопрос о канонизации воина-моряка. По этому поводу было много сомнений и у мирян, и у священнослужителей. Федор Ушаков всегда воспринимался как знаменитый флотоводец, поэтому закономерно возникал вопрос:
«А в чем же его святость?» В связи с этим к рассмотрению дела о канонизации воина Федора Ушакова Комиссия приступала несколько раз, неоднократно откладывая его, дабы сделать паузу и еще раз убедиться в правомерности самой постановки столь необычного вопроса.

Впервые идею канонизации Федора Ушакова высказал в 1995 г. председатель Союза писателей России Валерий Ганичев — автор исторического повествования об адмирале.
Но лишь в 2000 г. стараниями православных мирян — почитателей Ушакова и братии Санаксарского монастыря, у стен которого покоятся его честные останки, дело о канонизации Федора Ушакова было включено в повестку дня Комиссии. Предложение Саранской епархии поддержал и главнокомандующий Военно-морским флотом России адмирал флота Владимир Куроедов, обратившийся к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II.
САМЫЙ ПОЧИТАЕМЫЙ
В обращении отмечалось: «Своей праведной земной жизнью Федор Ушаков явил миру ярчайший образец беззаветного служения Отечеству и своему народу как на поле брани, так и на ниве благотворительности и милосердия, пример православного воина, которому была ниспослана помощь Божия.
Свидетельством этой помощи явился небывалый во всей военной истории факт, когда в период русско-турецкой войны 1787-1791 гг. флот под командованием Федора Ушакова, вдвое уступавший противнику по численности, имел в сто раз меньшие потери в личном составе. Небесным Промыслом, не потеряв в сражениях ни одного судна, Ушаков нанес турецкому флоту невосполнимый урон более чем в 50 судов, отвоевав для России целый Черноморский регион. Так Господь прославил своего праведника за его Веру и Верность».
В ходе рассмотрения дела Комиссией и православной братией Санаксарского монастыря проведена большая самостоятельная исследовательская работа. В результате этой работы, с учетом мнения главнокомандующего ВМФ, члены Комиссии пришли к единодушному заключению, что Федор Федорович Ушаков является не просто наиболее почитаемым российским флотоводцем, снискавшим себе всенародное признание, но и святым русским воином.
НИ ЕДИНОГО ПОРАЖЕНИЯ
Федор Ушаков родился 13 (24) февраля 1745 г. в сельце Бурнаково Романовского уезда Ярославской провинции и происходил из небогатого, но древнего дворянского рода. Он был из верующей военной дворянской семьи; дядя его, оставив военную службу ушел в монастырь, — это преп. Феодор, чьи мощи почивают в Санаксарском монастыре в Мордовии (о нем мы расскажем в одном из ближайших номеров газеты). Родители будущего адмирала Российского флота, почитали главным условием воспитания детей развитие высоких религиозных чувств и строгой нравственности.
В деревенском поместье было много простора и для физического развития; Феодор, обладая врожденным бесстрашием характера, нередко, в сопровождении таких же смельчаков, отваживался на подвиги не по годам — так, например, со старостой деревни он ходил на медведя. Эти качества — бесстрашие и пренебрежение опасностью — также укрепились в характере Феодора. Скромный и уступчивый в обычных условиях, Феодор Ушаков как бы перерождался в минуты опасности и без страха смотрел ей прямо в лицо.
В шестнадцать лет Феодор был представлен в герольдмейстерскую контору для смотра, где и показал, что «российской грамоте и писать обучен... желает-де он, Феодор, в Морской кадетский корпус в кадеты». В феврале 1761 года Феодор Ушаков был зачислен в кадеты. Науки преподавались достаточно хорошо. После выпуска из Морского корпуса Феодора Ушакова направили на флот Балтийского моря. Северные моря редко бывают спокойными, и для молодого офицера это была хорошая морская школа.
В 1775 году, при императрице Екатерине II, было принято решение о создании на Черном море регулярного линейного флота.
