В революционном списке приговоренных к казни градоначальник Санкт-Петербурга Владимир Федорович фон дер Лауниц стоял на третьем месте (после Императора Николая II и П.А. Столыпина). Было пятнадцать покушений. Близкие друзья советовали проситься куда-нибудь подальше от Петербурга. На это следовал ответ: «Останусь, пока нужен Государю».
21 декабря 1906 (3 января 1907) года после окончания Божественной литургии на пороге храма клиники Института экспериментальной медицины он был убит. История не терпит сослагательного наклонения, но думается, что если бы Владимир Федорович был в 1917 году рядом с государем, то в царском дневнике никогда не появились бы горькие слова: «Всюду измена, трусость и обман».

Фон дер Лауниц немного прожил: 50 лет – для любого государственного человека возраст расцвета. Он происходил из древнего прибалтийского рода. Его предки впервые появились в России, когда женой Великого Московского князя стала наследница византийского престола принцесса София Палеолог, и один из его предков сопровождал ее. В эпоху Иоанна Грозного и позднее Лауницы упоминаются в числе служилого дворянства.
Отец Владимира Федоровича, кадровый военный, генерал, участвовал во всех войнах, которые Россия вела в середине XIX века: это и Польская компания, и Русско-турецкие войны. Сына с детства он готовил к воинской службе. Владимир Федорович окончил Пажеский корпус в Петербурге, участвовал в Русско-турецкой войне.
Во время войны, умирающий друг поведал о долгах, которые оставляет своей семье. Фон дер Лауниц его успокоил: «Я выплачу все твои долги». И он работал, хотя ему было страшно тяжело; он на несколько лет остался в Болгарии, чтобы выплатить долг товарища. И только когда он полностью расплатился, поехал домой.
А после возвращения жил как помещик, занимаясь землей. В 1895 году он был избран предводителем дворянства в Харьковской области, где находилось имение его супруги, Марии Александровны.
Владимир Федорович заботился о народном просвещении, выступал за увеличение количества школ. Именно в Харькове, Владимир Феодорович впервые лицом к лицу сталкивается с революционным движением. Его вожди, «живя чужим умом и на чужие средства, старались сеять классовую вражду и поселять смуту».
Подлинно христианский облик Владимира Феодоровича выразился в том, что он «одним из первых земских деятелей выступил не против этих лиц, а против их политики». В этом было понимание опасности разделения русского народа, которого добивались революционеры.
Этот период его жизни знаменуется храмоздательными и духовно-просветительскими трудами. В селе Рогозянка Харьковской губернии планировалось закрытие имевшейся там часовни. Видя настоятельную потребность у крестьян в храме, Владимир Федорович не только отстоял часовню, но и выхлопотал разрешение на закладку храма, участвовал в его постройке и впоследствии был в нем церковным старостой.
В селе Алексеевка Харьковской губернии Владимир Федорович выстроил церковно-приходскую школу, которую содержал на личные средства. Слава о предводителе харьковского уездного дворянства разнеслась далеко за пределы губернии. Дошла она и до столицы.
В конце XIX века его призвали на государственную службу. Первоначально фон дер Лауница назначили вице-губернатором Архангельской губернии. А спустя год и семь месяцев перевели по указу императора Николая II на пост губернатора Тамбовской губернии. Там он занимался строительством храмов, открывал школы.
Самое главное деяние Владимира Федоровича на посту губернатора Тамбова – это организация прославления преподобного Серафима Саровского. Ему «суждено было послужить великому Саровскому торжеству, – писал впоследствии епископ Тамбовский и Шацкий Иннокентий. – На нас двоих тогда легла вся тяжесть и ответственность за успех этого светлого события в жизни России. Мне досталась церковная сторона торжества, ему – гражданский порядок, охрана, распорядительность.
И сколько вложил он в это торжество Церкви своего труда, хлопот, забот, опасений и тревоги, – то видел и оценил Царь-Богомолец, да с высоты небес призирал прославляемый Саровский праведник».
Саровские торжества показали, как надуманны слова о том, что народ хочет свергнуть мракобесное иго царского самодержавия и Церкви. Вся Россия пришла к Серафиму Саровскому.
