Недавно все, кому дорога память войны отметили одну важную и строгую дату. В этом году исполнилось вот уже 65 лет со дня исторического боя в Соколово чехословацкого батальона «Свобода» против фашистов 8 марта 1943 года. На наш юбилей приехала большая совместная чехословацкая делегация численностью почти 75 человек. Были и ветераны-фронтовики, участники того памятного боя, которых осталось сейчас так мало.… Приехала даже Мария Лялькова. Теперь ей уже 87 лет.

Мария Лялькова — знаменитая снайперка, застрелившая в Соколово из своей винтовки 4 фашистов. За ее подвиг прославленная снайперка награждена орденом Красной Звезды. Но всегда в нашей печати писалось, что она была единственной снайперкой — женщиной, участницей Соколовского боя. Но так ли это?
Теперь мы знаем, что была еще одна героическая женщина — снайпер, выполнявшая в Соколово специальное задание штаба батальона. Этой снайперкой была Ванда Биневская. И о ней наш рассказ.
Как и Мария Лялькова и все другие бойцы чехословацкого батальона, Ванда Биневская военную подготовку проходила в г. Бузулуке (Южный Урал, Оренбургская область), где формировалась чехословацкая воинская часть. Этот город, начиная с января 1942 г. стал местом сбора чехословаков со всего Советского Союза. И сюда, в феврале 1942 года прибыла и Ванда Биневская. Тогда ей было только 16, но пример других добровольцев — чехов, прибывающих в Бузулук с единым желанием — отомстить за поруганную и растоптанную врагом Чехию, воодушевил и Ванду. Она решительно и смело вступила в новую боевую часть. Она всегда была храброй девушкой.
В Бузулуке ее поначалу зачислили на курсы медсестер. Учась на курсах, она также проходила военную подготовку и на стрельбище показала хорошие результаты в стрельбе из винтовки. Тогда ее направили в школу по подготовке снайперов. В ней обучалось 20 мужчин и только две женщины — она и Мария Лялькова.
При выпуске, на экзаменах они обе показали высокие результаты в стрельбе. Мария Лялькова заняла 5 место, Ванда Биневская обошла подругу и стала четвертой. Это были очень высокие результаты.
Между тем, командир чехословацкой части Людвик Свобода все время слал рапорты в Москву с просьбой об отправке на фронт. И, наконец, просьба была уважена.
30 января 1943 года чехословацкий батальон отправился дорогами войны на фронт. Почти тысяча хорошо обученных, подготовленных бойцов-добровольцев, среди которых находились и 38 женщин. А в составе их и две снайперки — Ванда Биневская и Мария Лялькова. Во всей чехословацкой части Ванда была одна, поэтому, бойцы ее чаще называли просто по имени — Ванда (иногда, ласково Вандичка).
Ехали до Валуек. А оттуда, в полном обмундировании 350 км, тяжелейший, утомительный, строго ночной пеший переход в бездорожье и пургу до Харькова. Но отдохнуть не пришлось. В ночь 3 марта батальон был поднят по боевой тревоге. И снова, в метель, ночью он выступил в направлении Тарановки. По приказу командования Юго-Западного фронта батальон бросили на помощь сражавшимся в кровопролитных боях в Тарановке, советским гвардейцам. Нужно было предупредить прорыв фронта и спасти Харьков от окружения. На этот опасный участок и был отправлен чехословацкий батальон.
Отборные фашистские дивизии, вышколенные эсэсовцы, только что в срочном порядке переброшенные из Западной Европы, наступали на Харьков. Цель перед ними ставилась одна — окружить и уничтожить советские войска в Харькове, чтобы взять реванш и отмстить за Сталинград. На их пути и стал чехословацкий батальон «Свобода», заняв линию обороны длиной в 10 км по реке Мжа у села Соколово.
Чехословаки с присущей им заботливостью, со всей серьезностью и ответственностью принялись укреплять свои оборонительные рубежи, строили траншеи и огневые точки. Начальник обороны Соколова, надпоручик Отокар Ярош прилагал все усилия, чтобы укрепить линию обороны села для отражения фашистов.
