Неужели ему уже 70. Но он навеки остался молодым. Тот, кто первым поднялся к звездам. Тот, чье жизненное измерение можно назвать «Мерой звездности», потому что сама жизнь его — это путь к его звездному часу, ставшему звездным часом его Земли.
Сам же он стал живым символом века и его любимцем, стал гражданином мира и первым гражданином Вселенной, и при этом остался простым, скромным парнем.
Так каким парнем он был? Родился он в деревне Клушино Брянского района на Смоленщине.
Отец — Алексей Иванович был плотником.
Юра пошел в школу, когда над страной громыхала война. Учиться пришлось недолго. Во время оккупации жили в землянке. После освобождения снова сел за парту. После 7 классов учился в ремесленном училище на литейщика в Люберцах. Потом индустриальный техникум в Саратове.
Невысокий ростом, он был капитаном команды техникума по баскетболу. Что же, может быть, уже тогда стремился к высоте. Учился в техникуме и занимался в аэроклубе. Впервые поднялся в небо.

А потом Оренбургское военно-авиационное училище. Из которого его чуть не отчислили вместе с тремя другими курсантами за ошибки при посадке самолета при выполнении зачетных полетов.
Гагарин очень переживал и говорил, что без неба не может, жизнь ему не в жизнь.
Было решено дать ему еще один шанс и тут кто-то из наставников обратил внимание на то, что Юра был невысокого роста и возможно ему необходимо просто поднять сиденье повыше.
Потому, что некачественная посадка может быть по двум причинам. Во-первых, из-за отсутствия у летчика чувства земли — того чувства, которое создает точнейшее ощущение высоты с точностью до плюс-минус десяти сантиметров. Это чувство не заменить никаким прибором. И, во-вторых, неправильный угол зрения. У невысоких людей он будет отличаться от расчетного и может сыграть коварную шутку.
Решили еще раз испытать судьбу и летческое умение курсанта.
Третий раз зачетный полет был выполнен Гагариным более или менее успешно. Серков дал разрешение на самостоятельные вылеты. И до самого выпуска из училища Гагарин оттачивал «посадку».
Еще бы немного — и не быть Гагарину военным летчиком, а стало быть, и космонавтом...
Так он отвоевал право летать на истребителях, собрав в кулак всю свою волю.
Сокурсники часто ходили на вечера. Юрий читал книги. Но однажды пошел на вечер и встретил свою судьбу. Медсестра Валя — увидела улыбку «лысенького» (так называли оренбургские девчата курсантов). Вскоре сыграли свадьбу.
Служба в полярной авиации. Не один раз попадал в нелегкое положение. И выходил из него с честью.
На молодого летчика обратило внимание командование. И когда в авиационный полк прибыли члены комиссии по организации отряда космонавтов, рекомендовали Гагарина. «Уговаривать» не пришлось. Согласился сразу.
Отряд космонавтов создан. Труднейшие тренировки, центрифуга, сурдокамера: испытание одиночеством. Обычно во время подобных испытаний вспоминают прошлое. Юрий же думал о будущем. «Черт возьми, я завидую Вашему Будущему, товарищ Гагарин!» — восторженно воскликнул Сергей Павлович Королев.
И вот, курс подготовки завершен. Гагарин будет космонавтом №1.
Все держалось в строжайшем секрете и за два дня до полета Юрий, не раскрывая какое испытание ему предстоит пройти, написал жене: «В технику я верю полностью. Но бывает ведь, и на ровном месте человек ломает шею. Если что-то случится, не убивайся с горя, береги девочек, вырасти из них не белоручек, а настоящих людей. Личную свою жизнь устраивай, как посчитаешь нужным... Что-то слишком траурное письмо получается. Надеюсь, ты его никогда не увидишь».
И вот Гагарин в корабле. Старт... и, ставшее известным на весь мир гагаринское «поехали», только гагаринское ли? Ведь произнесено оно было буднично, как-то внутренне приглушенно, как говорят о вещах привычных. И действительно: «поехали» — так говорили космонавты во время тренировок.
В одном из выпусков телепрограммы «Намедни» ведущий Леонид Парфенов так определил задачу первого космонавта: Гагарину, как и собакам требовалось выжить.