Назначенный на Черное море, еще в чине капитана 2 ранга, Федор Ушаков включился в строительство и подготовку моряков для строившегося флота. Его приезд совпал с эпидемией холеры. Не хватало лекарей, и их обязанности принимали на себя командиры. Капитан Ушаков установил в своей команде особый карантинный режим и сам неустанно следил за ним. В его команде чума исчезла на четыре месяца раньше, чем в других и он заслужил свою первую награду — орден св. князя Владимира.
В те жестокие времена, во всех флотах мира матросов хватали насильно, откуда попало и держали на кораблях в каторжном режиме, и даже еще хуже, чем каторжном. Для «развлечения» на кораблях имелось и немного женщин, в боях помогавших раненым. О физической и моральной гигиене на боевых судах этих флотов говорить не приходится. Ушаков же категорически запретил женщинам доступ на корабли, и наоборот, устроил в Севастополе «матросскую деревню», в которой его матросы, набранные из крепостных крестьян, могли жить нормальной семейной жизнью. В походе же он берег людей от обычного в портовых городах разврата.
Впервые мир услышал об Ушакове в период русско-турецкой войны 1787-1791 гг., которую он встретил в должности командира линейного корабля «Святой Павел», а затем стал и командующим Черноморским флотом.
До 1788 г. русский линейный флот не имел опыта крупных морских сражений в открытом море. Черноморскому флоту под командованием Федора Ушакова впервые пришлось в открытом море столкнуться с численно и качественно (имеется в виду качество постройки турецких кораблей) превосходящим противником.
В морских сражениях с турецким флотом во всем блеске проявилась гениальность русского флагмана. Контр-адмиралом Ушаковым были разработаны и внедрены в практику морского боя новые тактические приемы, обогатившие военно-морское искусство. Тактика Ушакова носила ярко выраженный активный, наступательный характер, при этом оригинальность тактических приемов на редкость точно соответствовала оперативной обстановке на море.
Русский флот под командованием Федора Ушакова не потерпел ни единого поражения! Сам же адмирал Ушаков, скромно оценивая свои заслуги, писал: «Благодарение Богу при всех означенных боях с неприятелем и во всю бытность онаго флота под моим начальством на море сохранением всевысочайшей благости ни одно судно из онаго не потеряно и пленными ни один человек из наших служителей неприятелю не досталось».
Он обладал даром мгновенно оценивать обстановку и видеть слабости вражеской позиции. Экипажи его кораблей были обучены им и прекрасно владели парусами и пушками, они могли быстро и точно исполнить маневр и хладнокровно поразить цель. Ушаков очень хорошо знал противника, его приемы боя, его психологию и привычки. Например, Ушакову было известно, что турецкие адмиралы требуют от своих капитанов абсолютно точного исполнения распоряжений, данных на весь бой. Значит, стоило разрушить намеченную пашой схему боя, как неприятельские капитаны не знали, что им делать. Или другое — главным в тактике турецких кораблей считался абордаж, артиллерия предназначалась в основном для подготовки абордажного боя. Зная это, Ушаков смело вел корабли на противника и с расстояния в 50-70 метров картечным залпом уничтожал турецких моряков, сгрудившихся у борта для абордажного броска.
Так, Ушаков одержал победы в сражениях у острова Фидониси (36 русских кораблей против 49 турецких), когда впервые в открытом бою малочисленный русский флот одержал победу над превосходящими силами противника. У Керченского пролива (32 корабля против 54), после которого Ушаков писал: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельский корабль не часто и с такою сноровкою, что, казалось, каждый учится стрелять по цели». Конечно, такая неустрашимость и спокойствие духа, проявленные участниками боя, говорят о великом примере их предводителя. Очередную победу Ушаков одержал у острова Тендра (5 линейных кораблей и 11 фрегатов против 14 линейных кораблей и 8 фрегатов турок).
В 1791-м году снова блистательная победа. У мыса Калиакрия (северо-восточнее Варны) в последний день июля 34 русских корабля разгромили турецкий флот, состоявший из 78 кораблей.
