Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые,
Его призвали всеблагие,
Как собеседника на пир.
Ф.И. Тютчев

Сергей Моисеев – сын Новороссии и хранитель идеала Триединой Руси.
Настоящий интеллигент и настоящий воин. Его книга – о Русской весне, о доблести и предательстве, об ужасе «оранжевых революций» и прочих «майданов», о мире и войне, об испытаниях и победах. О надежде и вере. О христианской Политике с большой буквы (не путать с мелкой партийной возней). О том, что борьба за свободу православного народа от чуждых влияний и от внутренних пороков – это стояние за веру. Ведь главное в Русской весне – не геополитика, не дележка земель, постов или денег, не интрига вокруг игрищ «мудрых» манипуляторов из Вашингтона, Брюсселя, Москвы, Киева. Главное – это Православие, истинная вера Христова. За нее ратуем, по ней хотим жить, в ней видим основу победы. И да поможет нам Господь Всемогущий.

Член Совета "Фонда защиты национальных ценностей"

Протоиерей Всеволод Чаплин

 

 ПРЕДИСЛОВИЕ

В исторической литературе есть такой род источников, как мемуары — воспоминания участника исследуемых событий. Независимо от того, когда они были написаны — вскоре после произошедшего или через годы, — они ценны личным восприятием и оценкой событий. Данная же книга не
просто мемуары, но в определённой степени живая хроника, записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов тех событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии».
В отличие от представленных видеоклипами событий в Новороссии как некое силовое противоборство, книга С.В. Моисеева «Переход через пропасть» далеко не о внешних событиях. Естественно описываемая последовательность событий лишь хронологический стержень,
ориентирующий читателя в пространственно-временной реальности. Главное в книге — о внутренних размышлениях и переживаниях человека, оказавшегося на гребне исторической стремнины. Автором ярко раскрываются мотивы действий людей, принимавших те или иные решения в сложнейшей политической ситуации, как бы случайными штрихами рисуются психологические портреты участников. При этом рассказ автора очень личный и потому нередко эмоционален (что для такого рода «источников» вовсе не является недостатком: историки М. Блок и П. Бицилли в ХХ
веке призывали своих коллег вернуть истории человека — с его мыслями, мотивами и эмоциями, что даст возможность лучше понять сами исторические явления).
Автор книги раскрывается как человек весьма образованный, с достаточно высокой степенью философского мышления: в тексте постоянно ощущается линия религиозно-философского осмысления личной жизни и происходящих вокруг событий. Сам автор осознаёт: «Жизнь — это форма
постоянного длящегося Суда Божьего над человеком. Всякое событие — промежуточный Суд, а смерть — окончательный. Все мы под Судом, никто не выйдет из этой жизни, минуя его». И в книге мы находим удивительный сплав теории и практики, философского осмысления и
волевого действия.
Хотелось бы отметить, что уровень участия Моисеева в событиях 2014 года в Харькове достаточно высок, хотя и не был так широко отражён в информационном пространстве как деятельность, например, таких участников Русской весны, как Павел Губарев, Игорь Стрелков,
Алексей Мозговой. Но именно он был одним из тех, кто находился у самых истоков событий.
* * *
В 1939 году И.А. Ильин писал: «Историческое время, выпавшее нам на долю, исполнено великого и глубокого значения: это эпоха чрезвычайной насыщенности, напряжённости, эпоха крушения, подводящая итоги большому историческому периоду; это время испытания: совершается как бы некий исторический и духовный смотр, жизненная ревизия человеческих духовных сил, укладов и путей» (Ильин И.А. Кризис безбожия).
Мы видим, что «подводящая итоги большому историческому периоду» эпоха продолжается. И на просторах Русского мира напряжённость нарастает, готовя новый период насыщенности событиями.
Уже после трагедии Второй мировой войны Иван Ильин писал о судьбе народов: «Они расплачиваются унижениями и страданиями за недостатки своего ведущего слоя». Тем не менее политические неудачи и беды, унижения и страдания народов являются «не только тягостными
последствиями совершённых ошибок или преступлений; они являются в то же время подготовкою будущего, школою для новой элиты; они длятся лишь до тех пор, пока эта новая национальная элита не окрепнет религиозно, нравственно и государственно... В страданиях рождается и закаляется новый дух, который в дальнейшем поведёт страну» (Ильин И.А. Основная задача грядущей России. Из сборника статей для единомышленников «Наши задачи»).
Книга С.В. Моисеева именно об этой напряжённости и насыщенности процесса подведения итогов «эпохи крушения». Это взгляд на историю изнутри. Потому её могут читать все, кто стремится разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом — сторонники, противники, историки.
Немаловажно то, что С.В. Моисеев обладает литературным талантом и текст наполнен образами. Неслучайно наряду с приложением к основному тексту связанного с ним рассказа «Зуб мудрости» (о
предшествующем 2014 году времени) присовокуплены и литературные зарисовки.

А.М. Шарипов, кандидат исторических наук,
член Союза писателей России (Москва)

  

Моисеев Сергей

ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ПРОПАСТЬ
Документальная повесть участника Русской весны и другие рассказы

Пророк Иоанн ответил фарисеям:
"Не может человек ничего принимать на себя,
если не будет дано ему с неба".

Ин. 3:27

НАЧАЛО ПУТИ

Человечество подобно огромному мозгу коллективного разума, в котором более семи миллиардов нейронов — мыслящих и чувствующих существ, каждое из которых передает свой смысл сочетаний реальности внешней и переживаемой. В этом земном нейромире человеческой жизни мне, как и всем, есть что сказать. Конечно, каждый человек обусловлен множеством всевозможных факторов. Все мы разные, и каждый смотрит на этот мир из глубины своей обусловленности.
Опишу свое видение известных событий, а время спрессует тысячи свидетельств, которые соберутся в общую картину, и до следующих поколений дойдет лишь выжимка фактов и смыслов, а чьи свидетельства пройдут проверку временем и войдут в каноническое толкование исторических событий, одному Богу известно. Некоторые фамилии и подробности, связанные с ними, вынужден опустить, ведь некоторые люди еще там, на оккупированной Украине, под властью тех, кто тогда
совершил переворот в стране. Итак, обо всем по порядку.
Я сын военнослужащего (отец Моисеев Валерий Андреевич, мать в девичестве Буторина Галина Максимовна), родился и вырос в поселке Малиновке (помните известный фильм «Свадьба в Малиновке»?) Чугуевского района Харьковской области. По образованию архитектор (окончил Харьковский строительный техникум ХСТ), но архитектором работать не довелось. В 91-м году женился на Ольге (в девичестве Кравченко), и у нас была свадьба в той самой Малиновке.
Год поучился на экономиста-юриста в частном университете, там хорошо преподавали философию. Особенно я сдружился с преподавателем, ныне почившим, Сергеем Александровичем Таглиным. После этого учился в Украинской инженерно-педагогической академии (УИПА) на факультете
экономической безопасности.
В 90-е годы я работал в разных харьковских изданиях и на ТВ журналистом, в отделе криминальных расследований, редактором, в том числе газеты «Первая столица». Этот период жизни был насыщен различными острыми сюжетами, связанными с профессиональной деятельностью, на дворе были все-таки лихие 90-е. Люди, отчаявшиеся найти правду, шли в редакцию как в последнюю инстанцию, и мне приходилось вступать в тяжбу с сильными на стороне притесняемых. И при внешнем неравенстве сил удавалось одерживать, казалось бы, невозможные победы.
Помню, как в 1994 году в редакцию газеты «Симон» пришла бабуля — божий одуванчик, имени ее не помню, только фамилию — Дубовых. Она сказала, что ее выгнали из квартиры черные риелторы. Дубовых жила в коммуналке в центре города, на ул. Сумской, занимала (лакомый кусок для черных риелторов) три комнаты.

Одну комнату черные риелторы приобрели, а с одинокой старушкой не захотели возиться, им лень было даже вывезти ее в лес, ее просто вышвырнули на улицу. Ну что она может, эта одинокая, нищая бабуля против хозяев жизни, у которых все схвачено?
Дубовых поселилась на вокзале, ходила в милицию, еще куда-то, но ей нигде не помогли. Я понял, что газетная публикация не будет опасной для банды и надо делать сюжет на ТВ. Пришел на АТН (Агентство телевизионных новостей) к редактору Олегу Юхту, объяснил ситуацию. Он говорит: мои не возьмутся, слишком рискованно, хочешь, дам тебе оператора, делай сюжет сам.
Приехал с бабулей и оператором по адресу. Вышел товарищ с толстой золотой цепью на крепкой шее и пообещал мне набор неприятностей, в том числе и со стороны высокопоставленных товарищей из МВД.
Я понял, что с сюжетом медлить нельзя, и выдал его в эфир. Так случилось, что вечером одна сотрудница проставлялась по случаю свадьбы. Утром в редакцию я не смог прийти, пришел после обеда.
Увидел перепуганного редактора газеты Игоря Магрилова и сотрудников. Спрашиваю:
— Что случилось?
— Бандиты приходили — тебя спрашивали!
Думаю, интересно получается: никак ангел-хранитель шептал мне накануне: и на посошок, и стременную…
Больше риелторы сделать ничего не успели, кто-то был арестован, а кто-то подался в бега. Тогда я на практике закрепил то, что изучал на кафедре философии. Опытным путем открыл, что кроме прямых взаимосвязей есть и скрытые, которые в протоколах и приговорах значатся как обстоятельства
непреодолимой силы. И эти взаимосвязи — определяющие!
Слышал, что на суде жена главаря банды в изумлении кричала: «Не пойму, как эта бычка нас расклеила!» По сути, это было похоже на то, что кричал на смертном одре Ницше: «Одного не пойму, как двенадцать человек свалили атлетический Рим!»
В 1998-м я стал издавать собственную газету «Тайны века». Это был период духовной жажды и духовного поиска. Если в предыдущий период я опытным путем осознал, что Бог жив, то теперь важно было разобраться, каков Он и каковы Его требования к человеку? Какая же вера истинна?
Известно, что когда человек искренне ищет ответ, то и Бог идет ему на встречу.
Один мой товарищ попал под влияние сайентологов. Мои аргументы на него не действовали, и я решил написать о движении Хаббарда критическую статью, полагая, что печатное слово весомее.
Рядом со мной на ночном оптовом рынке продавал газету «Садиба» (Усадьба) колоритный дедушка Михаил Степанович Спасский. Его портрет не надо долго описывать — копия Григория Ефимовича Распутина, и не только внешняя. Он был настоящий русин из Закарпатья. В своей жизни он повидал немало и кем только не работал. Накопленный жизненный багаж его тяготил, и он стал мне помогать дельными советами. Я часто с ним не соглашался, но мне неоднократно пришлось убедиться в его умении разбираться в людях и даже даре прозорливости.
Знакомство наше началось с того, что однажды я сетовал на то, что торговли нет совсем и газеты не разбирают. Миша посмотрел на меня и говорит: «Не переживай, ты сегодня домой 80 грн принесешь» (в 1998-м это были деньги!). К концу торгового дня прибежал проспавший оптовик, купил приличное количество газет. Пришел домой, пересчитываю кассу — ровно 80 грн. Думаю — однако!
На следующий день подхожу к Мише с вопросом: а сегодня сколько будет? Он посмотрел на меня и говорит: «Сегодня пятидесяти с тебя хватит».
Пришел домой, пересчитываю кассу — ровно пятьдесят гривен!
На следующий день я с нетерпением в избытке чувств кричу Мише:
«Ну а сегодня сколько наторгую?»
Он посмотрел на меня, говорит: «Не искушай, тебе и двух раз хватило».
Когда тираж пошел в гору, ко мне подходили продавцы газет, и я всем давал на реализацию. Миша, глянув на человека, говорил, что мне этот деньги вернет, а с этого придется вышибать. Я не мог оскорблять людей недоверием, давал газету всем, но потом лишь убеждался в Мишиной правоте.
Михаил верил в меня, может быть больше, чем я сам. Сейчас он уже ушел из жизни и пребывает в лучшем мире, а тогда он влился в нашу организацию, стал всеобщим любимцем и душой кампании, нашим Григорием Ефимовичем.
Его светлый образ внушал доверие подписчикам газеты, и он стал рекламной моделью издания.
Михаил посоветовал не принимать встречный удар хаббардистов на себя, а обратиться за комментариями в Епархию УПЦ МП, которую на тот момент возглавлял владыка Никодим Руснак. К тому времени владыка был уже в возрасте старца и слыл живой легендой. В мае 1992 года на Харьковском соборе УПЦ МП он проявил завидное мужество и, несмотря на давление тогдашнего президента Украины Кравчука, подверг анафеме раскольника Филарета Денисенко и смог сохранить каноническое единство с Русской православной церковью.
И вот летом 2001 года владыка лично принял меня в кабинете. Я не был воцерковлен, и газета, которую я издавал, по содержанию была далека от православных канонов. Там была мешанина всего: то Ванга, то Нострадамус, а рядом мог быть рассказ о житии святого, в общем, нечто в духе того времени.
Владыка сидел за большим овальным столом. Войдя в помещение, я ощутил, что оказался, будто в рентген-кабинете. Мы беседовали, он испытующе, но все же как-то по-доброму смотрел на меня, задавал вопросы, я что-то отвечал, как на духу. Владыка Никодим спокойно перелистывал газету, от содержания которой мог бы ужаснуться православный человек. За спиной владыки стоял молодой епископ Изюмский Онуфрий (в данное время митрополит Харьковский и Богодуховский). Владыка Никодим, обратив внимание на маленькую статейку, затесавшуюся в сплошную эзотерику, и как бы отвечая на мысленный вопрос Онуфрия, говорит: «Вот видишь, и про священномученика Александра Харьковского пишут».
В итоге спрашивает:
— Какая главная тайна века?
— В том, что Бог все-таки существует! — как-то мгновенно и не задумываясь отвечаю я.
Возложив на мое плечо руку, говорит: «Мы с тобой одно дело делаем, только я в церковной ограде, а ты вне ее. Иди, пиши и не бойся».
Сейчас я понимаю, что это благословение я получил авансом. При формальном подходе меня тогда бы следовало не благословить, а перекрестить и спустить с лестницы.
В жизни каждого человека есть свои реперные точки, и в моей судьбе их было немало. Бог вмешивался в мою жизнь и суровыми толчками перенаправлял в другое русло мой образ мыслей и действий. Пару раз я чуть не отдал Богу душу, но выжил. Тогда, в конце 2001-го и начале 2002-го, судьба властно вынесла меня на общественное поприще. В марте 2002-го обрел жизненную задачу, а в апреле был «проэкзаменован».
Это тема отдельного большого рассказа, который многие знают в моем устном изложении.

 

 

УРОКИ ПЕРВОГО МАЙДАНА

Следующим для меня важным моментом были президентские выборы на Украине в 2004-м году. Тогда стало окончательно ясно, что это не просто выборы — это столкновение тектонических цивилизационных плит.

15 октября 2004 года Ющенко решил по приезде в Харьков в пиар-целях провести встречу с представителями русских общин. Гена Макаров (он тогда в Харькове возглавлял организацию «За культурно-языковое равноправие» и представлял еще с пяток других) залетел в редакцию и говорит: «Предлагают с Ющем подискутировать!»

Я отвечаю: «Наверняка подадут так, как им будет нужно». Но потом все же подумал: «Ну ладно, как говорится, позвали на поприще — иди на два».

Встреча была в харьковском аэропорту. В свите кандидата были не только нардепы Порошенко, Червоненко и брат Ющенко — Петр, но и огромное количество сопровождающих и охранников.

С нашей стороны, кроме меня с Макаровым, были представитель компартии Леонид Стрижко и общественник Александр Капелевич.

По ходу дискуссии, когда речь зашла о вере, мне удалось сказать слова, которые были на душе и которые я очень хотел высказать Ющенко в глаза: «Читая Евангелие, я обратил внимание на такую фразу: «Богу — Богово; кесарю — кесарево». Иисус разделил сферы духовную и земную. Язык являет духовную сферу. И когда Кесарь начинает регламентировать духовную сферу, он вступает в единоборство с Богом». Я напомнил, что «мы все потомки Владимира Мономаха», что «это отец трех народов».

В зале повисла тишина. Первым тогда очнулся Порошенко, он не обладал столь тонкой организацией, и высокие материи его мало интересовали. Он грубо растолкал впавшего в задумчивость Ющенко, накинул на него пальто и практически как мешок выволок «украинского мессию» со словами: «Хватит дискуссий, нас там, на майдане, тысячи ждут!» На прощание Ющенко с каким-то обреченным видом подал мне руку. Это была рука безвольного человека, она оказалась какой-то рыхлой и неживой.

Тогда я подумал: как хорошо, что я на своем месте, сижу в арендуемой нами подвальной комнатушке Дома Алчевских (ДК Милиции), но не на месте этого кандидата в президенты. Со мной, во всяком случае, так бесцеремонно никто не обращается. Вот она, изнанка театрального действа под названием «демократический процесс».

Все быстро покинули помещение, я же ощутил небывалый духовный подъем, радость от того, что не испугался сказать то, что был должен произнести. Я перекрестился со словами: «Дивны дела Твои, Господи!»

Ведь кто я такой? У меня попросту лежали на сердце слова, которые очень уж хотелось высказать Ющенко прямо в глаза, и это уже случилось. Мне было 33 года, как-то страшновато было, но накануне, по обыкновению открыв Библию, прочел из первой книги пророка Иеремии: «А я сказал: о, Господи Боже! Я не умею говорить, ибо я еще молод.

Но Господь сказал мне: “Не говори “я молод”; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь”» (Иеримии 1: 6-8).

Известно, что слово, сказанное в Духе, разит до основания души. Это подмечено и Пушкиным. Царь Борис Годунов на вершине своего могущества, а юродивый ему говорит: «Нельзя молиться за царя Ирода!»

И с того момента мечется Годунов, не может больше обрести покоя, и преследуют его «мальчики кровавые» до самой смерти.

Мне впоследствии говорили, что и через несколько лет Ющенко вспоминал нашу встречу, не мог забыть слов, услышанных тогда.

Я же на собственном опыте убедился: сила не в деньгах и технологиях — сила в правде! И не так страшен тот, которого малюют.

На площади со стороны Университета под памятником Ленину бушевал оранжевый майдан, а «Партия регионов» на тот момент была страшно деморализована. Майданутые ходили колоннами по городу к городскому совету, выдвигали требования. Одним словом, вели себя уже как хозяева города.

Помню, как с Макаровым зашли в кабинет к одному из руководителей ПР Валерию Петросову, и он кричал нам, что у него пистолет именной и он будет отстреливаться. Настолько они боялись толпы на площади. Символом Ющенко тогда был красный восклицательный знак на подкове. В этом виделась зловещая, роковая кровавая полоса, которая перерубит «подкову украинского счастья».

Петросов кому-то позвонил и сказал мне, что сегодня вечером меня и Макарова ждут на областном ТВ.

Это был мой дебют! Кто б тогда мог подумать, что нашими оппонентами будут будущие «азовцы», в том числе и зам командира этого батальона Однороженко.

После эфира мы продолжили жаркие дебаты за кадром. Драки не случилось только потому, что нас тоже было немало. Впоследствии противники предлагали мне перейти на их сторону, обещая больше заплатить, чем регионалы, и были удивлены, узнав, что регионалы вообще мне не платят.

Мой дебют на ТВ был настолько ярким, что люди, встречая меня в городе, узнавали и говорили: «Спасибо, что вы есть, вы защитили нас своим словом! Доходчиво всем объяснили смысл нашей борьбы».

Но до реальной драки было еще далеко, в касках по городу еще никто не бегал, но поскольку тяжкие грехи уже тогда тяготели над «Партией регионов», то регионалы понимали, что «оранжевые» пришли по адресу и что народ восстал (подстрекаемый извне) против коррупционного беспредела и положения, которое сложилось на тот момент. Мы же вступились за ПР не потому, что мы их любили, и уважали, и считали своими лидерами, нет. Мы встали на их сторону вынужденно, понимая, что эти люди, во всяком случае, не заражены явной русофобией и активно не выкорчевывают русскую культуру.

Мы сказали Петросову: «Дайте нам на площади микрофон, дайте нам сцену, мы сами все сделаем».

Мы организовали «свободный микрофон» — создали точку кристаллизации. И стали вещать пустой площади.

Сначала было десять человек, двадцать, сто… через две недели уже стояли тысячи людей, десятки тысяч людей, гораздо больше, чем собрал оранжевый майдан в Харькове.

Вскоре появился и антимайдан, наш палаточный городок.

В противостоянии с оранжевыми мы соревновались в нестандартных творческих решениях, отрабатывали речовки и кричалки. На меня тогда обрушился поток идей плакатов-демотиваторов, мы едва успевали печатать их на плоттере в моем подвальчике и сразу выносили на площадь.

Оранжевые евромечтатели кричали: «Разом нас богато! Нас не подолаты!»

Мы отвечали: «Не треба вас долаты! Вас треба ликуваты!»

Многие наши плакаты до сих пор не потеряли своей актуальности.

Хитом сезона был плакатик, на котором «жовто-блакытный» казак вопрошает зрителя: «Ты бачиш сны державною мовою?»

Когда у нас на антимайдане все уже было более-менее налажено и к микрофону шла очередь из желающих выступить, мы могли позволить себе немного перевести дух, заходили погреться в ближайшее кафе. Однажды выходим из кафе, видим: к нашему небольшому митингу из пары-тройки сотен участников рвется около тысячи оранжевых. У них закончился большой сход и, накачанные тезисами ораторов, они рванули разобраться с нашим антимайданом. Выступавший дедуля с перепугу в микрофон сказал: «Наш президент Виктор Ющенко!» Чем лишь развеселил и подзадорил наших противников. Жидкая цепочка милиции не смогла остановить натиск, казалось, что сейчас начнется побоище. Я взял микрофон и, обращаясь к сжимающим вокруг нас кольцо оранжевым, отметил, что они зашли со стороны университета и, должно быть, люди образованные и способны мыслить. Стал рассказывать о творчестве Достоевского и о том, почему свое произведение о революционерах Достоевский назвал «Бесы». Говорил о духовной сущности всякой революционной смуты.

Они остановились, стали слушать, но сотники стали расталкивать адептов евроценностей и уводить назад в свой лагерь. Один активист прорвался на нашу сцену и сказал, что организует мое выступление на «оранжевом» митинге, а взамен выступит у нас. Я согласился, но сказал, что шансов на это нет, так как демократия для ваших вождей лишь вывеска.

Зашли на их митинг, подошли к трибуне, и активист обратился к Геннадию Кернесу, который вместе с Аваковым вел митинг, с просьбой дать мне слово. Я не слышал, что ответил Кернес, но, судя по опечаленному лицу активиста, догадался, что кроме отборной ругани в свой адрес он ничего не услышал.

В те дни я понял, что и слово может воевать! Мы тогда были молоды и все происходящее воспринимали как приключение. Пускали шапку по кругу, собирали деньги, скупали в магазинах всю голубую и синюю материю и резали на ленты.

Однажды в магазине продавцы, узнав, зачем синяя ткань, отдали ее бесплатно. И вот тогда регионалы подтянулись со всех сторон. Я помню момент, когда площадь заполнилась людьми и Кушнарев поднимается на сцену, помню наше рукопожатие и наше напутствие задать перцу оранжевым крысам.

И вот Кушнарев поднялся, и его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Он преподал урок географии, в том числе исторической и политической: «И я хочу напомнить горячим головам под оранжевыми знаменами: от Харькова до Киева — 480 километров, а до границы с Россией — 40! Мы хотим жить в государстве, где каждый человек защищен. Защищены его права, его культура, его язык, его история, его традиция и его обычаи. Мы понимаем, что восток имеет серьёзнейшее отличие от Галичины, мы не навязываем Галичине наш образ жизни, но мы никогда не позволим Галичине учить нас, как нужно жить! Мы должны защитить, сохранить главный духовный стержень, который нас объединяет, — нашу веру. Мы не примем навязываемый нам образ жизни, мы не примем чужие символы, наш символ — Православие! Дорогие друзья, мы хотим спокойно жить, работать, созидать, творить, но над нашей страной, над нашим будущим нависла страшная оранжевая угроза. Поэтому ещё раз призываю всех быть непоколебимыми, стать в полный рост и отстоять наш выбор».

И закончил Евгений Петрович Кушнарев стихами:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой,

С нашистской силой темною,

С оранжевой чумой!..

С нами Бог и Правда!»

И тогда у собравшихся возникло чувство, что люди смогут сбросить оковы, блеснул луч надежды на пути к освобождению, и они увидели путь исхода из духовно-культурного рабства. Поверили именно ему, ведь важно не только то, что сказано, а каким чувством горит человек, — сказанное слово лишь отблеск этого внутреннего горения.

Многие заметят мне, что Кушнарев не так однозначен и взял на щит эти тезисы, потому что он и политическая сила, которую он представлял, были загнаны в угол.

Да, действительно, Кушнарев был в двух версиях: первая версия Кушнарева — украинизатор, который до революционных событий участвовал в украинизации Харькова. И когда я работал журналистом на ТВ, А/ТВК хорошо помню его высказывание: «Я вывчив державну мову и не бачу в цьому ниякой проблемы». И я тогда подумал: дорогой товарищ, ты ж за это преференции особые получаешь, а зачем простой народ насиловать, народу какой смысл «вчиты державну мову»?

У нас на тот момент были идейные расхождения.

Но Кушнарев в 2004 году, как говорят, прозрел. Он ясно осознал, что харьковчане не галичане и между нами лежит цивилизационная пропасть. Он ясно осознал, что культура стала инструментом политической борьбы. Осознал, что знамя унитарности в стране, собранной из разных этнорегионов, — это путь, который привел к оранжевой чуме, а от оранжевой чумы приведет и к коричневой. И федерализация Украины — это единственная возможность сохранить территориальную целостность. Федерализация — это разделение ради единства! Ведь всякое разделение снимается синтезом на более высоком уровне.

Был момент, когда между народом и Кушнаревым, как представителем власти, исчез барьер, который еще недавно казался непреодолимым. Губернатор Харьковской области, а потом и председатель Харьковского областного совета был тогда доступен и стал прислушиваться к людям.

Помню заседание оргкомитета партии «Новая демократия» в ДК Харьковского тракторного завода ХТЗ в декабре 2004 года, инициатором создания которой был Евгений Петрович. Я уже тогда понимал, что партийная демократия — это, по сути, атавизм ХХ века, самый дорогой театр, и на этой идейной платформе американского разлива мы далеко не уедем. Но также понимал, что сразу людям это не объяснить, нужна постоянная большая просветительская работа, и это дело будущего!

А тогда был битком набитый зал и при этом никакой партийной заорганизованности. Мне тогда впервые довелось выступить на столь значимом собрании, и помню, что речь свою я закончил моими любимыми словами святого Иоанна Кронштадтского: «Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая — по старому образцу, крепкая своей верою во Христа Бога и Святую Троицу — и будет по завету князя Владимира, как единая Церковь. Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие престола Господня!»

Мог ли я подумать, что в Харькове будет собрана такая аудитория, которая морем аплодисментов воспримет эти слова? Не успел я сойти со сцены, как мне передали записку от Кушнарева, по сути которой я понял, что я уже партийный! На тот момент в партию актив набирался из пассионарных людей, которые зарекомендовали себя, в том числе в уличном противостоянии на площади.

Кушнарев, пожалуй, единственный из украинских политиков, который не опасался и не ревновал к чужой харизме. Остальные деятели, с которыми доводилось общаться, после нескольких подач обычно впадали в состояние глубокой каталепсии. Ведь у них обычно в голове крутилось одно действие, как у слепых кротов из «дюймовочки» — посчитаем. Дальше личной выгоды они не видели, а если ты не подводил товарища к тому, что он лично с этого будет иметь, к тебе и общественной организации интерес моментально терялся. Как говорят, жалует царь, да не жалует псарь. В окружении Кушнарева было много примазавшихся исполнительных конъюнктурщиков. Одна из них — это Виктория Лукашова, которая мерзнувших на антимайдане наших активистов называла не иначе как мокрыми курицами, а про меня на одном из совещаний на пожелания актива включить Моисеева в процессы партийного строительства ответила, что Моисеев — это «слишком прыткий молодой человек», и стала работать на отжим из процессов. Но, собственно, мы, молодые идеалисты, даже не задумывались над тем, что именно нам отломится с этой борьбы. Важно было выстоять и победить общего врага.

В декабре 2004-м я предлагал Евгению Петровичу сделать ХАРЬКОВ СТОЛИЦЕЙ РУССКО-УКРАИНСКОГО СОЮЗА, ведь это сразу кардинально могло изменить баланс сил. На повестке было вхождение в ЕЭП (Единое экономическое пространство). ВЕДЬ СДЕЛАЛИ ЕВРОАТЛАНТИСТЫ БРЮССЕЛЬ СТОЛИЦЕЙ НАТО!

Во время пресс-конференции Януковича я сел в зале рядом с Кушнаревым и передал ему письмо с предложением. Помню, как перед этим мы это же предложение выслали Жириновскому. Мне Евгений Петрович сказал, что был накануне в Москве и Жириновский искал встречи. Я отметил, что у Жириновского была веская причина, может он читал письмо от харьковских общественников, и вам было что с ним обсудить.

Тогда эту идею реализовать не удалось, не хватило времени, да и, думаю, сами политики в силу инертности мышления оказались к этому не готовы.

Через некоторое время регионалы увидели, что Кушнарев перехватывает инициативу и уже представляет собой потенциальную угрозу им самим. Огромный, неповоротливый, хищный монстр Партии регионов, который мы между собой называли динозавром и сообществом денежных мешков, зашевелился и принялся душить Евгения Петровича в дружеских объятиях. Мне видится, что тогда Кушнарев, слегка оглушенный ревом медных труб, смалодушничал и пошел в широкие врата, которые перед ним услужливо распахнули «друзья» из ПР, бросил свой флаг. Доверился слепым поводырям, но как сказано: «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15:14)».

Все знают, какие события были после этого, «друзья» из ПР его вывезли на охоту, и он погиб от случайного, а может, и не совсем случайного выстрела.

В 2014-м еще в Харькове мы обсуждали, какое имя нам взять на щит и какое имя противопоставить Бандере. Тогда я спрашивал у соратников, какой у нас есть свежий образ? Какой символ мог бы воодушевить наших сторонников и деморализовать наших противников?

Я помню, когда на первом съезде в Северодонецке тезисы Евгения Петровича пошли к реализации, когда он объявил о создании Юго-Восточной Республики (потом эти тезисы не были реализованы) со столицей в Харькове! Тогда оранжевые очень сильно испугались. Они были деморализованы и уже не знали, что дальше делать. Для них уже было очевидно, что это фактически проигрыш, а к войне они тогда были не готовы.

Евгений Петрович почувствовал, что нужно народу, но он опередил время и был, по сути, одинок на политическом олимпе, когда его в 2005 году стали преследовать, инкриминируя сепаратизм; остальные «соратники» из ПР (Партии регионов) сделали нужные выводы и поспешили побыстрее забыть Северодонецк. Если бы Евгений Петрович был жив, то история Украины пошла бы по-другому руслу, возможно по менее кровавому.

В 2007 году он был убит, но теперь его убить уже невозможно: его наследие —тезисы, статьи, книги — никуда не делись. Теперь он как тень отца в «Гамлете» вернется и скажет: ЗА ВСЕ ОТВЕТИТЕ!

И он это скажет не только бандеровцам, но и тем, кто якобы боролся за наши интересы, тем регионалам, которые набивали карманы, отливали золотые батоны, они ответят и уже отвечают за все содеянное. Его имя будет карающим обоюдоострым мечом высшего Правосудия, ведь последнее слово остается за Господом.

Сейчас уголовное дело замято, естественно фактически никто не был наказан, все списали на несчастный случай. Как сказано: «Поражу пастыря, и рассеются овцы».

После его смерти Харьков стали отодвигать на периферию политической жизни. Город потерял то значение, которое мог бы иметь, — соединительного звена между Россией и Украиной.

Но даст Бог, когда все случится и оккупированный Харьков будет освобожден от хунты, мы узнаем правду, кто был заказчиком убийства, и откроем всю цепочку. И «нет ничего тайного, что не стало бы явным».

И имя Евгения Петровича будет одним из символов Харькова, оно будет воспитывать и будущие поколения, потому что, по сути дела, он первый встал во весь рост. И погиб. Он был первой искрой, но теперь разгорелось пламя, которое уже никто не потушит!

МАЛАЯ ЗАКВАСКА

После первого майдана у нас образовалась группа единомышленников — патриотов Единой Руси, и мы решили создать общественную организацию «Русь Триединая». Когда я предложил это название, многие мне тогда говорили, что при власти русофоба Ющенко организация с таким названием долго не продержится, но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Последним поводом к созданию организации послужила ситуация в моей родной Чугуевкой школе №2. Директор школы Михаил Леонтьевич Мороз, сам волжанин, решил, что надо соответствовать новым политическим трендам, и хотел один из первых классов перевести на украинский язык. Родители были против и обратились за помощью к общественникам.

Когда-то я с товарищами стоял на ковре у Михаила Леонтьевича, получал выговоры за поведение. Теперь сам с товарищами и прессой приехал к своему директору.

Первый встречный вопрос был: а кто ты такой? какую организацию представляешь? На тот момент хватило того, что это моя родная школа.

Мы тогда поговорили с Михаилом Леонтьевичем, я нашел нужные слова и интонации, пристыдил его за малодушие, и он пошел навстречу пожеланиям родителей. Но в целом я понял, что вопросы: кто вы? а чьих будете? за кого вы? — будут задавать постоянно. Я понимал, что всех сплотить в одну общность, дружить со всеми подряд невозможно и даже преступно. Ответ в Евангелии, Господь говорит, что Он принес на землю «Не мир — но меч. Не единство, но разделение». Не каждый поймет смысл сказанного Христом, как-то не по-пацифистски, нетолерантно это звучит. Но мне было очевидно, что название организации «Русь Триединая» должно было объяснять все и сразу и никому не оставлять возможности для маневра, разить, как обоюдоострый меч.

Нашу организацию мы учредили 29 августа 2005 года, в день, когда Православная церковь отмечает праздник «Нерукотворного образа Спасителя», именуемый в народе Третьим Спасом. Знаково было для нас, что в этот день отмечается и обретение чудотворной Феодоровской иконы Божией Матери. Это Богородичный Образ связан с одолением смуты и укреплением русской государственности.

С того дня в Харькове наша организация противодействовала пропаганде, направленной на разделение Русского мира. Мы, как могли, противостояли зарождающейся фашистской угрозе, вели духовно-историческое просвещение соотечественников.

Масштаб нашей деятельности был невелик, но малая закваска взбраживает все тесто. Мы успешно отработали на практике многие важные составляющие ведения информационно-идеологической борьбы. Издавали газету «Русь Триединая», которая (исходя из тезиса о том, что газета — это не только пропагандист и агитатор, но и организатор) служила площадкой консолидации патриотических общественных сил.

