Сергей Моисеев автобиографический рассказ
Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю (Пророк Исайя. 1,18).
В 1990-е годы культ «свободного рынка» бросил в омут предпринимательства миллионы людей. Просторы СНГ бурлили пассионариями буквально помешавшихся на лозунге — обогащайтесь! Постсоветское общество стремительно расслаивалось, сильные пожирали слабых, слабые, не нашедшие себя в новых реалиях, выбрасывались на обочину жизни.
В 1990-е годы, я работал во многих изданиях журналистом, в отделе криминальных расследований, а также редактором нескольких изданий. Работая в газете «Первая Столица», даже как-то предложил директору издания Косте Кеворкяну увековечить дух эпохи первоначального накопления капитала, дух безудержного предпринимательства, в которое тогда бросились многие мои товарищи, в памятнике известному персонажу Ильфа и Петрова «12 Стульев» отцу Федору, который отмечал жене в письме: «Харьков город купеческий!». Уж очень отец Федор напоминал мне неугомонного предприимчивого Игорька (позывной Рыжий), который когда-то учился со мной на архитектурном отделении в ХСТ.
С тех пор памятник отцу Федору и одновременно духу харьковского неугомонного предпринимательства украшает Южный вокзал.

Летом 1998-го года в России разразился экономический кризис (в переводе с греческого Суд). Волна кризиса (Суда) с удвоенной силой ударила по Украине. Я тогда работал в газете «Курс» замом редактора, получал хорошую зарплату по тем временам, аж триста долларов!
Остался без работы, найти новую, с такой же зарплатой в журналистике было сложно. Проедал остатки заработанного, размышлял о мистической непостижимой природе власти. И о роли личности в истории. Вот надо же один человек! В тот момент премьер-министр России Сергей Кириенко (Израитель) своими неумелыми действиями, или наоборот глубоко продуманными, изменил жизненные траектории миллионов людей, в том числе и мою собственную. Получается, ты действуешь, строишь свою жизненную стратегию, прилагаешь массу усилий, но где-то в кабинете, даже в другой стране сидит некто, который перечеркивает все твои планы, потому что он обладатель сложной и до конца непостижимой субстанции под названием — ВЛАСТЬ! Ты сам и миллионы других людей незримо связанны с этим некто в кабинете миллионами невидимых нитей.
Поразмыслив о сущностях, в октябре 1998-го я решил создать собственную коммерческую газету. Назвал ее «Тайны века». Первоначальный капитал был мизерный — восемьдесят долларов. Сорок долларов у меня остались от последней зарплаты в газете «Курс» и сорок долларов я одолжил. На эти деньги напечатал первый тираж в тысячу экземпляров.
Проект продвигался с трудом, за первый год тираж не вырос, но я, сцепив зубы, шел вперед. Вернее, даже не шел, а как мне виделось плыл по асфальту. Но к 2001-му году мизерный первоначальный тираж в тысячу экземпляров вырос до двадцати семи тысяч. 

Я снял офис под редакцию в центре города на улице Иванова, прямо за Областным Советом. Большую часть газеты продавали «дети подземелья», «бегунки» в метро или в электричках. Это был разношерстный народ — в основном студенты и пенсионеры. Хлопот с ними было много. Ведь я давал им газету на реализацию. Кто-то относился ответственно, вовремя отдавал деньги, кто-то не очень, а кто-то сразу злоупотреблял моим доверием. Но я доверял всем. Иногда мне приходилось делать рейды в метро, ловить должников, выбивать деньги, иногда даже прибегать к рукоприкладству.
Изначально я не ставил высоких целей, когда взялся за издание газеты, думал просто заработать денег на интересе людей ко всему тайному, потустороннему, мистическому, но перерывая гору духовной литературы, стал менять свое представление. Я с изумлением начал открывать для себя, что мир действительно устроен на духовных принципах. Для меня стало важнее просвещаться самому и просвещать людей в духе Православия. Газета стала менять содержание, место Ванги и Нострадамуса на полосах издания заняли Сергий Радонежский и Серафим Саровский.
Начались сложности, которые зачастую возникали как говорят на пустом месте, но они легко объяснимы по духовным законам, ведь я менял духовную юрисдикцию как говорится старые покровители не хотели меня терять без боя, я оказался в центре противоборства духовных сил. Проверка на морально-волевые качества была практически ежедневной и шла по нарастающей. Было много историй.

