Основная ценность данной статьи в том, что она написана на  основе личного практического опыта, не только примирения с недругом, а именно возгревания чувства любви.

В течении 10-ти лет  таким способом было возлюблено  несколько недругов. Главное нужно ставить себе задачу исполнить эту трудную Заповедь. Господь сразу Протягивает руку и начинается соработничество.

Что невозможно человеку -- возможно Богу. Почаще надо просить Его о помощи когда чувство любви к недругу уходит. 

«Любовь к Богу и ближнему – это две заповеди взаимно связанные: кто исполняет первую и не исполняет второй, тот является чуждым и той, которую он исполняет. Подобно тому, как душа без тела, или наоборот, тело без души, не носят названия человека, точно так же и любовь к Богу, если она не сопровождается любовью к ближнему, раз она не соединяется с любовью к Богу, не называется любовью.» (1).
Настоящая Божественная любовь, увенчивает многолетние аскетические подвиги подвижников, когда Св. отцы плакали по пятнадцать лет покаянным плачем, стяжав непрерывную Иисусову молитву, становясь селением Св. Духа, который очищал и исцеляя их души, сердца, умы. Тогда Господь вливал им это чувство: «По некотором преуспении приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближнему без различия добрых от злых, терпение скорбей, как попущений и врачеваний Божиих, в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божиего, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием бесконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии её, не может быть сравнена ни с какою любовью, движущеюся в падшем естестве, как не была эта любовь правильною и священною» (2).Да «Божие не может прийти иначе, как по благоволению Божию – и приходит оно в характере духовном, в характере новом, в таком характере, о котором мы не можем составить себе никакого понятия в нашем состоянии плотском, душевном, ветхом, страстном» (3).

«Сердце, в котором господствуют страсти, не способно к любви. Лечение болящей нашей души, т.е. страстной, является необходимым. Победивший страсти – уязвляет бесов» (4), и «над какою страстью кто одержит верх, такого же беса и изгоняет» (5).
Святыми отцами заповеданы средства для борьбы со страстями, которые подробно описаны в томах Добротолюбия, Лествицы и др., но, чтобы всё это аскетическое делание принесло действительные плоды, выражающихся в Христоподражательном смирении и Божественной любви, нужно минимум три условия:
1. Оставить всякое попечение.
Преподобный Марк Подвижник замечает, что желающий победить страсти, но привязанный к мирским делам «подобен человеку, который хочет соломою потушить пожар» (6).
2. Врач-целитель, и этим врачом является священник, духовный отец, который прежде сам исцелился от своих немощей, а теперь лечит своих духовных чад.
Святителю Григорию Богослову принадлежат слова: «Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать» (7). «Врач – ум, себя уврачевавший, и тем, чем сам уврачевался, других врачующий» (8).
3. Необходимо ощущение болезни. Когда больной не знает своего недуга, то не может и обратиться к врачу. Для этого нужно самопознание, которое приводит к ощущению немощи и это должно сочетаться с самоуничижением, приводящим к смирению. «Посему и надлежит нам всегда осуждать и укорять себя, чтобы вольным самоосуждением загладить невольные грехи» (9).
Первое – не можем себе позволить.
Второе – единицы на весь Православный мир.
Третье – в условиях проблем и давления со стороны мира при отсутствии надлежащего руководства, и главное дара рассуждения, может привести к психиатрической больнице.
Однако, безусловно, что анализ своих поступков, мыслей, помыслов и соотнесение их с Евангельскими заповедями должно быть основой нашей христианской жизни. Безусловно также, что «Жертва Богу дух сокрушен…» (Пс.50).
Сегодняшний церковный устав исключительно монастырский, из-за чего проблемам семьи, воспитания детей, достойной общественной и социальной деятельности в святоотеческих книгах (за немногим исключением) не уделяется достаточно внимания.
