В России сложилась и столетиями поддерживалась замечательная традиция — наиболее важные события, происшедшие в государстве, как то: победоносное завершение войны, избавление от стихийного бедствия, рождение наследника, — всегда отмечались постройкой часовни, храма или устройством монастыря. Но все это требовало длительного времени и больших денежных средств. Значительно быстрее отдельные эпизоды, важные в жизни государства, увековечивались в памяти народа написанием иконы или отливкой колокола.
Так, например, по окончании войны 1812 года мастером М. Богдановым в Москве был отлит колокол “Успенский” весом в 65 тонн с текстом: “По счастливом и достославном окончании ужасных и кровопролитных браней и по утверждению прочного мира во всей Европе перелит сей колокол из старого, слитого в 1760 году, но в 1812 году поврежденного при падении”. Храм же в память победы над Наполеоном был построен на всенародные деньги только через 64 года.

Памятных колоколов в России было много, но о двух из них хотелось сказать особо, так как их возникновение связано с выдающимися событиями отечественной истории. Речь идет о серебряном Царском колоколе, отлитом в память спасения царской семьи 17 октября 1888 года и о соловецком колоколе “Благовестник”, отлитом в I860 году. Предыстория этих мемориальных колоколов замечательна, хотя и почти неизвестна сегодня. Из историков колоколов лишь М. И. Пыляев кратко упоминает только о серебряном Царском колоколе.
Обратимся же к предыстории соловецкого “Благовестника”, как более старшему из двух памятных колоколов.
Возникновение “Благовестника” связано с событиями Крымской войны 1854 года. Предыстория этого события очень интересна. 6 июля 1854 года к Соловецкому монастырю подошли два английских шестидесятипушечных фрегата -- “Бриск” и “Миранда”. Оба фрегата имели паровой ход. Прибыл парламентер с предложением сдать обитель со всем гарнизоном. Обитель ответила отказом, и фрегаты удалились. Архимандрит Александр, совместно с начальником инвалидной команды прапорщиком Никановичем, выехал из крепости с двумя орудиями, при которых была команда из двух офицеров, десятка рядовых и нескольких добровольцев, которым выдали оружие. Фрегаты подошли снова и произвели несколько выстрелов по монастырю. Надо сказать, что настоятель монастыря архимандрит Александр долгое время служил полковым священником и обладал некоторыми военными познаниями. По его распоряжению две шестифунтовые пушки открыли ответную стрельбу. Выстрелы были произведены настолько удачно, что был поврежден фрегат “Миранда” и корабль ушел для починки...
На следующий день, 7-го июля, корабли подошли снова и открыли стрельбу изо всех ста двадцати орудий. Им отвечали две пушки береговой артиллерии и восемь на крепостной стене. Во время бомбардировки начался крестный ход с выходом на стену во главе с архимандритом Александром. Иногда он отрывался от службы, чтобы отдать распоряжения по обороне монастыря. Английские корабли выпустили по монастырю 1800 снарядов и бомб, которых по признанию английского капитана было достаточно, чтобы разрушить несколько городов. Превосходство англичан в вооружении однако оказалось бессильным перед мужеством защитников, мощью крепостных стен, а главное Божием заступничеством. К вечеру яростное сопротивление монастыря вынудило английские суда уйти.
Подводя итоги сражения, защитники были удивлены отсутствием человеческих жертв в их стане. Не пострадали даже чайки, в большом количестве населявшие территорию монастыря. Незначительно были повреждены лишь некоторые постройки. Одно из последних ядер было обнаружено неразорвавшимся за иконой Богоматери, что окончательно уверило людей в промысле Божьем.
Архимандрит Александр отправил в Синод подробное описание бомбардировки. Событие было из ряда вон выходящее и на фоне общих неудач Крымской войны имело большое моральное значение. Героическая защита почти безоружной крепости и чудеса, связанные с ней, еще более укрепили авторитет монастыря среди верующих. Значительно увеличивается количество паломников, приезжают почетные гости и члены императорской семьи. Было решено запечатлеть замечательное событие в памятном колоколе.
По личной инициативе императора Александра II, в качестве его дара для обители на колокололитейном заводе Ярославля (завод С. Д. Чарышникова) был отлит колокол весом в 75 пудов из металла, взятого из Петропавловского собора в Петербурге от ритуальных украшений при погребении Николая I, в царствии которого и отличился Соловецкий монастырь.