Помню, как с верстальщиком остался на ночь поработать над макетом газеты. Утром макет должен быть в типографии поднимаюсь с четвертого на пятый этаж (мужской туалет этажом выше). На лестнице, железная дверь-решетка которая закрывается на ночь. Охранник закрывает дверь на висячий замок, ставит здание на сигнализацию и идет домой. Не было интернета, смартфонов кнопочный телефон еще редкость. Позвонить можно только в рельсу, к тому же надо объяснять, что мы ночью делаем в закрытом офисном здании?
Под угрозой выход тиража. Что делать?
Днем заходил товарищ, подарил многофункциональный перочинный ножик. Достал нож из кармана увидел, что есть маленькая пила. Шура Балаганов в «Золотом теленке» распилил гирю, а тут всего лишь замок.
Стал пилить замок. Через несколько часов упорного кропотливого труда, замок сдался и занял свое место в редакционном музее.
Остаток ночи верстаем газету утром тираж в типографии.
Бегунки знали о моих неофитских духовных «заскоках», некоторые в душе посмеивались и однажды решили меня проверить на последовательность.
Пришли в офис за газетами и привели с собой двух женщин. Им было лет по сорок, но выглядели они крайне ужасно: истощенные, грязные, пьяные, опустившиеся до крайней степени, запах был от них жутчайший, невыносимый.
Передо мной существо в мешковатой, не по размеру большой куртке, в вязаной шапке, натянутой на глаза, лицо серо-землистого цвета. Мальцев представил ее Камиллой. И говорит: «Серега, говорят ты всем помогаешь. А ей сможешь помочь? Мы их в переходе метро нашли, они побирались».
Мальцев был явно доволен, произведенным на меня впечатлением и радостно переглядывался с товарищем. Наблюдая за моими реакциями и тем как, я буду ловить такую увесистую подачу.
Камилле и ее подруге я дал по пятьдесят газет, без малейшей надежды, что получу от них хоть копейку. Было жаль их, очевидно, что они уже стоят на краю гибели.
Какое же было мое изумление, когда на следующий день в офис зашла Камилла. Она шла как зомби, напряжённо чеканя каждый шаг, вытянув руку перед собой. В руке были крепко стиснуты деньги — бумажки и мелочь. Всего пятнадцать гривен, которые она должна была мне за проданные газеты.
Я смотрел на эти помятые купюры и осознавал, что являюсь свидетелем чуда! Как ей удалось проявить такую волю!? Не иначе, как Господь покрыл Благодатью, дал силу дойти до офиса. Какое же чувство ответственности проявила Камилла к тому, чтобы оправдать мое доверие!
Оказалось, что когда они продали с подругой газеты в метро, то подруга сказала, что надо отметить почин и выпить, но Камилла наотрез отказалась. Подруга же пошла пить с друзьями и ее зарезали. И имени ее я даже не помню. Человек свободен по определению, но и Судим, человек оправдывая себя зачастую говорит — крест непосильный, это невозможно но Господь для того и помещает двух людей перед одинаковым вызовом и в одних и тех же условиях люди выбирают разные пути. «Тогда двое будут на поле: один будет взят, а другой останется. Двое мелющих на жерновах – один будет взят, а другой останется». (Мф. 24:40)
Я вновь дал Камилле газеты, и она снова пошла работать в подземку, постепенно она втянулась и произошло невероятное. Камилла перестала пить, стала следить за собой, но курить не бросила. В редакцию неизменно заносила запах дешевых сигарет.
Комната, которую мы снимали под редакцию в престижном офисном центре, была для нас великовата и дороговата. Один стол занимал субарендатор, молодой предприниматель Вадик. Он был полон амбиций, для него важно было поэстетствовать, поколотить пантов, с важным видом попить кофе с клиентом из чашечек и обсудить мегапроекты. Все его разговоры были про сросты и не сросты. По его ощущению у него все срасталось в какую-то суперкомбинацию, и он уже мысленно зарабатывал и тратил миллионы.