Вот что пишет игумен Петр (Мещеринов), катехизатор с более чем 20-ти летним стажем: «Монашество есть евангельский максимализм, в том числе и в духовной свободе… В многочисленных творениях монахов-подвижников оно некоторым образом унифицируется теми или иными аскетическими правилами. Т.к. первое (свобода) непонятно большинству людей, а второе (правила) – очевидно, то монашество подменяется внешней аскетикой; в итоге через её призму и предлагается воцерковляющемуся человеку четыре духовных делания: 1)участия в Таинствах Церкви, 2)молитвы, 3)чтения Священного Писания (и шире – поучения в законе Господнем (Пс. 118:97) познания воли Божией) и 4)исполнения Христовых заповедей, нравственной евангельской жизни…
На практике это зачастую приводит к нежелательному результату. Таинства обрастают аскетической дисциплиной, от чего они превращаются в некий род спорта и делаются для человека своеобразной обязаловкой, а вовсе не живой, свободной и творческой жизнью в Боге. Молитва подменяется «правилом» и уходит из жизни, а остаётся вычитывание молитвословий и выстаивание служб. К Священному Писанию воспитывается опасливое недоверие, ибо воспринимать его нужно «только через отцов», иначе непременно «впадёшь в прелесть» (Имеется в виду нравственно-назидательное руководство Св.Писанием. В области же догматическо-богословской церковное святоотеческое толкование Писания необходимо (и единственно возможно). Наконец, евангельская нравственность отходит на второй и третий план в жизни человека сравнительно с аскетикой. Но евангельская нравственность – не только свидетельство наличия благодати, но и условие её стяжания».
Прп. Макарий пишет: «желающему стать жилищем Божием надобно всегда принуждать себя ко всему доброму, к соблюдению всех заповедей Господних, хотя бы и не желало того сердце по причине прибывающего в нём греха. Пусть, хотя бы и не хотело сердце, по мере сил, с принуждением приучает себя быть милостивым, снисходительным, человеколюбивым, добрым, принуждает себя к кротости… Господь, видя такое его произволение и доброе рачение, как он непрестанно принуждает себя ко всему доброму, сотворит с ним милость Свою, избавит его от живущего в нём греха, исполняя его Духом Святым. И, таким образом, без принуждения уже и без всякого труда всегда будет он в самой истине исполнять заповеди Господни, лучше же сказать, Сам Господь совершит в нём заповеди Свои и плоды Духа, как скоро человек плодоносит в чистоте» (Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы ТСЛ, 1994, стр.356-358).
Евангельская нравственность требует от человека подвига, суть которого – уподобление Христу. Подвиг этот бывает прямой и нравственный, а бывает, что он связан с теми или иными дешевно-телесными ограничениями, называемыми аскетикой. Они есть лишь средство, инструмент для нравственного душевного подвига…
Так как все люди разные, у всех своя мера, своё устроение, свои особенности, свои условия жизни, то и аскетические средства должны быть индивидуальны, не унифицированы, применяться по личной потребности и нужде, а не быть заданы заранее как общее правило...
В нашем церковном сознании, в силу отмеченного выше превалирования монашеского идеала, наличествует противоположная «установка»: именно внешняя унифицированная аскетика (сводящая чаще всего к трём вещам: неядению, неспанию и исполнению правила) и считается необходимым и достаточным для духовной жизни подвигом. В результате нарушается иерархия христианских ценностей, аскетика отделяется от нравственности, средства становятся целью, христианство превращается в йогу, а жизнь со Христом подменяется «религией еды». (10)
О первостепенной роли нравственных заповедей предупреждают Св. Отцы желающих преуспеть в Иисусовой молитве: «Кто принуждает себя исключительно и всеусиленно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог, по естественной благости Своей, человеколюбиво дарует просящим то, чего они хотят. Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжает навыка в них, то или лишится полученной благодати, или, вознесшись, ниспадает в гордость, или оставаясь на низшей ступени, на которую взошёл, уже не преуспевает более и не растёт. Престолом и покоем, так сказать Св. Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы» (11).
Если подытожить все выше перечисленные факторы: недостаточность подвига и условий для него (не получается, особенно у нас, «тётенек с кошёлками», перейти от делания к созерцанию), отсутствие целителей-духовников, преобладание аскетики над евангельской нравственностью, а также наша лень, нерадение и потребительский подход (хотим, чтобы было «всё
хорошо», «за счёт Бога» и «здесь и сейчас» (12), приводят к крайне медленному
улучшению нашей падшей природы.
Стоим мы не одно десятилетие в «бременах неудобоносимых» -- а толку чуть! Кто из нас излучает Божественную любовь или другие плоды Духа: радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание, не полученными отчасти при рождении, а посланные Богом за подвиг. Да и страсти наши, в лучшем случае, чуть-чуть приглушаются., а чуть искушение посильнее - и мы сыпимся, не тронь нас!
