Печать
Просмотров: 250

108.jpg4 мая 2017 г по благословению Святейшего Патриарха Кирилла в Архангельском Соборе Московского Кремля состоялась панихида по князю Михаилу Скопину-Шуйскому (8/18 ноября 1586 – 23 апреля/3 мая 1610), герою времён польско-литовской интервенции, организовавшему освободительный поход на Москву, осаждённую войсками Лжедмитрия II. В Архангельском соборе покоятся Великие князья и Цари рода Рюриковичей. Скопин-Шуйский единственный князь не из рода Рюриковичей, который упокоен в алтаре Собора за особые заслуги перед Отечеством.


Провёл панихиду ризничий соборов Кремля протоиерей Вячеслав Шестаков.
Панихида состоялась по инициативе общественной организации «Алтарь Отечества» (Татьяна Ивановна Петракова)

 

Род Скопиных-Шуйских восходит к среднему сыну Василия Васильевича Шуйского-Бледного, Ивану по прозвищу «Скопа».
Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1586 – 1610) был сыном боярина князя Василия Федоровича Скопина-Шуйского. В детстве был записан в «царские жильцы» и в 1604 году стал стольником при царском дворе. В 1605 годы был произведен Лжедмитрием I в новый для Руси чин «великого мечника».
По поручению Лжедмитрия, Михаил Скопин-Шуйский выполнил деликатную миссию: съездил в Выксину пустынь за инокиней Марфой (Марией Нагой) – матерью погибшего царевича Дмитрия.1405-05.jpg
После занятия трона его четвероюродным дядей Василием Ивановичем Шуйским в 1606 году Скопин-Шуйский получил чин воеводы. Руководил войсками в военных действиях против наступавшей на Москву армии Ивана Болотникова. 27 ноября 1606 года нанес поражение восставшим у Данилова монастыря, а 2 декабря – возле деревни Котлы, вынудив Болотникова отступить к селу Коломенскому, где располагался основной лагерь восставших. После трехдневных боев в Коломенском восставшие были разгромлены и отступили в Калугу. Осадой Калуги, а затем и Тулы также руководил Скопин-Шуйский.
За бои под Москвой он получил от Василия IV чин боярина, а также волости Чаронду и Вагу, принадлежавшие прежде Борису Годунову. Однако Василий Шуйский поручил руководство войском, посланным против Лжедмитрия II, не Михаилу Скопину-Шуйскому, а своему брату Дмитрию. Тот провалил поручение, в результате в Тушино под Москвой возник лагерь Лжедмитрия II, который фактически представлял собой альтернативный царский двор со своей администрацией и войском.
В 1608 года Михаил Скопин-Шуйский был отправлен к шведскому королю Карлу IX для заключения союза против поляков и тушинцев. Он добрался до Новгорода, избегая польских отрядов, которые подчиняли Лжедмитрию все новые территории. В результате переговоров Швеция обязалась предоставить Московскому государству пятитысячную армию, не считая вспомогательных войск, за 32 000 рублей. Весной 1609 года войско прибыло в Новгород. Возглавили объединенную шведско-русскую армию Яков Понтус Делагарди и Скопин-Шуйский.
В мае армия двинулась к Москве. По дороге Скопин-Шуйский разгромил посланный против него отряд Яна Керзоницкого. Весть о победе привела к тому, что ряд городов – Торопец, Невель, Холм, Великие Луки, Ржев – подчинившихся прежде Лжедмитрию II, – вышли из повиновения ему. Была взята Старая Русса, выиграны битвы под Торжком и Торопцем. Крупное поражение противнику Скопин-Шуйский и Делагарди нанесли в Твери, осадив и успешно взяв город, где укрепились войска пана Зборовского и князя Шаховского. После этого шведская часть армии прекратила участие в боях из-за нехватки денег для выплаты жалования. Скопин-Шуйский встал лагерем под Калязином. Ему удалось получить деньги от крупных русских монастырей и собрать ополчение из Вологды, Соль-Вычегодска и Перми. Полководец нанес еще одно поражение полякам на реке Жабне. К началу осени он сумел выплатить жалование шведским частям, и в сентябре-октябре Делагарди и Скопин-Шуйский продолжили наступать на Москву, освободив Александровскую слободу и Переславль. Затем была снята польская осада Троице-Сергиевой лавры. Скопин-Шуйский взял Можайск, почти полностью окружив Тушинский лагерь. В результате сторонники Лжедмитрия II предпочли спастись бегством в Смоленск, где стояла армия польского короля Сигизмунда III, и Москва была освобождена.
12 марта 1610 года войско Скопина-Шуйского и Делагарди вступило в Москву. «И была в Москве радость великая, и начали во всех церквах в колокола звонить и молитвы Богу воссылать, и все радости великой преисполнились. Люди же города Москвы все хвалили мудрый добрый разум, и благодеяния, и храбрость Михайла Васильевича Скопина-Шуйского».
Однако Московское государство еще не было в безопасности. Необходимо было отразить армию Сигизмунда III, который намеревался посадить на русский престол своего сына Владислава. Скопин-Шуйский должен был возглавить русское войско в этой войне.
Но 23 апреля 1610 года случилось неожиданное. Князь Иван Воротынский, свояк царя Василия, пригласил Скопина-Шуйского крестить своего новорожденного сына. На пиру Скопину-Шуйскому стало плохо. Его доставили домой, но болезнь не смог исцелить даже лекарь, посланный Делагарди.
3 мая 1610 года Михаил Скопин-Шуйский умер в возрасте 23 лет.
Историки отмечают полководческий талант Скопина-Шуйского. Он умело маневрировал войсками, был способен в нужный момент нанести противнику упреждающий удар, а при необходимости отступить. Скопин-Шуйский активно использовал в ведении войны инженерные сооружения, а в зимнее время создал отряды лыжников, которые по быстроте передвижения превосходили конницу.
Дьяк Иван Тимофеев, который жил в Новгороде во время пребывания там Михаила Скопина-Шуйского и имел возможность непосредственно наблюдать за его военной деятельностью, называл его в своём «Временнике» превосходным полководцем, выделяя такие качества юного воеводы, как самостоятельность, инициативу, привычку действовать, не оглядываясь на царя. По словам дьяка, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский «утроил то, что ему было велено, — ибо он, не требуя многих приказаний от царя, был для себя сам примером в добрых делах и, имея в руках кормило правления, справедливо обращал его туда и сюда, куда хотел и насколько мог». 