Бой начался 8 марта 1943 года в 13-30. Силами двух эсэсовских дивизий «Мертвая Голова» и «Адольф Гитлер» наступали фашисты со стороны хутора Гонтари, обойдя героев Тарановки в районе Первомайского и совхоза «Червоний Велетень». Это были вышколенные эсэсовские палачи, не знавшие пощады или жалости к противнику. Пленных они, обычно, расстреливали, раненных — добивали. На петлицах у них «красовался» человеческий череп, подчеркивающий зловещий черный цвет их формы. Узнав, что чехословацкая часть выехала на фронт, Гитлер лично отдал приказ — всех добровольцев батальона истребить до одного. Бойцов, взятых в плен, ждали тяжкие мучения, а их родных в Чехии — концлагерь. И эта задача была возложена на личную «гвардию» фюрера.
С таким жестоким врагом выпала судьба вступить в бой нашим братьям славянам. Ванда Биневская получила приказ непосредственно от Людвика Свободы — во время боя находится в снежном окопе в непосредственной близости от места событий, всего в 150 м, от передовых позиций чехословаков. И не выдавая себя, вести точный подсчет наступающих сил противника, наших потерь и развитие боя. И обо всем этом передавать по связи, опять же, напрямую, непосредственно в штаб батальона.
Вот такая нелегкая задача выпала на ее хрупкие плечи.
Как всегда собранная, боец Ванда Биневская приступила к выполнению задания, находясь, фактически, на поле боя. В снежном окопе, а на деле, попросту, в сугробе снега пролежала Ванда этот длинный, напряженный день. В оптический прицел снайперской винтовки она вела точный подсчет немецких танков и бронетранспортеров, немецкой мотопехоты — отдельно эсэсовцев и отдельно — их мотоциклов; немецких потерь, наших потерь. Она в точности передавала все перемещения немцев. Она видела все. За день боя она увидела больше ужасов, чем за всю свою предыдущую жизнь. Она видела, как горело Соколово, как немецкие танки разворачивались на месте, демонстративно вдавливая тела ее погибших друзей. Друзей, с которыми еще перед боем они вместе разговаривали и шутили. Она видела, как танки врага огнеметами сжигали наши пулеметные расчеты, в которых заживо сгорали ее товарищи. Так погибли Карел Команек, Йозеф Шеда, Йозеф Соланич, Игнац Шпигель, Герман Шварц… Их всех не перечесть. Они погибли, но не бросали своих позиций. И не отступили ни на шаг.
Но она выполняла задание штаба батальона, расслабляться и плакать нельзя. И слез не было. От удивления, от горя глаза стали большими и сухими, а голос — немой. И только по проводу бесперебойно поступали в штаб ее сведения: она воевала, она выполняла приказ. У каждого, кто подходил к ее позиции, она неизменно требовала пароль. Каждую минуту она могла быть рассекречена и уничтожена немецкими наводчиками. Каждое мгновение она рисковала своей жизнью.
Так прошел для Ванды этот тяжелый, длинный как год, полный ужасов день. Когда чехословацкая часть получила приказ отступить, о Ванде забыли. И только ночью, уже перед утром, вспомнив о ней, командир взвода послал за Биневской. Ее нашли в сугробе полузамершую, полуживую. Она была все на том же месте. Она не нарушила приказ и не оставила свою боевую позицию.
За бой в Соколово боец Ванда Биневская была награждена чехословацкой медалью «За храбрость перед неприятелем». Это здесь, у Соколово, простудившись и получив ишиас, она откроет счет своим болезням, которые будут еще долго сопровождать ее по жизни и, в конце концов, преждевременно сведут ее в могилу.