Мы не можем сказать: «Господи, подожди лет пятьдесят (в лучшем случае), мы подвизаемся, Ты нас очистишь (если будет Твоя святая воля) и вот тогда мы начнём любить так, как нужно!» Исполнять заповедь любви мы должны сразу, здесь и сейчас.
Как это сделать? Ведь любовь – это эмоция, чувство, неподвластное рассудку. Как часто мы её испытываем не за что-то, а вопреки!
В связи с этим, разрешите поделиться скромным опытом, которым Господь сподобил меня, как можно возлюбить врага.
1. Нужно принять твёрдое решение об исполнении этой заповеди. При этом твёрдо помнить, что ты это делаешь не по каким другим мотивам (злость разъедает, невыгодно быть в ссоре и т.д.), а именно желаешь исполнить Божью волю.
2. Вспомнить, что ведь и мера дана, как это сделать -- любить другого, как самого себя; начать относиться к противнику так, как тебе было бы приятно: здороваться, улыбаться, предлагать свою помощь… Если враг разделён расстоянием, то нужно просто начать вспоминать его малейшие положительные качества и мысленно желать добра. Обязательно поминать в молитвах, обратиться к его Ангелу-Хранителю, чтобы тот смягчил его гнев в твой адрес.
Интересно, что тогда Господь берёт тебя за руку и начинает вести, подавая возможности для делания добра в адрес этого человека, и ты это очень чувствуешь и понимаешь, т.к. возможности эти бывают просто невероятными.
После периода, когда ты только и занят, чем бы порадовать неприятеля, и первые мосты наведены, можно вспомнить, что любовь – это не сюсюкание, а решимость сказать правду, за которую, может быть, и спасибо не скажут. Это умение поставить человека в поучительную для него ситуацию и тактично помочь ему выйти из неё без каких бы то ни было потерь. И если нужно, применить это в действии.
3. Через некоторое время обычно происходит по слову «Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою: Ибо, делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе» (Притчи 25, 21-22). Причём степень «горячести углей» бывает прямо пропорциональна злу, которое тебе было сделано этим человеком (если оно было действительно, а не в фантазиях). И тебе как бы показывают, что он не просто споткнулся, а отрабатывает свой грех, совершённый в твой адрес.
4. На этом этапе, главное, сильно не возрадоваться и помнить, что твоя цель – возлюбить! Лучше всего пожалеть уже бывшего неприятеля, попросить Господа, чтобы смягчил наказание, опять же помочь, чем можешь и т.д. Тогда Господь снова начинает тебя вести, предоставляя возможности для делания добра в адрес этого человека.
Так постепенно, шаг за шагом, от ненависти, через множество различных эмоций в душу входит чувство любви. Оно бывает просто необыкновенное, рождённое от соработничества с Богом, не имеющее ничего общего с телесным разжением. Тебя просто заливает любовью, какой-то очень светлой, как к бывшему врагу, так и к Господу от благодарности, что наконец-то хоть одну заповедь удалось исполнить. Да ещё какую – самую трудную! Это чувство бывает длительным и стойким. И это не состояние прелести. Действительно: «делай дела любви, а любовь Я тебе дам» (13). И как завещал апостол Павел «Всегда радуйтесь» (1Фес.5,16) – вот и повод!
5. Правда, не обходится и без искушений. Вдруг начинают набегать облака, опять возникает чувство недовольства, начинаешь наступать на те же «грабли» в отношениях. Ведь недруг по сути не изменился. Вот тут нужно не растеряться, а сразу обращаться за помощью к Господу, покаяться, что не можешь удержать ситуацию, не созрел ты для всепрощения. Помощь, как правило, приходит.
Главное, не отчаиваться и помнить: «Невозможное человекам, возможно Богу» (Лк.18,27). При этом Господь так управляет ситуацией, что ты сам никогда бы не додумался.
Итак, вот путь, взгревающий чувство любви как к Господу, так и к ближнему и даже к врагу в нашем грешном, падшем состоянии:
- принятие твёрдого решения исполнить заповедь любви;
- молитва (а не молитвословие): искренне, от души, от сердца, с верой и вниманием, отдавая ситуацию полностью в волю Бога;
- делание дел любви.