В советское время подвиги Скопина-Шуйского не прославлялись так, как битвы Дмитрия Донского или Александра Невского, так как часть его побед была одержана над войском Ивана Болотникова, которое считалось крестьянской повстанческой армией.
С самого дня смерти Михаила Скопина-Шуйского возник слух, что он был отравлен по желанию царя Василия Шуйского, который видел в нем претендента на престол. Говорили, что яд был подмешан в чашу, которую ему поднесла на пиру жена царского брата Дмитрия Екатерина, дочь Малюты Скуратова. При известии о болезни Скопина-Шуйского возмущение народа было столь сильным, что москвичи чуть было не разгромили дом Дмитрия Шуйского. Гнев толпы усмирили только посланные царем войска.
Как отмечал историк Костомаров: «Слава его распространилась повсюду. Царя Василия не терпели, и русские стали поговаривать, что следует его низложить, а царем сделать Михаила Васильевича. Прокопий Ляпунов прислал к Скопину посольство от всей рязанской земли и извещал, что вся русская земля хочет его избрать в цари и признает, что кроме Михаила Васильевича никто не достоин сидеть на престоле. Скопин не вошел по этому поводу ни в какие объяснения, удалил от себя посольство, но никого не казнил, не разбирал дела и не известил об этом царя Василия. Между тем тушинский лагерь разошелся. Москва освободилась от осады. Отовсюду повезли припасы к столице. Скопин с Делагарди отправились в Москву и въехали в нее 12 марта 1610 года. Толпа московского народа обоего пола встречала его за городом. Бояре подносили ему хлеб-соль. Скопин ехал верхом рядом с Делагарди. Народ падал перед ним ниц, называл освободителем и спасителем земли. Сам царь Василий всенародно со слезами обнимал и целовал его. Начались пиры за пирами. Москвичи, наперерыв один за другим, приглашали шведов в свои дома и угощали их. Скопин хотел отдохнуть в Москве до просухи, а потом идти на Сигизмунда. Но Василий уже ненавидел Михаила Васильевича. Торжественная встреча, беспрестанные знаки народного расположения, сопровождавшие каждое появление Скопина среди народа, внушали ему страх. Русские люди открыто говорили, что надобно низложить Василия и избрать царем Скопина. Василий решился прямо объясниться с последним и изъявить ему свои опасения. Князь Михаил Васильевич уверял, что не помышляет о короне, но Василия этим нельзя было уверить: Василий сам помнил, как он, в былые времена, клялся в своей верности Борису и Димитрию».
Историк Сергей Соловьев писал о молодом полководце: «Знаменитому воеводе было не более 24 лет от роду. В один год приобрел он себе славу, которую другие полководцы снискивали подвигами жизни многолетней, и, что еще важнее, приобрел сильную любовь всех добрых граждан, всех земских людей, желавших земле успокоения от смут, от буйства бездомовников, козаков, и все это Скопин приобрел, не ознаменовав себя ни одним блистательным подвигом, ни одною из тех побед, которые так поражают воображение народа, так долго остаются в его памяти. Что же были за причины славы и любви народной, приобретенных Скопиным? Мы видели, как замутившееся, расшатавшееся в своих основах общество русское страдало от отсутствия точки опоры, от отсутствия человека, к которому можно было бы привязаться, около которого можно было бы сосредоточиться; таким человеком явился наконец князь