Десять лет прошли в постоянной борьбе на общественном фронте. Бандеровский зверь рос на глазах: если в первоначальный период впереди были видны национально свидомые историки, разные культурные диячи, вечно плакавшие о загнобленной москалями неньке Украине (национально сознательные культурные деятели, вечно плачущие об уничтоженной москалями матери Украине), то после 2004 года в городе стали появляться бритоголовые укронаци «Патриоты Украины», главным оружием которых было глубочайшее невежество и жестокость. Их было в городе немного, но они хорошо финансировались, постоянно наращивали уровень организации, дело стало доходить и до открытых столкновений — между нами и бандеровцами.

В 2008 году у них хватило наглости организованной группой в камуфляжах выдвинуться в сторону центральной площади города, где ветеранов кормили кашей из полевой кухни и выдавали наркомовские 100 грамм. Это была явная провокация. Наверняка их поджидали дружеские СМИ, чтобы растрезвонить о том, как эти нетолерантные ветераны не хотели национального примирения и набросились на «мирных патриотов Украины»…

Мы своей компанией общались с ветеранами в офисе «Слобожанского выбора». В здании, известном архитекторам всего мира, Доме государственной промышленности, возведенном из монолитного железобетона в 1928 году в стиле конструктивизма. Выходя из здания, лицом к лицу встретились с тремя молодчиками. Нас тоже было трое. В уверенности, что товарищи за моей спиной, я к ним подошел и спросил: «А почему вы без Георгиевских ленточек?»

Они отреагировали и грубо послали меня. Вариантов не было, пришлось не раздумывая бить первым. Оказалось, что мои друзья были еще в дверях четвертого подъезда, и первые секунды мне пришлось отбиваться самому. Меня сбили с ног, но помощь пришла вовремя.

До площади они не дошли, мы тогда их уложили под бетонной стеной первого советского небоскреба.

Удивительно, но на мне была лишь одна царапина у виска — это удар берцем прошел мимо цели. Мы тогда снимали фильм о крестном ходе «Под звездой Богородицы» с державной иконой Божией Матери. Один из лучей крестного хода из Иерусалима в Москву шел через Харьков и собрал десятки тысяч людей. Я был автором текста и ведущим фильма. Думаю, что ради этого дела и волос с моей головы тогда не упал.

В январе 2008 года я впервые участвовал в ежегодной конференции «Рождественские чтения». Участие в этой конференции — это возможность не только пополнить свой багаж необходимой информацией, но и встречи с интересными людьми и возможность поделиться своими идеями.

В 2007 году я увлекся темой восстановления храма Христа Спасителя в Спасовом Скиту.

Я пытался выйти с этим предложением на владыку Никодима Богодуховского и Харьковского. Мне тогда сказали, что это опасно, так как СБУ тему восстановления храма в Спасовом Скиту держит на особом контроле.

Сочувствующие моему делу представители Епархии посоветовали выйти сразу на будущего патриарха и помогли попасть на «Рождественские чтения».

В Кремлевском дворце съездов в январе 2008 года мне удалось встретиться на «Рождественских чтениях» с митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом и переговорить по этому вопросу.

Митрополит Кирилл сказал мне, что храм восстанавливать надо, но время для этого еще не пришло.

Мне в 2008 году казалось, что условия для воссоздания храма вызревают, но государственный переворот 2014 года на Украине подтвердил верность суждения патриарха.

Тогда же я встретился и с Наталией Нарочницкой (православный политик, доктор исторических наук, депутат Госдумы РФ 4-го созыва). Ее после выступления буквально завалили подарками, и мне пришлось сопровождать ее, носить подношения. Помощница Нарочницкой Ирина, пообщавшись со мной, определила: «Вам надо встретиться с Михаилом Смолиным, он тоже православный имперец».

Думаю, времени мало, у меня выбор: искать в Москве Смолина или поехать в Троице-Сергиеву лавру и потом на поезд.

Поехал в лавру. Возле лавры есть источник Саввы Сторожевского. На улице был приличный мороз — минус 20. Я решил попить водички и этим ограничиться. Но совершенно незнакомая бабуля не дает мне пройти, перегородила путь и настойчиво говорит: «Тебе надо в купель окунуться». Говорю: «Да как же, мороз такой! Мне еще на поезд».

Она ничего и слушать не хочет: «Иди в купель».

Думаю, ну ладно, может, она что-то знает.

Захожу в бревенчатую купель, мужчина плотного телосложения уже одевается. Я раздеваюсь, спускаюсь по обледенелым ступенькам, окунаюсь трижды. От ледяной воды перехватило дыхание. Мужчина говорит: «С головой, по полной окунайся». Думаю, ну надо же, и тут контроль!

Выхожу, начинаем общаться, знакомимся. Мужчина представляется Александром, помощником Смолина. Вот тут у меня дыхание по-настоящему перехватило! Он говорит: «Ты знаешь, если бы ты с улицы зашел к нам, то мы бы еще проверяли, кто ты. Но поскольку сегодня день Саввы Сторожевского, и мы с тобой встретились в купели на источнике Саввы Сторожевского, то нет к тебе вопросов. Господь нас свел!» Александр подарил мне только что изданную Смолиным книгу киевского автора Александра Каревина «Русь нерусская».

Книгу я прочел на одном дыхании. Это было то, что нужно, небольшая по объему, но важная по содержанию книга, автор которой непредвзято разбирает важнейшие вехи украинской истории. Взгляд киевского историка существенно отличается от официальной исторической украинской пропаганды, подтвержден множеством ссылок и весьма убедителен.

В 2009 году мы в Харькове самостоятельно издали тысячным тиражом в мягком переплете. Эту книгу мы разбросали по многим торговым точкам города и раздали всем депутатам Харьковского областного совета.

Глубоко убежден, что если бы «Русь нерусскую» тогда удалось своевременно издать большим тиражом и распространить в масштабах Украины, раздать студентам возле вузов, то многое бы изменилось. Эта книга, невольно листаемая и читаемая студентами на занятиях, могла вызвать в каждой группе мини-антимайдан. А возможно, и включить устойчивый встречный общерусский пассионарный поток на территории Украины.

Но и тысячного тиража хватило, чтобы вызвать бурную реакцию.

За издание книги «Русь нерусская» украинские националисты требовали возбудить против нас уголовное дело и закрыть организацию. И

м показалось, что книга несет угрозу безопасности Украины. В газете тогдашнего губернатора Авакова печатались «разгромные» статьи, организацию «Русь Триеди

ная» клеймили за недостаток «национальной свидомости».

Именно невозможностью полемизировать с убедительными доводами автора книги была вызвана столь болезненная реакция так называемых «национально свидомых».

В 2012 году представители харьковских общественных организаций, сторонники Русского мира организовали презентацию книг в старейшей и главной библиотеке города им. Короленко. Среди презентованных книг были и изданные нами «Самодержавие духа» митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна Снычева и «Русь нерусская» Александра Каревина.

Бритоголовые «Патриоты Украины», будущие «азовцы» пришли на презентацию. Стали всех в упор фотографировать и вообще пытали сорвать мероприятие. Я в свою очередь начал фотографировать их, поднося фотоаппарат прямо к лицам и в фас, и профиль. Они разозлились, мы вышли в коридор, и они стали спрашивать, кто я такой. Я дал визитку и говорю: давайте свою. Они отказались, сказав, что с москалями честно не поступают, пообещали разобраться со мной и вообще поджечь библиотеку.

И действительно, когда мероприятие уже закончилось и мы разошлись, у библиотеки собралась толпа молодчиков, которые требовали выдать им презентованные нами книги. Иначе они подожгут библиотеку. Это сейчас на Украине подобные действия стали поведенческой нормой, а тогда сотрудники библиотеки были шокированы. Уже тогда их угрозы не были пустым звуком, через некоторое время на Рымарской, где располагался их штаб, они зверски избили поспорившего с ними парня, бывшего афганца. Били его молотком, ножами и душили шнуром. Парень чудом остался жив.

Конечно, наш энтузиазм и политическую неопытность пытались использовать в грязных политтехнологиях.

В 2006 году мне предложили возглавить городское отделение Партии политики Путина. Мягко стелили — дескать, партии нужны харизматичные лидеры. Это теперь мне очевидно, что это был проект для отрыва голосов у ПСПУ партии Наталии Витренко. И тем не менее, со мной или без меня, эти голоса были бы оторваны, а в Харькове мне все же удалось не допустить вхождения партии в блок с тогдашним оранжевым мэром Шумилкиным. Это была напряженная, драматическая борьба, хорошо, я был не один, а с командой. У меня дома тогда даже замироточила икона «Въезд в Иерусалим» в укрепление моих духовных сил и в назидание о том, что, входя во власть, всегда надо помнить: те, кто тебя сегодня возвеличивает, завтра будет кричать: распни!

Сказать, что мы, русские жители Юго-Востока тогдашней Украины, видели в Путине нашего спасителя — это не сказать ничего, но 2014 год показал, что мы забыли: «Не надейтесь на князей, на сынов человеческих, в которых нет спасения» (145-й псалом). Впоследствии партию переименовали в «Русь Единую», но тогда мы готовы были за Путина врага зубами рвать.

Однажды в 2011 году я возвращался с конференции из Москвы в Харьков. В купе со мной ехали три москвича. Они были навеселе, мы познакомились и пошли в вагон-ресторан. По ходу выяснилось, что они белоленточные и ненавидят Путина.

Я обозначил свою точку зрения. Они решили внести коррективы в мою мировоззренческую основу в тамбуре. Вообще, я себя бойцом не считал, но деваться некуда, пришлось проявить воинскую смекалку. Бросившегося на меня товарища я ударил тяжелой дверью тамбура. А остальным двум крикнул (да простят меня честные правоохранители): «Мусора!»

Надо сказать, что на пьяного человека это слово действует отрезвляюще. Они растерялись, и этого хватило, чтобы я ушел от них в свой вагон и улегся на полке. Но вскоре они ворвались в вагон, и самый буйный, которого я ударил дверью, был уже весь в крови и кинулся на меня.

В юности я занимался кунг-фу, каким-то бойцом себя никогда не считал, но навыки неоднократно помогали в сложных ситуациях. Я отработал простой, но очень эффективный прием, которым в фильме «Место встречи изменить нельзя» Шарапов нейтрализовал Фокса. И этот прием меня несколько раз выручал. И в этот раз я заломил руку белоленточному адепту Навального. Он был повыше меня ростом и размашисто рухнул на пол. На шум прибежали проводники. На следующий день протрезвевшие товарищи, смутно припоминая вечер, отпаивались чаем и сами корили себя за пьяный дебош.

Утром в Харькове была важная конференция, посвященная памяти Кушнарева, и мне надо было быть там. Мое лицо не пострадало, и все же рубашка была вся в крови. Закрыл её галстуком, надел пиджак и как ни в чем не бывало явился на конференцию. Раздаю газеты, заходит Константин Затулин, говорит: «Во! Как ты быстро, на поезде раньше, чем я на самолете!»

Да уж. Хотел сказать, что по дороге пришлось бой за честь Путина выдержать, но промолчал. Как ни крути, а конный пешему не товарищ:

Впоследствии, в 2014 году, не без участия Затулина моей семье в ускоренном порядке дадут российское гражданство. Некоторые говорили — «свезло», но для меня такого слова нет. За этой легкостью десять лет пота и крови.

Некоторое время я возглавлял общественную организацию «Слобожанский выбор». Войдя в свой кабинет в здании Госпрома (Дом государственной промышленности), я первым делом убрал со стены украинский флаг и водрузил на его место флаг Руси Триединой.

Организация «Слобожанский выбор» была одновременно и фракцией облсовета. Я был помощником депутата облсовета Цюртка Валерия Михайловича, ныне покойного.

В 2008-м мы с ним ездили в Южную Осетию.

Мы видели, что националисты стремились ухватить бразды в области культурной политики. Возглавляли различные комиссии в советах, в то время как Партия регионов была поглощена экономикой. Но мы понимали, что культурный фронт важнее. Если националисты закрепятся на культурной площадке, то завтра заберут все и у всех.

Вообще, тогда нам многое удалось сделать.

Нами было предпринято много важных инициатив в области культурной политики. На реальной культурно-исторической основе была разработана и реализовывалась программа развития региона.

В Харьковской области Владимир Мономах в 1111 году одержал победу над половцами. Общественниками был установлен в Изюмском районе памятник на месте исторической битвы.

Мы приехали на открытие, лил обложной дождь, но, когда начался молебен, сквозь тучи пробился луч солнца, упал на памятный знак и освещал его, пока не закончилось наше мероприятие.

Также планировалось установить памятник на месте победы русских войск над шведами в Краснокустком районе. Там, где зимой 1709 года у села Городнее Карл не просто потерпел сокрушительное поражение, но и чуть не был пленен казаками.

В области было широко развито реконструкторское движение, в котором участвовала и наша организация. Подвиги солдат царской армии и советских бойцов воспроизводились на полях сражений.

Враги Русского мира в нашем регионе не могли и головы поднять, всякие попытки пресекались на корню. Их били, и не только в переносном смысле.

Валерий Михайлович был горяч, бандеровцев ненавидел всеми фибрами души, и в шутку мы его называли Валерием Вольфовичем. Он был подобен тяжелой авиабомбе, но, чтобы работа его была высокоточной, его надо было направлять, подсказывать, где настоящий враг.

Моя дочь Настя училась в девятом классе, однажды пришла из школы и сказала, что их преподаватель истории Лепко убеждает школьников в том, что русские — это нация тунеядцев и алкоголиков и, вообще, русские — извечные враги украинцев. Я не поверил и сказал Насте записать его речи на диктофон, она так и сделала. На следующем уроке Лепко в продолжение темы стал всячески поносить ветеранов Великой Отечественной. Дескать, все оставшиеся в живых — это нквдисты, а настоящие все расстреляны и прочий бред. Я дал прослушать эту запись Цюртку, и он на заседании облсовета в присущих ему выражениях высказал все, что думал об этом преподавателе.

Лепко не успокоился, сказал школьникам, что среди них крыса, указал на Настю и сказал, что теперь хороших оценок не будет. Школьники поддались манипуляции и попытались Настю избить.

Я пришел в школу, зашел в класс, втащил туда Лепко и спросил школьников: «Кто слушает родителей, поднимите руки?» Руки поднялись.

«Вот, значит, кто поднял руки, тоже, получается, по определению Лепко — крыса! Настя выполняла послушание и помогла вывести преступника, разжигающего национальную рознь, на чистую воду».

Лепко долго и нудно извинялся, его убрали с преподавания истории старшеклассникам, но, думаю, младшим классам он тоже нашел что порассказать.

ВРАГ У ВОРОТ

Здесь, на земле, всякому духу нужна основа, чтобы проявиться. Поэтому актуальный вопрос «кто ты такой?» выясняется вследствие деятельности.

Говорят, скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Но есть доказательства от противного, иногда, чтобы рассказать о себе, надо сказать о враге.

Еще в 2009 году за издание книги Александра Каревина «Русь нерусская», в которой автор на историческом материале доходчиво развенчал мифы национальной свидомости, меня через СБУ пытались привлечь к уголовной ответственности. Якобы за разжигание национальной розни. К этому приложил руку пан Третецький, о нем, как о типичном русофобе, расскажу чуть подробнее.

В 2004 году, в жаркий августовский День города Чугуева, группа журналистов сидела в городском кафе. Тут в компанию как из табакерки является круглолицый лысоватый товарищ и представляется паном Третецьким. Знакомится со всеми, собирает визитки и тут же подзывает официанта, делает распоряжение, чтобы стол накрыли побогаче. Вычитав с моей визитки, что я редактор газеты, подсаживается ко мне и сразу начинает сеанс вербовки: «Мы скоро прыйдемо до влады, я з Миргороду, меня послали на Восток. Президентом буде Ющенко! Давайте спивпрацюваты (сотрудничать — укр.) в нас гроши е!»

Он поведал, что был мэром Миргорода. И вот теперь за особые заслуги в деле украинизации он брошен на восточный фронт предстоящих выборов, а по сути, цивилизационной войны. Чтобы передвинуть цивилизационную границу, надо во что бы то ни стало убедить «пересичных схидняков» в том, что они украинцы!

В ответ на предложение о сотрудничестве я сказал, что пану желательно ознакомиться с историей Слобожанщины, а для начала я ему поведаю историю моего родного города Чугуева, и он сам потом сделает вывод: «Будем мы спивпрацюваты, чи ни?»

Он согласился. Я повел его в исторический центр города, на площадь, к впечатляющему высокому зданию с часовой башней Аракчеевской эпохи, бывшему Штабу военных поселений, позже ставшим юнкерским училищем и училищем летчиков. Показал скромный императорский путевой дворец, сводил в подземный ход на краю живописного обрыва со стороны Северского Донца.

Рассказал, что еще до Переяславской рады эти земли были в составе Московского царства, что Чугуев — русский город, основан по распоряжению царя Михаила Федоровича в 1638 году. Запорожские казаки Якова Остряницы, потерпев поражение в войне с поляками (именно это восстание отражено в произведении Гоголя «Тарас Бульба»), попросили подданства у русского царя, начали строить город, но взбунтовались, убили своего гетмана и ушли на территорию Речи Посполитой, поэтому первыми постоянными жителями города стали стрельцы и дети боярские.

Созданный в правление Петра I Чугуевский казачий полк был первым в России регулярным казачьим, участвовал во многих сражениях и в некоторых сыграл даже решающую роль. Ох и лихо же порубили чугуевцы в битве при Лесной изменников-мазепинцев!

И в семилетнюю войну сражение при Гросс-Егерсдорфе было выиграно благодаря действиям чугуевских казаков. Неслучайно личная конвойная команда императрицы Екатерины II и Потемкина была набрана из чугуевцев.

Преображенский собор в городе Чугуеве, освященный в 1640 году, имел два придела, один был посвящен св. Илие Пророку, а другой — Михаилу Малеину, ангелу-хранителю царя Михаила Федоровича (Романова).

Чугуевцы служили под началом Суворова, и казаков едва успевали перебрасывать в различные горячие точки.

После подавления восстания в Польше полк участвовал в разгроме Пугачевского мятежа.

В начале ХIХ века Чугуевский казачий полк был переименован в Уланский и в 1811 году сыграл самую важную роль в сражении под Рущуком. Особенно проявил себя полк в Отечественной войне 1812 года. Чугуевские уланы первыми с боем вошли в 1814 году в Париж.

В Храме Христа Спасителя в Москве на многих мраморных плитах значатся имена героев чугуевского уланского полка.

На протяжении 300 лет чугуевскому полку сопутствовало военное счастье. Ведь сам ангел-хранитель самодержца российского присматривал за ним. Русские цари любили этот город и часто бывали на смотрах лучшего полка России. И здесь, по сути, завершилась кавказская война, когда произошло историческое примирение Александра II и имама Шамиля. Горец был поражен, когда его впустили на аудиенцию, не отобрав кинжала. Он понял, что сам до этого был пленником ложных представлений о России.

Чугуев строился целиком по проекту придворного архитектора Стасова, и этот живописный город называют «Малый Петербург». Это единственный город на Украине, сохранивший структуру военного поселения.

Тогда я вынашивал идею съемки исторического сериала о чугуевских полках и даже писал безответные письма Михалкову. Мне было важно каким-либо способом довести до общественного сознания, что Чугуев — такой же русский город, как Орел или Белгород, и что его история прочно вплетена в вехи общерусской истории. Мы между собой называли его Второй Севастополь и город русских казаков. Чугуевское пехотное юнкерское училище дало России наибольшее число Георгиевских кавалеров.

В революционную смуту юнкера оказали организованное сопротивление большевикам не только в Москве и Киеве, но и в Чугуеве, потом многие из них влились в Белое движение.

Пан Третецький узнал массу интереснейших деталей из истории города, но ясно было одно: здесь не только кистью чугуевца Ильи Репина, но и саблей ковалась слава России. И не одно поколение чугуевцев принесло свои жизни на алтарь Единого Отечества. Заключил я свой рассказ.

Третецький давно уже все понял и смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. На его носу дрожали капли пота.

На последовавший после экскурсии вопрос: «Так будем спивпрацювати чи ни?» — Василь Пилипович сквозь зубы процедил: «Питань нема!»

И, тем не менее, после исчерпывающей экскурсии, зная особенности нашего этнорегиона, он в течение пяти лет неутомимо трудился, для того чтобы сменить культурный код края. После прихода Ющенко к власти он занял пост советника по информационной политике тогдашнего губернатора Харьковской области Авакова.

То он возлагал цветы в Коломаке у камня Мазепы, то он, несмотря на бурные протесты харьковчан, рвался возложить цветы на камне ОУН — УПА в молодежном парке. Слов он не понимал, и депутатам облсовета пришлось физическим воздействием охлаждать его пылкую страсть к «героям», которые для нас являются символами предательства.

Память у него была хорошая, и он всячески пытался усложнить мне жизнь.

Он распорядился вызвать меня на прямой эфир для показательной порки неким маститым украинским историком, которому ассистировал известный харьковский телеведущий Андрей Войцеховский. Но результат не оправдал ожиданий идеологов украинства, после эфира радостные харьковчане узнавали меня на улице, приветствовали, а один парень даже подарил арбуз. Думая, что дело в историке, Третецький столкнул меня в эфире с лидером харьковской партийной ячейки «Свободы» Швайкой.

Результат был тот же. В итоге Войцеховский получил нагоняй от Третецького и был уволен, а в отношении меня был выработан другой метод — полное замалчивание нашей деятельности. Этим же методом потом пользовалась и «Партия регионов».

Равнодушно наблюдать за вышиваночной вакханалией пана Третецького мы тоже не могли. Он был вездесущ, его вышиванка постоянно мелькала в эфире. Вот он в сюжете перед школьниками, а вот он уже добрался и до детских садов.

Я как-то взял чемодан, положил сухарей, бутылку миргородской минералки и с соратником, и с приглашенными журналистами зашел в кабинет к Третецькому.

Пожелал ему скорейшего возвращения в родной Миргород. Зачитал текст обращения от ряда общественных организаций: «Всякий известный и деятельный человек так или иначе является символом идеи, которой он подвизался служить. Пятилетняя деятельность Василия Филипповича широко известна на Харьковщине — он является апологетом идеи построения государства Украина не по территориальному, а по национальному признаку, а, как известно, в основе такого подхода лежит чувство национальной исключительности.

Именно поэтому пан Третецький харьковчанами воспринимается как «региональный комиссар по идеологии», живой символ духовно-культурной оккупации Харькова и «профессиональный украинец»…

Бывший мэр города Миргорода, пан Третецький до последнего времени никогда не работал в средствах массовой информации. Его назначение генеральным директором Харьковского телеканала и фактическим руководителем пресс-центра «Майдан Свободы», с нашей точки зрения, было вызвано желанием определенных политических сил, имеющих отношение к собственникам данных СМИ, контролировать деятельность журналистов телеканала «А/ТВК» и пресс-центра «Майдан Свободы». Пан Третецький, в прошлом секретарь комитета ВЛКСМ, помощник начальника политотдела, начальник отделения комсомольской работы политотдела, замполит Советской армии, коммунист, после убежденный социал-демократ и теперь «апологет всего украинского, хорошо известный своей национально свидомой» политической платформой, подходил на эту роль, как нельзя лучше. На его совести преследование журналистов по политическому принципу…»

Напомнил, что Господин Третецький забыл, очевидно, что в свое время был преподавателем русского языка. А теперь для него Гоголь — иностранный писатель.

И я зачитал бессмертные слова, сказанные перед боем Тарасом Бульбой: «…Знаю, подло завелось теперь в земле нашей: думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды и конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их; перенимают чёрт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость магната, который жёлтым чоботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства; но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства; и проснётся он когда-нибудь, и схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело».

На выпад пана Третецького, почему православные его атакуют во время поста, привел слова пророка Исайи: «развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, вот пост угодный Господу». (Ис. 58 гл.)

Подводя итог беседы, напомнил ему слова Христа о том, что «невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят, лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею…» (Мф 18.6)

Пан Третецький в марте 2014-го по какому-то недоразумению будет убит своими же духовными чадами, молодыми бандеровцами. Не сомневаюсь, что, задержись я в Харькове, именно я был бы обвинен как заказчик этого убийства. Знаю, что эта версия отрабатывалась следствием, но поскольку меня на Украине нет, то громкого дела с моими признательными показаниями не получилось.

Мое дело было лишь предупредить Третецького о том, что он сам пожнет последствия своей деятельности.

В 2009-м пришлось поработать в предвыборном штабе Януковича. К тому времени я не питал иллюзий по поводу этой партии. Но меня убедили, сказав: «Ну ты же не хочешь, чтобы к власти пришла Юля?»

Конечно, я даже мысли не мог допустить, что к власти на Украине может прийти эта панночка из Вия. Согласился и работал в областном штабе, который возглавлял Дмитрий Шенцев, в отделе по взаимодействию с общественными и религиозными организациями.

Помню, как 30 октября должен был приехать Янукович в Харьков. Я предложил, что будет неплохо, если он в этот день посетит Спасов Скит. Место, где в 1888 году 30 октября произошло чудесное спасение императорской семьи при крушении поезда близ станции Борки. Впоследствии на этом месте был воздвигнут храм Христа Спасителя (сейчас разрушен), который по значению, размерам и благолепию уступал лишь храму Христа Спасителя в Москве.

Я всесторонне обосновал свое предложение. Но в итоге долгих дебатов в штабе решили везти Януковича в какой-то коровник. Главным замом Шенцева был Василий Хома, грекокатолик, уроженец Львовской области. Как мне сказали, он и Виктория Лукашова сделали все возможное, чтобы Янукович в этот день оказался в коровнике, слушал про надои и позировал перед камерами на фоне Буренок. Я поначалу расстроился, но потом понял: «Все-таки каждому свое». Спасов Скит — это вообще отдельная тема, в 2008 году с моим участием был снят фильм:

Я бился как рыба об лед. Думал: ну как же так? Неужели непонятно, что нужно делать, для того чтобы добиться реального результата? Не понимал, что цели, декларируемые и реальные, у руководства «Партии регионов» не совпадали, тем более они не совпадали и с задачами сторонников общерусского единства.

Тогда в одном из снов пришел Евгений Кушнарев, спросил:

— Ну что, тебя не признают?

— Да.

— Ты сделал все что мог. Жди.

Когда я уже год буду пребывать в Москве, то узнаю, что в Харькове откроют Храм жен-мироносиц. Меня это особенно порадует. Я пойму, что значит ждать.

И эта история тоже началась с одного странного сна: «Ко мне подходит юноша, будит меня, говорит: одевайся. Нехотя просыпаюсь, ищу одежду. Юноша подает мне стихарь, очень красивый, бело-голубой».

Утром, обдумывая сон, понял, что надо бодрствовать, может произойти что-то важное. Днем иду по скверу Победы мимо фонтана «Зеркальная струя» — это один из символов нашего города в самом центре на улице Сумской. Вижу, как окруженный группой журналистов тогдашний губернатор Михаил Добкин и депутат Инна Богословская собираются дать интервью.

Вот, значит, к чему была эта подсказка во сне! Я как раз хотел реализовать свою идею, поставить в сквере если не храм, то хотя бы памятный знак о том, что здесь ранее стоял Храм жен-мироносиц.

Поскольку свято место пусто не бывает, то бандеровцы после прихода к власти Ющенко, занявшиеся монументальной пропагандой, незаконно установили там свой памятный знак героям Крут. Несчастным киевским студентам, обманутым и брошенным на верную смерть руководством УНР (Украинской Народной Республикой), погибшим в бою с многократно превосходящими их силами большевиков.

Эта каменюка в сквере была явно неуместна и в одну прекрасную ночь была разбита харьковчанами. Кто это сделал если и скажу, то после освобождения Харькова.

Я подошел к губернатору и объяснил, что это место, на котором покоятся отцы-основатели нашего города. Здесь было первое в городе кладбище, а при нем Храм жен-мироносиц.

Добкин сказал изложить предложение в письменном виде. Что я и сделал, письма отнес и в Епархию, и в Городской совет, потом на заседании «Журналистского клуба Харькова», возглавляемого Сергеем Потимковым, в эфире дополнительно озадачил мэра города Геннадия Кернеса.

И процесс, как говорится, пошел…

В 2013 году удастся воздать и родному селу — продвинуть идею установки памятника герою фильма «Свадьба в Малиновке» — Попандопуле. Почему именно ему? Лидер националистической партии «Свобода» Тягнибок ратовал за запрещение фильма «Свадьба в Малиновке» на Украине, так как: «Попандопула порочит образ борца за Украинську державнисть!»

А раз так, подумал я, то получай фашист гранату!

И на Попандопуле Добкин рванул себе кусочек пиара, в очередной раз забыв помянуть «скромного» труженика идейного фронта. Присел на бронзовый сундук, который в композиции скульптора Гурбанова делят Сметана и Попандопуло.

Сфотографировался и пошел гулять по сети с подписью: «Сдается, что мы накануне большого шухера».

Интересное было время, лихие были сюжеты.

Но после различных искушений и трудностей были и утешения. Однажды мы устанавливали Крест в Башкировке, возле храма святых Царственных мучеников. Крест был тяжелый, и надо было с полным напряжением сил аккуратно его поставить. Во время установки мы даже не увидели, а скорее ощутили вспышку. Некая волна прошла сквозь нас, да так, что перехватило дыхание. Мы были изумлены этим явлением и лишь позже в кадре увидели среди нас светящийся шар. Причем это явление запечатлели на разных фотоаппаратах.

Меня уже нет на малой родине, а дело все равно живет. Так и человек уходит из этого мира, а дело его продолжает жить.

Но мы, политэмигранты, покинули свою временно оккупированную землю не для того, чтобы пропасть в рассеянии. В эмиграции мы возьмем от большой родины России лучшее и принесем назад на малую родину. Вернемся обязательно!

Сейчас нельзя, но, может, после освобождения Харькова напишу об этом насыщенном событиями периоде подробнее и о людях, о которых сейчас нельзя упоминать, но уже сейчас очевидно, что работу над мемуарами заметно облегчил украинский сайт FrolovLeaks (Фролов ликс), — объемный сайт, созданный на основе взломанной СБУ многолетней переписки сотрудника института стран СНГ, заведующего отделом Украины и Крыма Кирилла Фролова. Авторы сайта, давая оценку нашей деятельности, отмечают, что мы с Фроловым и некоторыми другими общественниками работали с огромной энергией и задолго до Русской весны закладывали фундамент будущего события. Взрастили идею Новороссии.

В вину мне ставят то, что я просил деньги на организацию русского сопротивления в Харькове. Но считаю, если бы я просил средства на развал России у врагов России, это было бы зазорным, но я просил деньги у России на собирание русских земель. Не это ли делал и Богдан Хмельницкий? Русский царь помог Хмельницкому. Я же, как и многие другие общественники, не получил из Москвы ничего, кроме бодрых слов моральной поддержки.

Также мне инкриминируют сотрудничество с Генеральным консульством РФ в Харькове. Действительно, после того, как в 2012 году Генеральным консулом РФ был назначен Сергей Алексеевич Семенов, с ним прибыл и консул-советник Виктор Геннадиевич Мокин. Началась реальная работа Консульства РФ с соотечественниками. Вот тогда я увидел, сколько может сделать человек в должности, который переживает за Отечество.

По закону поддержка соотечественников сводилась к трем мероприятиям в течение года, привязанным к памятным датам: 9 Мая, День народного единства, а третью дату мы прописали сами — 9 декабря, День Георгиевских кавалеров, который общественники возродили в Чугуеве в 2005 году. В России этот праздник официально начнут отмечать с 2007 года под названием «День Героев Отечества».

Одним из отцов-основателей праздника был руководитель Слобожанской ассоциации военно-исторических клубов Николай Лемнев. В 2007 году мы провели в Чугуеве этот праздник с размахом. На улице Каляева и площади Ленина установили таблички с историческими названиями «ул. Юнкерская», «Площадь Дворцовая».

Началась работа с консульством, и мы, общественники Харькова, увидели, что хоть кому-то нужны. Когда я познакомился с Мокиным, то первым делом провел ему экскурсию по Чугуеву, а потом он нашел предлог, чтобы заехать ко мне домой.

Виктор Геннадиевич зашел на кухню, поздоровался с моей женой, открыл холодильник и убедился, что он почти пуст. И только тогда пояснил, что после назначения в течение месяца выслушивал от разных ходоков о том, что каждый из них хороший, остальные враги, а Моисеев вообще супостат, он даже газету издает и не иначе как на краденое, ворует, жирует...

Целый час, только уже от моей жены, Мокин выслушивал, как живет наша семья. Узнал, что Ольга зачастую ходит до метро пешком, так как нет денег на маршрутку, зато издается газета, книги, проводятся различные круглые столы, концерты и другие мероприятия.

Я тогда жил в ощущении объявленной нам цивилизационной войны и делал все возможное и невозможное, чтобы приостановить натиск бандеровской идеологии в русском имперском городе Харькове. Историческая память нашего региона давала возможность надеяться на будущее.

Одним словом, все, что тогда приносил наш маленький копи-центр на ул. Совнаркомовской (мы печатали студентам чертежи на формат А1) в подвале харьковского Дома Ученых, тратилось на идеологические патроны и снаряды.

После всего увиденного в квартире и услышанного от моей жены Виктор Геннадиевич заключил: «Теперь, когда ко мне будут звонить разные общественники, для начала стану отсылать к тебе, скажу — согласовывайте свою активность с Моисеевым».

ЦЕНТР ЦИКЛОНА

В те годы свою задачу я видел в том, чтобы, как говорится, держать светильник и вооружать людей смыслами. Формировать общее с Россией идейно-информационное поле, содействовать координации деятельности многочисленных, но разрозненных общественников Харькова. И вот на повестке новый майдан.

Еще в декабре 2013 мы создали «Антифашистский форум», или, как мы его потом назвали, «Гражданский форум Харькова», в который вошла наша организация «Русь Триединая», а также «Великая Русь», которую возглавлял Юрий Апухтин, «Суть времени» (возглавлял Антон Гурьянов), «Союз граждан Украины» (Алексей Лукьянов) и «Украинский выбор». В наших совещаниях участвовал и проректор Международного славянского университета Алексей Самойлов.

18 января 2014 года после молебна в Успенском соборе г. Харькова в честь 360-летия Переяславской Рады патриоты Единого Отечества поднялись на колокольню Успенского собора.

Я развернул имперский флаг. Ударил в набатный колокол. Обратился к друзьям с речью. Напомнил, что Успенский собор — старейший в городе. С этого места начал расти Харьков. Александровская колокольня, возведенная в честь победы над Наполеоном, выше колокольни Ивана Великого. Это ли не знак того, что отсюда начнется рост нового надгосударственного образования, русско-украинского союза?

Мы перед собой видим Благовещенский собор, выстроенный в византийском стиле. В этом соборе покоится Вселенский патриарх Афанасий. Он представитель византийского царского рода Палеологов. Гербом рода был двуглавый орел, поэтому хозяин двуглавого орла здесь, в Харькове. Харьков — русский, имперский город! И здесь место имперскому флагу. В Успенском соборе были все русские императоры. Когда они посещали Харьков, они находили время посетить собор.