19 июля 1860 года в Соловецком монастыре происходило большое торжество -- прием прибывшего из Архангельска колокола, который был назван “Благовестником”. Архимандрит Порфирий с монахами и многочисленными богомольцами внесли колокол на руках в ограду обители, началось молебствие с водосвятием. При пении “Спаси, Господи, люди твоя”, колокол подняли под временный навес, освятили святой водой и, по провозглашении иеродиаконом многолетия, сам архимандрит совершил благовест, который продолжился звоном к литургии уже во все колокола монастыря. После благодарственного молебна архимандрит с братией постановили: звон к каждой службе начинать во вновь прибывший колокол тремя ударами. Позже для нового колокола была устроена небольшая часовня, у входа в которую на лафетках стояли те самые пушки, что повредили английский фрегат. На стене часовни была сделана длинная мемориальная надпись: “Колокол “Благовестник”, дарованный благочестивейшим императором Александром Николаевичем в Богохранимую Соловецкую обитель зо благовестие и вечную память чудес, совершившихся в последний "од жизни блаженныя памяти императора Николая I, засвидетельствованных 700 человек, бывших в это время в обители и видевших все, выше человеческих понятий, совершившееся в 6-й и 7-й день июля 1854 года в Соловецкой обители и ясно показавших заступлением преблагословенныя ходатайницы о нас грешных царицы небесной Владычицы премилосердной матери, Девы Богородицы и милость Господа нашего Иисуса Христа, сохранившего святую обитель от разрушения и всех в ней бывших от явныя смерти целыми и невредимыми”.
Новый колокол и часовня представляли собой замечательный памятник своего времени, в пространных надписях и изображениях отразившие драматические события 1854 года.

В верхней части колокола по всему кругу находились изображения Богоматери, святых и Соловецких чудотворцев, уши колокола венчал крест. На тулове колокола имелось изображение бомбардировки монастыря и три медальона с надписями на церковнославянском языке. Переведенные на русский язык, выгравированные на медных пластинах, надписи эти были повешены на стенах часовни. В круглом клейме с одной стороны колокола было написано: “В лето от Рождества 1856 повелением Благочестивейшего государя Александра Николаевича отлит был сей колокол из украшений, бывших в Петропавловском соборе при погребении тела в бозе почившего императора Николая I”. В круглом клейме с другой стороны колокола: “Дарован сей колокол Благочестивейшим Государем Императором Александром Николаевичем в Богохранимую Соловецкую обитель”. В центральном клейме: “Дивен Бог во святых своих! Лета 1854 года июля в день 6-ой, при настоятеле архимандрите Александре, два английских паровых 60-ти пушечных фрегата “Бриск” и “Миранда” подошли к Соловецкому монастырю, и один из них сделал три выстрела по монастырю ядрами, после которых из двух монастырских шестифунтовых пушечек отвечали так удачно, что повредили фрегат и заставили удалиться, на следующий день, 7-го июля, после отказа сдать монастырь и отдаться военнопленными, оба фрегата девять часов беспрерывно бомбардировали монастырь бомбами, гранатами, картечью, даже трехпудовыми калеными ядрами, и несмотря на то, заступничеством угодников Божьих, обитель Соловецкая осталась цела, до начала и во время бомбардировки шла служба, и был крестный ход во всем церковном благолепии по стенам вокруг всей обители; когда поднялся ход на стену, во время пения “Дерзайте убо, дерзайте, люди божий” усилились неприятельские выстрелы, задрожали монастырские стены, затрещала на ней деревянная крыша, огненные шары насквозь ее прорывали и с потрясающим шумом неслись над головами шествующих, ядра или падали на землю, ударяясь о стены братских келий, или пролетали насквозь келий, все в них разрушая. Смерть была на волоске от каждого, и —- о чудо явное! —- во все время ни один человек не только не был убит, но и не ранен, даже из бывших на монастырском дворе в гнездах птенцов чаек ни один не убит, в довершение ядро последнего вражеского выстрела пролетело насквозь соборной стены над западными вратами, поверх лика иконы Знамения Божией Матери, благоволившей принять сию рану за обитель, как и сын ее за весь мир, после сего выстрела все прекратилось, и, на другой день, враги со стыдом удалились; по отзыву самих врагов от количества брошенных снарядов могли быть разрушены не только малая безоружная обитель, но шесть больших городов, что и сами они сознали явным чудесным покровительством божьим. В нижней части колокола по кругу надпись на русском языке из 67 псалма: “Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, и да бежат от лица его ненавидящие Его”.
Соловецкий колокол был зримым свидетельством героизма северного русского монастыря в борьбе с иноземцами. Такой памятник был не нужен после революции с ее атеистической и антинациональной направленностью. В 1920-е годы часовню разрушили, но сам колокол чудом уцелел и сегодня его можно видеть стоящим у стены монастырского собора.