Скопин. Москва в осаде от вора, терпит голод, видит в стенах своих небывалые прежде смуты, кругом в областях свирепствуют тушинцы; посреди этих бед произносится постоянно одно имя, которое оживляет всех надеждой: это имя - имя Скопина. Князь Михайла Васильевич в Новгороде, он договорился со шведами, идет с ними на избавление Москвы, идет медленно, но все идет, тушинцы отступают перед ним; Скопин уже в Торжке, вот он в Твери, вот он в Александровской слободе; в Москве сильный голод, волнение, но вдруг все утихает, звонят колокола, народ спешит в церкви, там поют благодарные молебны, ибо пришла весть, что князь Михайла Васильевич близко! Во дворце кремлевском невзрачный старик, нелюбимый, недеятельный уже потому, что нечего ему делать, сидя в осаде, и вся государственная деятельность перешла к Скопину, который один действует, один движется, от него одного зависит великое дело избавления…104.jpg
Справедливо сказано, что слава растет по мере удаления, уменьшает славу близость присутствия лица славного. Отдаленная деятельность Скопина, направленная к цели, желанной всеми людьми добрыми, доходившая до их сведения не в подробностях, но в главном, как нельзя больше содействовала его прославлению, усилению народной любви к нему. Но должно прибавить, что и близость, присутствие знаменитого воеводы не могли нарушить того впечатления, какое он производил своею отдаленною деятельностию: по свидетельству современников, это был красивый молодой человек, обнаруживавший светлый ум, зрелость суждения не по летам, в деле ратном искусный, храбрый и осторожный вместе, ловкий в обхождении с иностранцами; кто знал его, все отзывались об нем как нельзя лучше».
Жена и мать Михаила Скопина-Шуйского после его смерти стали монахинями. Известно, что у него был сын по имени Василий, но он, видимо, умер еще ребенком.
В Третьяковской галерее хранится портрет («парсуна») Михаила Скопина-Шуского, созданный в 1670-х годах.
Одну из посвященных Скопину-Шуйскому народных песен записал Ричард Джемс, побывший в Москве в 1619 году, другая вошла в «Сборник Кирши Данилова». Также песни о Скопине-Шуйском были записаны в Олонецкой и Архангельской губерниях в 1860 и 1870 годах.
Михаил Скопин-Шуйский изображен на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде.
Памятники Михаилу Скопину-Шуйскому установлены Калязине, Кохме, поселке Борисоглебский Ярославской области, селе Городня Тверской области.
Не довелось Скопину-Шуйскому довершить дело освобождения Руси, но его вклад в преодоление смуты важно помнить. И тем не менее, последующие события выявили, что не отдельная выдающаяся личность, но Бог хранит Россию.
Когда казалось, что силы народные окончательно подорвались в борьбе с интервентами, а дворянское сословие в большинстве своем уже присягнуло на верность польскому королевичу Владиславу, которому оставалось всего-то прибыть в Москву и занять престол. Купцу Минину, во сне является преподобный Сергий: " Милосердному Господу угодно было помиловать православных христиан, избавить их от волнения и даровать им мир и тишину. Посему я и сказал тебе, чтобы ты шел на освобождение земли Русской от врагов. Не бойся того, что старшие не пойдут за тобой - младшие охотно исполнят это, и благое дело будет иметь добрый конец".

Архив газеты "Русь Триединая", Москва, 2017