Харьков имеет радиально-кольцевую систему. Все видовые замыкаются на архитектурную доминанту города — Александровскую колокольню. Откуда бы мы ни смотрели в центр города, мы будем видеть эту колокольню, увенчанную православным крестом.

Это место знаменательное, а священная история пишется и сегодня. Мы переживаем трудное время, но и эти трудности временные. С нами Бог, Правда и Победа! Враг будет разбит, победа будет за нами!

Как говорил Федор Ушаков: «Не отчаивайтесь, сии грозные бури обратятся к славе России!»

Те, кто учился на экспериментальной Градостроительной кафедре ХГАГХ (Харьковская государственная академия городского хозяйства), знакомы с этой терминологией. Если в строительном техникуме на архитектурном отделении студентам перво-наперво вбивали в мозг размер кирпича, то на экспериментальной кафедре «Проблемы архитектуры городской среды», которую основал доктор архитектуры Виктор Леонидович Антонов (1926–2015), вбивалось в мозг значение архитектурной доминанты в градостроительной концепции. Я мечтал стать архитектором, но продолжить образование на архитектуре уже не смог, семейный бюджет двух студентов не выдержал. Кафедру заканчивала моя жена, а я помогал ей и подружился с Антоновым и многими студентами кафедры. Виктор Леонидович в Великую Отечественную воевал в кавалерии, после войны получил архитектурное образование в Германии. Был автором градостроительной концепции Харькова и харьковского метрополитена, автором генплана Симферополя и других городов Днепропетровской и Запорожской областей.

Антонов был незаурядной личностью, обладал сильным, властным характером, он защищал свои проекты лично перед Хрущевым, дружил с Тарковским. Мы в нем видели демиурга, создателя архитектурной среды для миллионов людей. Там, где он обозначал карандашом на карте, впоследствии вырастали жилые районы и целые города, прокладывались линии метро. Особенно он верил в роль Харькова, которая могла реализоваться в контурах некогда единой страны.

К 2014 году здоровье его стало подводить. Бывшие студенты относились к нему с большим почтением и приносили продукты, лекарства, возили в больницу. Я тоже периодически навещал Виктора Леонидовича, и в разгар майданных событий он был болен, практически ослеп, но больше всего переживал о том, что происходило в Киеве. Имея огромные знания в гуманитарной сфере и огромный жизненный опыт, он уже не сомневался в том, что все летит в тартарары.

Первое, о чем он меня спросил, когда я переступил порог: «Янукович разогнал майдан?» — «Нет, ответил я». — «Я в шестидесятых был во Франции и видел, с какой жестокостью полицейские избивали мирный протест, а тут только жгут и избивают милицию. Не будет с Януковича толку, ему только быкам хвосты крутить, считайте, что его нет», — сокрушенно заключил Антонов.

Мы свою стратегию выстраивали без оглядки на «Партию регионов». В январе 2014-го провели общее заседание, в котором участвовало уже 33 организации. Тогда, взяв слово, я предложил символом нашего движения обозначить ленту Ордена Святого Георгия Победоносца — Георгиевскую ленту.

Мы стали надевать и раздавать Георгиевские ленты.

Позже губернатор Добкин и мэр Кернес украсили свой съезд, открытие «Украинского фронта», символом Победы. Было много прессы, и Георгиевская лента мгновенно стала общим символом всех участников сопротивления. Многие с радостью выбросили на историческую свалку флаг бизнес-корпорации под названием «Партия регионов». Более удачного символа, чем Георгиевская лента, невозможно было представить, ведь в ней сконцентрирована наша многовековая история, это символ мужества защитников Отечества разных эпох.

Мы стали собирать ополчение. В январе-феврале «оплотовцы» и некоторые наши активисты выезжали в Мариинский парк в Киев для поддержки действующей власти, а боевики киевского майдана, в свою очередь, предпринимали попытки захватить Харьков. Как правило, ближе к ночи нам сообщали, что к городу приближаются автобусы с боевиками майдана.

 Январский морозный вечер, ложусь спать, тут звонок: «Серега, к нам едут бандеровцы, пятнадцать автобусов, надо встречать!» Честно признаться, так не хочется никуда идти из теплой квартиры вечером, да на мороз в двадцать пять градусов, и не на прогулку, а в тревожную неизвестность…

И не только я так думал. Один мой товарищ рассказывал: «Я уже бутылку водки купил, курицу-гриль. Только сел за стол разговеться после тяжелого трудового дня. Тут звонок. Ну что делать? Придумать причину типа я занят, я далеко. Откушать курочки и запить водочкой или идти в морозную ночь на улицу, чтобы получить удар арматурой по голове? Но себе-то не соврешь. Ты можешь обмануть кого угодно, кроме самого себя. Ты все равно будешь знать, кто ты и что ты после этого. Соврать себе невозможно».

Для нас это были такие проверки. Мы друг друга спрашивали: где ты был вечером такого-то числа? И всем понятно, чьих ты, кто ты и почему.

Вообще, в моем понимании подвиг добровольца — высший подвиг. Тебя никто не гонит в бой, ты не получаешь ни пайка, ни зарплаты. Ни ты, ни родственники не получат никакой компенсации в случае чего, и нет на земле человека, который отдаст тебе приказ идти в это пекло. Тебе, скорее всего, скажут, что мы тебя туда не посылали. И ты сам идешь, понимая, что можешь не вернуться, сам делаешь выбор, движимый зовом совести!

Спешно собравшись, перекрестившись на икону, я брал армейскую каску образца 1942 года и клюшку (биты не было), выезжал с товарищем к областной администрации. У товарища каски не было (они были в дефиците), а только велосипедный шлем, и он очень страдал от этого. 1 марта его фото облетит интернет, когда он будет радоваться победе в трофейной стальной каске. Но я-то знаю, что счастлив он оттого, что все же раздобыл в бою вожделенную каску!

На морозе ждать было некомфортно, и мы собирались в бойцовском клубе «Оплот», где нас встречал стойкий запах приготовленных коктейлей Молотова. Адреналин разлит по залу, многие бойцы в доспехах, как рыцари средневековья, сидят, общаются, шутят, но на всем печать томительного ожидания боя. Каждый мысленно в своей Гефсимании.

У противника были осведомители, которые докладывали, что Харьков за час способен собрать три тысячи человек. Пыл боевиков майдана охлаждался, и на окружной автобусы разворачивались назад. Также ходили слухи, что «правосеков» (так мы тогда называли боевиков майдана) останавливала харьковская милиция и разворачивала под дулами автоматов.

Накануне 18 февраля наши ребята отправились на дежурство в Киев, я предупредил, чтобы в этот раз брали всю амуницию и не расслаблялись. И действительно, то, что произошло 18 февраля, мы называем не иначе как Ледовое побоище. Когда укронацисты попытались захватить Верховную раду, в Мариинском парке произошла редкая в современных условиях массовая рукопашная драка с сотнями участников с обеих сторон.

В 2013-м, когда уже казалось, что Янукович подпишет соглашение с Евросоюзом, православные общественники провели Крестный ход и молебен перед зданием представительства Евросоюза. И Янукович в последний момент резко передумал.

6 декабря 2013 года, когда в Киеве уже бушевал майдан, лилась кровь, в день святого Александра Невского Крестный ход прошел от Киево-Печерской лавры до Верховной рады.

Тогда ехать в Киев было уже страшно, по городу ходили вооруженные толпы боевиков майдана, повсюду были массовые драки, убийства. Когда мы шли, впервые повязав в виде знака отличия Георгиевские ленты, вокруг нас, скаля зубы, толпились евромайдановцы, но напасть не решались, было ощущение, что мы отделены от них невидимым барьером. На месте, где когда-то стоял храм Александра Невского, а потом располагался храм палаточный, мы совершили молебен. К слову, Янукович совершил безбожное дело, когда приказал его убрать, может, именно после этого благодать от него отступила окончательно.

На обратном пути мы чуть не разбились на обледеневшей дороге, нашу машину занесло, и мы, совершив полный оборот, слетели на обочину. Обошлось без всяких последствий. Мы посмотрели на звездное ночное небо, подумали про зыбкость этой полной превратностей жизни, вытолкали машину и поехали дальше. Утром стих пришел как-то сам собой.

МЫ ЕХАЛИ ИЗ КИЕВА С ВОЙНЫ

И думали: все риски позади.

Все было просто, ясно, прозаично.

Спешили… Вдруг — лед на трассе,

И машину развернуло.

И мы, кружась в снегу, с обочины слетели.

Вот миг один, и думаешь:

Не может быть!

Со мной ли это происходит?

Зачем и почему нарушен жизни ход?

Но кто-то нашей жизнью управляет,

И учит нас, и назидает.

Внезапно Судия себя являет

И светом Истины деянья обнажает.

Как грянет гром — мужик горазд креститься.

И вот уж на обочине крестясь,

Мы изумленно огляделись — дивные дела!

Ведь встречной не было,

И сзади нас никто не догонял,

И ни столба, ни дерева, ни ямы.

С обочины слетели как по рельсам,

Все обошлось, не наказанье, а урок!

Покой и тишина мгновенно нас накрыли,

Покровы ложных смыслов разорвались.

Над нами тьма, во тьме сияют звезды!

Их свет — привет из ангельских миров.

И как они видны на черном фоне,

Так жизнь являет смысл на фоне смерти.

Предчувствия терзали душу накануне.

Но тот герой, кто чашу пьет, не отвергая,

Всецело положась на волю Божью,

Не дрогнет перед вечности дыханьем,

И душу приготовил к встрече с Богом,

Лишь тот взойдет звездой на небосклоне,

Укажет путь грядущим поколеньям.

Нам почему-то некуда спешить.

Несется мимо нас поток железа,

Гонимый человеческой нуждой.

А мы стоим и говорим о том, что недоступно,

О том, что мы не в силах осознать.

Где край Вселенной, в чем ее причина?

И что такое времени поток?

Мы начинаем вспоминать.

А сколько было в нашей жизни приключений?

И в каждом — атом смысла заключался.

Плетется кружево невидимой рукой,

И все, что ни случается с тобой,

Является уроком назиданья.

Не думай после добродетель сотворить —

Спеши сегодня — завтра может и не быть.

В опасностях душа растет мгновенно.

И только мудрых мыслей урожай

Наклонит главы вызревших колосьев.

В Харькове на следующий день в офис зашел знакомый батюшка, выслушав рассказ о поездке, отметил: «А что вы хотели? Вы нечисти вызов бросили, вот и отдачу получили, но Бог Спас. Один бесноватый страшен, а там сейчас на майдане их тысячи собралось».

Но что произошло потом на этом месте 18 февраля 2014 года? В тот день правосеки («Правый сектор» — организация боевиков майдана), стреляя из огнестрельного оружия, пробили брешь в рядах правоохранителей и пошли на прорыв. Если бы им удалось захватить Верховную раду, то жертв было бы очень много. Но именно на том месте, где проходил молебен, наши ополченцы поддержали правоохранителей, пошли в отчаянную контратаку, обратили в бегство нападавших и гнали их до самого майдана.

Как стало впоследствии известно, сами депутаты воспользовались подземным ходом, а у простых ребят такой возможности не было, у них был один выбор — либо выстоять, либо погибнуть. Это был первый бой гражданской войны не на жизнь, а насмерть.

Простые безоружные парни, из поленьев вырезавшие дубинки, оказались гораздо смелее политика, в распоряжении которого была не только армия и полиция, но и как минимум половина лояльного населения страны.

 Майдан был практически раздавлен и деморализован. «Беркуту», внутренним войскам и ополченцам оставалось дожать майдановцев, но 19 февраля Янукович снова пошел на переговоры с оппозицией и Западом.

20 февраля организаторы путча цинично расстреляли сотню своих же адептов, свалив все на «Беркут». И тем не менее перепуганный Янукович из переговоров не вышел, а приказал правоохранительным органам отступить от Майдана, начать отправку спецподразделений в места постоянной дислокации.

20 февраля 2014 года на Координационном совете общественных организаций Харькова мы решили создать штаб самообороны и 23 февраля вывести на улицу максимально возможное число людей. Понимая, что в одном государстве с бандеровцами нам уже делать нечего, мы поставили задачу формировать содружество южнорусских земель и налаживать связи с другими регионами Востока тогдашней Украины. Я написал обращение к ВВП, которое огласил перед собравшимися.

Обращение малороссиян к президенту Путину!

Голос свободного Харькова

Президенту Российской Федерации

Путину В. В.

от представителей

гражданского форума

г. Харькова

Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы, жители Харькова, переживаем трагическое время. Украина рвется на части! Центральная власть на Украине парализована.

Очевидно, что Харьков — город русской культуры, возникший в год Переяславской рады и возросший под скипетром русских царей. Земли нынешней Харьковской области задолго до Переяславской рады вошли в состав Русского государства, в 1503 г. после Русско-литовской войны. Они служили форпостом юга России. Историческая победа в битве на Молодях в 1572 г. была одержана благодаря организации на этих землях станичной и сторожевой службы.

Сейчас становится очевидным фактом, что нынешняя пресловутая этнократическая унитарность Украины оказалась голой конструкцией, не имеющей реального содержания. Земли Юго-Востока Украины вошли в состав Советской Украины в результате ситуативной политики большевиков.

В условиях единого союзного государства это воспринималась как некая формальность, но теперь, в условиях агрессивной духовно-культурной галицийской экспансии, харьковчане не видят совместного будущего с ордой поработителей, прикрывающихся щитами благовидных лозунгов. Мы вынуждены сказать неудобную, в том числе и нашим властям, правду. Мы на самом деле русские люди, волею судьбы оказавшиеся вне исторического Отечества. По определению Даля человек принадлежит к той нации, на языке которой думает.

Мы, русские люди, волею судьбы оказавшиеся гражданами Украины, просим защиты и помощи у матери-России. Это сделал в XVII веке вождь южнорусского народа Богдан Хмельницкий со словами: «Но, видно, судьба Божия, устрояющая дела человеческие всегда к лучшему, избрала его соединение с народом единоверным и единоплеменным по доброй и обоюдной воле и согласию непринужденному, которые разрушать я почитаю за грех смертельный».

Мы — наследники исторического выбора Богдана Хмельницкого — все годы «незалежности» пьем горькую чашу разделения некогда единого русского народа. Мы надеемся, что нами избранная законная власть нас не бросит… Но не исключено, что в условиях гражданской войны региональная власть, которая сейчас грозится нас защитить, не выполнит своих обещаний по независящим от них причинам.

В этом случае просим у вас защиты и помощи. Для нас «незалежнисть» обернулась постоянной духовной дискриминацией. Теперь нас могут уничтожить и физически. Вторым пунктом программы «Правого сектора» значится ликвидация антиукраинского элемента. Сюда можно отнести миллионы людей, несогласных с «Правым сектором».

Мы не питаем иллюзий и понимаем, что в условиях глобализации по-настоящему независимы могут быть только сверхдержавы или крупные сообщества государств. Мы наследники единой Руси, и для нас Русь жива, и мы ее неотъемлемая часть, ведь жив Патриарх Московский и всея Руси.

Тысячу лет назад великому князю Владимиру выпала честь быть крестителем русских земель. На ваши плечи падает собирание русских земель. Может быть, это будет самым важным делом вашей жизни. Кровь миллионов защитников некогда единого Отечества вопиет.

Если события будут развиваться по Юго-Осетинскому сценарию и нас попытаются покорить силой оружия, то просим вас защитить российских соотечественников.

Впоследствии, когда ситуация нормализуется, жители востока и юга Украины путем референдума смогут определиться в перспективе своего развития.

Или мы вечно, как репинские бурлаки, будем тянуть баржу «незалежністі» за грехи всего русского народа.

Обращение было одобрено участниками собрания, подписано 30 организациями и направлено в Генеральное консульство РФ в Харькове. Эти слова сейчас актуальны так же, как и пять лет назад. Все случилось по писанному, многие харьковские общественники, которые подписали это письмо, прошли через застенки и пытки СБУ, а ответа пока нет.

21 февраля было подписано «Соглашение об урегулировании политического кризиса на Украине». По этому соглашению в стране назначались досрочные президентские выборы, и Украина становилась парламентско-президентской республикой.

Мы собрались в нашем офисе на совещание, и товарищи говорят: «Ну что, расходимся?»

Я вспылил: «Вы что, не понимаете? Что все происходящее — это противоборство духовных сил. Демон уже на свободе, и назад просто так он в бездну не уйдет, его назад можно затолкать только жертвенным подвигом!»

В подтверждении моих слов майдановцы не стали выполнять условия подписанного договора и потребовали, чтобы Янукович немедленно ушел в отставку. Захватили покинутый «Беркутом» правительственный квартал.

На выездах из города уже стояли блокпосты путчистов. Брошенные на произвол судьбы правоохранители и ополченцы, как могли, иногда с боями выбирались из Киева. Ведь у них не было вертолета, как у Януковича, на котором он поспешил в Харьков.

После госпереворота в Киеве я сидел дома в тягостных раздумьях. Ну как же донести несколько простых и важных мыслей до широкой аудитории? Я не мог решить эту задачу даже мысленно. Но что человеку невозможно — Богу возможно.

Звонок из Москвы.

— Игорь Друзь рекомендовал к вам обратиться. Вы готовы сейчас прилететь на РТР, выразить точку зрения харьковчан на произошедший в Киеве государственный переворот?

— Готов.

Мне бронируют билет, и через пару часов я уже с борта самолета смотрю на свой город, отстроенный после войны по генплану Антонова. Даже вижу свой дом на Салтовке. И в одной из квартир этого дома сейчас находится моя семья. Дивные дела. Я еще не знаю, что вскоре расстанусь с семьей на пять месяцев.

На передаче пару раз удалось взять слово и провести мысль, которая меня одолевала утром, что необходимо вооружить людей смыслами, что сейчас демонтировано общее понятие Русь и «когда говорят, что война идет на Украине, то кажется, что она идет у соседей, когда мы говорим: война идет на Руси, то становится ясно, что война идет уже у нас дома!»

ХАРЬКОВСКИЙ СЪЕЗД

22 февраля в Харькове проходил съезд депутатов всех уровней из юго-восточных областей и Автономной Республики Крым, инициированный всеукраинским общественным союзом «Украинский фронт». Анонсировал съезд губернатор Михаил Добкин.

Правосеки к тому времени поменяли тактику, они не стали проникать в наш город крупными колоннами, а просачивались малыми группами.

В день съезда мы увидели, сколько же их в городе. Они собрались под Дворцом спорта в полной амуниции — готовые к бою. Туда же подошли и наши, по большей части безоружные, активисты. Надев журналистский бейджик и просочившись сквозь жидкую цепь милиции, разделявшую противоборствующие стороны, я стал снимать накачанную адреналином тусовку изнутри. Рядом со мной какой-то деятель получал приказ из центра сорвать съезд и не дать зачитать резолюцию.

Я надеялся, что резолюция будет реальной и в ней будет поставлен вопрос об отделении Юго-Востока от захваченной майданным психозом Украины. Это придавало мужества, я подошел поближе и услышал, как он отговаривается тем, что у нас тоже немало собрано сил и будет много крови и что захват города они начнут вечером.

Тогда я вышел к нашим. Встретил журналиста Андрея Бородавку (впоследствии оказавшегося агентом СБУ) и сказал ему, чтобы он передал мэру города Кернесу, что готовится атака. По обыкновению, «Партия регионов» и в этот раз согнала на мероприятие для массовки женщин. Моя дочь Анастасия работала в школе учителем музыки, и ее тоже пригнали по разнарядке. Я сразу же сказал ей бежать отсюда. Сам же принялся помогать мобилизовывать силы нашего ополчения.

Бородавка сообщение донес, и съезд был спешно свернут, зачитана беззубая резолюция, а сами вожди к народу не вышли и вообще исчезли из города.

Помню, как узнал в лицо одного сотрудника СБУ, который когда-то пытался меня вербовать. Выйдя на меня, он рассказал, что о моей деятельности многие наслышаны, даже враги относятся с уважением, и обратился ко мне с просьбой рассказывать о соратниках. Я сказал тогда, что мне надо с товарищами посоветоваться, а вдруг они будут против того, чтобы я рассказывал про их скромную деятельность. Соратникам я сказал о попытке вербовки, но больше ко мне с подобными просьбами он не обращался. Даже в 2013 году, когда деятельность нашей организации приобрела существенный масштаб и служила общей консолидации разных общественных организаций. Сотрудники СБУ, отслеживая нашу деятельность, при встречах на различных акциях, посмеиваясь, говорили мне, что я на самом деле не представляю никакой угрозы Украине, так как не имею денег, представляю лишь идею и за мной никто из капиталистов не стоит.

Думаю, что в целом этот товарищ был неплохим русским парнем и с неменьшим успехом служил бы в органах ФСБ, но… тогда он метался с сослуживцем в нашей толпе и по телефону кому-то кричал: «Валим отсюда, сейчас тут замес будет!»

Я схватил его за руку — говорю: «Ну что, сделали свое дело? Додавили русские организации вместе с регионалами? («Партией регионов») Теперь же сами отгребаете!»

Первый съезд «Украинского фронта» 1 февраля вызвал всеобщее воодушевление. Невольно вспомнился Северодонецк 2004-го с легендарным Евгением Кушнаревым на трибуне. Но второй съезд 22 февраля был уже совсем другим. Деморализованные вожди скомкали мероприятие, так и не решившись сделать мужественный шаг — реализовать то, что когда-то провозгласил Евгений Петрович.

Я, как и другие свидетели произошедшего, до сих пор не могу понять, почему тогда толпа экипированных бандеровцев не кинулась на нас? Что их остановило?

Пообещав выйти на сцену перед Дворцом, организаторы съезда неожиданно исчезли с мероприятия, оставив в недоумении тысячи людей. Одни говорили, что все под контролем и наши вожди поехали на консультацию к Кадырову, но более популярной почему-то была версия о том, что друзья полетели за гарантиями собственной безопасности к Коломойскому.

Но тогда брошенные «пастырями» люди не растерялись и действовали мужественно. Бабушки подошли к толпе правосеков и стали петь военные песни.

А женщины из нашей организации развернули «имперку» с образом святого царя Николая II, крестили беснующуюся толпу и читали молитвы.

Как впоследствии стало известно, Янукович тоже был в городе, но на съезде не показался. Чья это заслуга? Добкина, отговаривавшего явиться народу, или нерешительность гаранта, уже не так важно.

Ясно одно, что для того, чтобы в обществе происходила положительная селекция, всякий претендент на власть должен проходить область страха. Попадая в область страха, человек не может соврать никому, и его подлинные качества становятся очевидными не только ему, но и окружающим.

На Руси дети боярские, прежде чем получить должность, должны были проявить себя в военных походах. Деды наши прошли страшную войну, потом из руин подняли страну и еще 70 лет держали на своих плечах свод мирного неба. Они понимали, что жизнь — это форма ответственного служения, но вот поколение торгующих постепенно оттеснило служащих, захватило все сакральные площадки и всего за пару десятилетий разбазарило все, что веками собирали отцы, деды и пращуры.

Вечером 22 февраля укронацисты попытались снести памятник Ленину, но получили от харьковчан отпор, причем среди ввязавшихся с ними в драку было много случайных прохожих и таксистов. Бандеровцы были прижаты харьковчанами к облсовету. Известно, что в критический момент срабатывают самые сильные мотивы, вот и замгубернатора Василий Хома, проявил себя, радушно открыл им двери. Ох и долго же он, уроженец села Долгое Стрийского района Львовской области, ждал своего звездного часа.

ДЕНЬ ЗАЩИТНИКА ОТЕЧЕСТВА

Утром 23 февраля, в День защитника Отечества, у нас по уже сложившейся традиции был намечен ход от «Зеркальной струи» на площадь. Губернатора и мэра в городе не было, «Партия регионов» уже была парализована, и защищать Отечество вышли простые граждане, которые принялись сооружать лагерь возле памятника Ленину.

Мы покупали на рынках черенки от лопат, несли их пачками на антимайдан, печатали плакаты и другую агитку, формировали «десятки». Обустроили палатку и с нашим флагом «Руси Триединой», под которым собирались православные монархисты.

Записывались в десятки, в сотни… Одним словом, самоорганизовывались как могли. Помню, как на пикете у горсовета с шапкой по кругу собирали деньги на первый мегафон.

Бандеровцы собрались возле памятника Шевченко, на Сумской (центральная улица Харькова), там они прощались с заблудшими и погибшими на киевском майдане харьковчанами.

Потом они вошли в боевой транс и попытались приблизиться к нашему городку.

Мы вышли и стали стеной.

Видимо, стена впечатлила, и противник вновь ретировался на свою базу в о

блсовет.

В тот День защитника Отечества в городе не было власти: ни мэра, ни губернатора. И, если бы не воля к борьбе и самоорганизация снизу простых харьковчан, последствия могли быть тяжелейшими. Лишь к вечеру власть имущие вернулись в город, посетили палаточный городок у памятника Ленину и проговорили что-то, как всегда важное и правильное.

Вообще, атмосфера в Харькове была крайне напряженной. Не думалось, что доведется дожить до гражданской войны, в которой очень трудно отделить своего от чужого. Сколько читано-перечитано, но это уже реальность, а не книга.

Страх разлит в атмосфере города, он осязаем. Вот вроде мирно идет по улице какой-то тип с рюкзачком, и думай: а кто это, свой или чужой? Но включается какое-то особое чутье, которое по практически неуловимым признакам подсказывает: вот это — оккупант, приехавший с Киевского майдана, а этот — наш. Генерал Василий Чуйков в своих мемуарах описывал нечто подобное, когда советские солдаты в Сталинграде в плотных городских боях начинали безошибочно чувствовать, кто скрывается за стеной — свой или враг.

Редакция нашей газеты «Русь Триединая» была уже под наружным наблюдением. Близилась неминуемая развязка.

Как-то, заходя в подъезд своего дома, увидел, что подозрительный тип топчется возле лифта и «внимательно» читает объявления на стенах. Он запрыгнул за мной в лифт. Жду, когда нажмет кнопку своего этажа, но он не нажимает. Думаю: явно по мою душу, внешность типично майдановская, характерный рюкзачок за плечами, и одежда пахнет костром. Я засунул руку в карман (он же не знает, что у меня нет ни ножа, ни электрошокера, ни кастета), и так, глядя друг другу в глаза, мы проехали на мой 9-й этаж. Там лоджия открытая. Думаю: если еще несколько таких типов меня поджидают, то шансов отбиться мало, не иначе как будут вниз сбрасывать. Но обошлось, похоже, это был лишь разведчик. Сказал своим товарищам о подозрительном типе, и меня взяли под охрану.

На следующий день возле подъезда курили уже четверо с рюкзачками, но я был уже не один, и они так и продолжили курить. И по городу с того дня я был вынужден ходить в сопровождении соратников.

В последние зимние дни я оказался в Москве на конференции в институте стран СНГ. После откровенного выступления о наших целях, задачах и методах, о том, что Юго-Восток Украины — это территория Новой Руси, мне предстояло возвращаться в бушующий смутой Харьков. Со мной тогда на конференции присутствовал и выехавший в Москву Евгений Жилин — лидер боевой организации «Оплот».

Офис «Оплота» на тот момент в Харькове уже был захвачен и разгромлен бандеровцами. В наш охваченный смутой город Жилин больше не вернется и будет убит киллером в мирной Москве в сентябре 2016 года.

На мероприятии был и мой московский товарищ Максим Марков, общественник, православный хоругвеносец, потомственный москвич во многих поколениях, из боярского рода. Его предок был стольником царя Алексея Михайловича. Когда мы познакомились, он был сотрудником Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества РПЦ, который возглавлял протоиерей Всеволод Чаплин.

О Максиме надо рассказать чуть подробнее, чтоб было понятно, что роль, которая выпадет ему в этот день, далеко не случайна. Бог случайно ролей не раздает. Как писал Апостол Павел: «А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении.

Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело» (Тим. 2:20.21).

С Максимом я познакомился в 2010 году на ежегодных Рождественских чтениях в Москве. На круглом столе, который вел Максим вместо о. Всеволода, речь шла о памятных датах накануне празднования 65-летия Великой Победы.

Я поделился опытом, как по инициативе общественных организаций «Русь Триединая» и «Слобожанский выбор» и по благословению Владыки Харьковского и Богодуховского Никодима 9 мая 2009 года в Харькове впервые по площади перед колонной ветеранов прошел православный священник с иконой Георгия Победоносца.

Это придало новое звучание Дню Победы, ведь победа от Господа!

Напомнил собравшимся, что вся война пронизана недвусмысленными символами. Началась она 22 июня 1941 года — в день всех святых, в земле Российской просиявших.

Битва за Москву началась в день святого князя Александра Невского. Окончательный перелом в войне, Прохоровская битва, 12 июля 1943 года — произошла в день Первоверховных Апостолов Петра и Павла.

Фашистское государство фактически перестало существовать 6 мая 1945-го, в день Георгия Победоносца. Но мало кто знает, что в победном 45-м на 6 мая выпало и Пасхальное торжество. А 9 мая уже провели официальную капитуляцию.

Парад Победы, как известно, принимал Георгий Жуков на белом коне, который, казалось, сошел с иконы его небесного покровителя и прошагал по Красной площади. На таком же коне когда-то восседал римский воин Христов Георгий Победоносец. И эта светлая символика всадника Георгия до конца времен останется в памяти нашего народа.

Сейчас в День Победы для нас главным является чествование ветеранов и отдание памяти погибшим. Но, к сожалению, ветеранов становится все меньше, и со временем в празднике появится и пасхальное звучание.

Он будет символизировать победу русского духа над неверием и милость Творца.

А образ Святого Георгия Победоносца, защитника нашего Православного Отечества, вместе со знаменем Победы будет постоянным участником торжеств.

В этой связи уместно будет отметить 65 годовщину Великой Победы новой традицией и перед парадным шествием по Красной площади пронести икону Святого Георгия Победоносца. Это будет дополнением к ежегодной акции «Георгиевская ленточка», ведь далеко не все знают, почему эта лента Георгиевская. Данное событие, в свою очередь, даст повод комментатору парада кратко обрисовать смысл символики с учетом вышеизложенного. Все это будет иметь огромное просветительское значение и выявит духовные корни Великой Отечественной.

На этом фоне очевидным станет неуместность нахождения мумии Ленина в мавзолее. И общественное сознание, таким образом, начнет подготавливаться к его перезахоронению.

После доклада через оргкомитет круглого стола я передал письменное обращение к Святейшему Патриарху Кириллу.

Когда мы с Максимом Марковым поехали на другую секцию «Рождественских чтений», по дороге стали обсуждать, как можно реально осуществить данное предложение.

И пришли к мысли, что икону великомученика Георгия Победоносца можно привезти из Харькова, из храма великомученика Георгия Победоносца (район МЖК Интернационалист). Вот прошло несколько месяцев, и, когда надежды на какой-либо ответ стали таять, на подходе празднования дня Великой Победы пришло письмо, в котором говорилось, что на наше предложение получено благословение Святейшего Патриарха.

Утром, 6 мая, в день памяти святого великомученика Георгия Победоносца, мы привезли икону в Москву и участвовали в Божественной литургии, которую совершил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в Свято-Георгиевском храме-памятнике на Поклонной горе Москвы.

По окончании Божественной литургии нашу икону несли казаки впереди крестного хода.

Следующим делом, которое мы организовали с Максимом, был крестный ход из Москвы в Харьков с чудотворной иконой святых царственных мучеников к 10-летию прославления царской семьи Русской православной церковью. Мы преодолели массу организационных трудностей и сопротивление секретаря Епархии о. Михаила Кита. Мы и до этого догадывались, что он русофоб, но тут он приложил максимум усилий, чтобы затянуть с получением благословения от Харьковской Епархии. Еще день промедления, и мы рисковали не успеть организовать все к памятной дате. При очередной встрече на наш аргумент, что у нас есть патриаршее благословение, он прямо сказал: «Что нам Патриарх Московский!?»

На что я ему ответил: «Заметьте: и Всея Руси!»

Не знаю, нашел бы он сейчас аргументы, но тогда промолчал.

Как и планировалось, без опоздания, икону в Харьков привезли общественники из Союза православных хоругвеносцев. Чудотворный Образ встретила братия мужского Свято-Покровского монастыря и огромное количество харьковчан.

В течение трех дней икона побывала в Харькове, в Башкировке (район г. Чугуева), в Храме святых царственных мучеников. Когда мы шли крестным ходом вокруг Башкировки и с Максимом несли Образ на руках в тяжелом окладе в сорокоградусную жару, лопнуло стекло оклада.

Мы сначала не поняли, к чему бы это? Но все поняли на следующий день, 18 июля 2010 года, когда икона была в Спасовом Скиту и на молебне, при большом стечении народа, на наших глазах икона замироточила! И все, кто был на этом торжестве, смогли приложиться к мироточивому Образу.

…И вот вечер 28 февраля 2014 года, мы с Максом едем по вечерней Москве в троллейбусе в районе метро Автозаводская. И случилось для Москвы невероятное — электричество кончилось! Троллейбус открыл двери. Макс мне говорит: «Это неспроста, тут рядом в старом Симоновом монастыре покоятся герои Куликовской битвы — Пересвет и Ослябя. Видать, надо к их мощам приложиться, тебе же в Харьков возвращаться, надо их благословение получить».

Зашли в монастырь, приложились к мощам святых иноков-воинов.

На следующий день, как говорится, для гарантированного эффекта Макс привез меня в Донской монастырь и там, у мощей патриарха Тихона, вручил мне образ Донской Божией Матери и помазал маслом, освященным у мощей патриарха.

Видя явную параллель с ситуацией на Украине, я мысленно говорил себе: «Да минует меня чаша сия, но на все Твоя благая воля». Это была моя личная Гефсимания.

Я понимал, что возвращаюсь в полную неизвестность.

В Донском монастыре Максим на всякий случай меня сфотографировал, и фоном был трагический сюжет — расстрел большевиками новомучеников российских.

ПЕРВЫЕ МГНОВЕНЬЯ РУССКОЙ ВЕСНЫ

Утром первого марта я ехал поездом в Харьков. На таможне кроме пограничников ко мне подошли два товарища оперативной наружности, стали расспрашивать, с какой целью я ездил в Москву? С каким-то особым вниманием досмотрели все мои вещи и даже взяли на просмотр телефон. Явно думали, что я могу везти чемоданчик с деньгами, но денег у меня не было. Они успокоились, их сознание, отравленное рыночной экономикой, не могло вместить, что можно без денег повлиять на ход исторического процесса. Икона Донской Божией Матери их не впечатлила. А зря!

Прибыв в Харьков, я сразу пошел на площадь Свободы, там уже начался митинг. Десятки тысяч харьковчан вышли выразить протест произошедшему на Украине государственному перевороту.

Тут было много знакомых, друзья, родственники, моя жена и дети. Харьковчане вышли на митинг как на праздник, чувствовалось общее воодушевление, нас тогда обнадеживала уверенная риторика российских политиков.

Я стал помазывать казаков и ополченцев маслом от мощей патриарха Тихона. Они прикладывались к иконе.