Путь очень эффективный – можно сколько угодно безрезультатно каяться в памятозлобии, а когда начинаешь идти навстречу таким способом, то всё получается и перестаёшь держать зло на обидчика.
Оказалось, что это делание способствует улучшению нашей природы и служит средством изгнания бесов, т.е. страстей. В связи с этим хочу остановиться на известных способах борьбы со страстями, заповеданных Св. Отцами:
- покаяние и исповедь;
- противопоставление каждой страсти противоположное действие (если сребролюбив – старайся расточать, чревоугодник – отвращайся от пресыщения, славолюбив – старайся смиряться и т.д. Построены на своих волевых усилиях и обращены на определённую страсть).
Существуют способы, которые действуют сразу на все страсти.:
- Иисусова молитва: имя Христа ,«когда Его призывают, уничтожают все страсти, хотя мы и не знаем как»; (14)
- умерщвление всем страстям «есть смиренномудрие; и кто приобрёл сию добродетель, то всё победил»; (15)
- «Бог дал человеку два великих дара, благодаря которым можно спастись, и избавиться от всех страстей ветхого человека: смирение и послушание»; (16)
- «поучайся непристанно в словесах божественных, ибо трудолюбное в сём упражнение истребляет страсти»; (17)
- «кто хочет избавиться от всех страстей вместе, тот должен воспринять воздержание, любовь и молитву»; (18)
- «соблюдение заповедей Божиих освобождает от страстей»; (19)
- соединение сил души с добродетелями освободит нас от насилия страстей; (20)
- стремление к переживанию любви отгоняет все страсти: «Подвязайся полюбить одинаково всякого человека, и за раз отгонишь все страсти». (21)
В данном опыте стяжания любви реализуются, в той или иной степени, все вышеперечисленные способы исцеления от страстей, особенно последние четыре.
Исполняются такие заповеди, как любовь к Богу (Мф. 22:37), любовь к врагу (Мф. 5: 43-47), любовь к ближнему (Мф. 22:39), так как этот способ можно экстраполировать на любого человека. И в свете этого, рекомендация: «Подвязайся полюбить одинаково всякого человека, и за раз отгонишь все страсти», перестаёт казаться утопической. Любя ближних, мы исполняем волю Бога: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Рим.13:9)
Здесь начинаешь анализировать, как же всё-таки ты любишь себя?
Эрих Фром называл это «само-принятие само-любовь, само-празднование». «Любишь ли ты себя любовью, при которой в главу ставится свой или, в крайнем случае, семейный интерес, в угоду которому приносится весь остальной мир?... Или же ты любишь себя и понимаешь, что ты вовсе не безгрешный и не идеальный во всех отношениях человек, но знающий о себе правду и принимающий себя, прекрасно понимающий своё несовершенство, но мужественно противостоящий ему. Уважающий себя и других, не заслуги перед обществом не за заслуги перед обществом, а как творение Божие. Это труднее, но эффективнее. Знающий свою ценность, как чадо Божие, и получающий подтверждение из личного духовного опыта. И в шкале его ценностей на первом месте стоит духовный вектор, выбранный им свободно и за который готов многим пожертвовать. Человек, обращенный всегда не на себя и не на землю, но на небо и на Бога. И всё вместе взятое придаёт ему устойчивую гармонию… Жизненная позиция, которую мы называем верой, а на самом деле сам Бог, смотрит на человека глазами любви, сотрудничества, партнёрства, уважения к его свободе и личностной ценности. Видит в нём не средство для построения светлого будущего, а уникальное творение, свидетельствующее о высших ценностях бытия. Этот взгляд возвышает, вдохновляет, поднимает человека в собственных глазах и переводит на совершенно новый уровень своего развития… Большинство болезней душевных - от нервных расстройств, душевного неустройства, всевозможных зависимостей до духовных болезней – сглаза и порчи, коренятся в нелюбви и неприятия человеком себя и напротив, правильно понятая и воспитанная любовь к себе, защищает человека от большинства душевных расстройств и болезней». (22)
Основной девиз психотерапии: «Человек, прими себя!». Это не имеет ничего общего с гордыней: именно не любящий, не принимающий себя человек является источником агрессии во всех формах, начиная от тирании в семье, кончая завоёвыванием чужих территорий. Недаром же Господь повелел нам «возлюбить ближнего, как самого себя» (Мф. 22:39).