Во время Саровских торжеств,когда у Владимира Федоровича была возможность общаться с государем, сильнее всего обнаружилась общность их мировоззрения. Россия должна была выбирать свое будущее.
Петр Аркадьевич Столыпин думал вести Россию по западническому пути: работа с Думой, конституционная монархия. Это отрицало важный принцип государственного устройства: ведь монарх – не тот, кого выбирает народ, монарх – отец народа. Власть, которая выбирается снизу, не может быть сакральной, она лишена духовного смысла.
Именно царская власть, ничем не ограниченная, как власть отца над детьми, – это и есть в понимании традиционной русской культуры власть, которая ведет людей к Богу. Ограничивать эту власть всё равно, что ограничивать власть отца над сыном. В этом смысле почвенническая позиция фон дер Лауница была близка императору.
Он, человек, который по положению был далек от народа, по-настоящему был близок к нему – не как современные политики, которые приезжают обозначиться в толпе людей, а незаметно участвовал в жизни – оказывал материальную помощь, духовную поддержку, ходил по ночлежным домам, многих устраивал на работу. Когда его убили, тамбовские ночлежники прислали ему в знак благодарности венок.
В нем удивительным образом сочетались милосердие и забота о людях, а с другой стороны, если речь шла о понятиях государственного масштаба, он мог быть твердым, действовал бескомпромиссно. Как человек, облеченный властью, он понимал, какая на нем лежит ответственность.
Замечателен в эту пору один случай, описанный протоиереем Константином Богоявленским, в котором как в зеркале отразились чудная душа, чуткое сердце Владимира Федоровича: «У одного служащего в земстве г. Тамбова, С., заболела смертельно жена. Пользовал ее доктор Ф., человек, который близко знал Владимира Федоровича и иногда бывал у него в доме.
С., обращаясь к доктору Ф., откровенно заявляет: – Что делать, что делать, ума, рук не приложу. Всего 10 рублей… Не на что по-христиански даже схоронить усопшую. И решительно негде, не у кого достать денег. Тогда доктор Ф. советует ему обратиться к Владимиру Федоровичу за помощью. Тот остолбенел.
– Ну как это я, простой земский служащий, пойду к губернатору просить взаймы денег? Что вы говорите, доктор, разве это мыслимо? Господь с вами. Но доктор, зная Владимира Федоровича, снова усиленно советует… Тогда С., как утопающий, хватается за соломинку и, останавливаясь мыслью на этом совете, говорит: – Так что же, на колени упасть, его просить?
– И этого не нужно, – говорит доктор. Наконец С. решился и идет к Владимиру Федоровичу. Взволнованный входит в кабинет к нему. – Чем могу служить? – пленному спрашивает Владимир Федорович. С. взволнован, смущается. Владимир Федорович просит посетителя садиться. С. кое- как излагает свою просьбу.
Владимир Фёдорович молча достает из письменного стола 200 рублей и подает С. со словами: «Довольно вам?».
«Помилуйте, Ваше Превосходительство, вполне достаточно…» «Ну, с Богом, помоги вам Господь перенести ваше горе», напутствует его губернатор. Проходит время. С. Получает награду по службе. Имея возможность возвратить деньги, он снова идет к Владимиру Феодоровичу: «Позвольте Ваше Превосходительство, с искреннею благодарностью возвратить мною взятый у Вас долг»…
«Вы мне не должны, и я вам денег не давал»… «Помилуйте, Ваше Превосходительство, ведь Вы мне дали 200 рублей на похороны жены». «Повторяю: я денег вам не давал, это я давал покойнице. А посему вы не мой должник». Владимир Федорович с детства был укоренен в глубинах народной жизни. С малых лет он вырос среди крестьянских мальчишек (его родители видели в этой дружбе важный воспитательный момент) и через всю жизнь пронес убеждение, что русский крестьянин – опора престола, стержень государства. Он испытывал огромную личную тягу к народу.