Подошел к трибуне, на ней толкотня, битком народу. Мой соратник по антимайдану Антон Гурьянов, который впоследствии поставит в тупик мэра Харькова Кернеса простым вопросом: «А вы готовы умереть за Харьков?» — машет мне рукой, типа места нет и трибуна вот-вот рухнет. Но я настойчив.

Саша Александровский тоже — ну, видишь, нет места. Думаю: «Ну и соратнички, как всегда…» Одним словом, не чувствуют важности момента. Тогда я еще не знал, что мэр нашего города, Геннадий Адольфович Кернес, битый час в разных обтекаемых формах объясняет непонятливым харьковчанам, что пора бы сворачивать протест. И эти ребятки, которые приехали с киевского майдана и теперь хозяйничают в здании областного совета в нашем городе, на самом деле не так уж плохи. Мы просто друг друга не поняли, а нам надо бы поиграть с ними в футбол.

Одним словом, концепция наверху изменилась еще неделю назад, а эти непонятливые харьковчане не поспевают за новыми трендами, видите ли, они не хотят принять новой реальности с героем-бандерой и радужными гей-парадами.

Я продолжаю настойчиво прорываться на сцену, и тут Кернес говорит что-то о важности Церкви и веры. Тогда Александровский толкает охранника: надо бы Серегу пропустить. Подхожу к мэру, поясняю ему: я только что прибыл из Москвы, где нашему ополчению москвичи подарили икону. Он: «Ладно, подожди, дадим слово». Жду. И вот мне дают выступить.

Я говорил о том, что эту икону нашим ополченцам подарили православные хоругвеносцы и этот Богородичный Образ был вручен преподобным Сергием князю Дмитрию Донскому перед Куликовской битвой. И в нашей ситуации это весьма символично. Свою краткую речь я закончил словами преподобного Сергия Радонежского: «Чести потребуют — отдай! Злата потребуют — отдай! Имя и веру не отдавай! Ведь есть черта, которую нельзя переступать!»

Я говорил спокойной, уверенной интонацией. Известно, что неуверенность, растерянность оратора тут же передается аудитории, сеет замешательство, панику, но также через слово передается воодушевление и присутствие духа.

Ведь что такое слово? Слово — это оболочка духовной энергии. Слово, сказанное из глубины чувств, от сердца, действует особым образом. Кто-то из философов сказал: «Можно просчитать последствия ядерной войны, но нельзя постичь последствия брошенного в мир слова!»

Огромная толпа, как от искры, воспламенилась, кричат мне: «Благослови! Осени иконой! И облсовет! Облсовет!»

Осенил иконой собравшихся харьковчан со словами: «С нами Бог, с нами Победа! Как говорил Суворов: “Молись Господу — от Него победа!”» Осеняю иконой и облсовет. Вижу, как смотрят на наш митинг из окон засевшие в здании «правосеки». («Правый сектор» — организация боевиков киевского майдана.)

Спускаюсь с трибуны, на которой начинает прыгать какая-то певица (это известная традиция «Партии регионов», так обычно заканчивались любые, даже самые серьезные мероприятия), но ее уже никто не слышит. Народ огромной волной рванул к облсовету. Это была небывало воодушевленная огромная сила. Энергия русского Харькова, сжатая до предела и копившаяся десятки лет, в одно мгновение вскипела, как волна, вырвалась наружу. Это было невероятно — СЛОВО СТАЛО МАТЕРИАЛЬНОЙ СИЛОЙ!

Кернес кричит в мегафон: «Не поддавайтесь на провокации! Харьковчане, остановитесь!» Но его никто не слышит, люди бегут на штурм. На растерянных лицах губернатора и мэра читается: «Шеф, все пропало!»

Антимайдановцы выбивают стекла, пролазят в окна, бьются в дверях здания. Из окон сверху на головы штурмующих летят камни, палки, звучат выстрелы, хлопки взрывпакетов, светошумовых гранат. Бегу вперед со всеми, проношу над головами икону, в метре от меня пролетает выстрел от ракетницы.

Укрофашистов в считаные минуты в ожесточенной рукопашной схватке буквально выносят из здания. Выволокли, стали проводить сквозь коридор позора, чтобы их не забили, я взялся выводить их паровозиком, часть плевков и ударов пришлось принять самому. Рад был, когда удалось вытащить пару наших товарищей, которых как-то снесло в толпу бандеровцев, их пинали вместе с ними, и они не могли никак доказать, что свои.

Пленных оккупантов втащили на трибуну, а мне говорят: «Ты тему качнул, становись теперь с иконой перед ними, пусть просят пощады на коленях».

В тот день правосекам не помогла их хваленая экипировка. Харьковчане шли на них с голыми руками (лишь у некоторых были палки и каски) и выносили из Харьковской областной администрации (ХОГА).

Впервые все увидели, что их можно бить! Бандеровцев увидели не «героически» шагающих и бодро выкрикивающих фашистские заклятия, но морально подавленных, стоящих на коленях и просящих прощения у харьковчан. Они смиренно слушали внушение. Говорю: «Знаете, почему вы стоите здесь на коленях, избитые и униженные? Потому что вы говорили “Украина по над усе!” (Украина прежде всего), а Бог вам говорит: “Бог по над усе!” (Бог прежде всего!). Кто возвысится, тот унижен будет!»

Я стоял с иконой посреди поверженных и окровавленных правосеков, вытянув руку, обратился к харьковчанам с просьбой не бить поверженного врага: «Ведь русские лежачего не бьют!» — и попал в кадр фотоаппарата, который был в руках моей дочери Анастасии.

Это был День Победы! И мы радовались, как никогда.

И как бы написали в газетах предыдущей эпохи: «С нами радовалось все прогрессивное человечество». Ликование всеобщее; тут и друзья моей юности — они с жаром рассказывают, как страх исчез, его не было, а была лишь благородная ярость, вскипевшая волной. И они бежали под градом камней и палок, не помня себя, закидывали «правосеков» в облсовете их же запасами — банками с соленьями и вареньями.

После разбора полетов выяснилось, что наши товарищи подготовили штурмовую группу в человек сто, попытались атаковать, но силы были неравны, внутри здания было несколько сотен оборонявшихся. Казалось, все, атака захлебнулась и больше ничего не будет. Но тут неожиданно с митинга после моего выступления срывается большая толпа людей: быстрота, натиск, глазомер — враг повержен и деморализован.

Весь мир увидел бандеровцев жалкими и поверженными. По примеру Харькова восстал весь Юго-Восток тогдашней Украины! Воспламенилась вся «Русская дуга» от Харькова до Одессы.

Стороннему наблюдателю обычно видна внешняя сторона конфликта — драка, бой. Но человеку, оказавшемуся внутри события, все видится иначе, ему очевидно, что происходящее — это противоборство духовных сил. Человек оказывается в области духовной очевидности. Исход всякой битвы зависит от многих сокрытых причин. Победа — это всегда дело веры. И личной, и всенародной.

Именно с того краткого выступления, в котором прозвучали имена святого преподобного Сергия Радонежского, святого благоверного князя Дмитрия Донского, генералиссимуса Александра Суворова, началась национально-освободительная война южнорусского народа. Началась битва за Новороссию и за наше будущее общерусское единство!

Женщины окружили меня, говорят: «Это чудо!»

— Что именно?

— Мы же в Епархии все пороги обили, просили, чтобы на этом митинге священник выступил и нас иконой благословил — нам отказали. Были очень расстроены, но все свершилось! Бог нас не оставил, услышал молитвы, и все началось с благословения Образом Богородицы!

Пример Харькова воодушевил других. Началось «соцсоревнование», восстали другие регионы Восточной Украины: Крым, Донецк, Луганск, Николаев, Одесса. Если бы харьковские власти тогда вели твердую линию, думается, она была бы поддержана из Кремля — в Крыму был идейный монолит верхов и низов, поэтому Крым за считаные дни оказался в составе России.

Не только Крым, но и вся Новороссия в тот момент с такой же легкостью могла бы оказаться в составе России. Но по неисповедимым путям Божиим этого не случилось. Может быть, это был бы легкий путь, который завтра привел бы к наихудшим последствиям. Видимо, должны еще очиститься авгиевы конюшни, а харьковчане, поддержавшие майдан и новую преступную власть, пожав последствия, должны сами осознать глубину своего падения.

Крым, присоединившись к России, пришел туда со своими общественными болезнями, а теперь и российские подхватил. Те, кто еще вчера обозначал себя строителем Украины, теперь так же бодро строит Россию. Элита из «Партии регионов» и БЮТа стали «единороссами». Этой породе людей неважно, что строить — для них всегда важно находиться во властной обойме.

«Партия регионов», когда-то формально провозгласив сближение с Россией, предала избирателя. Но подул ветер — и рухнула крепкая с виду стена, скрепленная исключительно выгодой, потому что не было в этом цементе ни веры, ни верности. Но сила, вышедшая под красно-черными знаменами, несла угрозу всему русскому. И тогда простые люди, воспитанные на идеале единства Руси, встали во весь рост и приняли на себя удар этой идеологической стихии. И в очередной раз гибкие бизнесмены-политики укрылись за народной спиной от заслуженного воздаяния и подставили простой народ.

А может, нам надо было быть чуть умнее? Малость пригнуться, ведь трава во время бури пригибается, а деревья вырывает порой с корнем, и дать этой чёрно-коричневой ударной волне пройти над головами и выкорчевать в первую очередь не то, что Русью пахнет, а то, что связано с коммерческо-номенклатурной гидрой под названием «Партия регионов»? И дать им провести в жизнь то, ради чего они пришли — ЛЮСТРАЦИЮ!

Может быть, именно они и призваны вырезать эту раковую опухоль под названием «ПР», снести всех тех бесхребетных приспособленцев, которые готовы сидеть на теплых местах при любой власти?

Именно эти партийцы-номенклатурщики создали вольготные условия для распространения бациллы фашизма. Кто сеял, тот должен и жатву собирать.

По закону диалектики из Харькова пошли процессы и освобождения, и порабощения. И связано это с двоедушием одного человека, которого зовут Геннадий Адольфович...

Сказано, что нельзя служить двум господам. После смерти Кушнарева губернатор Добкин и мэр Кернес укрепились во власти и поставили перед Покровским монастырем языческую богиню «Украину-Нику», которую в народе называют «хазарочкой». Ведь Украина харьковским властям дала все в этой жизни. Ей, Нике-Украине, они молились и возвели ее, легкомысленно подпрыгнувшую, на шаре. Но фортуна отворачивается и теперь давит тяжелым шаром тех, кому так весело прыгалось. Этим строителям-пиарщикам, которые покрашенную лавочку у подъезда возводили в доблесть, равную полету в космос, уже вынесен исторический приговор.

Я когда-то предостерегал их от этой ошибки. Говорил, что плохо кончаются легкомысленные прыжки на шаре. И мы тогда предлагали перед монастырем поставить другой, более уместный памятник — Покров Богородицы и харьковским святым.

Но нас никто не слушал, Добкин тогда заигрывал с мэром Львова и занес в город троянского коня в виде памятной доски духовнику СС Галичина Иосифу Слипому. А когда один слепой поведет другого слепого, не оба ли упадут в яму?

Вот такая запутанная политическая траектория у наших вождей. А теперь Харьков пьет такую горькую чашу. Пришло время жатвы. И каждый встал перед нравственным выбором: где, с кем и как ему быть в этой жизни и что делать?

Если Кернес, собрав 1 марта на площади Свободы шестидесятитысячный митинг, сам того не ожидая, способствовал началу битвы за Новороссию, то в другом случае он приложил руку к тому, что помог фашиствующим молодчикам уйти от правосудия, которые, отстреливаясь на улице Рымарской в ночь на 15 марта, убили двух защитников города Артёма Жудова и Алексея Шарова. Лучше бы Геннадий Адольфович в тот день не появлялся на Рымарской! Теперь их безнаказанность связана с его именем. Именно после этого укрофашисты окончательно осознали, что теперь они могут спокойно убивать и что им за это ничего не будет. Именно после этих событий они смело пошли жечь и убивать людей в Одессе и Мариуполе. И по сей день убивают людей везде, где не слышат ответного приветствия на свое главное фашистское заклинание.

Когда-то большевики одержали победу над республиканцами-белогвардейцами, может, потому, что в противном случае победившие республиканцы, перед этим свергнувшие государя, со временем свергли бы и все русское в России. Это тогдашние Немцовы и Навальные. Победив тогда, они окончательно превратили бы Россию в сырьевой придаток Европы, и мы бы сейчас болели всеми болезнями европейского сообщества, мерзость запустения была бы и у нас. Но этого не случилось — видимо, Промыслу Божьему угодно было руками большевиков изолировать Россию, которая тяжко переболела, но окончательно не утратила главного — своих бытийных основ, своего цивилизационного культурного кода. Тогда, в 20-х годах, белые офицеры недоумевали: почему безбожники-большевики, олицетворяющие зло в чистом виде, побеждают? Им было не понять, что большевикам было попущено быть острым, страшным, но орудием высшего попечения о России.

В Ветхом Завете читаем, что когда за грехи Израиль попал в Вавилонское пленение, то пророки, обращаясь к народу, говорили, что это продлится семьдесят лет и все, кто будут препятствовать этому, погибнут.

Вот и сейчас мы (пока) бессильны что-либо изменить в Харькове. Всякое, даже самое мирное наше действие лишь провоцирует укрофашистов на карательные акции. Вышли люди на мирное шествие, а на следующий день бандеровцы сокрушили памятник Ленину, который в их сознании связан с нашим сопротивлением. Но убогим варварам-манкуртам, сокрушающим вождя мирового пролетариата, не дано понять, что дедушка Ленин — это же их родной отец! Именно он буквально сколачивал из разных земель нынешнюю «единую неньку Украину»! Значит, и дело Ленина рушится, и сам проект под названием «Украина» уже фактически развалился…

…Мне представились исторические часы с маятником. Часы находятся высоко в небе. Стрелки часов скрыты облаками. На циферблате вместо цифр общественные болезни человечества — «измы»: коммунизм, капитализм, либерализм, фашизм… Люди, разочаровавшись в одном изме, шарахаются к другому, но и широкие врата следующего оказываются лишь очередной ловушкой. А стрелки часов неумолимы. Их видят лишь ангелы, исполнители воли Божией. Мы же видим лишь качающийся маятник и поэтому догадываемся, что стрелки идут. Кто-то в отчаянии бросается на маятник, но маятник сметает всякого. Исторический процесс невозможно ни ускорить, ни замедлить, ни повернуть вспять.

Сегодня многие деятельные люди, лишенные возможности действовать, впадают в уныние. Для них жить — значит действовать. Но жить — это еще и осмыслять, и понимать, что сила Божия в немощи человеческой совершается, там, где полностью исчерпывается человеческий ресурс, там включаются непостижимые механизмы и сценарии, которые не просчитает ни один аналитик!

Сейчас время действия вандалов. Их историческая задача — разрушать. Такова сущность одержимых людей — они способны только разрушать и фрагментировать. Созидать они по определению не могут. Ведь их идолы, Петлюра и Бандера, были разрушителями. Но, если внешний враг уйдет от столкновения с ними, они неминуемо начнут беспощадно рвать друг друга, аннигилироваться, включится механизм самоуничтожения. Думается, что мы им в этом мешать не должны. Но они разрушат только то, что им попущено разрушить. Все настоящее, подлинное устоит и лишь обретет силу.

РОЖДЕНИЕ НОВОРОССИИ

Второй день Русской весны, в редакции пьем чай, совещаемся. Наш подвальчик — подпольный обком в Доме ученых. Когда-то это была усадьба архитектора Бекетова, и часть мебели сохранилась еще с царских времен. Мы в шутку за сходство антикварного стола на одной ножке с тем, который находится у Путина в кабинете, называли наш офис харьковским филиалом Кремля!

В редакцию врывается Андрей, позывной Глыба, научный сотрудник из Киева, активист коммунистической партии и вообще верный ленинец, который ранее не был замечен в религиозности (впоследствии он был в крымском ополчении и сейчас уже гражданин России), и кричит:

— Где икона?!

— Вот она, над книжной полкой.

Прикладывается, падает на колени, бьет истовый земной поклон, встает и восклицает: «Когда мы одержим победу, эта икона будет находиться в главном храме Харькова, на аналое!» Мы тогда обомлели от прозрения Глыбы, но теперь уже возможно, что на месте памятника Ленину, там, где был палаточный городок, будет стоять часовня — в память о харьковчанах, погибших за Новороссию! Может быть, там найдется место нашей Донской иконе Божией Матери.

Но это будет уже после освобождения русского имперского города Харькова, который в эпоху Александра III, благодаря решению императора о национализации Курско-Харьковско-Азовской железной дороги, стал крупнейшим торговым и промышленным центром. И Харькову еще предстоит сыграть важную роль в собирании русских земель, стать важным соединительным звеном между Россией и Малороссией.

Кровавая власть бандеровской хунты в историческом измерении будет недолгой, но надолго запомнится как урок и предостережение потомкам.

А теперь представим, что Харьков завтра освобожден от хунты. В город вошли ополченцы, или вежливые люди. Кто же первым выйдет встречать освободителей? Конечно же, Геннадий Адольфович и Михаил Маркович! Они, если надо для дела, не только под российским, но и под имперским флагом постоят и «Боже, царя храни» споют!

К тому времени в Киеве озверевшие адепты кровавого культа Бандеры начнут рвать друг друга в клочья. Это будет знаком того, что мавр сделал свое дело и ему пора уходить с исторической сцены. Украинские фашисты побегут из Харькова, гонимые по большей части собственным страхом, как когда-то в августе 43-го бежали фашисты германские.

Но это мысли о будущем, а тогда, весной 2014 года, и российские политики отстали от жизни, запутались в значениях. Условные победы в спортивных играх оказались важнее реальной цивилизационной борьбы. Тогда Бог вмешался в русскую историю через простых людей, минуя политиков высшего ранга. Произошло то, о чем писал Лев Гумилев, что за пассионарным взрывом можно лишь наблюдать, так, как наблюдают за извержением вулкана.

Прозорливо писал и мыслитель Иван Ильин, предрекая развал постсоветской России на 20 квазигосударств, когда торгующие займут все сакральные площадки.

Помню, как я зачитывал в нашей редакции выдержки из Ильина о том, что по итогу торгующих с господствующих позиций снесут люди с духовным характером, которые воспринимают жизнь как форму ответственного служения!

А мне товарищи отвечали: «Да ну, Серега, когда это еще будет?»

И вот в феврале 2014-го, цитируя «Творческую идею нашего будущего», я воскликнул: «Вот это время, описанное Ильиным, и мы уже в нем! Бог вывел делателей жатвы и битвой за общерусское единство включил принцип положительной селекции!»

«Смотрите же: весь смысл переживаемой нами смуты в том, чтобы повсюду запылали очаги нового, национально-государственного рыцарства. И не говорите, что “нас мало” и что нельзя нам “переть против рожна”. Тех, кто прав, силен и верен — всегда было на свете меньше; и все большие движения всегда начинались скудным меньшинством. Дело не в числе людей, а в их внутренней, духовной силе и в их спайке на жизнь и на смерть. Зверь гораздо сильнее укротителя, но не смеет броситься на него, пока дух укротителя собран и пока не дрогнула сила его взгляда. Будем же твердо уверены в возрождении России. И доведем себя до очевидности в вопросе о необходимости для России национального духовного характера. И тогда все сложится само собою. Знаем мы, что русскому человеку в массе нелегко дается сила характера. Но если характер дался и удался русскому человеку — то крепости его искони дивились другие народы. Читайте историю России — и убеждайтесь, что вся она создана силою русского духовного характера. От Феодосия Печерского до Сергия Радонежского, патриарха Гермогена и Серафима Саровского; от Мономаха до Суворова, Столыпина и Врангеля; от Ломоносова до Менделеева — вся история России есть победа русского духовного характера над трудностями, соблазнами, опасностями и врагами. Так было. Так и еще лучше будет и впредь. В России зазияла бездна безбожия и жадности, бесчестия и порока. Россия отзовется на это и уже отзывается зарождением деятельных православных общин и рыцарства. И Господь подаст нам и умудрения, и силы, и горения, и воли…»

Иван Ильин «Творческая идея нашего будущего».

Весной 2014-го каждый из нас делал свои шаги в меру своего знания, сил и мужества. Мы действовали не как отдельные люди или общественники. Никто из нас не видел общей картины, не было у нас и общего плана. Ситуация менялась стремительно, и то, что было актуально вечером, утром уже было бессмысленно. Да, мы спорили, иногда ругались, но действовали решительно и ассиметрично. Чистота и высота нашего общего, единого порыва были таковы, что действовали уже не мы. В тот момент в южнорусском народе действовала сила Соборного разума, и поэтому мы опережали события.

Помню, как однажды вечером ко мне домой буквально ворвался товарищ, которого мне представили предпринимателем, который якобы привез заветный чемодан денег. Первое, что он сделал — вломился в мой холодильник и смел остатки еды. Это был Алексей, впоследствии он получил позывной Аналитик. Я сразу понял, что Аналитик большой души человек и наверняка будет «щедрым» спонсором движения; и все же, обсудив концепцию, мы решили напечатать сто русских флагов и большой баннер с тезисами о единстве с Россией и важности родного для харьковчан русского языка.

Мы провели пикет с русскими флагами 8 февраля 2014 года на площади Свободы.

Казалось, флаги уже особо не пригодятся, но 1 марта 2014-го, благодаря именно этим флагам, напечатанным Аналитиком, весь мир увидел, что на самом деле Харьков — русский город! Фактически первого марта состоялся наш общенародный референдум, и мы тогда проголосовали русскими флагами над Харьковской областной администрацией (ХОГА). Жаль, что в России не все помнят высказывание императора Николая I. А он говорил: «Где раз поднят русский флаг, там он опускаться не должен!»

Но тогда мы были счастливы, это были первые победные мгновения Русской весны! Дивно, но каким-то чудом и я причастен к этому. Со мной ли это было?

Пожалуй, у каждого из нас своя партия в этом глобальном историческом процессе.

Мы тогда фактически поставили Россию перед свершившимся фактом. Но реакции России хватило только на Крым. Если бы харьковчане знали реальное положение дел в России, настроение элит и прочие факторы, неизвестно, решились ли на этот отчаянный шаг.

Да, мы тогда были полны иллюзий, но и наши иллюзии были важны и нужны. Наши действия оказались востребованы самим ходом истории, за которым не всегда успевают даже зрелые политики, и это свидетельствует, что в главном мы не ошиблись.

Теперь же нам уже очевидно, что не только украинствующие сошли с подлинного исторического основания. Россия тоже этим грешит — заболела россиянством. В Киеве князь Владимир стал украинским, а в Москве он оказался российским. И почему вдруг украинцы должны строить свой будущий дом на идее россиянства? Если Россия — это не цивилизация, а часть европейского мира, то тем более Украина ближе к Европе.

А может, стоит вместе сделать по шагу в сторону общего, подлинного основания с историческим названием «Русь»? Россия, собрав единое цивилизационное ядро — Русь, уже не будет производной ни Востока, ни Запада.

 ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЛЯ

В XV веке православные Черниговские князья, притесняемые в Литве католиками, попросили защиты у великого князя Ивана III. Защищая православных, великий князь вступил в тяжбу с Европой. Выиграл две войны и в 1503 году вернул Руси территории нынешних Орловской, Брянской, Курской, Белгородской и ныне относящихся к Украине Харьковской, Сумской и Черниговских областей. В итоге Великое княжество Литовское потеряло треть своей территории.

Этой важнейшей, но незаслуженно забытой дате русской истории в декабре 2013-го мы посвятили конференцию под названием «510 лет единства»!

Два политических центра Руси долго соперничали, кому быть собирателем русских земель. Русь Литовская объединяла девять княжеств Юго-Западной Руси после разорения татаро-монголами, эти земли стали легкой добычей литовских князей. Самих литовцев в литовско-русском государстве была всего одна десятая часть. Вера в Литве была православной. Государственный язык — русский. А правитель титуловался как «король литвинов и многих русинов». Граница Руси Московской с Литвой была всего в сотне километров от Москвы, под Калугой. Чтобы что-то понять в сегодняшних русско-украинских отношениях, надо знать эпоху русско-литовских войн. Сегодня Русь так же, как и тогда, поделена между двумя политическими центрами.

Русь Литовская явно доминировала весь XIV век, и при Дмитрии Донском князь Ольгерд в 1368 и 1370 гг. дважды осаждал Москву, но возведенный Дмитрием Донским белокаменный Кремль выстоял. Казалось бы, Литовско-русское государство, распространившееся от моря Черного до Балтийского, включавшее в себя практически всю территорию нынешней Украины, всей Белоруссии и несколько областей нынешней России, поглотит разрозненные княжества Северо-Восточной Руси. Рязанцы, тверичи, псковичи и новгородцы то и дело поглядывали в сторону Великого княжества Литовского и Русского.

Но Литва изменила православию, в 1385 году заключила союз с Польшей (Кревскую унию) и обратилась в католицизм.

Русские православные князья в Литве восстали против притеснений со стороны окатоличенного литовского панства и стали вместе с землями переходить под руку князя Московского.

Началась длительная эпоха русско-литовских войн.

Правитель Руси Иван III вошел в историю как Великий, его именем названа колокольня в Кремле, ставшая одним из символов России. Конечно, великому князю было легче принимать духовно обоснованные решения, ведь его бояре тогда ни детей, ни счетов на Западе не держали. Могущественная Литва в тот момент состояла в союзе с Крымским ханством и Ливонской конфедерацией, на ней стоял весь Западный католический мир, но великий князь руководствовался не экономическими расчетами, а духовными принципами, и, судя по результату, Бог благословил его защитить православный южнорусский народ.

В 1500 году русскими войсками была одержана победа в битве при Ведроше, которая, по сути, решила исход всей войны. Помню, как бывший президент Украины Ющенко любил рассказывать о битве при Орше в 1514 году как о выдающейся победе украинцев над московитами. Но та битва была, по сути, эпизодом и не повлекла решающих последствий. Отвоеванный нами у Литвы (в том 1514 году) Смоленск остался за Россией. А вот битва при Ведроше — это действительно, как говорится, наш ответ Чемберлену. Именно с того момента Литва стала стремительно ужиматься в размерах, пока не ужалась до сегодняшнего клочка с вымирающим населением на задворках Европы. История Литвы — это урок из прошлого тем, кто сейчас пытается преследовать православие на территории нынешней Украины.

Мало кто знает, но именно вследствие битвы при Ведроше территория Харьковской области попала в Россию по Благовещенскому договору (1503), который подвел итог столетнему спору между Русью Литовской и Русью Московской.

В целом за сорок три года блестящего правления (1462–1505) великий князь Иван III увеличил территорию России в шесть раз, а Москва обрела свою историческую вселенскую миссию Третьего Рима!

Народ Израиля попал в египетское рабство, когда стал забывать благодеяния праведного Иосифа. Ведь пока о человеке сохраняется благодарная память потомков, он жив в сознании помнящих. Поэтому самое горькое — когда воспоминание о человеке умирает и образ его окончательно тускнеет. Подражая египетским обычаям, забывая собственные, новое поколение израильтян не стремилось следовать праведности Иосифа, оно духовно деградировало, измельчало, и в итоге было порабощено на четыреста лет.

В русском языке выражение «выйти из Египта» обозначает освободиться не только физически, но, что наиболее важно, вывести свое сознание из рабства духовного. Поэтому мы вспоминаем своих предков и великих строителей России. И деяния создателя русской государственности, великого князя Ивана III, растоптавшего ханскую басму, создавшего из разрозненных княжеств единое государство. Для нас же особенно актуальным является то, что он успешно решил «украинский вопрос». Умерил аппетиты Литвы, передвинул литовскую границу из-под Москвы на тысячу километров западнее, до Киева. Вспоминая всю эту историю, мы выводим свое сознание из рабства.

Виктор Воробьев, автор скульптурной многофигурной композиции, посвященной Ивану III, Ивана Великого называет не иначе как Русским Моисеем, выведшим русский народ из рабства. Он считает главным упущением нашей «массовой истории» забвение огромной роли Ивана III Великого — создателя Московской Руси, объединителя русских земель и первого русского самодержца. До сих пор в Москве нет ни одного памятника основателю Государства Российского.

В третью Русско-литовскую войну в 1508 году на сторону Москвы перешли обрусевшие потомки Мамая — князья Глинские. Елена Глинская вышла замуж за великого князя Василия Иоанновича, родила ему сына Иоанна Васильевича, который войдет в историю как Иван Грозный. В его правление начнется освоение южнорусских окраин, земель Дикого поля, Северщины и Слобожанщины. На территории нынешних Харьковской, Сумской и Черниговских областей в 1571 году будет организована станичная и сторожевая служба. Благодаря этому в 1572 году будет одержана блестящая победа над татарским ханством в битве на Молодях.

После второй Русско-литовской войны (1500–1503) стало очевидно: центром собирания русских земель стала Москва.

Южнорусский народ, который еще оставался под властью Польши и Литвы, еще 150 лет боролся за свое освобождение. Неудачей закончились многие восстания. В результате одного из них в 1638 году на территории Русского царства запорожскими казаками, вышедшими из Польши, был основан мой родной город Чугуев. И лишь после ряда попыток Богдану Хмельницкому удалось вырвать из польского гнета территорию нынешней центральной Украины, значительную часть малороссов.

В орбиту украинского проекта Харьков вошел по воле Ленина в 1922 году.

В годы «незалэжности» на Ленинском наследии стахановскими методами возводилась украинская надстройка. Но Ленинское наследие рушится со всеми надстройками. И теперь будущее — за русским проектом!

Символично, что в построенном Иваном III Успенском соборе московского Кремля есть икона «Отечество». Отечество — это наша тысячелетняя Святая Русь, обращенная к своей еще нереализованной миссии. Ведь богословы знают, что Бог исходит из будущего, формируя наше настоящее и прошлое.

В общем, подтянув теоретическую базу на проведенной зимой исторической конференции, мы знали, что надо делать в сходных исторических условиях.

1 марта 2014 года в Харькове состоялась наша Куликовская битва. Вспомним, что и после Куликовской битвы Русь еще столетие оставалась под игом, но память о Мамаевом побоище питала русское самосознание и укрепила волю к сопротивлению. Тогда и русским князьям литовского происхождения, участвовавшим в этой битве на стороне князя Дмитрия, впервые стало очевидно, что отныне Москве быть собирателем русских земель. Сейчас ход истории заметно ускорился, и очевидно, что столетия нам ждать не придется. «Тяжкий млат» цивилизационного вызова, дробя стекло безыдейности, кует булат будущей государственной идеи.

Необратимо сдвинулись границы Украины, сдвинулась тектоническая цивилизационная плита, и расчлененный русский богатырь, спавший вековым сном, зашевелился и с невероятным усилием стал собирать свои члены.

Первая неделя Русской весны в Харькове прошла в ожидании русских танков, все прислушивались, нет ли характерного гула. Бандеровцы, тайные и явные, сидели на чемоданах, но иногда делали вылазки. Город полнился слухами. Многие видели танки то там, то сям, но неизменно у границы с Харьковской областью.

Мы поставили агитпост возле метро «Университет».

Говорю соратнику Юрию Михайловичу Апухтину: «Надо бы ее охранять».

— Да что ты, Сережа, все в порядке, в городе везде наши, и милиции полно, там и женщины могут постоять.

Решили все же поставить охрану.

Поставили столик для раздачи агитки, установили флаг, я сделал несколько снимков пикета и пошел в редакцию. Только зашел в офис, врываются наши активисты, кричат: «Там драка! Мы бандерлогу нос сломали! Он кинулся, хотел флаг со Спасом поломать!»

Еще несколько бандеровцев были на подхвате, но получив отпор, отступили.

5 марта мы прошлись к российскому Генеральному консульству, напомнили, что город в наших руках и требуется, чтобы хоть один танк пересек границу. Тогда мы танк возьмем на руки, отнесем на постамент в центре города, и на этом борьба за Харьков закончится.

Возле консульства мы кричали в противовес укрофашистской речовке: «Бандера придет — порядок наведет!» — свою: «Путин придёт — порядок наведет!»

8 марта мы провели еще один митинг. Причем обстановка в наших стройных рядах уже была таковой, что митинга могло быть два, так как в соратниках наметился раскол. Я уговаривал стороны выступить единым фронтом и не позориться на весь мир. По итогу решили делать один митинг.

Думаю, мои усилия по консолидации актива были замечены не только соратниками, но и в СБУ, где решили поработать над моей нейтрализацией. Тем более в своем выступлении на митинге я подчеркнул важность сохранения единства перед общим врагом, напомнив причину поражения русских князей в битве на Калке.

Изначально наша структура «Антифашистского форума» была сетецентричной, чтобы СБУ не обезглавило движение, убрав явного лидера. Но, когда пришло время брать власть, отсутствие жесткой структуры и избыток демократизма стал работать против нас.

Появились лидеры, которые до этого, как говорится, на русском фронте годами воду не носили и кашу не варили, но уже на что-то претендовали. Юрий Михайлович Апухтин, председатель организации «Великая Русь», работавший на общественном поприще многие годы и один из тех, с кем мы изначально создали в Харькове Антифашистский форум, опасался, что внезапно нарисовавшийся на общественном фронте активист Егор Логвинов — провокатор и своим выступлением преждевременно подведет нас под маховик репрессий.

Действительно, Логвинов на митинге пытался перехватить инициативу, и Апухтин просил меня закруглить его чрезмерно горячее выступление. Когда я это сделал и сам взял слово, сторонники Логвинова попытались вырвать у меня микрофон, но атака была отбита.

После митинга, когда люди расходились, на проспекте Ленина наших активистов обстреляли из травматического оружия.

10 марта мы встретили в Харькове известного боксера-тяжеловеса, будущего киевского мэра Виталия Кличко. Я переусердствовал и задал ему слишком сложный Евангельский вопрос: «Стоит ли весь мир приобрести, а душе своей навредить?» Он завис.

Вдогонку я спросил: «Знает ли он о том, что благими намерениями умощена дорога в ад?»

Понятно, что смысла задавать ему эти вопросы не было, но все ж для очистки совести надо было соблюсти эту формальность. Я как-то читал, что Бог без предупреждения человека не наказывает.

Наши громко кричали: «Позор Кличко!» — и по итогу закидали именитого боксера яйцами.

Еду домой, встречаю в лифте соседа, он говорит.

— Видел твое фото, ты на съезде с Гепой, Допой (мэром Харькова Геннадием Кернесом, губернатором Михаилом Добкиным) и байкерами стоишь. Ты с этими бандитами, регионалами, заодно? На них же клейма негде ставить!

— Во многом согласен, это временные попутчики, но что мне делать? Мой дед по матери, уральский казак Буторин Максим Георгиевич, был призван на войну летом 1941-го и, будучи простым пехотинцем, пешком до Берлина дошел. Если я не буду действовать, я его предам. У тебя еще вопросы есть?

Вопросов у него больше не было.

 

 

 НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В ПРОТОКОЛЕ ДОПРОСА

11 марта меня вызвали на допрос в областное управление МВД.