Заявление это задело и ранило. Ибо на самом деле Гагарин должен был ответить на важнейший и ответственнейший вопрос: может ли человеческая психика преодолеть опасности работы в невесомости? И это был вопрос, на который на земле невозможно было получить ответ и от решения которого зависела судьба пилотируемой космонавтики.
В самолете-лаборатории создавали невесомость всего на 30-40 секунд. При этом летчики испытывали различные чувства: одни — приливы эйфории, другие — подавляющий ужас. И почти все — дезориентированность, неумение сконцентрироваться. Об опасностях говорили и другие объективные свидетельства: кинокамеры, наблюдавшие за собаками во время космического полета, запечатлели, как те бились в скафандрах в конвульсиях страха.
Юрий Гагарин во время тренировок в условиях невесомости не терял самообладания, ориентировался во времени и пространстве. Но не существовало никаких гарантий, что эти реакции будут неизменными. И уж вовсе было неизвестно, что станет с его психикой через минуту, две, пятнадцать, тридцать.
Об этом не любят рассказывать, но опасность психического срыва под влиянием невесомости была настолько реальна, что конструкторам кабин космического корабля было предложено придумать, как «защитить» красную кнопку ручного аварийного спуска, кнопку ТДУ (тормозной двигательной установки). Не исключалось, что космонавта охватит немотивированная паника и он в невменяемом состоянии нажмет кнопку «Спуск», дающую команду на незапланированное торможение. И конструкторы предложили не только закрыть кнопку специальной крышкой, но и поставить «логический замок». Ими были смонтированы два ряда кнопок, которые надо было нажать в определенном порядке, чтобы открылась крышка над ТДУ. «Ключ» к «логическому замку» был записан на специальной кодовой карточке. Чтобы космонавту привести в действие ТДУ, ему нужно было произвести весь ряд логических действий: взять «ключ», прочесть его, набрать код, открыть крышку ТДУ, и только после этого начать — если возникнет в том необходимость — действовать. Таким образом космонавт доказал бы себе и руководителям полета, что находится в здравом уме и абсолютном спокойствии и полностью контролирует свои действия.
Напомню, что из семи полетов космических кораблей типа «Восток», предшествовавших гагаринскому запуску, четыре были неудачными.
Но опасения не подтвердились и вместо этого в ЦУПе услышали изумленный возглас Гагарина из космического эфира: «Какая же она красивая, наша планета». И вот предельная высота: 302 км. В космосе время течет медленнее, чем на Земле. Но быстротечны мгновения космической весны. 108 минут, как одно мгновение. Корабль идет на посадку. Но, что это? Слышат, как он поет: «Родина слышит, Родина знает». Так весело он пролетал в облаках. В зоне плотности облачности вокруг Земли. И вот — приземление. Там же, где он начал путь к звездам.
Символично, что деревня Терновского района в 90 км от Энгельса называлась Смеловка.
Встретили Юру трактористы. Повели в сельсовет. Оттуда позвонили в район. А к сельсовету уже мчались члены Правительственной комиссии.
По радио прозвучало одно из трех заготовленных вариантов сообщений ТАСС о полете человека в космос. Первое — торжественное, «успешное». Второе — на тот случай, если корабль не выйдет на орбиту и упадет где-нибудь в тайге или океане. В этом сообщении ТАСС было обращение к правительствам стран с просьбой помочь в поиске космонавта. И третий вариант — о трагической гибели первого космонавта. Они, к счастью, не пригодились.
И вот — Москва. Гагарин спускается по трапу. Идет по ковровой дорожке. Идет отдавать рапорт Хрущеву. Идет обнять своих родных.
«Идет Юра к нам, а у него ботиночек развязался», — вспоминает Анна Тимофеевна. Может быть, он не заметил. А если заметил, не подал вида.
И, глядя на этот развязавшийся шнурок, эмоциональный Хрущев прерывисто обнял Юру, прижал к себе, троекратно по-русски расцеловал. И я никогда не забуду элемент: большой белоснежный платок в руках Никиты Сергеевича...
Героя ждали стены Кремля. Но дорога к ним легла между двух живых стен. Еще одно неизгладимое воспоминание детства: аршинные буквы газетного заголовка: «Народ ликует!» Да, москвичи ликовали в День Победы, в 45-ом. Московские мальчишки сговорились: когда пойдет машина Гагарина, остановить ее, взять на руки и понести. Но когда машина поравнялась с ними, они застыли, как завороженные, наверное, улыбкой Гагарина...