Затем в ее биографии была 2-ая парадесантная бригада, тяжелейшие бои на Дуклинском перевале, в Западных Карпатах, тяжелейший переход через зимний Хабенец в Словакии, где она снова чуть не замерзла и чудом осталась живой (а имени своего спасителя, вынесшего ее на руках, когда замерзая, она начала терять сознания, Ванда так и не узнала до конца своей жизни); разведка в составе отряда «Сталин», где она принимала в Словацком национальном восстании.… И всюду ей давали очень ответственные и опасные для жизни задания. Ванда и в детстве заступалась за обиженных, могла и подраться с обидчиком и сдачи дать. Поэтому, кто же пойдет на опасное задание, как не она?!
Ничего, что выросла небольшая (ростом она была, приблизительно, 163 см). Но в ней чувствовалось закалка ее героических предков. Ведь ее родители происходили из Южной Чехии, из города Тржебонь — края, где живет история. Там, где по преданиям кипели, когда-то, жаркие бои таборитов под руководством бесстрашного Яна Жижки!
3 марта 1945 года, выполняя опасное задание в разведке, Ванда Биневская попала в гестапо. Ее бросили в тюрьму в Банской Бистрице (этот город стал центром Словацкого народного восстания). Ванду водили на допросы. Фотография, где Ванда запечатлена со снайперской винтовкой, раньше была помещена в английском журнале и, каким-то образом, оказалась в руках гестапо. И не удивительно. Да, гестапо, ведь, все могут и все знают.
Спасло Ванду то, что на этой фотографии она менее всего похожа на себя. Ее оставили до окончания следствия. А там бы и расстреляли.
Но 17 марта 1945 года Ванда сбежала, сумела выпорхнуть из ежовых гестаповских рук. Спасло ее только чудо. Тот день для нее остался памятным на всю жизнь.
Дальше дорогами войны партизаны шли на столицу. В Прагу вошла в составе объединенного партизанского отряда. 17 мая 1945 года ликующая Прага, буквально, забросала цветами своих освободителей. Это был великий день. Ванда была счастлива. В Чехию вернулся долгожданный мир и спокойствие.
За годы войны сержант Ванда Биневская награждена 11 правительственными наградами Чехословакии. На ее груди сияли «Военный крест 1939 года», «Орден Свободы», медали «Златы Лев», «Витестви», медаль «За взятие Праги». А в 1968 году, к 25-летию боя в Соколово она удостоена, как раньше и Мария Лялькова, ордена Красной Звезды. Документы, которые готовились в штабе батальона из ее секретных показаний, стали для Ванды подтверждением и еще одним свидетельством ее героизма на снежных полях Соколово. Ее не забыли.
После Победы многочисленные лишения на фронте, в разведке, в партизанах и серьезные хронические болезни начали одолевать еще молодую Ванду Биневскую. В 1951 г. в возрасте 26 лет надпоручик Ванда Биневская ушла в отставку. Нервные потрясения и физические перегрузки подкосили ее здоровье. Хронический бронхит и туберкулез легких, ишиас в спине, неврологические боли в позвоночнике, нестерпимые головные боли. Больше года могла спать только сидя.
Кошмары снились даже много лет спустя. Заснув под каким-то впечатлением, вдруг, просыпалась она вся в холодном поту — видения прошлого как на кинопленке проходили перед глазами — на нее в снежном вихре, ревя моторами надвигались, давя гусеницами стальные чудовища с черными крестами. Вот они, как в чудовищном стереофильме перед самыми глазами — 1, 2, 3, 10, 20, 60.… И нет им конца. Они давят их, ее товарищей, ее друзей, вдавливая их живые и мертвые тела в мерзлый грунт. А слева горит Соколово, горит село. Страшный огонь от пожарища, едкий вонючий дым. Он въедается в кожу, в глаза, трудно дышать…
После таких ночей дрожь в руках не проходила несколько дней. Когда тебе грозит беда и нельзя помочь твоим близким, которых ты любишь всей душой и которым ты теперь не в силах помочь. И ничего не можешь изменить — товарищи уже через минуту погибнут, навсегда уйдут от тебя в вечность, а ты не способен ничего сделать для их спасения. От безысходности, и невозможности ничего изменить, никого спасти, приходят такие болезни. Только натуры великодушные, любящие способны так болеть.