Владимир Федорович стоял на почвеннических позициях, укорененных в истории России, считая, что крестьяне сами по себе не являются виновниками (виноваты те, кто их подзадоривает), а значит, они в лице власти должны увидеть определенность и твердость действий. Когда в Тамбовской губернии обнаружили поджигателей-агитаторов, он распорядился: «Действовать решительно, не останавливаться перед применением оружия во избежание большой крови», – ведь речь шла о народе.
То есть если он имел дело с врагами Отечества и понимал, что они ведут подрывную деятельность, он с ними не церемонился. Там, где, как в Саратовской губернии, административные органы вступали в переговоры с поджигателями, всё кончалось большими беспорядками и даже кровью. Там же, где власть действовала решительно и лишала заговорщиков того статуса, который они хотели себе придать, жертв было меньше. Например, тогда по Тамбовской губернии ездили агитаторы, подбивали крестьян поджигать усадьбы, воровать у соседних сел хлеб.
Многие крестьяне не хотели этого делать, но толпа увлекала. И вот Владимир Федорович отправился в одно из сел, охваченных беспорядками (есть подробное описание в книге священника этого села). Первое, что он сделал, пошел в храм и молился за богослужением. Затем все собрались на площади, и губернатор беседовал с мужиками, после чего они встали перед ним на колени: «Прости, бес нас попутал, мы всё вернем». Крестьяне всё вернули, а губернатор их, раскаявшихся, защитил и не стал наказывать.
Сегодня мы видим руководителей, которые пытаются общаться с простым народом, но это выходит очень неестественно. А там не было никакой «игры в доброго барина», просто совершенно искреннее стремление к человеку, при этом каждый оставался самим собой.
В.Ф. фон дер Лауниц – это образ настоящего русского патриота, не «современного интеллигента», медитирующего на тему, что морально, а что не морально. Он действовал, как человек долга, совести, чести и – самое главное – чистой, искренней христианской веры. Он чувствовал Россию через Православие.
И вот, когда в своей губернии фон дер Лауниц сделал уже всё, что мог, государь предложил ему место петербургского градоначальника. Естественно, первое движение у Владимира Федоровича было отказаться: он не был карьерным человеком. Но государь сказал ему: «Воля ваша, но это моя личная просьба». После таких слов отказываться было невозможно. И он уехал в Петербург, где попал в совершенно враждебную среду чиновников.
Это была «сплоченная организация», которая прикрывала друг друга, при этом им был абсолютно не важен результат их деятельности. Кроме того, после революции были даны всяческие свободы: слова, выборов, совести, печати полный разгул демократии.
Но он не был одинок. Узы духовной дружбы и взаимной любви связывали Владимира Фёдоровича с великим светильником Земли Русской – святым праведным Иоанном Кронштадтским.
Фон дер Лауниц боролся, с бунтарями насколько мог. «Никто не посмел при нем шевельнуться», – пишет современник, имея в виду революционеров. И Петербург затих, «сдался», смута полностью прекратилась, начала налаживаться мирная жизнь.
22 мая 1906 года, Владимир Федорович запишет: «Тяжелое лихолетье приходится нам переживать. Обезумевшие, опьяненные успехом враги нашей настрадавшейся Родины усиленно продолжают свою дьявольскую пропаганду. Всё им позволено, всё им на руку: подлоги, ложь, клевета, убийства, террор, подкуп – это их лозунги. Под рукоплескания с толку сбитой толпы хулиганов, принимаемой за русский народ, провозглашаются возмутительные воззвания. Неустанно повторяю: велик Бог земли Русской, – и с глубокою верою и надеждою взираю на будущее России. С нами Бог!»
Накануне гибели он вел разговор с некоторыми из своих подчиненных о том, что приготовлено всё необходимое для проведения важных арестов, которые, как он считал, должны были сотрясти всю Россию. Он вышел на тех людей, которые были ключевыми фигурами в разрушительном процессе и одной рукой поддерживали большевистское движение, другой – анархистов, третьей – другие партии, финансировали всех понемножку, чтобы русский пожар разгорелся.
Утром перед тем, как он должен был ехать на освящение лечебницы, в его кабинете раздался телефонный звонок, и неизвестный голос произнес в трубку: «Вы проиграли». Но слуга Государев был непреклонен, он не переставал утверждать, что – «Единственное средство для борьбы с кровавой вакханалией – это непреклонная стойкость тех, кто служит Родине.