За восемь месяцев до этого сражения войска Суворова взяли штурмом крепость турок Измаил, запиравшую устье Дуная. Крепость пала после девятичасового боя. С суши ее атаковали пехотинцы, с Дуная корабли гребной флотилии; в море крейсировала эскадра Ушакова, не давая флоту турок помочь осажденным.
После падения Измаила между Турцией и Россией начались переговоры о мире. Казалось, турки, потеряв последний оплот на северном побережье Черного моря, должны были стать сговорчивее. Но они затягивали подписание мирного договора. Потому что у них был еще довольно сильный флот; на помощь своим черноморским кораблям они постоянно перебрасывали корабли средиземноморских эскадр. (Туркам принадлежали территории современного Египта, Алжира, Туниса, Ливии и Сирии.) Если бы султан разуверился в мощи своего флота, договор был бы подписан. Тут на долю Федора Федоровича Ушакова и выпало сказать свое веское слово. Турецким флотом командовал капудан-паша Гуссейн. На помощь ему султан вызвал эскадру алжирского паши Саида-Али, старого, опытного флотоводца, одержавшего много побед над европейскими адмиралами, прозванного «грозой морей», «львом полумесяца». Саид-Али, уходя из Стамбула, пообещал султану «привести Ушак-пашу с веревкой на шее». Хвастливые слова алжирского адмирала дошли и до русского адмирала.
Эскадра Ушакова в поисках неприятеля шла вдоль западных берегов моря. У мыса Калиакрия русские неожиданно обнаружили турецкий флот: 18 линейных, 17 фрегатов, 43 легких. Они стояли у берега под защитой нескольких батарей. Ветер дул со стороны берега, так что выгодное, наветренное положение было у турок. Гуссейн и Саид-Али считали свою позицию абсолютно неуязвимой, атаковать их мог разве только безумец. Поэтому часть экипажей была отпущена на берег праздновать религиозный праздник рамазан-байрам.
Эскадра Ушакова состояла из 16 линейных кораблей, 2 фрегатов, 2 бомбардирских судов, брандера и 13 легких кораблей.
Ушаков, казалось бы, в неуязвимой позиции умел разглядеть изъян и решил немедля, пока неприятель не приготовился к бою, атаковать его. Он начал атаку турецких кораблей, находясь в походном порядке. Эскадра входит в узкое пространство между берегом и неприятельским флотом. Если бы она входила классической колонной — авангард, центр, арьергард, — это заняло бы много времени. Турки с береговых батарей и с кораблей расстреляли бы идущие один за другим русские корабли. Орудия правого борта правой колонны несколькими залпами подавили береговые батареи турок. Ушаков в это время ликвидирует свою временную слабость — из трех колонн тоже строит одну. Сам он находится на 80-пушечном корабле «Рождество Христово». Русский флагман, верный своему принципу, уже нацелился на флагманский корабль турок. Ушаков в этом бою нарушил все принятые в военном искусстве тактические схемы. Однако не зря Саида-Али звали «грозой морей». Он своим авангардом пытается, обогнав русские корабли, выйти на ветер.
Ушаков подошел к кораблю Саида-Али на 90 метров. Вероятнее, «Рождество Христово» был еще ближе к турецкому флагману. По рассказам участников сражения Саид-Али и Ушаков видели друг друга. Русский адмирал крикнул алжирцу: «Саид, бездельник! Я отучу тебя давать такие обещания!» Угроза алжирского адмирала пленить Ушакова не была пустой. Он смело шел на сближение с русским флагманом, и турки уже приготовили абордажные лестницы, чтобы перебраться на палубу «Рождества Христова». Но тут грянул бортовой залп русских пушек. Первым же ядром с русского флагмана на алжирском корабле вдребезги разнесло фор-стеньгу, щепа от которой отлетела в Саид-Али, тяжело ранив его в подбородок. Окровавленный алжирский предводитель был унесен с палубы в каюту.