И вот торжественный зал Кремлевского дворца. Оркестр играет: «К дальним планетам...» Уже справившись с волнением, Хрущев называет Гагарина просто — Юрий.
А там вскоре Первомай. Гагарин на трибуне Мавзолея рядом с Хрущевым. А под трибуной бурлит поток и вскипает приветствиями...
Лето 61-го. Молнией летит известие — новый полет. В космосе друг Гагарина Герман Титов. Полетел таки, а ведь тогда 12 апреля казалось: «не бывать в небе». Летал сутки. И повредил себе вестибулярный аппарат. Потом оказалось, что сутки — критический период: «надо или меньше или больше». Но летчиком — остался. И космонавтов готовил.
И вот 1 сентября. Оба «звездных брата» рядом, в аудитории Военно-воздушной академии им. Жуковского. «Как раз в годы учебы он нашел то, чего ему так не хватало прежде, как это не парадоксально звучит, уверенность в правильности своего выбора». — Это из воспоминаний генерал-лейтенанта в отставке Сергея Белоцерковского, профессора Академии. И дальше: «Он нашел дело, которым ему нравилось заниматься и в котором он, судя по всему, увидел смысл своей дальнейшей жизни».
Воспоминания продолжаются: «с конца 1965 года группа космонавтов, обучавшихся в академии имени Жуковского занялась проблемой одноместного гиперзвукового самолета. Гагарин взял на себя отработку аэродинамической компоновки, обеспечивающей нужные параметры при посадке. Я был руководителем дипломной работы Гагарина. Задача его настолько захватила, что вскоре наши отношения стали дружескими».
И потом: «За полтора месяца до своей гибели 17 февраля Юрий защитил диплом. Я в жизни не видел человека, который бы так радовался получению инженерного диплома. И кто? Герой Советского Союза, первооткрыватель космоса... Это удивительно. Защита прошла, можно сказать, триумфально. Ему вручили диплом с отличием, и его, единственного из отряда космонавтов-выпускников академии рекомендовали в заочную адъюнктуру.
Он радовался буквально, как ребенок. Он так был счастлив, словно этот день самый-самый в его жизни. Только через годы я понял: он убедился, что подвиг его не был делом случая, что он вправду способен к сложнейшей творческой работе. И, значит, есть, зачем жить дальше... Он писал: «не хочу быть живым памятником».
А теперь — перелистаем воспоминания генерала назад, где он пишет о Гагарине, как о личности: «И то, и другое с полным на то основанием, в полном смысле — с большой буквы... волею судьбы он оказался на вершине, откуда видел не только заоблачные выси, но и страшные беды, боль сотен и тысяч простых людей.
Гагарин был очень умным и наблюдательным человеком. А еще он был человеком редкой порядочности».
Да, Юрий Гагарин был человеком с распахнутой совестью, простой и честностный. Продолжим воспоминания Сергея Белоцерковского.
«Он не мог не видеть, что творилось, особенно в брежневский период, там «наверху». Коррупция, казнокрадство, подлость, карьеризм — все это считалось в порядке вещей. Ему это было не по душе. Знаю случаи, когда Гагарин пытался пробить «броню». Но чаще не слишком успешно.
Многие задавались вопросом — почему выбор пал именно на Юрия? Оказывается Королев, присматриваясь к кандидатам, учитывал не только их физические но и духовные качества, пилот должен был выдержать не только перегрузки во время полета, но и быть готовым к постоянной перегрузке которая, обрушится на первого космонавта после полета — славе.
Казалось бы, герой эпохи атеизма, слетавший в космос и не обнаруживший там Бога, сделал подарок господствующей идеологии. Но, глядя на светлый образ Гагарина, в очередной раз убеждаешься, чтобы воспарить и побороть притяжение страстей и пороков, человеку необходимы два крыла: сердечная чистота и сильная воля.
P.S. Именно в честь Ю. А. Гагарина был назван Харьковский Планетарий, который с гордостью несёт имя человека, открывшего человечеству путь в космос. И даже сейчас, когда многое незаслуженно забыто, благодаря работникам Планетария и, в первую очередь, директору Галине Васильевне Железняк — слава всемирно-известного космонавта в городе Харькове поддерживается и поныне.

Давид Риссенберг
Андрей Козка

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2004