Убьют меня – на мое место явится другой, которому я желаю одного: обладать чувством непоколебимого долга». Убийство произошло на освящении храма при Первом медицинском экспериментальном институте Петербурга.
Смертельно раненный двумя выстрелами, произведенными в упор, Владимир Фёдорович упал, обагрив своею кровью порог храма Божия, где только что совершалась Безкровная Жертва, и с улыбкой на устах предал свой дух Господу.
Государь отметил Высочайшим вниманием осиротевшую семью, произведя среднего сына Александра в офицерское звание (который, добровольно уйдя на фронт, геройски погиб в Первую мировую войну), а дочерей назначив фрейлинами к Государыням.
На могилу бесстрашного воина, как гласит народное предание, Государь подарил трехметровый крест черного гранита и голубой хрустальный гроб со словами: «Владимир Федорович будет спать в нем, как спящая царевна, но через сто лет он проснется и встанет».
С детства преклоняясь перед идеалами Святой Руси, Владимир Федорович фон дер Лауниц сумел и свою собственную семью создать на этой основе. В 1883 году женился на княжне Марии Александровне Трубецкой (1863-1922), воспитал в традициях Православной Веры шестерых детей, двое из которых – Владимир и Александр – погибли мученически. Александр – во время первой мировой войны, в августе 1914 года; Владимир в 1918 голу расстрелян большевиками в Москве – «за фамилию», как сын своего отца.
Вдова Владимира Федоровича Мария Александровна, в девичестве княжна Трубецкая, погибла в Харьковском централе в 20-х годах. В России было много великих государственных деятелей. Но личность Владимира Федоровича привлекает своей честностью, неподкупностью, бескомпромиссностью и вместе с тем детской незамутненной верой.
Однажды его вызвали в Думу, предъявив обвинение, что он в типографии петербургской газеты «Ведомости петербургского градоначальства» напечатал патриотическую книжечку, и он должен был дать объяснения, на каком основании использовал государственную типографию для частной патриотической организации – «Союз русского народа».
И он дал. Закончив, он прямо на трибуне перекрестился и пошел. Его спросили: «Почему вы креститесь?» Он ответил: «Я крещусь, что, слава Тебе, Господи, в нашей деревне мужики не знают, чем вы тут занимаетесь!» Для В.Ф. фон дер Лауница Православие – это основа русской жизни. Без него ни сытость, ни благополучие не обеспечат России благоденствия. Как царь Соломон говорил: «Когда дурак досыта ест хлеб, от этого трясется земля». Он ценил общественное устройство Российского государства, его традиционность, монархию. Нельзя, говоря об этой области, как и о духовной, утверждать, что что-то устарело. Истина не может устареть.
Его опыт применим и в частной, и в государственной, и в общественной, да и в духовной жизни. Сегодня порой мы видим верующих людей, замечательных, но, к сожалению, лишенных административных способностей. Они не могут совместить свою веру с тем, что нужно руководить. И возникает представление, что верующие – это такая манная каша. А скрывается за этим элементарная безответственность. С другой стороны, у нас есть администраторы, которые могут руководить горлом. Но, к сожалению, результаты не очень впечатляют, потому что силой и хамством мало что можно созидать. А как это все совместить? Как быть и настоящим христианином, и настоящим сыном своего Отечества, и настоящим руководителем, и воином, и семьянином, и государственным деятелем?
Отец Константин Богоявленский, подводя итог жизни верного слуги Государева, сказал: «Сияние мученического венца Владимира Федоровича фон дер Лауница и других страдальцев за веру, царя и Отечество далеко вглубь дальнейших веков русской истории будет сиять небесными лучами среди непроглядного мрака лжи, обмана, предательства и измены при служении Родине. Современники не могут во всей полноте оценить всего величия их мученических страданий, их подвига, недостаточно еще поймут все конечные плоды их трудов. Но история всё поймет и оценит. История возведет их на пьедестал спасителей Отечества, ценой крови запечатлевших свой патриотизм».

Владимир Соколов-Лермонтов

Архив газеты "Русь ТРиединая", Харьков, 2014