Новые залпы нанесли новые повреждения. И быть бы самому Саиду-Али в плену, но тут два линейных корабля и два фрегата турок, спасая своего адмирала, буквально вклинились между его кораблем и кораблем Ушакова. Излюбленный прием Ушакова — удар по флагманским кораблям морально сломал противника. К вечеру, разуверившись в своих пашах, потеряв способность к сопротивлению, турецкие корабли смешались в кучу. Началось паническое бегство.
Туркам повезло. Сначала их скрыла ночь, затем начался шторм. Ушаков временно приостановил погоню. А когда возобновил, пришло сообщение об окончании военных действий. Эскадра Ушакова, потеряв в сражении 17 человек убитыми и 27 ранеными, вернулась в Севастополь. Последней каплей, которая разбила чашу упрямства турецкого султана, было прибытие в Стамбул части кораблей алжирской эскадры. Весь турецкий флот, лишившийся двадцати восьми судов, разбросало по морю. Большая часть экипажей была перебита.
Вид пришедших пяти его линейных кораблей и пяти других малых судов был ужасен, палубы были завалены трупами и умирающими от ран; в довершение всего корабль самого Саид-Али, войдя на рейд, стал на виду у всех тонуть и пушечными залпами просить о помощи...
На его борту было 450 убитых и раненых. Моряки первым свезли на берег израненного адмирала. И тут на глазах всего города флагманский корабль начал тонуть. Приход кораблей-калек, разгром эскадры так угнетающе подействовали на стамбульцев, что никто не подал кораблю помощи, и он утонул.
Победа русского флота у Калиакрии развеяла последние надежды Турции, и она пошла на мир.
За столь знаменитую победу контр-адмиралу был пожалован орден святого Александра Невского.
Итогом неустанных трудов и беспримерных подвигов Ушакова стало обретение Россией Черного моря. «Твердой ногой» став на Черноморском побережье, она существенно упрочила свои позиции на Юге и могла более эффективно влиять на европейскую политику. Но не прошло и десяти лет после победоносного окончания войны на Черном море, как вновь потребовались флотоводческий талант и способности Ушакова.
Назначенный командующим объединенным русско-турецким флотом, он заставил первейшие европейские морские державы чтить Андреевский флаг и на Средиземном море.
ДОБЛЕСТЬ, ЧЕСТЬ И МИЛОСЕРДИЕ
Адмирал Ушаков был человеком чести. Моряки его обожали и боготворили. Рядовой матрос был для него соотечественником и соратником. Он был для него брат во Христе. Матросы называли его «батюшка наш Феодор Феодорович». А своих офицеров он всегда учил, что командир над кораблем должен быть защитником других и отцом всего экипажа. Вкупе с постоянными учениями все это приводило к тому, что его матросы понимали офицеров с полуслова, а командиры кораблей знали мышление адмирала. Во всех боях его эскадра дралась с редким единодушием. Русский генерал Драгомиров говорил: «Работают у того, кто сам работает, и на смерть идут у того, кто сам ее не сторонится». Ушаков всегда находился в самом горячем месте сражения.
Европейцы удивлялись хорошему поведению и нравственной чистоте матросов Ушакова в условиях разврата портовых городов. Поражались они и их сноровке, выдержке и хладнокровию в бою. И Бог их хранил.
Он создал свою знаменитую черноморскую школу выучки, воспитал целое поколение опытных флагманов, которые составили костяк российского флота. Именно на традициях его школы выросли прославленные русские флотоводцы Дмитрий Сенявин, Михаил Лазарев, Павел Нахимов, Владимир Корнилов, Владимир Истомин и другие.
А нарушения Ушаковым привычной тактики ведения боя были открытиями в военно-морском искусстве.
Освободясь на время от ратных дел, прославленный адмирал, имел теперь возможность более предаваться молитве. Сохранилось драгоценное свидетельство о его жизни в Севастополе, когда он «каждый день слушал заутреню, литургию, вечерню и перед молитвами никогда не занимался рассмотрением дел военно-судных; а произнося приговор, щадил отца семейства многочисленного; и был исполненный доброты необыкновенной...» Нам это кажется удивительным — как минимум четыре часа ежедневной молитвы! — а для него это было нормой.