Один мой товарищ настойчиво советовал сразу «стать на лыжи». Но я, почитав утром Псалтырь, духовно укрепился и решил все же на допрос идти.

Главный вопрос женщины-следователя: «Кто и как организовал массовые беспорядки?» Ведь было очевидно, что тезисы выступления и крестообразный жест иконой в сторону облсовета были знаком, сигналом к началу штурма, и это все было заранее нами спланировано и обговорено.

Мне врать не пришлось, ведь я действительно ни с кем не согласовывал свои действия на митинге. В моих словах не было прямого призыва к штурму, я лишь проводил некую историческую параллель с днем сегодняшним. А народ сам сделал нужные выводы.

Когда я был в кабинете, зашел один национально свидомый активист и с чувством исполненного долга отдал следователю «ще один диск с видео- и фотодоказами злодеяний сепарив». Да, действительно, мы обыскивали всех деятелей майдана, забирали паспорта и деньги. Денег было много, разные: доллары, евро и гривны; то, что «заробылы (заработали) хлопцы» непосильным трудом за три майданных месяца. Паспорта мы сдали милиции, а деньги под камеры отнесли в наш палаточный лагерь и положили в ящик для сбора средств.

Мне было понятно, что после просмотра видео нам первым делом будут вменять уголовную статью — грабеж, дабы сбить с нас романтический ореол антифашистов и борцов за собирание русских земель.

На допросе кроме следователя присутствовали два сотрудника СБУ, которые внимательно слушали мои ответы. Мне дали подписать протокол допроса. Кое-что поправил, но увидев, что в графе «национальность» записан украинцем, я возмутился и исправил на РУССКИЙ!

Секретарь, все подправив, именно это не исправила. Тогда я зачеркнул «украинец» и вновь написал: РУССКИЙ! Говорю: «Как же так! Я именно поэтому здесь оказался, а вы это прячете». И подписал лишь окончательно исправленный вариант.

Вспомнил, что еще в начале февраля видел странный сон. Огромное число людей сидят в поле на скамьях — это заседание Суда. Перед народом восседают судьи в мантиях.

Меня кто-то спрашивает. А ты за кого?

Отвечаю — я русский!

— А, москаль, лови его!

Вокруг засуетились. Кто-то хватает меня, я выкручиваю хватающую меня руку и бегу из этой толпы на холм. Там тоже какие-то споры, потасовки. Потом все унимается, кого-то прогнали. На холме стоят накрытые столы, мои знакомые казаки-харьковчане пируют.

Думаю, это суд над разделившимся народом Украины. Мы, русские, ныне отделенные от России, еще поднимемся на общий холм Славы и отпразднуем свою победу!

Еще эпизод сна. Я еду в поезде и, проходя таможню, отчетливо вывожу слово — РУССКИЙ!

К слову, везде есть свои шаблоны. Полностью в шаблоны укладывается только мертвое. Все живое, творческое то и дело рушит сложившиеся стереотипы. По схеме фарисеев — пророк не мог явиться из Галилеи.

 Неоднократно слышал: «Большая наглость человеку с фамилией Моисеев позиционировать в русском движении. Не иначе как засланный!»

Известно, что во Христе нет ни эллина, ни иудея, но подобное суждение некоторым борцам за «чистоту расы» просто необходимо как воздух, иначе им трудно представить, как человек с такой фамилией вообще что-то делает на русском идейном поле и, самое страшное, у него еще что-то получается! Это точно с кем-то где-то согласованно. Это некий хитрый план масонов, хасидов, СБУ, мировой закулисы!

На это я отвечаю, что по этому «хитрому плану» мне надо было появиться на свет в Чугуевском роддоме на Генеральской горе в километре от места рождения Ильи Репина.

В понедельник Великой Страстной седмицы 3 апреля 1972 года. В дате своего рождения я нашел подсказку о себе самом. В этот день вспоминают, как Христос плетью изгнал торгующих из Иерусалимского храма. На меня многие обижаются, а зря. Забывают, что мы все лишь орудия в руке Божией.

Этот «хитрый план» начал работать, когда мой отец Моисеев Валерий Андреевич закончил Тамбовское артиллерийское военное училище.

Служил лейтенантом в Кандалакше, приехал на Гагарский разъезд (в Свердловской области) и познакомился с моей мамой в 1961 году Буториной Галиной Максимовной (родилась: станция Баженово Белоярский район Свердловской обл.).

Этот «хитрый план» работал, когда в моем роду сошлись фамилии Моисеевых, Иноземцевых (род бабушки по отцовской линии Иноземцева Александра Петровна, род.: Попасное Луганской области), Буториных (род дедушки по материнской линии), Пановых (род бабушки по материнской линии), Бушуевых (род прабабушки по материнской линии).

То приказчик Строгановых Третьяк Моисеев защищает святого Трифона Вятского от нападок язычников-остяков. То в 1660 году стрелецкий сотник Ульян Моисеев узнает у сибирских племен историю, связанную с кольчугой Ермака, и находит эту кольчугу. Сейчас кольчуга Ермака хранится в Оружейной палате Кремля.

В Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи есть герб рода Моисеевых.

После революции создавался советский народ, все должны были быть равны и одинаковы, интересоваться своей родословной было небезопасно. Русский народ был острижен, как библейский Самсон. Сейчас с большим трудом, по крупицам восстанавливается родовая память, но многого уже не узнать. По отцовской линии я свой род знаю до деда Моисеева Андрея Михайловича (28.08.1907 — 24.04.1993), родившегося в селе Константиновка Тамбовской области. В крестьянской семье Михаила Адриановича и Марии Алексеевны.

В данное время деревня Константиновка Пичаевского района Тамбовской области существует только на карте. 7 июля 2007 года умер последний житель деревни. На месте деревни уже нет домов, единственным признаком жилья остались только остов кирпичного дома Моисеевых и бывшие сады.

Здесь жили многие поколения моих предков, и напоминает об этом поклонный крест с фамилиями родов, живших на этом месте, в том числе и Моисеевых.

Мой дед был военным. После войны работал на секретном предприятии в Пензе.

География службы моего отца была обширной. Ему довелось служить на самых восточных рубежах, на Дальнем Востоке при границе с Китаем. Однажды он чуть не погиб во время обострения на китайской границе. И мысленно прощался с жизнью, но мысли покинуть позицию у него не было.

Потом отца перевели служить в Малиновку (Харьковская область) и оттуда перебросили на самые западные рубежи, в Польшу. Военный городок в Борно-Сулиново. Я хорошо помню, я еще ходил в детский сад, но отец брал меня с собой на полигон и даже на ночные учения. Так что танчики у меня были настоящие!

После развода родителей мы с братом и матерью вернулись в Малиновку, а отец женился второй раз и дослуживал в Майкопской танковой бригаде.

Когда отец уже был смертельно болен, я приехал к нему из Харькова. Он был человеком советского воспитания — крещен, но не воцерковлен. Отец был в тяжелом состоянии, уже не мог ни есть, ни пить, и сказали, что жить ему осталось считаные часы. Я объехал несколько храмов, но по моей просьбе в тот момент смог прийти священник только из храма Державной иконы Божией Матери. Он отца пособоровал и причастил Святых Христовых Тайн. И отец прямо на глазах стал оживать, почувствовал себя гораздо лучше. Стал понемногу есть и пить, и, главное, боли в желудке у него прекратились. Мы пережили это как явное чудо. Это было в начале июля, я побыл с ним еще несколько дней и поехал назад в Харьков, оставив отцу духовную литературу.

Мы созванивались, он читал книги и говорил, что чувствует себя нормально. Все прочитав, он ушел из жизни тихо и безболезненно 2 августа 2009 года.

Похороны прошли со всеми воинскими почестями, и отец упокоился рядом с сослуживцами, многие из которых погибли в печально известном, совершенно неподготовленном штурме Грозного 1 января 1995 года. Когда на сороковой день я открыл Православный календарь, то увидел, что это день памяти преподобного Моисея Мурина.

Отец и дед были советскими офицерами, но служили так, как советовал Иоанн Креститель военным: «Никого не обижать, не клеветать и довольствоваться своим жалованьем» (Лука VI, 14).

И таких служащих у нас были миллионы.

Именно такими людьми целое тысячелетие строилось огромное Государство Русское.

Наши предки знали, что человек духовно деградирует, как только перестает служить. Как только теряется оживляющая его путеводная нить высокой идеи.

В годы безбожия Богородица, взяв в свои руки Скипетр и Державу (2/15 марта 1917 года, в день, когда отрекли Государя), хранила тех людей, которые сохраняли верность присяге и честно служили Отечеству.

Мне дорога моя фамилия, я вижу в ней изначальный смысл, который связан с образом пророка и боговидца Моисея. В имени и фамилии закодирована задача, которую должно нести человеку.

Но все же дьявол — обезьяна Бога, и его дело — все зачернять. Грязный ком был брошен и в мою фамилию. Мутная волна постсоветского периода вынесла на поверхность много мусора, и пропаганда порока на рубеже XXI века была запредельной. Когда в Харьков с концертом приезжал мой однофамилец Боря, я посчитал своим долгом «передать ему привет» от всех однофамильцев. Организовал пикет православной общественности под оперным театром.

Перед концертом зрителям были розданы листовки с выдержками из Мытарств блаженной Феодоры о загробной участи содомитов. В ярости выбежал какой-то тип (явно организатор порочного действа), стал орать. Кто позволил?! Кто организовал?! «Да кто, — отвечают ему милиционеры с усмешкой, — Моисеев организовал». И показывают ему уведомление о пикете…

Но, думаю, это только начало. Даст Бог, в Харькове еще будет введен казачий патруль, и неплохо, если это начинание будет ассоциироваться с фамилией Моисеева. В некоторых случаях доброе слово и нагайка на духовно болящих действуют лучше, чем просто доброе словесное наставление на путь истинный.

Однажды брился перед зеркалом и говорю: «Господи, ну как же так, такая фамилия красивая, а передать некому? Дочь выйдет замуж, сменит фамилию, а сына нет».

Через некоторое время жена сообщает мне, что беременна. Я говорю: «Это сын! Господь меня услышал!»

В ночь перед рождением сына вижу сон. Вдоль дороги стоят столбы освещения. Смотрю в одну сторону, вижу, как на столбах, уходящих в бесконечность, горят лампочки. Напротив, в другой стороне, столбы, уходящие в бесконечность, еще без лампочек. Я беру лестницу, поднимаюсь. Мой отец дает мне лампочку, я ее вкручиваю в консоль, и лампочка загорается.

Оля будит меня, говорит, что пора в роддом.

Все-таки как важно продление своего рода по мужской линии, отсюда, с земли, нам, может, этого до конца и не понять.

Пройдут годы. По Москве двинется «Бессмертный полк». Мой сын Михаил пойдет с портретом своего прадедушки Моисеева Андрея Михайловича. Он во время Великой Отечественной был начальником районного ПВО г. Куйбышева (на тот момент второй столицы СССР), а моя дочь Анастасия — портрет прадедушки Буторина Максима Георгиевича. Он был призван на войну в 1941 году, и это чудо, но, будучи простым пехотинцем, дошел до Берлина!

 Моя бабушка Антонина Ивановна (в девичестве Панова) работала сельским фельдшером, она была верующей и, провожая мужа на войну, оставаясь сама с четырьмя детьми, зашила ему в гимнастерку, как последнюю надежду на спасение, ладанку с молитвой «Живый в помощи Вышняго».

Дед Максим попал в плен, немец заставил его рубить дрова. Но известно, что когда человек искренне обращается к Богу, то для него исчезают все путы, все препоны, и душа становится свободной.

Это наглядно показал Бондарчук в фильме «Война и мир». Плененный французами Пьер Безухов, обращаясь к усеянному звездами небу, восклицает: «Меня взяли в плен! Меня! Мою бессмертную душу!»

И с моим дедушкой Максимом произошло нечто подобное. Может, не так ярко и пафосно, как в фильме. Но потомственный уральский казак пришел в себя. Он вспомнил, что с ним 90-й псалом, вспомнил слова молитвы, к Богу записанные царем Давидом. Слова, которые произносили русские воины перед Ледовым побоищем, Куликовской битвой, перед Бородинским сражением. В силе этой молитвы усомнились комсомольцы-добровольцы и лишь после страшных поражений, когда миллионы русских людей погибли и попали в плен, только тогда эти забытые слова, которые слышит Бог, стали ими мучительно вспоминаться.

Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.

Прочитав молитву, Максим Георгиевич бросил топор и пошел через линию фронта. Фашистам будто кто-то закрыл зрение, все вдруг «случайно» отвлеклись, и он благополучно вернулся к своим.

Как-то, году в 2011-м, я был приглашен в Москве на Всемирный Русский народный собор, там познакомился с общественниками из Питера. А поскольку я тоже ехал в Питер, то они меня подвезли. Ночью в дороге один товарищ, помощник депутата Маркова, уснул на заднем сиденье, а я разговаривал со своим новым знакомым, который был за рулем. Коснулись темы родословной, я сказал, что моя бабушка, Панова Антонина Ивановна, родилась в Екатеринбургской губернии в деревне Вьюхино Арамильского района. Выяснилось, что и его бабушка Панова и родилась неподалеку.

Я раньше задумывался, как фамилия Пановы могла оказаться на Урале, ведь в ней есть малороссийское происхождение. И товарищ, отвечая на мой мысленный вопрос, говорит: «Эта фамилия пошла от запорожского казака Никиты Пана, бывшего есаулом Ермака».

Мой прадед Иван Степанович Панов был степенным, зажиточным крестьянином. И судя по сохранившейся в нашем семейном архиве фотографии, обладал характерной для казака внешностью. Он имел деревянный двухэтажный дом с паровым отоплением, в его библиотеке было много книг. После революции он был раскулачен и несколько лет провел в тюрьме. А от его библиотеки у нас остались только две книги: «Евангелие» и «Воспитание чувств».

Кто знает, может, на допросе незримо рядом со мной стояли мои предки. Мог ли я предать их и не настоять на том, чтобы графа «национальность» была заполнена правильно?

С первого допроса меня все же отпустили. На тот момент в Харькове нашему делу откровенно сочувствовали многие сотрудники силовых органов, возможно, и со мной был тот самый случай. Хунта действовала еще осторожно, да и материалы еще не были просмотрены, не было, так сказать, «объективных» доказательств моей вины. Особенно по факту сбора добровольных взносов у боевиков евромайдана для нужд нашего палаточного лагеря.

Мои товарищи, ждавшие меня под управлением МВД, выслушав рассказ о ходе допроса, говорят: «Серега, ты тут свое дело уже сделал, толку с тебя здесь уже никакого, и денег у тебя нет, а охранять тебя надо, поезжай ты в Москву. Нам тут с тобой одна головная боль. Ты идеолог, и ты нужен для будущего».

Вспомнился странный и страшный сон дочери за пару лет до событий: как будто родителей (меня с женой) почему-то убьют в 2014 году и дочь осиротеет.

Нервозная обстановка тревоги, видимо, передалась моему шестилетнему сыну, и у него вдруг сильно пошла кровь из носа. Сами не смогли остановить, вызвали скорую. Неспроста все это. Видимо, действительно что-то серьезное назревает.

Мне товарищ говорит: «Ты же Библию открываешь в трудные моменты жизни, возьми и прочти, что откроется». Открываю на первой главе Третьей книги Царств, читаю: «Теперь, вот, я советую тебе: спасай жизнь твою и жизнь сына твоего Соломона» (12).

Все, кто был в тот момент у меня в квартире — жена, дочь, друзья, — оцепенели.

В довершение всего позвонил товарищ из Москвы и сказал: «Стало известно, что по тебе у хунты уже есть нехорошее решение».

Нельзя испытывать судьбу — надо ехать. Друзья собрали деньги и отправили меня маршруткой через Белгород в Первопрестольную…

11 сентября 2018 года Окружной административный суд Харькова заочно судил меня как руководителя организации и запретил деятельность нашей областной общественной организации «Русь Триединая».

Из заключения СБУ, направленного в Минюст Украины 0т 08.06.2018: «Публичное выступление Моисеева С.В. (Председателя правления общественной организации «Русь Триединая») 01.03.2014 во время общественно-массового мероприятия на площади Свободы г. Харькова спровоцировало массовые беспорядки возле Харьковской областной администрации.

В ходе рассмотрения дела в суде также было установлено, что эта организация принимала участие в так называемом «Антимайдане.

Также группа выдвигала требования федерализации Украины и организовывала ряд крестных ходов в Харькове, во время которых призывала к созданию так называемой “Харьковской Народной Республики” и ее дальнейшему присоединению к России».

ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПОГИБ

В Москве я встретил харьковчан — участников сопротивления, которым тоже пришлось покинуть родной город. Мы, при моральной поддержке Кирилла Фролова и помощи одного православного мецената Дмитрия, съездили в Троице-Сергиеву лавру и приложились к мощам Сергия Радонежского.

Максим Марков повез меня в Зеленоград, как он сказал, к одному непростому батюшке, отцу Валерию — важно было послушать его советы. На исповеди я что-то говорил отцу Валерию, он меня перебил и сказал: «Главное, чтобы из твоих никто не погиб». Я продолжил рассказ о борьбе и прочем, он перебил второй раз и повторил то же самое. Я никак не мог понять, почему так вот сразу о смерти речь идет, пока что обстановка такая, что речь идет только о посадках нашего актива. Но он в третий раз отчетливо сказал мне, непонятливому: «Главное, чтобы из твоих никто не погиб!»

Покидать Москву он меня не благословил, сказал, что сейчас здесь мое место.

Да, действительно, работы хватало. По приезде из Харькова зашел к Кириллу Фролову (в Институт стран СНГ), и он сразу усадил меня за компьютер: «На тебе чашку чая — пиши концепцию». На одном дыхании я набросал концепцию создания Русской дуги от Харькова до Одессы «Новой Руси» — «Новороссии» со столицей в Харькове. Ведь и в начале XX века Харьков играл важную роль, был столицей Донецко-Криворожской республики. Создатели республики были против вхождения в Украину, но это не входило в планы большевистских вождей. В итоге Харьков до 1934 года сохранял статус Первой столицы Украины.

Как только я довершил писать, Фролов распечатал текст и куда-то помчался…

Встречаясь с разными людьми, на всех площадках, где только мог, я старался до всех донести важную мысль, что не Юго-Востоком, а именно Новороссией должны именоваться освобождаемые земли. Юго-Восток — это производная. Кого, чего? Соответственно, Украины. Значит, опять эти земли остаются в орбите Украины? А важно понятийно отвязаться от территории Украины. Впоследствии и центральную часть Украины переназвать в Русь Киевскую, или Малороссию. Но это дело будущего.

Видимо, результат моего труда превзошел ожидания, и Фролов по итогу вознаградил меня за работу — отвел в пельменную))). В пельменной мы с Фроловым очень даже неслабо поспорили. Он настаивал на том, что южнорусский народ надо именовать малороссами. Мне же виделось, что пока это невозможно. Сейчас важно привить понятие Русь, пусть даже и с приставкой Киевская. А Новороссия, Новая Русь — это вообще опорный столп. Через Новороссию будет коваться будущее русской идеи, русской цивилизации! Через считаные дни я был счастлив, когда увидел, что идея Новороссии оказалась востребованной и стала набирать силу.

Помню, как 16 марта Москва праздновала присоединение Крыма. Фролов пил в офисе шампанское.

Вечером на Красной площади народ ликовал и запускал фейерверки, а мне было невесело. Из двадцати двух миллионов сторонников общерусского единства из плена украинской идеи вырвались всего два, а что будет с остальными?

Первое время я жил у товарища. Потом, благодаря содействию отца Всеволода Чаплина (с которым мы были знакомы уже несколько лет), мне дали комнатку в офисном здании, с компьютером и раскладушкой. Комнатка была в квартале от храма Христа Спасителя, у набережной реки Москвы, в Зачатьевском переулке.

Квартал, как потом выяснилось, был непростой, назывался «Золотая миля». И люди там жили непростые, везде охранники и камеры наблюдения, в магазинах — дикая дороговизна. Я же, расположившись рядом с апартаментами Васильевой, обокравшей Министерство обороны на астрономические суммы, как-то умудрился одну неделю прожить на 500 рублей. Да, вроде бы рядом живем и одно дело делать призваны — Родину защищать, но как-то слишком уж по-разному у разных людей это получается.

Совсем рядом женский Зачатьевский монастырь, основанный еще в XIV веке митрополитом Алексием.

Зашел на Службу и попал на патриаршее богослужение. Каждый приезд патриарха к нам на Украину был событием, собирались десятки тысяч людей и скандировали «Кирилл — наш патриарх!», а тут как-то непривычно, буднично, и людей немного.

Патриарх заходит в храм, его не теснит со всех сторон толпа народа, как это было в Харькове и в Святогорской лавре. У нас тогда цепь казаков с трудом сдерживала людей.

В Москве же все давным-давно перебродило и упало в осадок, все стало на свои места. Порядок здесь стал наиважнейшей ценностью. А новые страницы русской истории, к которым приковано всеобщее внимание, уже пишутся не здесь, а в Новороссии.

И все-таки в центре Москвы тихая жизнь офисного здания нарушилась из-за одного постояльца, к которому все время поодиночке и толпами ходили брутальные типы в камуфляжах с рюкзаками и сумками. Солдаты Третьего Рима дневали в моей комнате и ночевали. Как там у Пушкина?

Недаром темною стезей

Я проходил пустыню мира;

О нет! недаром жизнь и лира

Мне были вверены судьбой!

Небезызвестный читателю Аналитик, снабдивший Харьков русскими флагами, уже здесь, он пьет чай и рассказывает, как сумел вырваться из цепких лап СБУ и переправиться в Россию.

Вот давний мой товарищ, киевлянин, возглавлявший «Народный собор Украины», Игорь Друзь, рассказывает о том, как участвовал в крымских событиях. Но еще не знает, что летом станет советником Игоря Стрелкова и будет участвовать в обороне Славянска.

Думаю, радости охранников и офисного сообщества, всецело занятого выковыванием деньги насущной, не было предела, когда через пять месяцев причинявший беспокойство постоялец съехал.

26 мая 2014 года группа моих харьковских товарищей оказалась в самом первом и страшном бою за Донецкий аэропорт, в этом трагическом бою погиб каждый второй участвовавший в нем ополченец. В этом бою погибли трое харьковчан, были и раненые, но среди тех ребят, с которыми я ездил в Троице-Сергиеву лавру, погибших не было.

Рассказывали эпизод с Володей, позывной Апостол (православный монархист из нашей организации «Русь Триединая»). Он оказался на открытом участке под обстрелом и спасся чудом, хотя находился под плотным огнем. Он сам потом рассказывал, как залег и молился, как некий голос стал давать ему команды: «Встань, беги! Ложись! Беги!» Так перебежками он и добрался до своих, а пули били вокруг него, причем стреляли и снайперы (польские чвкашники), но в него так и не смогли попасть. На финальном отрезке другой харьковчанин, Володя Орел, бросил дымовую шашку (одна на все подразделение). Ветер был в нужную сторону, и дым покрыл Апостола.

Володя Винограденко был прирожденным воином. Он, несмотря на мои уговоры беречь себя для освобождения Харькова, поедет в Сирию. Ему было невыносимо смотреть, как игиловцы уничтожают христиан и древние христианские святыни.

Провожая его с харьковчанином Александром Петрунько (Святой), мы зайдем в Союз офицеров в Москве, там ему вручат медаль. Я сделаю фото, и больше мы не увидимся.

Володя погибнет в Сирии в ночь с 7 на 8 февраля 2018 года. В первом контактном бою русских добровольцев с американским спецназом. Не выдержав натиска, американцы отступили, вызвали подкрепление — самолеты и вертолеты. Володя с крыши дома до последнего прикрывал отход наших ребят, обстреливая американский вертолет из пулемета. Когда найдут тело, то его пальцы будут сложены в Крестное знамение! Упокой Господи воина Владимира!

А тогда, в 2014-м, при встрече Володя Орел, рассказывая о боях и о чудесных случаях спасения, сказал: «Как хорошо, что мы с тобой тогда к преподобному Сергию съездили».

ЧАША ДЛЯ ИСТИНЫ

Камо грядеши, Господи?

В мае 2015 года, я уже больше года в эмиграции, перевез сюда семью. Моя жена в храме встретила нашего знакомого батюшку из Славянска, отца Виталия Веселого. Он обрадовался, пришел к нам домой и застал меня в тягостных раздумьях. Мне казалось, что прилагаемые годами усилия по изданию и распространению газеты «Русь Триединая» не дали ожидаемого результата, все ушло как в песок. Я поделился с ним своими мыслями, и он рассказал о том, какую роль сыграла наша газета в битве за Новороссию.

Свято-Воскресенский храм в Славянске, в котором служил отец Виталий, считается старейшим в городе. Он был основан еще в середине XVII века. Будучи проездом в Славянске, в этом храме дважды литургию совершал святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Силами приходской общины в Славянске был открыт Центр славянской культуры «Введение», который располагался на территории «Виллы Марии», старинного поместья, памятника истории и архитектуры города Славянска.

В 2014 году, когда на Украине совершился государственный переворот, отец Виталий принял участие в организации сопротивления киевской хунте.

Участник тех событий, народный губернатор Донецка Павел Губарев в своей книге «Факел Новороссии» пишет: «В стотысячном Славянске, славном своими солеными озерами, 12 апреля отряд Стрелкова при поддержке активистов Народного ополчения взял местное управление СБУ, городской отдел милиции и горисполком — городскую администрацию. Как это было?

Грузовик с десантом Стрелкова и легковушка рано утром подкатили к так называемой вилле “Мария” на Железнодорожной улице. Этот старинный, нуждающийся в ремонте особняк еще в 2011 передали в безвозмездное пользование православной церкви Московского патриархата на 50 лет. “Марию” курировал настоятель Свято-Воскресенского храма отец Виталий».

Перечитывая Евангелие, я обратил внимание на то, что многократно фарисеи и саддукеи хотели схватить или побить камнями Христа. Его проповедь была сопряжена с риском. Мужеством запечатлели свою веру и апостолы Христовы. Почему так? И понял, что Истина требует мужества, без мужества Истина перестает быть Истиной, без мужества даже самые правильные, безукоризненные проповеди становятся не чем иным, как ложью. Мужество — это та чаша, в которой можно Истину удержать.

В годину испытаний отец Виталий не задумывался о своей личной судьбе, он был вместе с народом: наставлял ополченцев, духовно укреплял и утешал. Вселял в них присутствие Духа. В очередной раз убеждаешься, что все начинается с духовной крепости. То, что город с таким символичным названием — Славянск — стал символом борьбы за Новороссию, во многом его заслуга.

Заслуги отца Виталия в становлении Новороссии отметили и украинские СМИ: «Протоиерей Виталий (Веселый), служитель Свято-Воскресенского храма, вел активную пропаганду против Евромайдана, а затем поддерживал российское вторжение. Вилла “Мария” стала базой для боевиков, очевидно, они знали, что здесь встретят и окажут поддержку. Именно из резиденции Московского патриархата отряд боевиков выдвинулся на захват государственных учреждений Славянска».

Игорь Стрелков, в свою очередь объясняя, почему он пошел именно в Славянск, а не в Донецк, отметил, что в Славянске на тот момент освободительное движение набирало обороты, это был идейно заряженный город, и местные казаки готовы были умереть вместе со стрелковцами.

Издавая в Харькове газету «Русь Триединая», я печатал духовные и патриотические стихи отца Виталия. Нашу газету батюшка получал через одного нашего общего знакомого и распространял на приходе.

И вот на мои сетования о напрасно потраченных усилиях он рассказал мне, что наша газета сыграла важную роль в формировании казачьей общины при его храме. Потом казаки пригласили отряд Стрелкова, а что было после этого, всем хорошо известно. Для меня это стало большим утешением, и пришло оно 18 мая, в день рождения последнего русского царя-мученика Николая II.

Сейчас фигура Стрелкова воспринимается неоднозначно, ему ставят в вину, что, дескать, он поломал планы Кремля, по сути, организовал полномасштабную войну с «братской Украиной» и многое другое. Когда мы сталкиваемся с обстоятельствами непреодолимой силы или непредвиденной цепочкой случайностей, мы виним в этом действии волю отдельных людей, но надо смотреть выше. Видится Промысел Божий в том, что из того святого места — Воскресенского храма, в котором когда-то молился святой праведный Иоанн Кронштадтский, было подано благословение добровольцам-ополченцам.

Именно здесь началась битва за Новую Русь, Новороссию, Новую Россию!

Многие ополченцы отдали жизни в этой битве. Но и в этом мы видим сбывающееся пророчество святого: «Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях вот таких мучеников, помни, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая — по-старому образцу…»

В июле 2015 года иду с сыном в районе Шаболовки и «случайно» встречаю друга юности. Друг мне говорит: «А ты знаешь, я был в Харькове, и один наш общий знакомый просто мечтает тебя при случае убить, говорит: “Из-за него ведь все началось, это он 1 марта в Харькове народ завел на штурм”». Говорю: «Хоть бандеровцы ценят мой скромный вклад в общее дело».

Десять лет моей жизни с 2004 года, с первого оранжевого майдана, расколовшего Украину подковой мнимого счастья, до второго, коричневого, пролетели в непрестанной борьбе на общественном фронте.

Никто меня туда не звал видимым образом, не было у меня ни начальника, ни зарплаты, ни гонораров и прочих благ. И кто видел то, что пришлось мне пережить и претерпеть за эти годы? Сколько угроз было со стороны харьковских бандеровцев, схваток, и не только идейных. Давили на психику, однажды обещали даже кислотой облить. Но Бог не выдал на поругание безумному.

Идем с моим другом юности, общаемся, делимся наблюдениями о жизни в Москве…

И вот перед нами Донской монастырь. Попав в эмиграцию, я впервые оказался возле Донского монастыря. Круг замкнулся! Тогда, в 2014-м, был мрачный февральский день, теперь — прекрасный летний день, и мы с сыном в Донском монастыре стоим у могил моего любимого мыслителя Ивана Ильина, генералов Белой армии Каппеля и Деникина, некогда освобождавшего Харьков. Думаю и сам себе говорю: «Слава тебе, Боже, что я жив и держу своего сына за руку, что он не осиротел… хотя я и готов был к тому, что он мог воспитываться лишь на образе своего отца. Однако Бог нас помиловал. Но для чего? Для того чтобы я прохлаждался в Москве?.. Иван Александрович, благослови наше дело! Ведь надо, чтобы росток нашего дела пробился сквозь твердый асфальт московской земли!»

И ответом в моем сознании зазвучали его известные строки: «Время не терпит. Откладывать нечего: один в поле и тот воин. Надо теперь же делать то, что требуют интересы России, не спрашивая ни у кого указаний и братски помогая друг другу».

Наша газета «Русь Триединая» издавалась в Харькове с 1 августа 2008 года, а перестала издаваться — с марта 2014 года. Сайт наш закрыт по решению украинской прокуратуры. На Российской же земле газета не издавалась вовсе.

Первый выпуск газеты в Москве выйдет в июле 2016 года.

 МОСКОВСКИЕ МЫТАРСТВА

В Москве непривычно тесно. Сверхплотная человеческая масса подобна рыбным косякам, обтекает тебя, перемещается по артериям города. Но люди в «футлярах», закрыты непроницаемыми щитами. Души в плотных коконах, люди зашорились — экономят жизненную энергию. Никому ни до кого нет дела. Здесь много хаоса. Борьба эманаций ожесточенная и воздействие друг на друга отчаянное. Никто никому не дает провести намеченную твердую линию. Люди пытаются взлететь подобно птицам, но в общей тесноте сталкиваются и ломают друг об друга крылья своих надежд.

Вокруг тебя люди, каждый носитель своего мира, но другой человек для тебя подобен тени, и ты для него тоже тень, а Москва для него обыденность. Этот город — огромный многоуровневый лабиринт и сколько же тут ложных путей! Казалось бы, здесь можно воплотить заветную мечту и именно здесь наивысшая степень свободы, как в пустыне — иди куда хочешь, в любую сторону. Но куда идти? Кто укажет путь?

И все же этот город стоит на прочном историческом основании, под ним сорок сороков крепчайших свай. Сваи — это веками намоленные храмы и хранимые в них святыни. Святая Русь здесь, в Москве, но она едва просматривается под спудом гламурной плесени. И все же для нас, участников Русской весны, Москва — это святыня, икона общего Отечества нашего, для нас это Третий Рим!

Как-то зашел в храм Ильи Пророка, который расположен недалеко от Храма Христа Спасителя — просто обомлел. В переулочке небольшая церквушка, а в ней огромное количество святынь и икон старинных. Храм этот как в 1702 году был основан, так никогда и не закрывался. Заметил, что Илья Пророк сопутствует мне на общественном поприще. Я пережил потрясающее ощущение, осознание того, что пройдена еще одна жизненная реперная точка.

Москва, как известно, слезам не верит, и душа «понаехавшего» оказывается то в раскаленной печи, то между молотом и наковальней. Она закаляется контрастным душем искушений, обтачивается на точильном камне обстоятельств и начинает по-настоящему верить в Божий промысел.

Именно в Москве я понял, почему философ Диоген, вооружившись фонарем, искал человека в толпе людей и что обозначает выражение «глас вопиющего в пустыне». Раньше я думал, что речь идет о том, что кто-то в одиночестве вопиет, кричит в пустыне. Неизменно представлялся пророк Иоанн Креститель, живший в пустыне и питавшийся диким медом и акридами. Но в пустыне не к кому вопиять, не к кому обращаться громким голосом. Лишь оказавшись в Москве, я понял: это крик не в пустыне, а в толпе людей. И он не слышен окружающим.

Еще одна новая жизнь прожита за это время, и об этом можно отдельную книгу написать. Конечно, первое впечатление от Москвы у всех разное, но моё было именно таким.

Прибыл в Москву почти без денег, у меня осталось 250 рублей. Забрел в столовую при храме Христа Спасителя. Купил поесть, оказалось на 251 рубль. Отдал 250, ищу рубль, найти не могу и знаю, что его вообще нет. Женщина на кассе испытывающе смотрит на меня. Ведь я держу очередь, неудобно как-то сейчас что-то откладывать с подноса, объяснять, что больше нет денег. В Харькове в таких случаях не раздумывая скажут — завтра занесешь. Но нет, пожалуй, в Харькове я на допросе чувствовал себя комфортнее. Женщина из очереди сжалилась, дала за меня рубль. Я поблагодарил, а себе мысленно сказал: «Ну, ты понял, дружище? Закончилась благодатная вольная жизнь, и на твоем жизненном счету уже минус один рубль».

Вы когда-нибудь видели весенний ледоход? Когда глыбы льда крушат друг друга. Вот такая и жизнь в Первопрестольной. В ней я получил важный опыт: в столице легко навечно остаться прилагательным, но трудно стать существительным.