История другого не менее знаменитого до революции колокола — Царского серебряного связана с другим важнейшим событием, случившемся через 28 лет после отливки соловецкого “Благовестника”.
17-го октября 1888 года Император Александр III вместе со всей семьей и сопровождающими лицами возвращался на поезде из Крыма. Внезапно, в семи верстах от станции Борки Харьковской губернии, поезд, шедший со скоростью более 60 верст, сошел с рельсов.
Вначале последовало несколько сильных толчков. Вагон, где ехала царская семья, разрушился, основание его вместе с колесами скатилось с насыпи, стены сплюснулись и разломились и только крыша, свернувшись на одну сторону, прикрыла пассажиров.
Под обломками этого вагона погибла буфетная прислуга (Императорская семья в час крушения завтракала). Мебель, посуда, зеркала—все было разбито. Картина была ужасная: разбитый вдребезги поезд, убитых 21, тяжело раненых 24, двое из которых умерли потом, легко раненых 14. Но случилось чудо -— из членов императорской семьи никто серьезно не пострадал.
Событие это вызвало в России восторг по случаю спасения Императорской семьи и были высказаны пожелания увековечить это событие созданием храмов, часовен, образов. Вскоре был организован специальный комитет для сбора пожертвований и решено построить Храм Христа Спасителя в русско-византийском стиле недалеко от места катастрофы, а против него на самой железнодорожной насыпи часовню Нерукотворного Спаса.
Духовенство Харьковской епархии решило увековечить это событие отливкой невиданного ранее колокола из чистого серебра весом в 10 пудов, о чем Архиепископ Харьковский и Ахтырский Преосвященный Амвросий сделал, представление обер-прокурору. Святейшего Синода, с просьбой исходатайствовать разрешение Александра III для исполнения этого замысла.
Духовенством была сочинена надпись, которая должна была появиться на колоколе: “Сей серебряный колокол сооружен в 1889 году усердием духовенства Харьковской епархии в память чудесного спасения 17 октября 1888 года от смертной опасности. при крушении близ города Харькова железнодорожного поезда Государя Императора Александра III, Государыни Императрицы Марии Федоровны и Августейших детей их Наследника Цесаревича Николая Александровича, Великих князей -- Георгия и Михаила Александровича и Великих Княжен Ксении и Ольги Александровны”. На колоколе предполагалось разместить и портреты чудесно спасенных.
По замыслу колокол должен был висеть на особом кронштейне на наружной стене колокольни Харьковского Кафедрального собора, обращенной на запад к линии Курско—Харьковско—Азовской железной дороги. Ежедневно в первом часу дня, то есть в самое время свершения чуда спасения императорской семьи предполагалось производить в этот колокол мирный звон в продолжение пяти минут в напоминание народу о явленной ему милости, с тем, чтобы каждый русский человек, услышавший этот звон, перекрестился с чувством благодарности Богу.
Для колокола решено было собрать 2 тысячи рублей, поместить их на счет Кафедрального собора, а проценты с этого капитала должны идти на уплату за труд человеку, на которого будет возложена обязанность производить звон, и таким образом звон не должен прекращаться ни на один день. Деньги и серебряные предметы на отливку необычного серебряного колокола принимали при доме Харьковского архиепископа и во всех приходских храмах епархии.
Пожертвования превзошли все ожидания, и за один месяц собрали сумму, позволившую всенародно объявить, что вес колокола будет не 10, а 20 пудов.
Серебряный колокол отлили 5 июня 1890 года в Харькове на заводе П. П. Рыжова, а 14 октября 1890 года торжественно подняли и укрепили на первом этаже соборной колокольни в специально изготовленной для него часовне. Звон в Царский колокол производили ежедневно в 13 часов пополудни. Серебряный памятный колокол стал достопримечательностью Харькова.
После революции следы замечательного колокола потерялись. Судьба оказалась более немилосердна к нему, чем к соловецкому Благовестнику. В хаосе гражданской войны серебряный колокол исчез. Мы можем только гадать, кто снял и увез колокол -- немцы ли, или Добровольческая армия, или большевики, жестоко расправившиеся не только с колоколами, но и с православными храмами Харькова. Исчезла и память об этом своеобразном памятнике России.
Может кто-то из читателей знает о судьбе Царского колокола и поможет раскрыть тайну его исчезновения?

Историк колоколов Иван Духин

Архив газеты "Русь Триединая", Харьков, 2009