В начале 1793 года он был вызван в Петербург. Екатерина II пожелала видеть героя, стяжавшего такую громкую славу России, и встретила в нем человека прямодушного, скромного, мало знакомого с требованиями светской жизни. За заслуги перед престолом и Отечеством Екатерина II поднесла ему в дар необыкновенной красоты золотой складень-крест с мощами святых угодников.
В 1796 году на Российский престол вступил император Павел I. Это было время так называемой «великой французской революции», когда революционная Франция, поправ законы Божеские и человеческие и умертвив монарха, обратилась к завоеванию и порабощению соседних держав. Войны, вызванные французской революцией, охватившие всю Европу, вынудили Императора Павла I послать и русские силы: фельдмаршала Суворова в Северную Италию и вице-адмирала Ушакова в Средиземное море, где французы укрепились на Ионических островах.
Коренные жители занятых французами островов были православными греками и адмирал Ушаков, прежде всего, обратился с письменным воззванием к жителям островов, призывая их содействовать в низвержении несносного ига французов. Ответом была повсеместная вооруженная помощь населения, воодушевленного прибытием русской православной эскадры.
Когда сдался французский гарнизон на острове Занте, то жители повсюду встречали его с особенными почестями и радостными криками; по следам его бросали цветы; матери, в слезах радости, выносили детей, заставляя их целовать руки наших офицеров и Российский герб на солдатских сумках.
Женщины, а особливо старые, протягивали из окон руки, крестились и плакали», — так записывал очевидец.
Местное население открывало двери русским — и захлопывало их перед турками. Большого труда стоило адмиралу Ушакову удержать турок от присущих им безобразий — необузданного варварства и жестокости.
«Остров Видо был весь взорван картечью, и не только окопы, не осталось дерева, которое не было бы повреждено этим ужасным железным градом» — писал очевидец.
Столь ожесточенным было сражение. В решительных случаях Феодор Ушаков подавал собою пример: так и теперь, сигналом приказавши всем судам продолжать свои действия несмотря на движение флагмана, сам подошел вплотную к берегу против сильнейшей батареи французов и через короткое время сбил эту батарею, у которой «в печах было множество приготовленных каленых ядер, и она ими палила».
Особенно не нравилось туркам милостивое обращение русских с пленными французами. Адъютант адмирала в период Средиземноморской кампании капитан-лейтенант Егор Метакса в своих «Записках...» писал, что при штурме острова Видо, турки, входившие в состав десанта, озлобленные упорным сопротивлением французов, принялись резать головы всем пленным, попавшимся в их руки. Наши офицеры и матросы кинулись вслед за турками, и так как туркам за каждую голову выдавалось по червонцу, то наши начали собственными деньгами выкупать пленных.
Заметив, что несколько турок окружили молодого француза, один из наших офицеров поспешил к нему в то самое время, когда несчастный развязывал уже галстук, имея перед глазами открытый мешок с отрезанными головами соотечественников. Узнав, что за выкуп требовалось несколько червонцев, но не имея столько при себе, наш офицер отдает туркам свои часы — и голова француза осталась на плечах...» Увещания и угрозы не могли привести турок к послушанию; тогда командир русских десантников составил каре из людей своего отряда, чтобы в середине его укрывать пленных, и тем спасена была жизнь весьма многих. Впоследствии Егор Метакса писал: «Русские и здесь доказали, что истинная храбрость сопряжена всегда с человеколюбием, что победа венчается великодушием, а не жестокостью, и что звание воина и христианина должны быть неразлучны».
А на следующий день штурмом с моря была взята считавшейся неприступной крепость на острове Корфу, штурмом, в котором Ушаков вновь пошел наперекор принятым «законам» тактики.