Здесь действует закон сурового милосердия: если ты слеп — дадут поводыря, хромой — дадут костыли. Но не вздумай даже заикнуться о своем хорошем зрении — глаза выколют и дадут поводыря; не говори, что ты самостоятельно можешь ходить — перебьют ноги и потом услужливо дадут костыли. В Москве развеиваются всяческие иллюзии. Кожей чувствуешь, что пассажиры этого огромного корабля до последнего продолжат благоустраивать свои личные каюты, даже если общий корабль будет идти ко дну.

Москва — город избыточных и мнимых возможностей и богатых и в то же время бедных людей. Это огромная витрина, здесь скольким ни обладай, но, если не станешь на путь аскезы, неминуемо провалишься в бездну жгучих желаний. Ведь соблазнов здесь всегда неизмеримо больше, чем возможностей.

Москва — это диковинный лес, переполненный плодами-приманками, на вид они съедобны, но те, кто вкушает эти плоды, заболевает.

Ночные клубы полны расточающими. Расточающие на виду, они молоды, красивы, полны надежд, они в кадре.

Те, кто уже не в силах расточать — уже не фотогеничны, эти за кадром, они уже собирают. Они, измученные болезнями, нищетой, одиночеством, спрятаны за стенами домов. Их удел — сожаление о потерянном времени, о невозможности повернуть вспять свою жизнь и что-то исправить. У собирающих задача минимум — не озлобиться, они уже не смотрят по сторонам, они переводят свои взоры вверх, молятся о себе и о расточающих, и их молитвами стоит город.

В этом городе, как на вершине, сходятся все направления, здесь же и точка всеобщего столкновения. А ведь русскому человеку идти больше некуда, разве что на Небе правды искать.

Нам важно что-то строить, важно, чтоб строили именно мы, и наша воля была неизменно определяющей. Вавилонская башня давно рухнула, но зуд строительства остался, и тут он особенно ощутим. Это общая болезнь человечества. И понимаешь, что ты не исключение. И для тебя жить — это значит активно воздействовать на реальность.

Но здесь ты политический эмигрант, и хоть ты и вернулся на Родину, но чувствуешь себя чужим на этом празднике жизни. На исконно русской земле, оказавшейся за сегодняшней политической границей России, идет война, а здесь, в Москве, ночные клубы забиты беспечной молодежью. И мало кому есть дело до твоего дела. Что с того, что ты реализован где-то там? И где-то там остались и плоды твоих дел. Сюда ты заброшен силой взрыва, потрясшего твой родной город. Ты еще жив, но с каждым движением, с каждой попыткой что-то предпринять теряешь и свои драгоценные силы, и кредит доверия окружающих. Из последних сил делаешь механические необходимые действия. Но среда вязкая, как бетон. Видишь бессмысленность усилий. И ты уже не сверхпроводник, твои контакты окислились.

Москва испытывает новичка, в каком-то смысле в Москве надо «обнулиться», исчезнуть с общественного горизонта. Почувствовать себя не действующим лицом, а лишь наблюдателем, потерявшим всякие возможности; посмотреть на эту реальность извне, как сквозь стекло, увидеть, как этот мир обходится без тебя. Представить, что все уже позади, присыпаться грунтом и не видеть света, чтобы тебя практически ощутимо объяла вещественная тьма, увидеть себя расслабленным у Силоамской купели, возле которой теснятся более здоровые — те, кто никогда не уступят место действительно больному. Тебе нигде нет места, все пространство занято, а все внимание распределено на других.

Это испытание, которое проходили Иов и Иосиф, испытание Богооставленностью. Если там, в Харькове, наша вера испытывалась мужеством, то здесь, в Москве, терпением.

Точка отчета — небытие. Здесь ты рождаешься заново. И тогда тебе открывается смысл слов Христа: «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Иоанн. 12, 24).

И лишь пройдя через этот опыт внутреннего выгорания, когда пепел остынет, тогда он станет удобрением для новых идей, смыслов и значений. И тогда сквозь наглые и кричащие о себе тернии прорастет росток настоящего. Тогда придет та помощь, которую будешь принимать с реальной благодарностью. И тогда тобою, как орудием, Господь будет творить новую реальность.

Когда-то разбился Царь-колокол Единой Руси, выпал кусок, и назвали его Украиной.

До событий, еще осенью 2013-го, моя жена Ольга видела жуткий сон: на Харьков с Запада идут четыре смерча, они соединяются в один, и город накрывается взрывами, пожарами, а мы оказываемся перед пропастью.

В 2014 году за какие-то считаные дни между Россией и Украиной разверзлась огромная пропасть. Тысячи людей отправились в долгий, тягостный и смертельно опасный переход через эту пропасть. Для меня это переход из Харькова в Харьков, и пролегает он через Москву.

Тысячи людей поставили себе задачу — восстановить утраченное общерусское единство. Как ни крути, а отпавший от Царь-колокола кусок не подойдет ни к какому другому колоколу, и надо поставить его на исконное место. Это можно сделать не одиночной волей, а лишь общим Соборным усилием. И тогда мы вновь услышим благовест, который отзовётся на огромном пространстве от Курил до Карпат!

И в этих условиях нам надо учиться ходить по вере — как пел Цой, ставить ногу на недостроенный мост. И так, шаг за шагом идешь, а мост строится под твоими ногами. И как важно при этом не бросить знамя своей мечты, продержаться, устоять под давлением времени, земного притяжения и общей неочевидности. Многие сдаются, но важно не разменять идею, которой служишь, на хлеб насущный. Ведь нам сказано: «По вере вашей да будет вам» (Матф. 9:29).

 

 

 

 

ПАСХА НА БИБИРЕВО

В день приезда в Москву Максим Марков привел меня на какую-то конференцию, которую вел протоиерей Всеволод Чаплин — он тогда возглавлял Отдел внешних церковных связей РПЦ.

Вырвавшись из Харькова, я почувствовал, что не просто в другой стране, а будто на другой планете, и все то, о чем говорили собравшиеся, мне казалось детской мишурой. Взял слово и понял, что своим выступлением испортил людям праздник жизни. По завершении конференции люди старались меня как-то обтекать, и только одна общественница, подойдя ко мне с заплаканными глазами, предложила помощь.

Это была Ксения Кирс, или Пуля, солистка рок-группы «Северный крест». Так мы познакомились и дружим по сей день. Она повезла меня в центр Ксении Петербургской при Соборе московских святых в Бибирево.

Первое, что бросилось в глаза в этом центре — это картина маслом «Илья Пророк в глубокой задумчивости».

Пуля познакомила с ребятами. Старый рокер Никодим с недоверием глянул в мою сторону, решил проверить, что за гусь наведался, у него для таких поводов был свой отработанный метод. Протянул мне Библию со словами: «Открой на первой попавшейся странице». Эту проверку стали писать на видео.

Я открыл, и глаза упали на 26-й псалом царя Давида, начинающийся словами: «Господь — просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся? Господь Защититель живота моего, от кого устрашуся?..»

Дальнейшие вопросы у Никодима отпали.

Я поделился мыслями о произошедшем на Украине. В моем понимании, ключ надо искать в, казалось бы, далеких событиях, когда киевляне совершили предательство, обольщенные посулами претендента на княжеский стол Изяслава. Изменив своей клятве, сначала отстранили, а потом вероломно убили своего законного князя, Игоря Ольговича Черниговского. Ворвавшись в Феодоровский монастырь, прямо во время службы схватили князя-инока, принявшего после ухода от власти монашеский постриг. Митрополит пытался защитить Игоря, но безуспешно. Тогда он сказал киевлянам: «Будете прокляты всеми праздниками!» Но толпа не успокоилась и растерзала своего князя.

И лишь когда внезапно налетела на город страшная буря, некоторые жители Киева увидели в этом недобрый знак. Одни остались при своем ожесточении, а другие покаялись, внесли изуродованное княжеское тело в храм, и свечи зажглись сами собой. Произошло это 2 октября (по новому стилю) 1147 года. Киевляне еще тогда разделились, и это греховное разделение не исчерпано до сих пор. Прошли века, но гетьманат все не уймется, мечется из огня да в полымя. Только измену теперь стали называть многовекторностью, поиском национального интереса, но суть от этого не поменялась.

Впоследствии князь Игорь Черниговский и Киевский Православной церковью был причислен к лику святых.

Интересное «совпадение». Именно в 1147 году сын Владимира Мономаха, князь Юрий Долгорукий, пишет письмо изгнанному киевлянами брату Игоря, Святославу Ольговичу, о том, что в граде Москве он готов в честь Ольговичей «устроить обед силен». И это первое летописное упоминание о Москве!

Киевляне осквернили себя братоубийством, и русская цивилизация с того момента стала строиться на новом, неоскверненном месте.

Окончательно первенство Москвы в 1325 году утвердил митрополит Петр Ратинский, волынянин по происхождению. Он перенес кафедру Киевского митрополита из Владимира в Москву.

По совету святителя Петра Иван Калита заложил в Кремле первую каменную церковь — Успения Пресвятой Богородицы (Успенский собор).

Митрополит Петр сказал при этом великому князю Иоанну Калите: «Если ты успокоишь старость мою и возведёшь здесь храм Богоматери, то будешь славнее всех иных князей и род твой возвеличится, кости мои останутся в сем граде, святители захотят обитать в оном, и руки его взыдут на плещи врагов наших». Митрополит произнес эти слова, когда «золотой ярлык» на княжение был у тверского князя, а не у московского.

От киевлян часто слышал упрек: «Москвичи украли у нас Русь, русское имя». Я отвечаю: «Нет, вы сами отдали свое первородство, польстились на чечевичную похлебку».

И зачем нам другая земля?

Не предавай, душа моя,

Свои крылья!

Где твои корни, там и крылья,

Там твоя семья.

С песней, с молитвой, с миром живи,

Крылья свои береги!

Не потеряй, душа моя, свои крылья!

Пасху я встретил в храме Собора московских святых в Бибирево с Союзом православных хоругвеносцев и казаками, которые вскоре отправятся воевать в Новороссию. Колоритный казак Александр впоследствии станет героем известного клипа о битве за Донбасс на песню Цоя «Кукушка». Этот клип, правдиво отражающий реалии войны, наберет миллионы просмотров и станет самым ярким символом битвы за Новороссию 2014 года.

Александр, вооруженный одним крестом, пойдет в расположение врага и будет убеждать их сложить оружие. К всеобщему удивлению, они его не расстреляют, а пристыженные его словами, лишь отправят назад, к нашим ополченцам. К слову, в этом же клипе есть и другой мой товарищ, Дима Жуков из Киева, с которым мы неоднократно участвовали в крестных ходах и срывали в 2013 году в Киеве гей-парад. Бились с «Беркутом», охранявшим тогда содомитов.

Мы тогда бойцам «Беркута» говорили, что зря они взялись выполнять этот безбожный приказ, это не может остаться без последствий. Через считаные месяцы «Беркут» будет стоять под огненным дождем и не просто очистится в наших глазах, но станет образом стойкости и мужества. Не их вина, что у Януковича не хватило мужества вовремя разогнать майдан.

А тогда беркутовцы сломали мне ребро, и уже в харьковской больнице врач, узнав, при каких обстоятельствах я пострадал, примет меня вне очереди.

В 2014 году Дима Жуков сначала будет оборонять Крым, а потом будет ранен в ногу под Донецком.

Когда после пасхального богослужения мы сядем за стол, глава хоругвеносцев, Леонид Донатович Симонов-Никшич, сам серб по происхождению, обращаясь ко мне, скажет: «Знаем твои многолетние труды, медали у нас для тебя нет. Прими эту футболку с шапкой Мономаха и гербом Дома Романовых, мы знаем, что эти символы для тебя, как для русского монархиста, много значат».

 ТАЙНАЯ МУДРОСТЬ КРЕМЛЕВСКОЙ СТЕНЫ

На земле существуют как бы отражения, отзвуки различных сущностей духовного мира — вся земля являет собой некий грандиозный метасимвол. Священная география Триединой Руси — треугольный в плане Кремль. С древних времен известно Косинское предание, что именно отсюда, с Боровицкого холма, с места, где стояла келия старца Вукола, воздвигнется Царствие треугольное.

Прошли столетия, и в центре Москвы мы видим сакральный символ, центр нашего русского Треугольного царства — треугольный в плане Кремль.

Символично, что в центре Кремля высится Иван Великий, колокольня — памятник основателю русского государства, Ивану Великому III. Вдоль Кремлевской стены льется людская река. Спасская башня, сколько ты всего видела за пятьсот лет!

И теперь это треугольное царствие русской цивилизации заняло огромную территорию от Курил до Карпат. Сейчас уже на наши плечи упала тяжесть необъятного русского креста, которые несли наши отцы, деды и прадеды. Мы вновь учимся ходить по вере. Вспоминаем, что русский человек — это человек, у которого в сердце прописана Москва как исторический оплот Русского мира, как единственный независимый центр мирового православия — Третий Рим!

Представляю, как 500 лет назад русские мужики в лаптях, сильные и смиренные, выкладывают кирпичи зримого символа русской державности. В Кремле столетиями бьется двухкамерное сердце Руси. В двух соборах Кремля нашли покой отцы русской цивилизации. В Успенском соборе — митрополиты и патриархи, в Архангельском — благоверные великие князья и цари, правившие до Петра I. Вот это и есть тот самый двуглавый орел — наш герб и образ симфонии власти духовной и светской, союза патриарха и царя. Византийский орел после Флорентийской унии перенес гнездо на новое неоскверненное место, на Русь, где уния эта была отвергнута.

Когда я редко бывал в Москве, то чувство трепета перед сакральным величием Кремля, возведенным Иваном III Великим, было ярким и острым, сейчас оно притупилось. Вроде невысока стена со стороны реки, но простому смертному ее не преодолеть.

Москва — это огромный, отлаженный веками механизм. Тысячелетие производилась его отладка. И на протяжении веков миллионы людей скромно трудятся в разных городах и весях, чтобы этот механизм работал без сбоя. Кремлёвские стены осаждаются ордами пришельцев, мнящими себя покорителями Москвы. Но отлаженный механизм в труху перемалывает надежды тысяч и тысяч гордецов, политических авантюристов из Москвы, и из самых окраин, и даже дальнего зарубежья. Борьба за власть для них — наркотик и форма существования. Они не видят жизни вне этой борьбы. Дерзко лезут на Кремлевскую стену, бьются об нее с разбега, ведут подкопы и придумывают разные способы ее преодолеть, но оказываются лишь топливом, расходным материалом на огромной стройплощадке русской цивилизации.

Вокруг Кремля незримое огромное кладбище разбившихся надежд людей-мотыльков, слетавшихся к властному кормилу. Многие из них не знали и не хотят знать, что Кремль огражден не столько зримой стеной, сколько незримой огненной. Огненное копье покровителя Москвы Святого Георгия Победоносца настигает людей одержимых волей к власти. Некоторым удавалось совершать кражу власти, но воров настигала неминуемая расплата.

Есть явные, плотские грехи, которые очевидны, они порицаются обществом, а есть страсти, которые, напротив, воспеваются. Философ Ницше воспевал волю к власти. В середине XX века ярый ницшеанец бросил мир в пекло мировой войны.

Сфера политики — магнит для людей гордых, амбициозных и самоуверенных, для них действовать, рулить — это как дышать. Если таким людям дается власть, то в назидание народу. А для самих властолюбцев бремя власти оборачивается наказанием и проклятием. Хватаются за кормило власти и не ведают, что это бремя не вынести без Божьей помощи.

Властолюбцы, избежав сетей явных пороков, легко поддаются искушению властью и, толкаясь между собой, сами влазят в челюсти преисподней. Сначала им тепло и уютно, но челюсти начинают работать, пережевывают добычу.

Современный человек лишен чувства ранга и иерархии, чувства сакральности власти. Многие, толкаясь, хватаются за временные бразды державного строительства, их не смущает даже цена — погибель вечной души.

Общество видит частые и яркие вспышки на политическом олимпе, но, как правило, это не рождение новых звезд, а свет залетных метеоритов, стремительно сгорающих в атмосфере большой политики.

Власть по своей природе страшна, таинственна и священна, как служение в алтаре, но вдвойне опасна она для тех, кто прикасается к ней без чувства высочайшей ответственности. Служить в алтаре Отечества — это предстоять пред Неопалимой купиной, и скрижали власти подобны Ковчегу Завета, к которому далеко не каждый мог прикоснуться и остаться в живых. Бремя власти невозможно вынести, если не понимать, что это тяжелейшая ноша ответственности.

У правителя зачастую нет времени на раздумья, ему необходимо принимать решения мгновенно, интуитивно. И тут многое зависит от того, в каких отношениях правитель и сам народ с Господом. Заложниками каждого решения становятся тысячи и миллионы людей.

Современная Москва в целом — это огромная стройплощадка, напоминающая Вавилонское столпотворение, охваченная бесконечной толкотней слепцов. Одни слепые что-то возводят, другие тут же крушат, и часто все строители оказываются под обломками собственных деяний.

Здесь особенно ощущается страстное состояние деятельной одержимости и борьбы всех против всех. Даже внешне благородное безупречное дело зачастую при ближайшем рассмотрении является лишь пиаром, позиционированием и трансляцией амбиций.

Заметил, что общественное поприще — это поле, на которое опасно входить с низкой мотивацией. Общественное поприще — это арена противоборства духовных сил. Это область подвижнического и пророческого служения. В отличие от священства и Царства — это служение не наделено явными всем очевидными атрибутами. Истинность призвания тут проверяется только плодами содеянного.

Во все времена обществу посылаются общественники по призванию, они, как правило, не встроены в систему. Их задача — бодрствовать, быть препоясанными и держать светильники. Они, как скальпель хирурга, должны быть не только прочны, закалены, остры, но и стерильны.

Это такое поприще, на котором часть своих мытарств человек начинает проходить еще при жизни. Он попадает в ту же схему загробных мытарств — его яростно обвиняют во всем: в том, что он делал или не делал, очерняют все поступки и мотивы, он просто обречен барахтаться в нечистотах, если не в своих, то в чужих.

В условиях так называемой представительной, управляемой, партийной демократии нельзя говорить, что власть сакральна, что источник власти — Господь. Крамольно говорить о том, что народ получает того или иного правителя в зависимости от того, в каких он отношениях с Господом. Ведь по демократической схеме источник власти — народ. И в этих условиях народ надо подводить к нужным выводам и решениям. Ведь он «выбирает»! А для управления массовым мнением нужна армия политтехнологов, пиарщиков, различных общественных симулякров. Система нуждается в хитрых дельцах, многоходовщиках, манипуляторах, играющих на чувствах политиков, партийных и общественных деятелей и народа.

Власть при демократии ограничена во времени, и в этих условиях главной заботой власть имущего становится продление своих полномочий. Максимум усилий тратится именно на это, а не на эффективное управление. Ведь власть имущий уже в первый день правления думает, что же он будет делать после отставки. Не приедут ли за ним те, кто будет после него?

И что о нем будут думать хозяева денег, наследственные владельцы транснациональных корпораций. В таких условиях поневоле десять раз подумаешь, прежде чем отстаивать государственные, национальные интересы.

«Что основано на лжи, не может быть право. Учреждение, основанное на ложном начале, не может быть иное, как лживое. Вот истина, которая оправдывается горьким опытом веков и поколений.

Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению утвердившаяся со времени Французской революции, идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции — и проникла, к несчастию, в русские безумные головы. Она продолжает еще держаться в умах с упорством узкого фанатизма, хотя ложь ее с каждым днем изобличается все явственнее перед целым миром».

Так, еще в 1905 году в своей статье о демократии «Великая ложь нашего времени» писал обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев. Через столетие его статья видится пророческой.

Один из признаков готовности к власти — отсутствие воли к ней и восприятие ее как необходимую нужную обществу обязанность. А идею греховного партийного разделения надо заменить идеей благодатного Соборного единения, по модели современной церковной организации. Благодаря церковному каноническому единству Русь сохранялась как единое целое, даже несмотря на то, что столетиями была политически раздроблена. И именно из сегодняшних церковных общин и воскресных школ вырастут люди духовно-светского ума, будущие управленцы России. Как сформулировал современный русский мыслитель Александр Нотин — Россию спасет верующий профессионал!

Тем более у России есть опыт восстановления державы на этом принципе.

После длительной русской смуты, 27 марта 1613 послы Всенародного собора долго упрашивали юного Михаила Романова и его мать (отец Михаила, митрополит Филарет, был в польском плену) стать царём. Мать Михаила, инокиня Марфа, говорила, что русские люди измалодушествовались и погубят Михаила, как прежних царей. Послы же отвечали, что русские люди теперь хорошо понимают, что без царя государство погибает. В конце концов послы заявили, что если Михаил и его мать не согласятся, то Русь погибнет по их вине.

И пал Михаил Федорович вместе с матерью перед Феодоровской иконой на колени и был благословлен на долгое и успешное царствование.

После позорных 90-х, когда русский народ пил горькую чашу фактически прямого внешнего управления, 27 марта 2000 года, в день Феодоровской иконы, к власти в России пришел Владимир Путин, который, как известно, тоже отказывался от этого бремени. Как бы мы ни относились к Путину, но и этот факт в напоминание о том, что тайна власти велика есть.

Мы не видим всей картины, но всегда важно помнить, что Бог творит историю России и ведет ее своим неведомым нам промыслом.

Русский народ верил в то, что царь-помазанник наделен особой харизмой. А вот в добрых бояр веры было гораздо меньше. И народ в этом редко ошибался. В 1612 году именно бояре присягнули на верность польскому королевичу Владиславу. А в феврале 1917-го, разжиревшие от вожделений князья, а не вождь пролетариата, сидевший в эмиграции и писавший письма о том, что не доживет до революции, свергли последнего Романова. До этого они расправились с Распутиным, который насквозь видел их душевную черноту.

Стоящие рядом с первым лицом часто соблазняются властью, им кажется, что и они так же умело управятся с этим бременем. Ведь вроде бы все просто и понятно, все годами отработано. Но лишенные благодати падают, увлекая за собой обольщенный народ.

Две иконы должны быть перед глазами правителя: «Въезд в Иерусалим» и «Распятие Христа».

В начале времен ангел Денница, ближайший исполнитель Воли Творца, сияющий отраженным светом Божьим, тоже возомнил о себе и воскликнул: Я аки (как) Бог! И чернея, поднял за собой на бунт треть ангелов. Но был сброшен с Неба в преисподнюю архистратигом Михаилом.

Но почему же нам всем тяжело так здесь, на Земле? Не потому ли, что борьба эта не окончена, но только теперь полем битвы стала душа человека. Ведь кто-то должен, пройдя жизненный подвиг, собой восполнить отпавшее число.

БИТВА ЗА НОВОРОССИЮ

Как-то в августе 2014-го в Ялте прошла конференция, посвященная вопросам строительства Новороссии, с участием известного экономиста Сергея Глазьева и многих других экспертов, представителей ополчения Новороссии и участников сопротивления украинской хунте.

Мне тогда удалось взять слово и провести мысль о том, что важно в фундамент Новороссии закладывать идеалы, выстраданные русским народом, — православие и социализм. Кому-то не нравится первое слово, у кого-то вызывает раздражение второе. Формулировку можно дорабатывать, но важно осознать, что традиционные ценности и принципы социальной справедливости — это наш ответ продвижению «ценностей» глобального мирового порядка.

Те же тезисы я накануне озвучил на объединительном форуме патриотических сил в Москве 25 июня 2014 года

Легендарный командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой в своем выступлении каждым словом бил как молотом. В заключение отметил: «Новороссия состоится, несмотря ни на что... А те, кто не проливал крови, не имеют права претендовать на власть в новой республике».

В зале повисла тишина, было понятно, что эти слова испугают многих сильных мира сего. Эх, Алексей, Алексей, что ж ты сделал, ведь слово не воробей, — сетовали потом некоторые участники конференции, — в нашем ли положении говорить гоп до прыжка. Но он, наверное, уже тогда душой чувствовал, что его линия жизни выходит на финишную прямую и важно достойно пройти последний отрезок своего жизненного пути.

Это не всем в России очевидно, но не будь Мозгового и таких воинов, как он, не Донбасс, а Крым уже полыхал бы в войне. Алексею же оставалось жить считаные месяцы, он погибнет в результате второго покушения 23 мая 2015 года.

Детство нашего поколения было спокойным — ни гаджетов, ни телефонов. Вместо этого были книги, лучшая мировая классика, романтическая литература, где добро неизменно побеждает зло.

Идеалисты съехались отовсюду с мечтой о строительстве нового русского государства, в основание которого закладывались традиционные ценности и принципы социальной справедливости.

 Нам казалось, что ценой героических усилий одним махом можно реализовать эту мечту. Тысячи людей бросились воплощать идеал русской государственности, но случилось иначе, как в песне Цоя:

А мне приснилось —

Миром правит любовь,

А мне приснилось —

Миром правит мечта.

И над этим прекрасно

Горит звезда,

Я проснулся и понял —

Беда...

И тем не менее в событиях Русской весны народ проявил то, что в современном мире кажется невозможным. Способность к самоорганизации и жертвенному подвигу.

Подвиг добровольца — высший подвиг. Он не кадровый, военный. Добровольцу-инвалиду в приемной скажут «до свиданья, товарищ, мы вас туда не посылали». О его подвиге стыдливо умолчат СМИ. Но душу народа не обмануть.

Когда в центре Алчевска устанавливали памятник Алексею Мозговому, бывший глава ЛНР Плотницкий был явно не рад. Даже кран прислали, чтобы памятник демонтировать. Но не получилось. Теперь у памятника комбригу «Призрака» всегда живые цветы, и его образ, и его дело уже воспитывают молодое поколение. А где Плотницкий? Многие ли понесут на его могилу цветы?

Когда дьявол искушал Христа в пустыне словами: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её» (Евангелие от Луки 4:6), то забыл сказать, что власть из его рук дается на малое время.

Земная власть как снежок в руке. Чем крепче сжимаешь, тем быстрее тает снежок. Если власть для человека самоцель, то это трагедия. Ради нее люди отдают свою бессмертную душу.

Мы, русские, нация Дон Кихотов — одиночек, которые встают во весь рост и гибнут. Многим это непонятно, но все становится на свои места, если учесть, что земля — это всего лишь стартовая площадка и встать во весь рост — это значит выйти на свою точку старта. Жить — это значит постоянно делать выбор. В конечном итоге здесь человек лишь выбирает траекторию своего будущего вечного странствия. Комбриг «Призрака» тоже думал о вечности и предчувствовал свою смерть.

Если я упаду, поднимите мой меч,

Не меня, только меч поднимите!

В неразрывном строю русских витязей плеч

Несгибаемо правду несите!

Известно, что избранным людям Бог открывает дату смерти. На надгробии комбрига начертано его же пророческое стихотворение: «Неплохо в мае умереть». Он был из тех, кто не мог ждать, спешил успеть сделать как можно больше.

В ютубе есть ролик о том, как Алексей Борисович пришел на какое-то предприятие и сказал работникам: «Теперь это ваше предприятие, вы акционеры». Сотрудники растерялись, они не знали, что делать с этой обрушившейся на них свободой.

Я ждал это время, и вот это время пришло,

Те, кто молчал, перестали молчать.

Те, кому нечего ждать, садятся в седло,

Их не догнать, уже не догнать.

Тем, кто ложится спать —

Спокойного сна,

Спокойная ночь.

Соседи приходят, им слышится стук копыт,

Мешает уснуть, тревожит их сон.

Те, кому нечего ждать, отправляются в путь

Те, кто спасён, те, кто спасён.

(В. Цой)

Во все эпохи находятся несгибаемые люди, задача которых — напоминать теряющим ориентиры сильным мира, что не в силе Бог, но в правде! Времена меняются, меняются образы людей, это может быть и седой старец, а может и ребенок, но сюжеты неизменно воспроизводятся.

В тот день пантеон русских героев пополнился еще одним именем. И чем дальше, тем выше на небосводе Новороссии будет восходить путеводная для юного поколения звезда легендарного комбрига бригады «Призрак» Алексея Мозгового.

Летом 2014-го российские либералы окончательно сорвали маски, поддержали политику украинской хунты, пытались посеять майданные настроения в Москве. По разным поводам под украинскими флагами они собирались у Украинского посольства на свой шабаш.

Но их ждал неприятный «сюрприз». На тот момент в Москве собралось немало нас, участников «Русской весны»,

которые имели и опыт противодействия майдану, и, самое главное, за нами был моральный перевес.

Наш натиск и аргументы вносили смятение в стройные ряды так называемой системной оппозиции.

Цену этой «оппозиции» мы знали, и знали, к чему приводит всякое заигрывание с этой управляемой извне силой. Технология их так называемого протеста была калькой протеста, который мы видели на Украине. По этой технологии важно показать линию противостояния — народ и государство. Народ — это желательно студенты, «они же дети», образ беззащитного жертвенного агнца. А государство в этом сценарии — зверь в лице суровых экипированных бойцов правоохранителей.

Русский мыслитель Иван Ильин отмечал, что в конечном итоге власть удерживается не на штыках, а на свободной лояльности граждан.

Еще в 2004 году во время «оранжевого» майдана я понял, насколько важно ломать эту картинку и против бунтарей выставлять не государственную машину, а народ, который придерживается иного мнения. Важно не давать смутьянам возможности монополизировать общественное мнение и играть на высоких чувствах.

В таком случае при примерном равенстве сил пыл протестующих остужается, а государство в измененном сценарии становится уже не стороной конфликта, а мудрым арбитром. Вообще, как отмечал в своей книге «Феномен нацистской пропаганды» руководитель харьковского медиаканала «Первая Столица» Константин Кеворкян, драка за улицу — важнейший этап захвата власти. В итоге власть остается в руках тех, кто сможет захватить улицу.

К слову, Костя был депутатом городского совета нескольких созывов, а в 2015-м подвергся преследованию со стороны СБУ и вынужден был выехать в Россию. В середине 90-х выходила и его газета «Первая столица». Я некоторое время был редактором. Теперь нас с Костей в Харькове нет, но результат одного нашего мозгового штурма — памятник Отцу Федору из «Двенадцати стульев» — и по сей день украшает железнодорожный вокзал.

Конечно, Москва не была пустыней, многие откликались и помогали Новороссии от всей души, но поскольку все это было стихийно, то мгновенно появлялись оборотистые дельцы, которые клещами впивались в потоки «гуманитарки». Я поражался сноровке и расторопности некоторых деятелей, их деловой хватке и наглости. Приходилось бороться по мере сил еще и на этом фронте, наживая врагов на остаток жизни.

В целом Москва бурлила поддержкой Новороссии, проходили масштабные митинги.

На митингах выступали различные общественные деятели, депутаты Государственной думы, в том числе и Жириновский. Все в один голос говорили: войну надо вести до победного, до освобождения большой Новороссии, до воссоединения русского народа!

В ноябре 2014-го в ЛНР в Перевальське прошел Второй антифашистский съезд. Из Москвы прибыла внушительная делегация из только что созданной общественной организации «Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины». В своем выступлении на съезде я обрисовал ситуацию в Харькове. Обратился к ополченцам: «Вы — человек с ружьем. Вы сейчас являетесь властью. А власть — она всегда искушает. Очень просто пойти по легкому пути. Но помните, что на вас лежит огромная ответственность перед людьми, которые здесь живут, и перед потомками. И ваши имена будут вписаны в историю».

Обстановка была напряженной, но все на съезде прошло благополучно, без провокаций

На следующий день мы с товарищами наведались в штаб Мозгового в Алчевск. В результате отстали от группы и выбирались на перекладных и с приключениями. О том, что с нами все благополучно, наши соратники узнали только в Москве. Ведь в ЛНР в тот момент мобильной связи не было.

Несколько месяцев я был редактором «Независимой службы новостей Новороссии» (НСН).

Один из сюжетов: Репортаж из Перевальська, ноябрь 2014 года, Сергей Моисеев

Наш коллектив состоял из выходцев из Большой Новороссии, работал на базе фонда «Русские», который возглавлял генерал-майор Леонид Иванович Шершнев, специалист в области спец пропаганды.

Он практически единственный из тех, кто нами по-настоящему интересовался, при встрече не начинал давить расспросами про оперативную обстановку, наши возможности и прочее, а спрашивал, сколько денег сейчас в кармане и есть ли на проезд, выяснял, кто и где устроился. В первую очередь старался оказать помощь тем, кто оказался здесь в незнакомом городе с одним паспортом. Но его возможности были ограничены, почтенный возраст брал свое, и в декабре 2014-го он ушел из жизни.

Он был горячим сторонником строительства Новороссии, и, может быть, Бог не дал ему увидеть позорного «Минска-2».

После «Минска-2» товарищи, финансировавшие проект, предложили мне переименовать «Независимую службу новостей Новороссии» в «Службу новостей Украины». Я категорически отказался. Ведь сказано: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Евангелие от Луки 9:62 — Лк 9:62).

Коллектив, состоявший в основном из участников Русской весны, оказался в сложной ситуации. Мало того, что я существовал за счет зарплат в службе новостей, но и поддерживал тех соратников, кто этих зарплат не имел. И тем не менее коллектив меня поддержал. Проект был закрыт (название ютуб-канала изменили уже без моего участия). И как мне сказали, что ТАМ по мне обозначено определение НЕУПРАВЛЯЕМЫЙ!

Конечно, по поводу управляемости можно поспорить. Если мы свою совесть обручили с Евангелием, то мы управляемы из одного центра. Если же свою совесть усыпили сегодняшней целесообразностью, а Евангелие отложили в сторону, то попадаем под другой центр управления и неизменно размениваем вечное на временное.

Жаль, что они не ведают, что по ним определено ТАМ, где они окажутся после смерти.

Система выстроена таким образом, что управляемость — это главное достоинство человека системы. Очень удобно, когда один волевой импульс транслируется во все стороны и проводники импульса не бегут впереди паровоза и не отстают, идут в ногу в общем строю и не задаются вопросом: не ослеп ли, часом, наш поводырь?

Когда установленный порядок становится самодостаточной ценностью, тогда пути порядка и Истины неизменно расходятся. «Дух дышит, где хочет», и выстроенный порядок неизменно начинает рушиться от выстраданного и высказанного человеком слова.

Пассионарии распознаются системой как угроза и неизменно выбраковываются. Когда налаженная система по каким-то причинам дает сбой, когда единый волевой центр принятия решений оказывается парализован, то выясняется, что исполнители, выращенные в инкубаторах «лидеров», неспособны действовать по ситуации, неспособны самостоятельно мыслить. Вместо того чтобы принимать ответственные решения, они впадают в ступор и думают о рубашке, которая всегда ближе к телу.

Известно, что если полководец должен обладать квадратом воли: основание — воля, высота — ум, то общественник, по моему выводу, должен обладать равносторонним треугольником, в основании которого — его моральные, а по бокам — интеллектуально-волевые качества.

Но жизнестойкость народа определяется не только пониманием того, что плохой порядок лучше хорошей анархии, но и его способностью к самоорганизации снизу. Вспомним Смутное время. Тогда народ, имея опыт организации Земских соборов еще при Иване Грозном, смог восстановить независимость страны и избрал на царство шестнадцатилетнего Михаила Романова.