Ванда Биневская не любила рассказывать о войне. Она отказывалась от праздничных встреч со школьниками и студентами. Она не могла спокойно вспоминать эти трагические страницы. Потому, что будет снова нервный срыв, депрессия, подавленность, психоз.
Ванда Биневская! У нее была впечатлительная, нежная и добрая душа. Она любила искусство, литературу, живопись, пение. У нее был прекрасный голос, она могла бы петь в национальной опере в Праге. Ее голос, лирическое сопрано очень хорошо и неповторимо передавал ее внутренний мир, ее любовь к жизни. Она любила петь арии из опер, романсы и народные песни. А руководитель хора в Бузулуке Вит Неедлы еще в 42 году убеждал ее в том, что после войны она должна стать оперной певицей. Как ей этого хотелось! И она бы стала ею, если бы не война, если бы не смерть родных — матери, отчима, если бы не пришлось самой поднимать на ноги маленького братика Казимира, если бы не болезни, если бы…
Она любила поэзию, любила Пушкина и чешских поэтов. Рисовала, а ее натюрморты и теперь висят в квартире ее дочери Евы Риделовой, в Праге. Любила и умела танцевать. Прекрасно вязала, шила. Любила играть на гитаре, сама себе аккомпанировала.
По воспоминаниям сестры Ванды Биневской, Веры Голубевой — «…в Бузулуке, в гостиной комнате у Людвика Свободы стоял рояль, он предложил моей маме воспользоваться им для учебы в игре на рояле нас детей — меня и братика Мирка. Иногда, из казармы приходила Ванда и с нами вместе играла и пела».
И еще отрывок из предложения тех же воспоминаний: «В детстве Вандичка была очень храбрая, бесстрашно вступала в бой с мальчишками, защищая младших или себя, смело шла туда, где труднее и страшнее. Взрослой Ванда любила быть в обществе, была очень внимательна к людям, всегда была на стороне обиженных».
Ванда Биневская умерла 26 марта 1991 года. Ей было еще только 65 лет. Могла бы еще жить и жить счастливо. Если бы в ее судьбе не было войны! Потому, что и все свои послевоенные года она не только жила, но и страдала.
Вместо эпилога
Когда закончилась Великая Отечественная и Вторая мировая война, многие пережившие ее люди были убеждены в том, что война и фашизм больше никогда не повторяться. Были убеждены в том, что больше не может быть таких ужасов и кошмаров, не может быть гетто и концлагерей, газовых печек, пыток и абажуров из кожи людей, не может быть такого…
Но прошли годы. И вот теперь, у нас же, на Украине, кое у кого из новых фашистов прорезались молодые голоса. На нашей же родной Украине кое-кто пытается реабилитировать тех же фашистов в виде борцов из бандеровских банд за национальную независимость. Вот только не хотят они знать, что «вояки» УПА стреляли в спину действительным освободителям Советской Армии и зверски добивали наших раненных, оставшихся на поле боя с фашистами. Чем не эсэсовцы?!
Для того, чтобы этого не было, чтобы не было нашего попустительства, чтобы не было равнодушия, от которого бы появилась на свет новая генерация фашистов — нужна всего лишь малость. От каждого из нас требуется самая малость!
Каждый должен мысленно сказать себе: Я должен чтить, помнить и любить память воинов, прошедших самую жестокую войну на свете — войну с фашизмом. Каждый должен это решить для себя, наедине с собой — чтобы с нами осталась наша память. Иначе, снова будет война. И будут давить нас танки. Вражеские танки.
Я должен любить их жизнь, их жертву, которую принесли они нам — следующим за ними поколениям. На алтарь Отечества и Победы они принесли самое драгоценное, что есть у человека — жизнь. Они погибли в бою и родились для вечности.

Николай Ручкин краевед

Архив газеты "Русь Триединая", Харьков, 2008