Суворов и Ушаков жили в одно время, участвовали в одних войнах. Многое в их судьбе было схоже. Оба ни разу не были побеждены, обоих турки из уважительного страха звали пашами: Ушак-паша и Топал-паша (Топал — значит хромой. Суворов чуть прихрамывал). Узнав о победе при Корфу, великий русский полководец Суворов воскликнул: «Ура! Русскому флоту! Я теперь говорю сам себе: зачем не был я при Корфу хотя бы мичманом?»
Беспрецедентный случай в истории морских войн: русские корабли с десантом штурмом берут одну из самых мощных приморских крепостей в Ионическом архипелаге - Корфу. Это была вершина флотоводческого искусства Ушакова. При том он блестяще выполнил и чисто дипломатическую миссию, став, по существу, создателем первого национального греческого государства нового времени — Республики семи объединенных островов.
Во время Средиземноморской экспедиции 1798-1800 гг. моряки Ушакова освободили еще и Юг Италии, где под восторженные возгласы жителей вошли в Рим.
Свои многочисленные победы Ушаков отмечал благодарственными молебнами, а после освобождения Корфу отметил и крестным ходом с выносом св. мощей Святителя Спиридона Тримифунтского, лично помогая нести раку с мощами. За победу при Корфу Император Павел I произвел Феодора Ушакова в адмиралы. Это была последняя награда, полученная им от своих государей.
Попущением Божиим, адмиралу приходилось претерпевать нравственные страдания. Некоторые турецкие военноначальники, разгневанные строгими мерами русского адмирала, решительно пресекавшего жестокости и кощунства турок, грабивших церкви и разорявших иконостасы, начали клеветать на Ушакова, обвиняя его перед русским посланником в Константинополе в том, что адмирал присваивает себе казенные деньги.
Ушаков был глубоко верующим человеком, бессребренником, всегда помогавшим людям, очень часто из своего кармана. Часто в период перебоев снабжения эскадры он тратил на питание и нужды команды свои личные средства. В личной жизни он был по-монашески строг к себе, не пропускал церковных служб и не имел семьи. Его единственным развлечением была игра на флейте.
Тем временем, неаполитанский министр Мишуру, бывший при нашем отряде, с изумлением писал адмиралу Ушакову: «В промежуток 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства. Это еще не всё, войска заставили население обожать их... Одни лишь русские войска могли совершить такое чудо».
Жители «Республики Семи Соединенных Островов» прощались с адмиралом Феодором Ушаковым и его моряками не скрывая слез, благодаря их и благословляя. Сенат острова Корфу назвал его «освободителем и отцом своим». На золотом, осыпанном алмазами мече, поднесенном ему, была надпись: «Остров Корфу — адмиралу Ушакову».
В ночь на 11 марта 1801 года заговорщиками был убит Император Павел I. На Российский престол взошел его сын Александр I. Политика России менялась. Вскоре адмирал Феодор Ушаков был переведен с Черного моря в Петербург. По возвращении на родину Ушаков не получил со стороны нового царя и правительства настоящего признания. При Дворе возобладало мнение о ненужности большого флота. Он был назначен командующим Балтийским галерным флотом, что по существу означало отстранение знаменитого флотоводца от боевых дел. В 1807 г. Ушаков был вовсе уволен в отставку.
СВЯТОЙ АДМИРАЛ ФЕДОР УШАКОВ
Еще находясь в Петербурге адмирал не забывал заботиться о ближних своих: в его дом в Петербурге часто приходили за помощью. Одних он снабжал деньгами, одеждой, за других, особо нуждающихся, ходатайствовал перед более имущими господами, например, переписываясь с известным благотворителем графом Н. П. Шереметевым, построившим в Москве в память своей умершей жены Странноприимный дом. Кроме того, он взял на себя покровительство и заботу об осиротевших племянниках.
Душа адмирала просила покоя, уединения и молитвы. Он принял решение, исполненное глубокого смысла: он избрал для жительства тихую деревню Алексеевку, вблизи Санаксарского монастыря, где в годы его ратных подвигов молился о нем его родной дядя — преподобный Феодор Санаксарский.