До госпереворота на Украине в декабре 2013 года в Харькове мы провели конференцию «510 лет единства», посвященную присоединению Северских и Слобожанских земель к России в 1503 году.

Подобную конференцию я хотел провести в Москве. Вышел с этой инициативой на определенных людей. В тот момент все каналы в РФ в унисон вещали, что Крым принадлежал России, а волюнтарист Хрущев отдал его Украине по личным соображениям. Подобная схема была с землями Слобожанщины и Новороссии. Эти земли восстали против украинской хунты, потому что фактически никогда не были не то что украинскими, даже Малороссийскими.

Сначала мне обещали поддержку, но через месяц сказали, что это неполезная инициатива.

— Нет. У людей к власти будет много вопросов. И ты подставишь гаранта! Хочешь, проводи сам, но медийной и иной поддержки не будет.

9 декабря 2014 года, в День георгиевских кавалеров, в фонде Славянской культуры и письменности была проведена конференция «Слобожанщина и Северщина — окраины Русского царства. История освоения».

В Москве ее заметил лишь узкий круг общественников. Зато очень даже заметили на Украине. Там очень обеспокоились широкой огласки этой информации, и в судебном решении в отношении организации «Русь Триединая» есть строки и по этому поводу:

«В данное время руководитель и члены ХООО “Русь Триединая”, находясь на территории РФ, продолжают свою антиукраинскую деятельность, используя социальные сети, пророссийское национальное меньшинство (на Украине) и духовенство УПЦ МП. Отдельные представители указанной организации берут непосредственное участие в боевых действиях против ОСС (Операция объединенных сил на Донбассе, которую ведет украинская армия).

Служба безопасности Украины подтверждает, что через интернет распространяются антиконституционные статьи, в которых оправдываются действия “российских наемников” на Востоке Украины, пропагандируется создание так называемой “Новороссии” и отрыв отдельных частей территории нашей державы в связи с якобы исторической принадлежностью к России».

 ЗАБОТА О ЧЕЛОВЕКЕ

Большую помощь нам оказывал игумен Кирилл Сахаров. Он приютил наших ополченцев и беженцев у себя в подворье при храме Николы на Берсеневке.

Но, конечно, всех приютить он не мог, к тому же не все отличались высокой сознательностью. Случались разные ЧП, и мне приходилось выслушивать от отца Кирилла о поведении подопечных.

То подвыпивший харьковский активист с позывным Чебурашка малость придушит уже знакомого нам героя харьковского антимайдана Аналитика, то случится еще что-нибудь этакое.

Ополченцы были серьезным испытанием для общины, но я и в этом видел некий символизм. Именно на этом месте находилось подворье Малюты Скуратова. Здесь когда-то резвились молодые опричники, помогавшие Ивану Грозному в деле централизации русского государства, но вот теперь у храма из русской сказки резвятся молодые ополченцы Новороссии, которые участвуют в деле собирания русских земель.

Сашко, так мы его называем, это вообще отдельная эпическая история. В сети о Петрунько много вражеских злобных и лживых материалов. И это понятно, не только харьковские бандеровцы, но и их союзники, московские либералы (которых трясет от ненависти ко всему русскому), не раз ощущали тяжесть его кулаков, но мне видится, что позывным «Святой» его в Харькове окрестили не зря.

Однажды летом 2014-го он вел митинг «Свеча памяти» на центральной площади Харькова. Над городом сгустились грозовые тучи. Обращаясь в сторону облсовета, Петрунько сказал: «Вот тех, кто сейчас захватил власть и льет человеческую кровь, Бог обязательно накажет!» Сразу после этой фразы в здание облсовета ударила молния, а сильнейший гром потряс собравшихся. Товарищ, стоявший рядом, заметил: «Ну ты и сказанул, прям-таки Святой!» Так это определение к Сашку и прилипло.

Наша перевалочная база была весьма кстати, здесь обретался и одессит Саша, который 2 мая 2014 года чудом спасся из Дома профсоюзов. Ему жена вшила в жилет книги. Во время схватки он отбивался, пока его не ударили палкой по голове. Он упал, потом его били палками, сломали руку, но жилет с книгами спас ребра. Саша пришел в себя, смог выбраться из здания. Каким-то чудом под прикрытием сотрудников милиции ушел от беснующейся толпы. Когда добрался домой, увидел жену и дочь в слезах, молящимися перед иконой.

Через Сашу нашли одессита Виталю, он в Одессе был телохранителем какого-то депутата, потом был среди защитников Дома профсоюзов, тоже чудом выжил, оказавшись в Москве, нелегально подрабатывал на стройке. Когда его кинули, он трое суток жил в каком-то подъезде и, находясь в огромном, переполненном людьми городе, три дня ничего не ел. Когда мы его нашли и подпустили к холодильнику, я впервые видел, чтоб человек ел с таким энтузиазмом.

Многие ехали сюда, как и я, с одними паспортами, а кто и без паспортов, кто легально, кто нелегально. Буквально выпрыгивали из цепких лап СБУ. Один участник боя в одесском Доме профсоюзов, Николай, рассказывал, как переплывал Днестр с паспортом в зубах.

В Харькове еще целых пять месяцев оставались моя жена, дочь и сын, пока я не нашел место жительства.

Я старался по возможности встретить людей, оказать первую помощь, где-то пристроить на ночлег.

Кто-то приехал ко мне с запиской: «В Москве есть Моисеев. Если Моисеев не поможет, никто не поможет».

На войне дают орден и медали, а в тылу для меня тогда эта записка была подобна награде, поддержала во мне присутствие духа. Я помню, что эту записку где-то положил, чтобы сохранить, но где — уже не помню.

Изредка бывали случаи, когда я не мог помочь, к изумлению тех, кто прибыл в надежде на меня. Бог напоминал мне: не обольщайся и помни: «Без Меня не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5).

Приехал очередной соратник, ему пришлось два месяца прожить в землянке под Харьковом, делил краюху хлеба с надоедливыми мышами. И вот он смог перебраться в Россию и идет по Москве. Из потока дорогого железа выхватывает взглядом одну машину, останавливается и говорит:

— Знаешь, сколько эта тачка стоит? Полмиллиона долларов!

— Ну и что? Их тут как грязи.

— А то, что нам бы этих денег в марте 14-го хватило, чтобы освободить Харьков!

Он еще не мог сразу увидеть, что в этом городе, несмотря на кажущееся изобилие, почти все одинаково нищие, потому что Москва — это огромная витрина, которая раздует в человеке любые потаенные страсти, а неутоленных желаний больше, чем возможностей. Все куда-то спешат по зову, как им кажется, реальных необходимостей. Стараются раздуться друг перед другом, а в итоге, лишь взаимно сдавливаются и сетуют на судьбу, простаивают в бесконечных пробках.

И главное, что я понял: самое важное — это не то, какой идейной конструкции ты придерживаешься, насколько правильно ты мыслишь — это абстрактно. Важно, способен ли ты на элементарную заботу о человеке, с которым свела тебя жизнь?

Способен ли ты в своей жизни воплотить притчу о Самарянине? Как трудно преодолеть наше сомнение, нашу природную боязнь высоты. Как трудно хотя бы посмотреть вокруг и мысленно вникнуть в нужды окружающих.

Когда кажется, что сам стоишь на зыбкой почве, надо решиться протянуть руку помощи другому человеку. Вот тут начинается вера, и тогда в действие вступает невидимая, все организующая сила.

Иногда думаешь: ну все тупик, ничем себе помочь не можешь. Бежать ли дальше за безнадежным мячом? Что делать в такой ситуации?

Быть внимательным и откликаться на просьбы других. Конечно, специально искать, кого бы облагодетельствовать своей добротой, тоже нежелательно. В таком случае мы рискуем попасть под диктат эксплуататоров высоких чувств и по итогу вообще потерять веру в человечество. Конечно, везде нужна мера, важно не развращать нуждающегося человека подачками, а помочь ему стать на ноги.

А вот откликаться на звоночки надо. Мы обычно прочерчиваем грань между своим и чужим и ошибаемся — этой грани нет. Все переплетено воедино.

В один из декабрьских дней была метель, в такой субботний вечер сидеть бы дома. Но знакомый таджик попросил проводить его в Шереметьево. У него была просрочена миграционка, и он боялся встречи с полицией. Три часа добирались мы до аэропорта через весь город. Действительно, мое присутствие рядом с Сукропом не раз отводило от него цепкие взгляды полицейских. Когда мы подъезжали к аэропорту, позвонила Татьяна Требина (активистка харьковского сопротивления, тоже вынужденная перебраться в Россию) и сказала, что в Шереметьево прилетел известный участник сопротивления, стример Сергей Юдаев, и дала его телефон.

Сергей почти четыре года просидел в Харьковском СИЗО. И можно сказать, переиграл СБУ, исчез из зала Суда, когда его амнистировали от одних обвинений и собирались предъявить другие. Двухминутной заминки хватило, чтобы он попросился в туалет и… был большой переполох, но его не нашли. Он отправился в Москву замысловатым путем, с приключениями добрался до Приднестровья, а оттуда в Молдавию и как гражданин России обратился за помощью в Консульство. В Консульстве РФ ему помогли вылететь в Москву.

Каково было его удивление, когда я набрал его и сказал, что рядом. Мы встретились, нам было что обсудить. Ведь из Харьковского СИЗО вырисовывалась одна картина. Исбушка прилагала максимум усилий, чтобы политзаключенные не сомневались в том, что харьковчане, оказавшиеся в Москве, все суть воры и негодяи, наживающиеся на сборах оказавшимся в застенках товарищам.

Конечно, все разные, за всех я отвечать не могу, но есть соратники, в которых я уверен. Люди лишь антропологически похожи и внешне даже могут стоять как бы заодно, но одни велики, а другие ничтожны. Как важно было встретить Сергея в аэропорту, сразу разобрать накопившиеся за четыре года вопросы. Юдаев — горячий парень и, не разобравшись, мог бы сделать некие заявления, которыми тут же воспользовалась исбушка, и, как впоследствии выяснилось, на это были расчеты. Сергей рассказал свою историю и, главное, отметил, что в заключении обрел веру. Отметил, что выбрался из заключения только с Божией помощью.

Жить по вере и по неверию — это жить совершенно в разных мирах.

Вся жизнь человека построена на ожидании и неопределенности. Только успел дождаться одного, как уже вызревает что-то другое. Интересно устроен человек, ему постоянно надо куда-то двигаться.

И в этом движении неверующий человек, как правило, окружен страхами, химерами, будущее давит на него своей неизвестностью. Вся жизненная драма в том, что человек хочет гарантированно обладать и днем завтрашним, распространить свою власть и на будущий день. Как страшно гордому уму сознавать, что завтрашний день в руке Божией. Особенно трудно осознать это тем, кто преуспел в дне сегодняшнем.

Такой человек боится, что кто-то потенциально перейдет ему дорогу, и он заранее ставит подножки возможным конкурентам, по итогу увязает в борьбе и сам себе закрывает жизненную перспективу. Жизнь на земле — это всеобщая терапия. Это чаша, пущенная по кругу, чем ты ее наполнишь, то и пьешь.

День сегодняшний — удел труда и молитвы, а завтрашний — только молитвы. Это легче понять, оказавшись в условиях высшей неопределенности, на войне или в заключении, когда человек видит, как его жизнь и судьба взвешивается на тонких весах Высшего правосудия. Если в этих условиях человек начинает жить по вере, то он попадает в другую систему закономерностей, и Бог Сам за него выстраивает архитектуру события: «По вере вашей да будет вам» (Матф. 9:29).

В Москве много старинных храмов, в которых молились и русские цари. Однажды (уже летом 2014-го) с женой зашли в храм Тихвинской иконы Божией Матери, который был возведен Алексеем Михайловичем.

Стоим на Божественной литургии. А нам срочно нужна была регистрация и пятнадцать тысяч рублей для оплаты жилья в Подмосковье. Одна женщина (Клавдия) подошла ко мне и спрашивает:

— Вы Моисеев из Харькова?

— Да.

— Я ваш сайт «Русь Триединая» просматривала, знаю про вашу деятельность. Чем мы можем помочь?

— Регистрацией.

О деньгах я промолчал.

— Регистрацию я вам сделаю.

По благословению настоятеля другая женщина, Галина, собрала нам деньги в храме. Мы пришли домой, глянули, а там пятнадцать тысяч рублей как раз на оплату жилья и сотни две нам на хлеб и молоко. Но читатель спросит. Почему не больше? Что, Богу трудно дать сразу и на завтрашний день? Думается, потому же, что и народу Израиля манна давалась на один день. Если набирали на два дня — манна прокисала. В этом важный принцип Божественной педагогики, чтоб человек учился жить по вере, не беспокоился излишне о дне завтрашнем, так как и будущий день в руке Божией.

ЗЕРНА И ПЛЕВЕЛЫ

В конце 2014-го года из Харькова в Москву прибыл журналист Андрей Бородавка. События 2014 года в Харькове он скрупулёзно фиксировал на камеру, заливал на свой YouTube-канал. Сам же позиционировал себя как сторонник антимайдана. Он и до этого периодически наведывался в Москву, и его подозрительно долго не трогали в Харькове. Хотя хунта в первую очередь зачистила все информационное поле участников сопротивления. С апреля томится в СИЗО стример Сергей Юдаев, который участвовал в захвате рупора хунты, аваковской службы новостей АТН в Харькове. Бородавка присутствовал при этом и все фиксировал на камеру, а по сути вел оперативную съемку для СБУ, которая впоследствии использовалась в обвинительных заключениях против активистов антимайдана. Давно отработали по стримеру Сергею Агаркову, и он летом переехал в Москву.

Но только поздней осенью 2014-го Андрей Бородавка окончательно перебирается к нам и рассказывает, что тоже наконец-то подвергся преследованию со стороны СБУ. Я его радушно встретил. Первое время он жил у меня и подъедался борщами, которые готовила моя жена. Вообще, тогда мое жилье (знакомый приютил в однокомнатном деревянном домике в Подмосковье) было, по сути, перевалочной базой.

Бородавка затесался в наш узкий круг, и мы стали замечать, что происходит утечка информации. В его дальнейшем разоблачении немалую роль сыграл харьковчанин Алексей Корнев. Корнев одно время был в компании с укронаци, но потом с ними порвал, более того, за несколько лет до госпереворота приложил немало усилий, чтобы упечь за решетку Однороженко, Билецкого и Мосийчука. После того как их выпустили из тюрем, оставаться в Харькове Корневу было уже смертельно опасно. Он успел на себе испытать «прелести» карательной психиатрии.

Прибыв в Москву, он был встречен мною, а потом первым делом пошел на Лубянку, где предъявил доказательства своей многолетней и рискованной борьбы на уничтожение нацистских организаций «Патриот Украины» и «Социал-национальная ассамблея» под эгидой СБУ. Вскоре после этого он отомстил предавшей свой народ и самого Алексея СБУ, опубликовав скандальную статью (сохранилась только перепечатка: https://ukr-antifascist.livejournal.com/1580.html), подобное ни одна спецслужба мира не простит своему бывшему или действующему сотруднику.

После сноса памятника Ленину, когда в Харькове 28 сентября 2014 года бандеровцами были жестоко избиты защитники памятника, а один человек от полученных травм скончался, нам стало очевидно, что открытые формы протеста в городе уже нецелесообразны. Силы были уже далеко неравны. К тому моменту практически все лидеры сопротивления были нейтрализованы, сотни людей сидели в застенках СБУ, а каждая открытая акция провоцировала хунту на жестокие карательные действия.

С Бородавкой мы (харьковчане-политэмигранты) провели профилактическую беседу. Но он все равно продолжал доставать харьковских сторонников «Русской весны», подстрекая их на открытые формы протеста. Мы его предупредили, что это служит лишь выявлению и нейтрализации остатков нашего актива. Но он, как говорится, играл свое кино. Тогда мне пришлось задать ему вопрос напрямую — завязал ли он с майором СБУ Дягилевым? Он ответил, что завязал.

На что я ему заметил: «А он с тобой нет! Ты же, как Корнев, не явился на Лубянку с доказательствами своей полной лояльности? Теперь уже не только Корнев в теме, на кого и как ты работал!»

На этот вопрос заготовки у Бородавки не было. Он изобразил покаяние, но по-прежнему действовал по своим схемам. Судорожно карабкался во властные кабинеты. Крутился на различных мероприятиях, завязывал знакомства, мелькал на ТВ. И неизменно все снимал или как минимум писал.

Вопросы к Бородавке накапливались. Все-таки в 2004 году, на выборах президента Украины он был в команде Ющенко. Аваков тогда возглавлял харьковский предвыборный штаб «оранжевых», там же крутился и Антон Геращенко. Своего старого знакомого Бородавка именовал не иначе как Антониной, намекая на нетрадиционную ориентацию нынешнего главы МВД Украины Арсена Авакова и его нынешнего зама. Геращенко озвучивает информацию о «сепаратистах», которая была известна узкому кругу, в том числе и его давнему знакомому Бородавке.

Меня начинают терзать смутные сомнения, Бородавка это чувствует и в разговорах со мной всячески напирает на то, что надо присмотреться к участнику харьковского сопротивления хунте, Петрунько. «Совершенно случайно» в сети появилась информация о том, что именно Александр Петрунько работает на СБУ, и Бородавка сразу обращает на это мое внимание. Дескать, все сходится, его завербовали, когда задержали и пытали в Харькове в январе 2015 года в Крещенскую ночь. Да, Петрунько, действительно сутки провел в пыточной. На нем отрабатывали «гуманные» технологии, которые американцы применяли в Гуантанамо. Били электрошокером в пах, выводили к яме на расстрел. Обмотали скотчем и топили в ведре с водой, выпытывали адреса, явки, фамилии участников харьковского сопротивления и предлагали сотрудничать, распространять в соц. сетях нужные вбросы.

Сашко напирал на свою неграмотность, ведь он детдомовец и высоким стилем не владеет. Зашел старший, видит, что Святой молчит, говорит: «Снимите с него крест — ему Бог помогает!»

Петрунько был участником сопротивления, вместе со всеми брал штурмом облсовет первого марта 2014 года, но не прятался.

Совершенно открыто вел ежедневный митинг «Свеча памяти», на котором поминались жертвы разгоревшейся на Украине гражданской войны. Взят он был возле палатки АТО только потому, что вдруг все запели гимн Украины, а он знал только два слова: «Ще не вмерла!» Адептам украинской идеи это показалось крайне подозрительным, и его задержали.

Мучители, утомившись его пытать, напоследок влили ему в горло бутылку водки, вывезли и бросили у дороги.

Бородавка напирал на то, что Петрунько не мог выйти, не подписав соглашение о сотрудничестве, и теперь слив информации в СБУ идет именно через него. Мне было сложно разобраться, Бородавка ловко склеивал доводы. Дескать, смотри он вышел оттуда, почему его отпустили? Он и там, в Харькове, людей подставлял, вот люди на него жалуются и прочее. Он и за тобой тут следит неотлучно.

Да, действительно, Петрунько неотлучно сопровождал меня в Москве, разделял со мной все тяготы, которые выпадали на нашу долю. Он хорошо физически подготовлен, был неприхотлив, мог терпеть голод и вообще любые перегрузки, никогда не роптал. Знал про меня если не все, то почти все. Он часами простаивал со мной на церковных службах, выступал на ТВ, грузил гуманитарку, проводил воспитательную работу среди либералов и залетных бандеровцев.

Вообще, всегда, днем и ночью, готов был к выполнению задач. Не заботясь о том, что есть и пить. Но появлялись люди, которые, видя нашу нужду, не давали умереть с голоду. А иногда мы, оказавшись без копейки в кармане, на людной улице могли найти тысячу рублей, которую каким-то чудом никто из прохожих не замечал. Я говорил: бери, Саня, это Господь вспомнил, что мы сегодня с тобой еще ничего не ели.

В итоге получалось, что я был настолько важен в глазах СБУ, что они приставили ко мне столь ценный кадр. Да и вообще, могло ли СБУ располагать агентом столь высоких морально-волевых качеств?

Уже позже однажды Петрунько пришлось посидеть в полицейском участке на Якиманке за вторичный срыв педофильной выставки. Начальник отделения Павел Василенко был к Петрунько враждебно настроен, и его три дня забывали кормить и поить. Сашко перенес это стоически, и к удивлению Василенко (который был уверен в том, что депортирует Петрунько) даже вида не подал, что что-то не так.

А для Бородавки, игравшего роль политэмигранта, вынужденная аскеза была невыносима. Одно время он жил с Петрунько, Роговым и Пойдой (Чебурашкой) под Москвой и периодически объедал товарищей. Однажды яростно сцепился за банку консервы с Чебурашкой возле холодильника. Если бы не вмешательство Сашко в роли рефери, то в последующем полицейском протоколе могло значиться, что смертоубийство произошло на почве внезапно возникших неприязненных отношений, а помятая зубами чревоугодника Бородавки консервная банка стала бы важным вещдоком.

В целом Бородавка не терял времени на размышления о душеспасительности добровольного самоограничения. Он активно внедрялся в политическую тусовку Москвы, везде где только можно завязывал контакты, светился на ТВ. Юлил, лебезил, стелился под любым ресурсным и нужным ему человеком и пренебрегал теми, кто был ему не нужен. В этой тусовке он чувствовал себя как рыба в воде, о таких мелочах, как легализация своего пребывания на территории России, не думал. Его, как говорится, понесло. Одна наша общая знакомая И. поведала мне, что Бородавка ей хвастался, что даже второго мая после траурных мероприятий, посвященной одесской Хатыни, у него были шашлыки и секс.

Слово «бабки» было наиболее употребляемым в его лексиконе.

Однажды при мне Бородавка, забывшись, как бы между прочим разменял сто долларов, а потом, спохватившись, стал путанно объяснять происхождение валюты и в заключение говорит: «Да, Серега, ты для меня так много сделал, я куплю тебе чебурек!»

Поразмыслив над подачей Бородавки о том, что именно Петрунько сбушник, я сказал Саше пропасть из Москвы на неделю и выключить телефон. А Бородавке, и только Бородавке, мы донесли по секрету, что Сашко через «коридор» заехал в Харьков, чтобы забрать в ОВИРе свой загранпаспорт. Все было правдоподобно, о загранпаспорте в ОВИРе Бородавка знал, и о коридоре тоже. Через два дня к жене Петрунько в Харькове ворвались сбушники, все перерыли, спрашивали: «Где муж? Мы знаем, что он заехал!»

Когда Петрунько включил телефон, то обнаружил, что в телефоне отмечены странные входящие звонки с иксами вместо номера.

После этого Бородавка имел неосторожность попасться нам на глаза на круглом столе у Стрелкова.

На мероприятии мы вели себя пристойно, а после заседания объяснились, и Бородавка получил от Петрунько по морде…

И в итоге он, несмотря на шумную кампанию по его защите в центральных российских СМИ, был депортирован на Украину за нарушение миграционного режима с запретом въезда в Россию на 20 лет!

Вернувшись на Украину, Бородавка на судах стал давать показания против участников сопротивления. И как мы и предполагали, оказался не в застенках, как другие участники «Русской весны», а на телеэкранах. Кочуя с одного канала на другой, он рассказывает о том, что борцы с украинской хунтой сплошь негодяи и воры. При этом особенно часто, как мантру, повторяя фамилии Моисеева, Корнева и Петрунько.

 СЛОВО, УМНОЖЕННОЕ НА ТИРАЖ

Желание вновь издавать газету в Москве было всегда, но, думается, не хватало воли и решимости. С возрастом вообще все труднее решаться на действия. Может, потому, что отчетливо видишь, как каждый шаг, каждое действие вызывает круги последствий. Эти последствия живут своей жизнью, и результат, как правило, далек от того, что было задумано.

Тем более в эпоху интернета мало кто понимает, зачем нужны газеты. А ведь именно газета способна создать нужный восходящий поток, собрать воедино и направить в одно русло разрозненные идейные и волевые импульсы людей; через печатное издание включаются малопонятные, можно даже сказать, какие-то мистические механизмы.

Мало кто понимает, как важно положить мысль на материальную основу. Писать, даже в стол — это уже значит вступить в борьбу на уровне идейных полей. А газета — это еще и организатор. В условиях мировой информационной войны каждый мало-мальский ресурс важен и нужен.

Я все как-то оглядывался на объективные трудности, отсутствие времени и возможностей, но потом понял: так не выйти из тупика! Хотя у нас и нет опоры на сильных мира сего, но ведь первый настоящий импульс — это воля и вера, момент, когда действуешь решительно, без оглядки. И тогда Бог поможет пройти избранный путь. Важно верить, что Он в трудный момент протянет тебе руку со словами: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» (Мф. 14, 31) Сколько раз я уже побывал в такой ситуации и сколько раз еще предстоит побывать? Бог знает…

Но решение принято, и шаг сделан. Господи, помоги!

И вот выпустил первый номер, подготовил макет второго номера и разослал его по интернет-рассылке. А в печатном виде выпустить его никак не получалось, не мог найти на это средств. Сидел на скамейке на бульваре в районе Чистых прудов и думал: что я делаю? Может, я сам придумал занятие для себя и еще вовлекаю в это окружающих людей? Отрываю их от дел более насущных. Меня одолевает мучительная мысль. А может, мое дело объективно никому не нужно? Сколько сделано кем-то до меня, сколько еще будет сделано? Великие идеи овладевают массами людей, сталкиваются и, подобно жерновам, перемалывают человеческую самость и гордость в муку. Твердые зерна нашей самости, устоявшихся представлений, попадая в эти жернова, лопаются. В этой войне всех против всех каждый вооружается ножом собственной правды. Лезвия этих ножей затачивает дьявол и услужливо подает правдолюбцам. Правдолюбцы с энтузиазмом лезут на баррикады, гибнут сотнями и тысячами, иногда миллионами, а плодами их борьбы пользуются негодяи, которые, в свою очередь, сами являются орудиями и жертвами врага рода человеческого.

И вот получается, исполнившись благих намерений, человек отстаивает абстрактную правду, бьется за нее, а по итогу становится реальным транслятором зла. На деле выходит, что правда и справедливость — это емкость, которую каждый наполняет своим содержанием. Все ищут правду, но если всмотреться, то можно увидеть, что правда — это бульдозер, который расчищает площадку под наш проект и уничтожает чужие.

Люди рисуют цели и мчатся к ним по своим беговым дорожкам. Дорожки пересекаются, путаются, и бегущие по ним неизбежно сталкиваются. Все, что не укладывается в нашу правду — зло! А высокие лозунги — это всего лишь ножи, которыми бьют наотмашь, чтобы убить. Трезвый взгляд на себя, осознание именно себя злом и эгоистичным чудовищем — вот с чего начинается подлинная борьба за Правду и за подлинную Свободу, ведь только там, «где Дух Господень, там свобода» (Кор. 3.17).

В общем, сижу охваченный тягостным раздумьем. Мимо меня проходит человек, присматривается ко мне и говорит:

— А вы Моисеев?

Я изумленно говорю:

— Да.

— А я художник Филипп Москвитин.

Если бы меня узнали в Харькове, я бы не удивился, но это «случайное» пересечение путей в огромной Москве?! Он продолжает:

— Ваша газета, которую вы на днях распространили в интернете, — это то, что надо России!

Пространство, сжатое невидимым змеем вокруг меня, мгновенно расширилось. Я снова задышал.

Оказалось, что мы виделись в Москве 28 февраля 2014 года на конференции в институте стран СНГ за день до Русской весны.

Филипп пригласил меня в свою мастерскую, узнав трудностях, без моей просьбы сделал первый взнос на печать тиража. Я увидел не только одаренного творческого человека, но и единомышленника. Поистине: «Дары различны, но Дух один»! (Кор I 12.4)

Много раз убеждался, что общественное поприще не для одиночек. Это поприще — дело сложное, требующее консолидированных усилий многих людей, огромного терпения, жертвенного служения и соборного единомыслия. Это восхождение на высоту Соборного ведения. Конечно, с Земли не увидать картины общего Замысла, но при очищении сердца, в том числе и страданием, нам открывается, где именно положить свой кирпич. Я понял, почему и врата ада не одолеют Церковь Христову. Почему и наше дело неразрушимо и нерасторжимо. Потому что жестокому дьявольскому правдолюбию законников противостоит высший Закон Любви. Как трудно сохранять подлинное единство в этом мире, и все же если нас немного, но мы спаяны не погоней за выгодой, а любовью к Отечеству и узами настоящего братства, то нам нечего бояться.

В детстве я много читал, но моими настольными книгами были «Книга будущих командиров» Митяева и «Легенда о Тилле Уленшпигеле» Шарля де Костера. Это было издание с потрясающими воображение иллюстрациями художника Павла Бунина.

Эти книги повлияли на формирование моей личности. Уленшпигель худощавый, подвижный, веселый, но в то же время борец, являвшийся носителем неудобной правды, стал моим героем. Со словами «я ваше зеркало» Уленшпигель обличал человеческие и общественные пороки. Многие в ужасе отшатывались, отказывались узнавать себя в подносимом им зеркале. Постепенно из беззаботного весельчака Уленшпигель превратился в борца за независимость своего народа.

Некоторые знакомые, посмотрев фильм «Легенда о Тилле», мне потом говорят: «Серега, мы про тебя с Олей фильм смотрели».

Действительно, и жена мне дана соответствующая искомому образу: моя Ольга — это в точности Нелле.

«Только ты жил в другую эпоху и боролся за свободу Фландрии».

Эпохи меняются, но суть остается неизменной. В сердце Уленшпигеля стучал пепел Клааса, в наши сердца стучит пепел Одессы.

Вообще, как пел Гребенщиков: «Я часто вижу сны, и вот что кажется мне…» Во сне человеку дается возможность взглянуть на недосягаемые вершины смыслов, которые трудно выразить словами. Почти невозможно втащить в дневное сознание, увиденное и пережитое в сновидении. Я иногда записываю необычные сны в дневник, интересно перечитывать через какое-то время, осмыслять, находить советы и подсказки.

В 2014 году, когда наши ополченцы стали теснить украинскую армию, вижу яркий сон: на берегу моря, на набережной, стоит Уленшпигель, с кем-то разговаривает. Его спутник высок, в богатой одежде, очень похож на Петра I. За их спинами на полных парусах величественно проплывают корабли, много кораблей.

Потрясающее, величественное, невероятной красоты зрелище. Вижу уже другую картину: войска повстанцев, нищих гезов, бьются с мировым гегемоном XVI века — испанцами, теснят их по всему пространству боевых действий в разных городах.

Рядом со мной стоит женщина в одежде библейских времен и говорит мне: «Знаешь, почему так происходит?»

И сама отвечает: «Потому что можно терпеть отдельно гнет материальный, отдельно религиозный. Но гнет материальный и религиозный человек терпеть не может!»

В человеке есть несжимаемая часть — душа, данная Богом. Апостол Павел напоминал в послании коринфянам: «Вы куплены дорогою ценою, не делайтесь рабами человеков» (Кор. 7:23).

 

 

ХАРЬКОВ НЕПОКОРЕННЫЙ

Много зла сделали укрофашисты на оккупированной ими территории. Зверское массовое убийство людей в одесском Доме профсоюзов потрясло всех, кто носит в себе человеческое сердце. Затем последовали жестокие обстрелы мирных кварталов Луганска, Донецка и других городов восставшей против хунты Новороссии. Простой народ Харькова, преданный своей элитой, тоже боролся как мог.

Поскольку меня лично в Харькове с 11 марта 2014 года уже не было, то картину дальнейших событий я сложил из множества свидетельств моих соратников. Что произошло в дальнейшем, наиболее подробно описал мой соратник по борьбе Юрий Михайлович Апухтин в своих воспоминаниях: «Записки очевидца» и «Узник киевского режима».

Приведу несколько выдержек из его повествования: «Крымский сценарий с «зелеными человечками» и последующее включение Крыма в состав России имели принципиальное значение для всех протестующих на Юго-Востоке. Все увидели, как быстро и эффективно Россия может действовать, и полагали, что таким же образом она поступит и с другими регионами Юго-Востока. Еще больше подстегнуло эти настроения постановление Совета Федерации 1 марта, разрешающее президенту ввести войска на Украину в случае необходимости.

Новая крымская власть и российские группы поддержки, по всей видимости, решили, что такой же сценарий можно реализовать и в других регионах Юго-Востока. Они начали приглашать в Крым представителей из регионов, убеждать их наращивать протесты и требовать выхода из Украины, обещая всемерную поддержку и помощь.

С начала марта эмиссары из Крыма потянулись и в регионы с аналогичными предложениями. Правда, люди эти были какие-то случайные, далекие от понимания происходящих процессов. За ними не стояли структуры и организации, готовые к конкретным действиям на местах. С такими предложениями столкнулись мы и в Харькове, часть групп сопротивления поверила этому и начала действовать по предложенному сценарию.

Чувствовалось, что у российских политических элит и руководства нет четкого понимания происходящего и конкретного плана действий на Юго-Востоке.

Протестное движение на Юго-Востоке, несмотря ни на что, в марте разрослось и постепенно начало выдвигать лозунги единства с Россией. Складывалось впечатление, что протесты организованы из единого центра. Распространялись слухи, что все это инспирировано Москвой. Ничего подобного не было, никакого единого координационного центра ни на Украине, ни в России не существовало. Народные протесты стали полной неожиданностью для украинских и российских элит.

В каждом городе сложилось несколько групп сопротивления, действовавших самостоятельно.

В Харькове на базе «Гражданского форума Харькова», объединившего около двух десятков пророссийских организаций, было создано движение «Юго-Восток», вместе с коммунистами проводившее массовые протесты в городе.

Между группами сопротивления нередко возникало непонимание о целях проводимых акций и методах достижения целей. Возникла нездоровая конкуренция, вылившаяся в противостояние групп перед захватом администрации. В результате переговоров конфликт был улажен, в начале апреля все объединились, и был избран единый штаб сопротивления.

Захваты обладминистраций в Харькове и Донецке и здания СБУ в Луганске произошли синхронно 6 апреля, и складывалось впечатление, что это все было заранее спланировано. Фактически это не так, по выходным во всех городах проводились митинги с требованиями к местным властям назначить референдумы о статусе регионов. Они организовывались независимо друг от друга, и никакого плана совместных действий после захвата обладминистраций просто не существовало.

После этого такое же предложение поступило лидеру одной из наших групп сопротивления (Антону Гурьянову), и тот согласился объявить ХНР (Харьковскую Народную Республику). К концу дня он сделал список «народного совета» в несколько десятков человек и в фойе обладминистрации провозгласил ХНР.

Вышедший из-под контроля Харьков на следующий день по команде Авакова был жестоко зачищен винницким спецназом «Ягуар», поскольку харьковский «Беркут» отказался выполнять его приказы. В ходе этой операции были арестованы лидеры «Юго-Восточного блока» Логвинов и Юдаев и около семидесяти активистов харьковского сопротивления, на годы попавшие в тюрьму.