Здесь открывается поле для самоанализа. Ты прекрасно начинаешь осознавать, что «поступать с другими так, как хочешь, что бы поступали с тобой» достаточно трудно, если речь идёт о неприятеле. Тогда начинаешь себя смирять, бороться с проявлениями своей падшей натуры, своим эгоизмом, активно отсекать дурные помыслы, понуждать себя к доброделанию, искренне взывать к Богу. И здесь аскетическое делание начинает занимать своё истинное место – быть средством для исполнения нравственной Евангельской заповеди любви, что всегда синергично (23), т.е совершается ведомое Святым Духом.
Да, видение своих грехов и сожаление о них – великий Божий дар! И он должен ещё быть дан! В данном случае, грехи немощи очень хорошо и ясно видны, не нужно выдавливать из пальца – и так встают стеной, но это не приводит к отчаянию и саморазрушению, как прежде, и ты не перестаешь считать себя «солью земли» и «светом мира».
«Часто покаяние и вообще все аскетическое делание сводится именно к убеждению себя в своём крайнем недостоинстве… Достоинство христианина неизменно – его почёл величайшим достоинством Сам Бог, воплотившись ради него, распявшись ради его спасения на Кресте, и дав ему себя в таинствах церкви… Но осознание своего недостоинства должно пониматься педагогически, как несовершенство в реализации того христианского достоинства, которое нам уже дано, как наше несоответствие ему, побуждающее нас к духовной, нравственной и аскетической деятельности; но не в собственном смысле. Иначе вполне законно услышать в ответ, на своё безысходное самоуничижение: ну ты не достоин? в чём же тогда претензии? получаешь ровно то, на что ты себя настроил… Да, без Бога мы – ничто; но с Богом – мы боги (Пс. 81:6), причастники Божественного естества (2 Пет. 1:4), сограждане святым и свои Богу (Еф. 2:19)… Ради сохранения нашего христианского достоинства, ради оправдания любви Бога к нам, мы и каимся, противимся греху и понуждаем себя на добрые дела.» (24)
Кстати, покаяние (с греч. metanoia) – значит изменение ума, что в данной деятельности и реализуется в истинном смысле., т.е ты изменяешься, улучшаешься, активно проводя работу над своими недостатками, которые мешают возлюбить врага.
И смирение в соработничестве с Богом, начинаешь понимать в истинном смысле. Ведь смирение – это же «с-миром», «состояние человека, который в мире с Богом, с ближним, со своей совестью, судьбой и даже с теми вещами, которые его окружают… Латинское слово humili-tas, которое именно и переводится «смирение», происходит от слова humus, что значит «плодородная земля». Святой Феофан Затворник говорит об этом в одном письме следующее: подумайте о земле, она безмолвно лежит перед лицом неба, она открыта и небу, и сиянию солнца, и дождю; больше того: по ней ходят, её топчут; хуже того: на неё льют помои, грязь и она безмолвно перед лицом неба лежит, всё принимая, и из всего принося плод, обогащённая тем, что даётся и небом и землёй…». (25)
Так и ты стараешься весь негатив, который есть и был между тобой и соперником, превратить в добрый плод любви. И прекрасно понимаешь, что без
Господа, у тебя ничего бы не получилось.
Потом, если аскетика эгоцентрична, она заставляет концентрироваться только на своих грехах, язвах, на спасении именно своей души, как бы вырывая человека из общества. Конечно, чтобы не нанести вред своей душе гневом, волнением, болью за чужую судьбу, не искушаться обсуждением проблем (вдруг осужу) и т.д, лучше вообще ни с кем ни общаться. Вот часто и стоим мы со свечой, как сомнамбулы, в самоуглублении, а рядом – хоть умри… Так и хочется сказать: «Отъехавших просим вернуться», а ведь «отворотись от себя» - это основа христианства. Если мы уподобляемся Христу, то вся Его жизнь была подвигом во имя людей! Он исцелял, обучал, воскрешал и на крест взошёл, ради любви к ним. Шёл к грешникам и мытарям, не боясь испачкать свои белые одежды, а у нас на каждом шагу благочестивое фарисейское чистоплюйство, как бы о Мир не испачкаться! Во всём бережение себя.