Ходоки из метро «дети подземелья» появляясь в нашей общей комнате, портили Вадику картину его безупречной успешности. Камилла своим появлением добила его окончательно.
Однажды, когда меня не было на месте, Камилла зашла в редакцию, но Вадик вытолкал ее пинками. Ведь он ждал важного клиента, а Камилла своим присутствием могла поломать клиенту благостную картину мира.
Камилла рискнула зайти на следующий день, принесла выручку, застала меня в редакции, и поведала, как Вадик с ней обошелся.
Я вывел Вадика в коридор и сказал ему, что вижу, как он окрылен образом собственного прекрасного будущего, но сейчас он может забыть об успехе своего предприятия. «У тебя Вадик все скоро рухнет! Приходил ревизор из Высшей инстанции. Господь хотел тебя благословить, но ты этого не понял!» — сказал я испуганному моим неожиданным натиском Вадику.
И действительно, скоро у Вадика все разладилось, он влетел в долги на своем проекте и съехал с офиса.
А Камилла заметно похорошела, округлилась. Моя жена Оля и сотрудники редакции не чаяли в ней души. Потчевали ее чаем, одели и обули. Когда Камилла заходила в свой подъезд после работы, в чистой, опрятной одежде свитере и джинсах свободного покроя, аккуратных ботинках на шнурках ее бывшие собутыльники цеплялись к ней, предлагали выпить, и она гордо отвечала, что теперь она работает в редакции газеты, а пить редактор не разрешает!
Скоро Камилла нашла себе спутника под стать себе, и они вместе продавали газеты в метро. Иногда мы разбирали их семейные разборки, казавшиеся нам нелепые и смешными.
Однажды она зашла в редакцию, мы искали фото для статьи. В до интернетовской эпохи фото к статьям подбирались из сборников фотографий на дисках. Назывались подборки фотографий клипартами. Услышав слово клипарт Камилла насторожилась. Кто такая Клипадра? Она что тоже собирается в метро торговать? Я в метро поймаю эту Клипадру, и без нее с газетами по метро сколько народу бегает!
Мы стали объяснять смысл слова клипарт, но Камилла долго смотрела на нас с недоверием.
Весной на Пасхальной неделе мы ее покрестили под именем Анастасии (Воскресение) в храме на Пятихатках. Тогда храмом был дачный домик в лесу, а настоятельствовал молодой энергичный священник Сергий Скубченко.
Мы вышли из храма, чистая радость переполняет сердце. Пробудившийся, оживший дубовый лес благоухает, земля усеяна кусочками голубого неба на земле — пролесками. Но и красота весеннего леса померкла, когда мы невольно залюбовались, преображенной, просветленной, смиренной, возвращенной к жизни, воскресшей, новорожденной во Христе Анастасией. Так буквально с греческого переводится обретенное Камиллой новое имя.
Невозможно было представить, что перед нами один и тот же человек, которого мы видели зимой на краю гибели. Ведь Камилла была в челюстях ада, но Бог на ней Явил чудо спасения, и Явил самое невероятное чудо — чудо преображения души человеческой!
Ожившие ветви деревьев шумят на ветру, а если прислушаться — это уже и не шум, а Огласительное слово на Пасху, славящее Творца всего сущего.

«Никто не рыдай о своем убожестве, ибо для всех настало Царство! Никто не плачь о своих грехах, потому что из гроба воссияло прощение!
…Все войдите в радость Господа своего! И первые, и последние, примите награду; богатые и бедные, друг с другом ликуйте…
СМЕРТЬ! ГДЕ ТВОЕ ЖАЛО?! АД! ГДЕ ТВОЯ ПОБЕДА?!»

Сергей Моисеев
23 марта 2023 года