Власти стянули в город дополнительные силы и пресекали все попытки силовых акций. Несмотря на репрессии, протесты в Харькове продолжились, но захват мэрии в середине апреля и попытка поддержать арестованных в СИЗО ни к чему не привели…

Независимо от договоренностей в верхах, военное противостояние на Донбассе усиливалось, поднимались малые города Донбасса и брались за оружие. В Луганской области выступили казаки, участились прорывы российско-украинской границы, и с этого времени Донбасс стал практически непобедим. В Харькове и Одессе все было зачищено МВД и СБУ. Поэтому там подниматься было уже некому».

(Ю.М. Апухтин «Записки очевидца»)

Дополню повествование Юрия Михайловича. Когда председатель Верховного Совета ХНР Антон Гурьянов оглашал список депутатов ХНР, то вписал и меня, в надежде, что скоро я вновь окажусь в Харькове. Но вскоре после неудачного штурма Харьковского городского совета ему самому пришлось покинуть родной город.

13 апреля наши активисты предприняли попытку переломить ситуацию, захватить Городской совет. Кернес вызвал всеобщее негодование, когда помог уйти от ответственности укронацистам, на Рымарской убивших 14 марта двоих антимайдановцев, и лично вывез своего давнего знакомого Билецкого. А его попытки примирения с хунтой были восприняты харьковчанами как предательство.

Но отсутствие единоначалия и умелые действия внедренных сбушных агентов сделали свое дело. Толпа сторонников ХНР была разделена, и значительная часть людей пошла к СИЗО, где томились задержанные активисты. В итоге сил на штурм Горсовета уже не хватило.

В Харькове в апреле — мае 2014 года шла настоящая гражданская война с массовыми драками на улицах. Если в начале апреля бандеровцы были биты, то ближе к маю завезенные футбольные фаны разогнали участников Русской весны.

Харьковчане недвусмысленно говорили, что хотят вернуться в Россию. 16 марта, в день референдума в Крыму, участники сопротивления вынесли 120-метровый русский флаг и прошли с ним по городу, скандируя «Референдум!»

В городе расклеивались стикеры: «Россия, защити от геноцида», заборы раскрашивались в цвета русского флага.

Но постепенно борьба принимала характер партизанских действий, в городе горели банкоматы и отделения «Приватбанков». Важно было лишить спонсора нацистских батальонов, украинского олигарха Коломойского, экономической базы.

Взрывались военкоматы, горели цистерны с топливом для военных.

Почти каждый день горели автомобили и имущество оккупантов Харькова. Иногда доставалось и им самим.

В день «Незалежности» Украины (24 августа 2014 года) на центральной площади исчез флаг Украины.

Конечно, в новостях об этих событиях старались не сообщать. Сообщали только о тех, которые невозможно было спрятать.

Все, кто мог представлять потенциальную угрозу режиму, задерживались по поводу и без повода.

Участник мирной акции «Свеча памяти» на площади Свободы в Харькове Александр Петрунько впервые был задержан еще летом 2014-го, предъявить ему было нечего. При задержании ему в карман положили газету «Новороссия» со словами: «Не за что, говоришь? А вот теперь есть за что!»

Большинство жертв украинской хунты, оказавшихся в застенках и прошедших через пытки, не было ополченцами. Причиной ареста и пыток могло быть участие в митингах против Евромайдана, участие в программах российского телевидения, заявление своей позиции в интернете.

В июне 2014 года пропал без вести наш соратник Алексей Лукьянов, судьба его была нам неизвестна. Тогда я через свою интернет-рассылку (в моей базе рассылки тысячи адресов, в том числе СМИ и общественных деятелей) сообщил о случившемся. Пошла информационная волна, и через некоторое время родственникам Алексея позвонили и сообщили, где он находится. В той системе были люди, а может быть, и сейчас есть, которые тайно нам сочувствуют.

Как выяснилось, Алексея арестовали и привезли на тайную базу СБУ, замаскированную под автомойку, где несколько дней осуществляли допросы с пристрастием. Потом посадили в джип и отправили под Славянск, село Евгеньевка, где был штаб и по совместительству фильтрационный лагерь.

Впоследствии Алексея Лукьянова обменяли в Донецке на украинских военнопленных, и вот что он сам рассказывал после освобождения Украине.ру, о том, что с ним произошло:

«В данном фильтрационном лагере располагалось два кунга, которые служили местами временного заключения, это машины с будками небольшой вместительности с площадью примерно 16–20 кв. м. Там я провел больше двадцати дней, каждый день менялись люди, добавлялись новые, в среднем там люди проводили по пять — семь дней. Избиения были регулярные, меня поднимали ночью, выводили из этого кунга и отводили на допрос к военным. Ты выходишь в наручниках, а на голове у тебя мешок. Сажают тебя на стул, и с разных сторон задаются вопросы, а потом начинают бить по голове. Условия содержания, конечно, в фильтрационном лагере — это просто кошмар, потому что абсолютно все время ты сидишь с мешком на голове либо в целлофановом пакете, который замотан скотчем вокруг глаз, в наручниках, потом наручников стало не хватать, стали стяжками связывать руки, пальцы. Ну, конечно же, затягивали все очень плотно, туго. Самое плохое — это бывало так, что набивали в этот кунг людей до предела — на 20 кв. м сидели 17–18 человек. Ты даже лечь не можешь, и это на протяжении нескольких дней. Когда людей становилось много, переставали людей выводить в туалет, ставили ведро в углу, все мочились в это ведро. Еще засовывали в яму. Была выкопана яма метров пять, и туда водили — бывало, всех вместе, бывало, поодиночке. Там, бывало, несколько дней сидели в яме, под дождем, по щиколотку в воде. Потом меня перевезли в изолятор СБУ».

При аресте 30 июня 2014 года был зверски избит проректор Международного славянского университета Алексей Самойлов, ему была подброшена взрывчатка. Впоследствии он рассказал журналистам о своем аресте:

«Мне предъявили обвинение по трем статьям: незаконное обращение с оружием, боевыми припасами или взрывными веществами. Я якобы хранил вместе с гигиеническими принадлежностями тротиловые шашки, которые мне были подброшены сотрудниками СБУ во время обыска и ареста. Второе обвинение — нарушение территориальной целостности Украины путем вступления в преступный сговор с лидерами ДНР Андреем Пургиным и Павлом Губаревым и помощь в создании законодательной базы ДНР. Это, конечно, неправда, это не моя специфика, я в этом ничего не понимаю. Третье обвинение — это вообще феерично! — измена Родине путем передачи сведений, составляющих государственную тайну».

Из шести месяцев заключения два Самойлов провел в одиночной камере. В декабре 2014 года его обменяли на украинских пленных.

Маховик репрессий никому не делал скидок на возраст. 30 июня 2014 года арестована 67-летняя женщина, лидер компартии в Харьковской области, Алла Александровская.

Лидеру движения Юго-Восток, Юрию Михайловичу Апухтину на момент ареста было 66 лет. Первый раз его задержали 30 апреля 2014 года. Выпустили под залог с электронным браслетом. Вновь арестовали в июле и опять выпустили. Окончательно заключили под стражу в зале суда в декабре 2014-го. В застенках хунты Юрий Апухтин провел более трех лет, в декабре 2017-го его поменяли на украинских военнопленных в Донецке. Вот как он описывал свои впечатления:

«Сначала были профилактические беседы с организаторами и активистами протестов, а затем дошло до провокаций и арестов. Так было со мной и целым рядом других активистов-антифашистов. После нашей организации прорыва колонны автомобилей из Харькова с продуктами и лекарствами в осажденный Славянск нас решили арестовать.

В штабе нашей организации “Юго-Восток” проводится обыск с примитивным подбрасыванием гранаты Ф1 и пистолета. Меня и еще двух других руководителей организации арестовывают.

Нормальный человек, столкнувшись с тюремной действительностью, испытывает колоссальный шок. Со временем ко всему привыкаешь и, став частью этого специфичного сообщества, невольно вливаешься в его жизнь. Так произошло и со мной. За мои политические убеждения украинское “правосудие” изолировало меня от общества и на три года упрятало в Харьковское СИЗО.

В камере было три человека, и я не сразу узнал своего соратника Алексея Самойлова. Он был жестоко избит, с изуродованным лицом, вместо одного глаза у него был громадный синяк, и я подумал, что ему выбили глаз. Потом, к счастью, зрение у него восстановилось.

В коридоре начали раздаваться крики избиваемых людей, это два «специалиста» поочередно заходили в каждую камеру и всех подряд били. Зашли и к нам, я узнал человека, который меня задерживал, он начал зверски руками и ногами избивать всех в камере, в конце меня слегка задел и ушел. Через какое-то время меня забирают и обратно переводят в одиночку, временный перевод меня в камеру к Самойлову, видно, был затеян с целью моего запугивания.

Потом я узнал, что меня задерживал и избивал полковник Пухнатый, начальник контрразведки Харьковского СБУ. Этот садист не гнушался и такой работы. Как стало известно позже, полковник Пухнатый резко пошел на повышение в Киев, такие инициативные подонки там очень востребованы.

Не зря говорят, что все темные дела творятся ночью. Вот и на этот раз мне глубоко за полночь вручили подозрение не в организации протестов, а в сфальсифицированном обвинении в погроме автобусов. Впоследствии именно по этому гнусному обвинению я получил пять лет лишения свободы.

Формально я был свободный гражданин, до суда меня должны были отпустить, на что по наивности я надеялся. Но не тут-то было, меня пригласили в другой кабинет дать показания по покушению на мэра Кернеса.

(28 апреля 2014 года на мэра Харькова было совершено покушение, он был ранен выстрелом из винтовки. В результате ранения Геннадий Кернес получил инвалидность, был прикован к инвалидному креслу. Сам Кернес в покушении подозревает министра МВД Украины Авакова. Но режим склонен списать это покушение на «сепаратистов».)

Им нужно было меня продержать до утра, вот и вспомнили про Кернеса. Позже в СИЗО я узнал, что это обычная практика.

По истечении нескольких часов меня освободили, так как через организованную слежку и прослушку моих телефонов СБУ устанавливала мои связи и контакты. Таким образом, задерживать меня, по их мнению, было преждевременно. На этот раз за время непродолжительного пребывания в СБУ мне наглядно продемонстрировали методы “убеждения” непокорных. Постепенно министр МВД Аваков поменял в Харькове все руководство милиции. Оно начало закручивать гайки и изменило тактику подавления протестов. В качестве ударной силы начали использовать немногочисленные нацистские группы и уличную шпану, которых организовывали, хорошо финансировали и натравливали на протестующих. При этом им все позволялось, у милиции была команда не только не трогать их, а, наоборот, охранять.

На одном из митингов они обнаглели настолько, что начали забрасывать петардами и яйцами нас и милицию, стоящую в оцеплении. Не остановившись на этом, пытались прорывать оцепление и бить милицию. Один из милиционеров не выдержал и ударил одного из боевиков. Потом мне рассказывали, как этого милиционера завели в милицейский автобус и двое в гражданском, по всей видимости СБУ, жестоко избили его ногами!

На следующий день на площади ко мне неожиданно подошел капитан милиции и начал резко говорить: “Вчера после избиения милиции пришел домой, руки трясутся. Выпил стакан водки и до сих пор не могу успокоиться. Когда же вы уничтожите этих подонков?” К сожалению, милиция именно так себя и вела — лояльно к нам, но не более того.

К сентябрю 2014 и милиция начала серьезно готовиться к нашим акциям. Впервые в городе появилась водометная машина и БТР с вооруженными военными, харьковчане “тепло” их встречали проклятиями и криками «фашисты». Уже в августе появился батальон милиции спецназначения, правда открыто на наши митинги тогда еще не нападали.

К середине сентября начались разгоны пикетов на площади Дзержинского, а к 29 числу власти решили снести самый большой на Украине памятник Ленину. Дело было не в памятнике, он просто стал символом и точкой сбора сопротивления. Харькову надо было показать, в чьих руках власть. Организовывал и руководил всем лично Аваков, который мстил харьковчанам за нескрываемое презрение к нему. В Харькове у нацистов сил на эту операцию не было, пришлось завезти боевиков со всей страны и организовать публичное шоу, как «харьковчане» сносят памятник.

По команде Авакова вся милиция с площади была убрана. На случай обострения ситуации в резерве он держал снятую с фронта вооруженную группу из бандформирования «Азов», готовых силой оружия подавить любой протест. Под громкие вопли свезенной толпы памятник снесли, и с этого момента в городе резко усилился террор, пресекались любые попытки проведения протестных акций.

В декабре 2014 ко мне пришли со вторым обыском, изъяли документы, всю оргтехнику и мобильные телефоны, снова никакого компромата не обнаружили. Когда уходили, я спросил, что же они не нашли под диваном гранатомет. Они юмор поняли и обещали, что в следующий раз обязательно найдут.

Через несколько дней следователь из другого подразделения вызвал на допрос, я понял, что это приглашение в тюрьму. В следственном управлении меня ждала уже группа «специалистов», был даже переводчик с русского на украинский язык. Для формы допросили и предъявили новое обвинение по статье «призывы к захвату государственной власти».

Следователь и прокурор начали оформлять документы в суд. На этот раз все заранее было подготовлено, судья уже ожидал, и конвой для доставки также был приглашен. Быстро рассмотрели мое дело и вердикт — взять под стражу.

Знакомая процедура — в зале суда надевают наручники и оттуда прямо в грязный автозак. Решили сразу везти в тюрьму, но вспомнили о браслете, в тюрьме он был мне как-то ни к чему. Пришлось заезжать к специалистам по браслетам, они мгновенно его сняли и сказали, что я готов к доставке на место назначения. Довольно быстро доехали, теперь уже без воя сирен, к тюрьме, и я почувствовал этот отвратительный запах, с которым мне предстояло провести в заключении следующие несколько лет…

Один из руководителей харьковского сопротивления, Егор Логвинов, когда мы пересеклись с ним в тюрьме, произнес знаковую фразу: «Для власти намного страшнее человек с микрофоном, чем человек с автоматом».

«Узник киевского режима»

Там, где было хоть как-то возможно навести тень на плетень, СБУ это делало. В 2014 году в Россию и Новороссию выехало большое количество участников сопротивления. В Москве кроме нас оказались некоторые представители «Оплота» и «Боротьбы». Агенты СБУ, внедрившиеся в сопротивление, и те, кто был сломан в Харькове, работали на разобщение политэмигрантов и ополченцев. Так сказать, сеяли общественное мнение. Через них СБУ проводило спецпропаганду по взаимной максимальной дискредитации групп сопротивления. Всюду крик — рука Москвы. Но если бы они знали подлинное положение дел, то думаю, что даже враги прониклись бы к нам сочувствием.

На Пасху 2015-го схвачен атаман терского казачьего войска Михаил Резников. По Харькову агенты СБУ сразу разнесли слух о том, что Сергей Моисеев сдал терского казачьего атамана. Также Моисеев ворует деньги, выделяемые на поддержку протеста, и еще успевает подворовывать гуманитарку в Москве.

Некоторые верили, что Моисеев «сдал» атамана. Я же, как мог, в Москве хлопотал о его обмене, сразу поставил в известность об аресте Резникова депутата Госдумы, атамана Водолацкого. В итоге Михаила Резникова обменяли в декабре 2017 года. Когда мы встретились, Михаил сказал, что и в застенках не поверил в мою причастность к его аресту.

В мае 2014-го в Москве ко мне обратились жена и дочь священника Владимира Марецкого с просьбой о помощи.

Настоятеля Свято-Никольского храма в городе Новоайдар Луганской области задержали украинские военные за поддержку «боевиков» Новороссии и направили в СИЗО г. Харькова.

Я связался с православными женщинами в Харькове, объяснил ситуацию, что надо поддержать батюшку, который задержан и обвиняется в преступлениях против режима.

Женщины вышли к зданию Суда на молитвенное стояние и таким образом смогли привлечь общественное внимание к очередному злодеянию украинской хунты. Пошли телесюжеты, и священник-политзаключенный стал крайне неудобен хунте. Через четыре месяца отца Владимира обменяли в Донецке на пленных атошников. Конечно, режим моего участия в судьбе отца Владимира не простил.

Принцип работы спецпропаганду СБУ прост — за основу берется некий факт, но полностью переставляются значения. Андрей Бородавка в этой технологи поднаторел, он описал этот случай в своих опусах про меня, но добавил, что за это молитвенное стояние в Москве я у кого-то взял деньги, а бедные бабушки бесплатно молили Господа об освобождении отца Владимира.

Причем у кого сколько денег я взял, не конкретизируется. Ведь чем больше деталей, тем больше шансов проколоться на откровенной лжи. И так по любому эпизоду. Сначала описывается любой сюжет, а внизу делается незатейливый вывод — взял бабки!

Любое дело, за которое я бы ни брался, тут же находило объяснение в моей самой низкой мотивации: либо взял деньги, либо просто действовал по прямой команде СБУ.

Как-то в октябре 2014-го моя дочь Анастасия сообщила, что в Харькове арестован ее знакомый Андрей Бараненко, он молодой спортсмен-рукопашник, состоял в группе харьковских партизан. Группа была арестована, один из партизан, Антон Михайлов (позывной Угрюмый), при задержании был убит сбушниками.

Важно отметить, что действия харьковских партизан были направлены на уничтожение материальной базы укронацистов и вооруженных сил Украины, но не на уничтожение военнослужащих или милиционеров и тем более мирных граждан. Очевидно, что многие военные служили хунте не по своей воле, а, так сказать, по безысходности и малодушию.

Я вышел на Дарью Морозову, занимавшуюся вопросами обмена пленных в ДНР, предоставил ей список задержанных. И в целом включал в содействие обмену кого только мог. А Насте сказал, чтоб шла по храмам и молилась святой Анастасии Узорешительнице об освобождении Андрея. Когда через два месяца Андрея обменяли, а другие участники группы, бывшие в списке, в этот обмен не попали, то и это выставили таким образом, что Андрея выпустили не иначе как по моей личной договоренности с СБУ.

Эту пишущую братию даже можно как-то понять, они просто не могут вообразить, что в этой жизни можно что-то сделать без корысти и не по принуждению.

В среде политэмигрантов всем про всех рассказывали, что все вокруг сбушники. На некоторое время удалось посеять атмосферу всеобщей подозрительности. И все же после депортации из Москвы Андрея Бородавки и выявления круга его помощников, которые развили нездоровую гиперактивность в соцсетях, ситуация как-то нормализовалась.

В целом через украинские гестаповские застенки нацбатов и СБУ прошли тысячи людей.

В районе метро Архитектора Бекетова 20 апреля 2015 года был похищен нацбатовцами участник антимайдана Бестаев Антон Сергеевич 1985 года рождения. Стало известно, что он после пыток был зверски убит в лесу. Характерно, что исчезновение Бестаева по времени совпадает с периодом, когда Однороженко (имевший к Бестаеву личные счеты) был замполитом батальона «Азов».

Ветеран Афганистана Виктор Топчаев был арестован Службой безопасности Украины, а позже найден в бессознательном состоянии со следами пыток. Его пытали три дня, а потом выбросили на дорогу в районе ХТЗ. Не приходя в сознание, он скончался. Официально вменить ему было нечего. Его даже не оформили как задержанного.

У Виктора была проломлена лобная кость, переломаны рёбра, а все пальцы вывернуты. В свидетельстве о смерти врачей заставили указать «воспаление лёгких».

Сейчас мы не располагаем полной информацией о преступлениях нынешнего режима на территории Украины, многие факты тщательно скрываются от общественности, и погибшие в застенках уже не смогут рассказать всей страшной правды. Даже сейчас мы не в состоянии оценить весь масштаб репрессий и пыток на Украине, многие факты до сих пор скрываются. Около трех тысяч харьковских активистов пропали без вести или были арестованы.

Но важно помнить, что военные преступления не имеют срока давности! И важно помнить, что нет ничего тайного, что не станет когда-то явным.

Дальнейшие обстоятельства сложатся так, что преступникам все равно придется отвечать за свои злодеяния.

Но все же борьба не окончена и под репрессивный каток режима попадают новые люди.

ОБРАЗ БУДУЩЕГО

Меня часто спрашивают: «Почему вы проиграли битву за Харьков? Может, вам надо было действовать жестче?»

Много причин, это и наша разобщенность, неготовность к вооруженной борьбе. Важную роль сыграла и позиция «переобувшейся в прыжке» власти области и нашего в целом купеческого города и, конечно же, неготовность России прямо защитить соотечественников. Но Харьковчане не сломлены, они не могут и не должны действовать в условиях нынешнего укронацистского режима, сделавшего страну, по сути, большим концлагерем. Они ждут, надеются и верят в освобождение.

Шесть долгих лет ждал Богдан Хмельницкий, когда Москва решится взять Малороссию в свое подданство. Однажды при русском после даже заплакал от обиды и от того, что ему пришлось по причине нерешительности Москвы заключить с поляками в 1651 году тогдашние «Минские соглашения» — Белоцерковский договор.

Труден был путь к Переяславской Раде, но единственное, что не удалось гетману — это оставить после себя достойного преемника. Теперь нашему поколению предстоит продолжать его дело.

Донецк и Луганск с боем вырвались из лап украинской хунты, но другие области Новороссии еще в плену у украинствующих. Если провести историческую параллель, то, может, через два года мы подойдем к событию, которое назовем новой Переяславской Радой. Я сам вырос в Малиновке, под Чугуевом, на улице Богдана Хмельницкого, и для меня лично его дело и его образ много значат. Неизвестно кем бы я стал, если бы улица была названа в честь Бандеры? Верю, что образ Богдана Хмельницкого еще будет востребован.

В фильме «Богдан Хмельницкий», который был снят еще в 1941 году, гетман, выбрав воссоединение с Россией, обращаясь к польскому послу, говорит: «Скоро день настанет, соединится брат с братом, и не будет силы, чтоб нас сломила!» Так и было столетиями, пока мы сохраняли единство.

Русская история нелинейна, не раз маловерным казалось, что Русь погибнет. В 1612 году поляки сидели в Кремле, бояре присягнули польскому королевичу Владиславу, казалось, нет спасения. Но является Минину во сне преподобный Сергий Радонежский и властно говорит: «Собирай ополчение!» — «Кто я такой?» — смущается Минин. Но преподобный Сергий настойчив «Старшие не возьмутся за такое дело, но младшие начнут его, начинание их будет делом благим и придет к доброму завершению»... И знаем: Россия была спасена.

В другой раз уже французы сидели в Кремле, но Кутузов верил в победу и говаривал, что будут они еще лошадиное мясо жрать. И знаем: ели оккупанты мясо, и не только лошадиное. Мало кто из них ноги унес назад в Европу.

Как-то, будучи на конференции в Псковской области, я встретился с духовником Псковской десантной дивизии, протоиереем Олегом Теором. Он служит в Ильинском храме XV века, в селе Выбуты, в котором родилась святая равноапостольная княгиня Ольга. Меня интересовал вопрос: когда и как мы выиграем битву за Новороссию? Он вместо ответа спросил меня: «Пить хочешь?» Я говорю: «Да». Он подозвал помощника, тот из пластиковой баклашки налил мне полный стакан вина. И отец Олег сказал: «Пей чашу».

И я понял: в сегодняшней цивилизационной борьбе дров наломать легко, но важна не просто победа — важен путь борьбы, который навечно записывается в книгу жизни. В отличие от наших врагов, способных на любое злодеяние ради кратковременной власти, мы связанны моральными ограничениями. С противником мы не можем тягаться на равных, так же, как он, хитрить, комбинировать и в итоге становиться его подобием. Тогда теряется вертикальное измерение борьбы, ее подлинный духовный смысл. «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Иоанна 16:33), — сказал Господь, обращаясь к ученикам. Дух злобы, дух розни мира сего яростно атаковал Христа на Голгофе, но не нашел в Нем своей части. Не должен дух злобы стать и нашим хозяином.

Жизнь — это форма постоянного длящегося Суда Божьего над человеком. Всякое событие — промежуточный Суд, а смерть — окончательный. Все мы под Судом, никто не выйдет из этой жизни, минуя его.

Все-таки на той стороне, пусть и одурманенные пропагандой врагов Руси, но люди. Многие желают разделить на века кровавой бороздой русский народ. Но Богу все возможно, может, у Бога есть менее кровавый или даже бескровный план нашего воссоединения, но от нас сейчас требуется терпеливое стояние в истине. Если поставленная задача невыполнима без нарушения заповедей, надо проявить терпение, иначе лишь приложим зло ко злу.

Митрополит Антоний Храповицкий (Харьковский и Ахтыский в 1914–17 годах) однажды заметил: «Бог не нуждается в нашем грехе для осуществления Своей воли».

Известно, что всякая революция пожирает своих детей, и в этот раз может так случиться, что зверь пожрет зверя.

Но все же как одержать победу в этом земном измерении и не набраться греха? Ведь Отечество и святыни надо защищать. На это ответили в небольших книгах генералиссимус Александр Суворов в «Науке побеждать», Иван Ильин в «О противлении злу силой» и святитель Николай Сербский в «Войне и Библии». Эти книги важно прочесть всем, кто может оказаться участником боевых действий.

ЧИСТАЯ СОВЕСТЬ — ОСНОВА МУЖЕСТВА!

В конечном итоге надо превзойти врага не только на поле брани, но и в человечности, так чтобы это было очевидно не только Господу Богу.

Конечно, задача наисложнейшая. Важно помнить: благая цель не оправдывает средства, и Макиавелли (теоретик, считавший, что мораль неприменима в политике) тоже плохо кончил. Ведь цель — это наш умозрительный идеал, а средства — это и есть сама жизнь, наш путь, и мы в ответе за каждый шаг, сделанный на пути к нашей заветной цели.

Русский солдат — это не только национальная принадлежность, это особое состояние духа воина-защитника. Он способен на подвиг, но не опускается до злобной мстительности.

Воины Федора Ушакова выкупали у турок поверженных пленных французов и отпускали на свободу.

В Берлине в Трептов-парке стоит памятник солдату-освободителю. Неужели этот солдат не знал о зверствах, которые творили фашисты? Неужели не видел, как они уничтожали детей, женщин и стариков?

Все он знал и видел своими глазами. Но, рискуя жизнью, за считаные дни до победы спас немецкую девочку. Поэтому и называется он русским солдатом.

И тем не менее битва за общерусское единство, за Новороссию, начатая в 2014 году, не окончена. Мы прошли через опыт поражений, опыт изнурительной борьбы, но не сломались, а вошли в другое качество, закалились. Народная мудрость гласит: за одного битого двух небитых дают.

Человек, у которого жизнь развивалась от хорошего к лучшему; человек, который еще при жизни не побывал в аду, еще не человек. Он зверь, мнящий себя человеком.

Страшный смерч пронесся над моим родным городом. Но я никогда не сомневался, что оккупация Харькова и других земель Юга России временна. В 2014 году мне казалось, что скоро мы вернемся. Но помню, как моя жена Ольга во сне увидела, что мы вернемся только через восемь лет.

Кто знаком с моей женой, подтвердят: Оля — человек редкого смиренномудрия, может, поэтому ей иногда дано видеть то, что скрыто от меня, высокоумного. Я записал в дневник дату этого сна — 27 декабря 2014 года. Но вместить умом такую перспективу никак не мог. Впереди еще была ожесточенная битва за Дебальцево. В Новороссии я общался с ополченцами, и они были тверды в решимости идти на Киев.

Мое воображение еще рисовало танковые колонны армии Новороссии, стремительно приближавшиеся к Харькову. Мне представлялось, как мы разучим песню «Ой, при лужку, при лужке». И войдем под эту песню на броне в мой родной поселок Малиновку, и как нас радостно будут встречать жители. Как это будет красиво и эпично. Банды современных петлюровцев будут бежать в панике, а местные ребята сами приведут к нам какого-нибудь атошника Папандопулу с украденным гусем в руках.

Сейчас, через пять лет, я понимаю, что мои фантазии были далеки от реальности. На Украине еще нескоро все перебродит, устаканится и упадет в осадок. Еще не выветрилась из мозгов европейская мечта. Лютая ненависть не укусила сама себя. И зверь еще не пожрал зверя.

И тем не менее уже многие адепты «незалежности» видят идеологическую фальшь украинской хунты. В годы моей юности окружающая среда была напитана изречениями вождя пролетариата. Когда я учился в техникуме на архитектурном отделении, у нас в аудитории висел плакат с фразой Ленина: «Архитектура — это синтез теории и практики!» Миллионы большевиков-революционеров отдали свои жизни за то, чтоб мы, представители юного поколения, могли лицезреть эту цитату. Нас же этот плакат не впечатлял, нам было очевидно, что практически любая сфера человеческой деятельности не что иное, как синтез теории и практики. Украинская химера, как и большевизм — это классическая антисистема, построенная на отрицании и ненависти, она по определению не может долго существовать. Антисистема неизменно выгорит. Следующее поколение отшатнется от веры отцов в Бандеру и выберет южнорусскую идентичность. Но, конечно, этому процессу можно и нужно помочь.

Украина должна быть поделена по Днепру. Зараженное нацизмом общество нужно делить. Впервые к этому выводу пришел психолог Карл Густав Юнг (изучавший феномены коллективного разума), и это сделали в свое время в Германии. Важно воссоздать большую Новороссию от Харькова до Одессы со столицей в Харькове.

Несколько Западных областей, возможно, отойдут к Польше и Румынии. Уверен, что, хлебнув польского порядка, через некоторое время даже львовяне вспомнят про забытую ими русскую идентичность.

Русскому народу еще предстоит проявить великодушие, которое он всегда проявлял к поверженному врагу. Вспомним, как при взятии святым воином-флотоводцем Федором Ушаковым Ионических островов турки (тогдашние наши союзники) рубили головы пленным французам, а русские солдаты выкупали пленных за свои деньги, даруя последним жизнь и свободу.

Мы хоть и перебрались с малой Родины на большую, но мы политэмигранты. Мы еще надеемся прикоснуться к историческому процессу, который творится на территории нынешней Украины, а по сути, на Юге России. Но будет ли это в том виде, как мы это ожидаем?

Русские эмигранты, покинувшие Советский Союз, тоже жили этой надеждой, и некоторые были столь нетерпеливы, что готовы были на что угодно, даже сотрудничали с Гитлером ради возвращения домой.

В начале ХХ века московский священник Алексий Мечев, известный своей прозорливостью, при напутствии отъезжающего за границу сказал: «Вы не воображайте, что ваше дело спасать Россию, — это совсем не ваше дело. Когда придет время, то Бог пошлет нужных людей, которые это сделают и сломают большевиков так, как буря ломает мачтовый лес».

Наша ошибка в том, что мы самонадеянны, сами хотим все контролировать, быть и сеятелями, и садовниками. По ошибке пытаемся сеять деревья, а надо сеять семена. Надо кратко давать зерна идеи, так чтобы они, упав на почву, сами стали расти в душе человека. Надо понять, что садовник — Господь, и не во власти сеятеля всходы — во власти сеятеля сеять. Из посеянного нами неизменно что-то погибнет, но что-то даст плод во сто крат.

В 2014 году южнорусский народ, формально живший с украинскими паспортами, сорвал планы «Западных цивилизаторов», принял на себя удар взращенных при внешней поддержке украинских нацистов. Полем битвы за будущее России стала Новороссия.

Эта битва воодушевила наших людей. Споры Русской весны еще разлетятся по всей России, обновят и преобразят наше Единое Отечество, соберут разделенный русский народ, и не под торговым флагом торгующих, а под новым, имперским бело-желто-черным флагом Цесаревича Алексея, флагом служащих. В цветах этого флага без всяких заумей интуитивно читается известная Уваровская триада начал, без которых Россия не может благоденствовать: Православие, Самодержавие, Народность.

Обновленной России предстоит выполнить миссию Ковчега человечества. Не только для русских людей, но и для иностранцев, для других народов. Для всех, кто не сможет жить в электронном концлагере под властью тех, кто стал на путь расчеловечивания и открытого богоборчества, Россия станет этим Ковчегом, где можно будет спасти и жизнь, и душу. Люди будут спасаться через Православие.

Россия не просто так огромна, она веками строилась на вере и верности, сам антихрист будет трепетать и бояться Русского Царя, как предсказывал Серафим Саровский. Бог не лишает человека свободы, поэтому в последние времена окончательного отделения зерен от плевел у людей будет возможность выбора: с антихристом на Западе или с Христом Спасителем в России.

С момента грехопадения человека между Богом и людьми образовалась непреодолимая пропасть. Сын Божий, воплотившись на землю, показал человечеству, как перейти через эту пропасть. Но и теперь, чтобы преодолеть пропасть, отделяющую жизнь временную от жизни вечной, нужно совершить подвиг. Ведь как непросто последовать словам Христа: «ОТВЕРГНИСЬ СЕБЯ, И ВОЗЬМИ КРЕСТ СВОЙ, И СЛЕДУЙ ЗА МНОЮ» (Евангелие от Марка 8.34).

Пойти по этому Слову все равно что шагнуть в огонь. Даже умом сознавая, что этот огонь очищающий и преображающий, многие и многие, услышав эти слова, в которых вынесен суровый приговор падшей части нашего я, нашему эго, отходят с печалью и не решаются сделать шаг в сторону своего спасения.

Русский народ столетиями твердо ходил по вере и, многократно будучи, казалось бы, в безысходном положении, спасался не иначе как с Божией помощью. Но в ХХ веке решил самонадеянно проложить путь в светлое будущее в обход Христа и стал подобен остриженному, потерявшему силу, ослепленному и закованному в цепи Самсону.

Тернист и узок путь русской истории, и все же противоречивые периоды прошлого синтезируются в новое, но не в буквальном отображении прошлого, а в духе и принципе. Важно понимать, что БОГ ТВОРИТ НАСТОЯЩЕЕ ИЗ ОБРАЗА БУДУЩЕГО!

Мы знаем, что в итоге библейский Самсон вновь обрел силу, и для врагов это было неожиданностью. И в этот раз обретение Россией былой силы для врагов будет неожиданным.

У поэта русского воскресения Сергея Бехтеева есть стихотворение — «Грядущее», которое он сочинил в эмиграции еще в 1927 году. В нем он пророчески описал, что переживет Россия за двадцатое столетие, и заканчивается оно словами, исполненными исторического оптимизма:

Гляжу спокойно в даль веков,

Без опасений и без страха —

И зрю Россию без оков

В державной шапке Мономаха.

Шел я как-то вечером домой и смотрел на звездное небо, вспомнил друзей, которые остались в моем родном городе. Пока что меня Бог миловал, а многие соратники прошли через застенки и отдали жизнь в этой борьбе. Сколько людей разбросало по разным городам и весям, с которыми хотелось бы увидеться.

Представил, какое счастье будет, когда мы снова все вместе соберемся в освобожденном Харькове, и во мне яркой вспышкой высветилась простая истина: Вся наша жизнь построена на простом двоичном коде — разрушительной ненависти и созидающей любви. И нам дано счастье носить в себе великое созидательное чувство, на котором держится вся Вселенная!

P.S.

При написании книги использованы собственные публикации, дневниковые записи, большая часть фотографий из личного архива. В книге нет ни вымышленных героев, ни вымышленных событий.

Да простят меня товарищи, о которых не могу написать, пока Харьков находится в оккупации. Надеюсь, что после освобождения города от украинской хунты смогу дописать пропущенные главы. Март 2019 г.