«А Он говорил, если кто хочет идти за ним, «да отвержится себя и возьмёт крест свой». Ничего не приберечь, отвергнуть не только внешние богатства, но и богатства духовные, всё притворить в Христову любовь, принять её как крест свой. И ещё Он говорил – не о Себе и о Своей совершенной любви, а о любви, которой человеческое несовершенство может вместить: «Больше любви никто не имеет, чем тот, кто душу свою полагает за други своя.» Как скупо и стяжательно подставлять здесь под слово «душу» понятие «жизнь». Христос говорил именно о душе, об отдаче своего внутреннего мира, о полной и безусловной самоотдачие как о пределе должествующей христианской любви… Это особенно ясно, почти парадоксально выражено у ап. Павла: «Я хотел бы быть отлучённым от Христа, что бы видеть братьев моих спасенными»… Воистину, тут любовь не ищет своего, даже если это есть спасение собственной своей души, она всё от нас отнимает, всего лишает, она как бы опустошает нас. К чему она ведёт? К нищете духовной. В заповедях Блаженства нам обетовано блаженство за нищету духа. Нищий духом тот, кто полагает душу за други своя, кто в любви отдаёт этот дух, не скупится на свои духовные богатства. И этому нас учит подлинный христианский путь каждым словом, каждым звуком Евангелия… Может быть, как раз в этом и заключается истинная христианская аскетика? Мера её – самоотрекающаяся любовь к Богу и человеку, а аскетизм, ставящий в центр всего свою собственную душу, спасающий её, отгораживающий её от мира, в пределе своём упирающийся в духовный эгоцентризм, в боязнь растратить себя, расточиться хотя бы даже и в любви – это не есть христианский аскетизм.» (26)
Таким образом, в вышеописанном способе стяжания любви мы:
- исполняем заповедь Христа;
- приобретаем опыт Богообщения;
- исцеляемся от страстей;
- обрастаем добродетелями;
- научаемся истинной молитве;
- улучшаем своё греховное естество;
- занимаемся деятельностью, от которой душа радуется и начинаем понимать, что её пища – любовь и добро.
Может быть стоит больше творить дела любви, и не в качестве упражнения в благочестии. Ведь она – связь всего со всем: людей с богом, неба с землёй, человека с человеком.
«Сожительница ангелов, совоспитанница отцов, сослужительница пророков, сподвижница мучеников, сопричастница апостолов, союз церкви! Любовь не знает войны, не имеет врагов, водворяет мир; любовь укрощает жаждущий крови гнев, делает достойными уважения одарённых разумом людей… любовь смотрит на ближнего, как на самое себя и считает свою собственность принадлежащей всем, любовь не знает гордости и прославляет смиренных; любовь не знает злословия и находит удовольствие в благословении; любовь отверзает врата Царствия Небесного.» (27)

Наталья Костычева

На основе из личного опыта и учения Церкви


Список литературы.

1. Иоанн Златоуст, «О любви». Патрология Миня.
2. И.Брянчанинов, «Беседа старца о молитве Иисусовой» с.84.
3. Св.Исаак Свирский, Слово 55.
4. Св.Григорий Палама, Триады… с.182.
5. Св.Максим Исповедник, Добр.Т.3, с.177.
6. Св. Марк Подвижник, Добр.Т.3, с.313.
7. Свт. Григорий Богослов. Т.1,с.50.
8. Преп. Фалассий, Добр.Т.3, с.313.
9. Лествица, Слово 25, 55, с.172.
10. Игумен Петр (Мещеринов),«Проблемы воцерковления», с.119-125.
11. Взято из книги «Беседа старца о молитве Иисусовой», с.81, И.Брянчанинов.
12. Игумен Петр Мещеринов, «Проблемы воцерковления», с.48.
13. Иоанн Златоуст. Взято из проповеди.
14. Митр. И. Влахос, «Православная психотерапия», с.291.
15. Иоанн Лествичник, «Лествица», Слово 26, 158. с.205.
16. Взято из «Православная психотерапия» И. Влахоса, с.292.
17. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.311.
18. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.296.
19. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.297.
20. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.294.
21. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.299.
22. Прот. В .Архипов, «О любви человек к самому себе» с.6-8.
23. Игумен Петр (Мещеринов), «Проблемы воцерковления», с.
24. Игумен Петр (Мещеринов), «Проблемы воцерковления», с.55-57.
25. Митр. Антоний Сурожский, «Пути христианской жизни», с.166.
26.Мать Мария (Скобцова), «Типы религиозной жизни», с.55-59