Сохранилось свидетельство тогдашнего настоятеля монастыря иеромонаха Нафанаила о завершающем периоде земной жизни Феодора Ушакова: «Адмирал Ушаков, сосед и знаменитый благотворитель Санаксарской обители, по прибытии своем из Санкт-Петербурга, вел жизнь уединенную в собственном своем доме, в деревне Алексеевке, расстоянием от монастыря через лес версты три, который по воскресным и праздничным дням приезжал для богомолья в монастырь к службам Божиим во всякое время. В Великий пост живал в монастыре, в келии, для своего пощения и приготовления к Св. Тайнам по целой седмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал неопустительно и слушал благоговейно; по временам жертвовал от усердия своего обители значительные благотворения; так же бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния и вспоможения».
В 1812 году началась Отечественная война с французами. Вместе с соборным протоиереем Асинкритом Ивановым Ушаков устроил госпиталь для раненых, дав деньги на его содержание. Две тысячи тогдашних рублей им было внесено на формирование 1-го Тамбовского пехотного полка.
Еще в 1803 году им были внесены двадцать тысяч рублей в Опекунский совет Санкт-Петербургского воспитательного дома; теперь он всю сумму с причитающимися на нее процентами передал в пользу разоренных войной: «Я давно имел желание все сии деньги без изъятия раздать бедствующим и странствующим, не имеющим жилищ, одежды и пропитания». Не только крестьяне окрестных деревень и жители города Темникова, но и из отдаленных мест приезжали к нему многие. Со страдальцами, лишившимися имуществ, делился он тем, что имел; обремененных скорбию и унынием утешал непоколебимою надеждой на благость Небесного Промысла.
Остаток своих дней, по словам того же иеромонаха Нафанаила, адмирал провел «крайне воздержанно и окончил жизнь свою как подобает истинному христианину и верному сыну Святой Церкви 2 октября 1817 года». Адмирал тихо отошел на следующий день после исповеди и причастия Святых Тайн. Когда гроб с телом усопшего адмирала при большом стечении народа, был вынесен на руках из города, его хотели положить на подводу, но народ продолжал нести его до самой Санаксарской обители. Там встретила благоверного боярина Феодора монастырская братия. Феодор Феодорович был погребен у стены соборного храма, рядом со своим родным дядей преподобным Феодором.
Когда наступили времена гонений на Русскую Православную Церковь, Санаксарский монастырь, где упокоился адмирал Ушаков, был закрыт.
В годы Великой Отечественной войны воинская слава Феодора Феодоровича Ушакова наряду с именами святых благоверных князей-воинов Александра Невского и Димитрия Донского, вдохновляла к подвигу защитников Родины. Был учрежден боевой орден адмирала Ушакова, который стал высшей наградой для воинов-моряков.
Тогда же, в 1944 году, возник вопрос о месте погребения адмирала Ушакова. Была создана государственная комиссия, которая произвела раскопки на территории Санаксарского монастыря и вскрытие могилы адмирала Ушакова у стены соборного храма. Честные останки Феодора Ушакова оказались нетленны, что было отмечено в соответствующем документе комиссии.
Засвидетельствованы случаи помощи по молитвам на его могиле. Мощи праведного воина Феодора по прошениям переданы более чем 80-ти епархиям Русской Православной Церкви общим количеством около 570 частиц. Святые мощи праведного запрашивали также Элладская, Грузинская и Чешских Земель и Словакии Православные Церкви, а также Русская Зарубежная Православная Церковь.
Почитание святого праведника год от года возрастает. На его могиле служатся панихиды. Многочисленные паломники — духовенство, монашествующие и простые миряне, среди которых много моряков, приходят поклониться Федору Ушакову — ревностному служителю своему народу и Отечеству, явившему собой великий пример воинской доблести, милосердия и христианского благочестия.
Частицы мощей святого воина Федора Ушакова и его дяди Федора Санаксарского теперь есть и в Харькове в храме святого князя Владимира.

Михаил Спасский

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2005