В Харькове внимательно следили за судьбой Государя Императора и его семьи. Местная пресса публиковала различные сообщения о их гибели. В газете «Возрождение» были и заметки о прошедших церковных богослужениях и объявление о предстоящей 15 (28) июля панихиде в Кафедральном соборе.
Совсем недавно было найдено свидетельство об этой панихиде в Харькове. Свидетельство это вдвойне дорого тем, что принадлежит святителю Иоанну (Максимовичу), закончившему в тот год юридический факультет Харьковского университета: «В начале июля 1918 разнеслась весть. Что убит большевиками находившийся в заключении в Екатеринбурге Император Николай II. То известие немедленно было опровергнуто советским правительством. Но через день-два от него же последовало сообщение, что Царь убит, а Семья «увезена в надежное место».
Потрясающая весть не была осознана сразу. Надеялись, что вновь она будет опровергнута. Наряду с известием об убийстве пронеслись вести, что Царь и вся Семья спасены и освобождены из заключения верными людьми, сумевшими проникнуть к Царской Семье и вывезти Ее в безопасное место. Оба известия распространялись одновременно, и не знали чему верить.
В Харькове одна из газет печатала сведения о бывшем убийстве, а другая — в то же время — все большие подробности об увозе из заключения Царской Семьи. Наконец, в обеих газетах появились объявления о панихиде по Государю после литургии в соборе в воскресенье 15 июля в день св. Владимира. К началу Литургии в этот день к собору стал стекаться народ. На паперти собора обращала на себя внимание группа офицеров. Началась Литургия при уже большом стечении молящихся.
В начале Литургии в собор вошел окруженный офицерами в форме и орденах генерал келлер, бывший командир 10-го Кавалерийского корпуса. Около года он не выходил из своих комнат, прибыв с фронта после отречения, чтобы не снять с себя погон и не появляться без формы Императорской Армии.
В течение Литургии народ все прибывал и переполнил храм. Молящиеся почти были прижаты друг к другу. Во время запричастного стиха на амвон вышел протоиерей Иоанн Дмитриевский и начал слово. «Царь убит», — сказал он. Едва он произнес это, послышалось рыдание. «Я не буду говорить от себя, — продолжал он, — я прочту то, что говорил о Нем митрополит Антоний в день десятилетия Его Царствования». Проповедник начал читать по книге характеристику юного тогда Государя, рыдания все усиливались. Вся церковь превратилась в море рыданий и воплей, проповедника уже не было слышно. Напряжение достигло чрезмерных пределов…
Царские врата раскрылись, и Литургия продолжалась, приближаясь к своему концу. К концу Литургии народу было столько, не только в самом соборе, но и вокруг собора, что панихиду в церкви нельзя было служить. Решили служить ее на площади перед собором. Из алтаря, по окончании Литургии, потянулось духовенство во главе с епископом Неофитом Старобельским, управляющим тогда Харьковской епархией. На площади между собором и присутственными местами было устроено возвышение, на которое взошло духовенство. Народ заполнил всю площадь. В стороне от него, в конце площади, стояла группа немецких офицеров, так как Харьков в то время был оккупирован, как и вся Украина германскими войсками.
Началась панихида. Поминали новопреставленного убиенного Государя Императора Николая Александровича, а так же убиенного за полгода перед тем митрополита Владимира, бывшего в тот день именинником. Когда закончилась панихида, на возвышение взошел председатель Съезда мировых судей, член Московского Всероссийского Собора Иван Михайлович Бич-Лубенский. Он обратился к народу с краткой речью: «Государь убит, — сказал он, — но жива Царская Семья. Наш долг позаботиться об Ее спасении. Мы не имеем сейчас возможности снестись с нашими союзниками. Мы имеем сейчас других союзников – обратимся к Германскому императору, чтобы он позаботился о спасении Царской Семьи. Все согласны?»
Гробовое молчание было ответом.
«Все согласны?» — переспросил Бич-Лубенский. Ваше превосходительство, вы согласны?» — обратился он к генералу Келлеру, стоявшему впереди.
«Нет не согласен, — на всю площадь ответил Келлер так, что голос его долетел до немецких офицеров, стоявших на краю площади. — Нет, не согласен! Русская Царская Семья должна быть спасена русскими руками!» Бич-Лубенский разрыдался и сказал: «Но я верю, что Царь не убит, что Царь жив!»
Медленно расходился народ после панихиды. Через год мы узнали, что не только Государь, но и вся Царская Семья были тогда уже убиты. Впоследствии на том же самом месте, где Иван Михайлович Бич-Лубенский говорил речь. Он был расстрелян вновь занявшими Харьков большевиками.
Рыдание, слышанное тогда под сводами Харьковского собора, доселе звучит в ушах и никогда не изгладится в сердцах тех, кто его тогда слышал. То рыдание и доныне потрясает всю Русскую землю. И лишь когда вся Русь принесет покаяние перед Царственными Мучениками и прославит Их подвиг, сможет оно прекратиться…»
Из книги «Православная энциклопедия харьковщины»
Архив газеты "Русь Триединая", Харьков, 2009
ФОТО 1: Император Николай II, императрица Александра Федоровна и великая княжна Ольга Николаевна во время посещения монастыря Спасов Скит; на ступенях слева - барон В. Б. Фредерикс
ФОТО 2: Император Николай II, императрица Александра Федоровна и великая княжна Ольга Николаевна выходят из собора монастыря Спасов Скит
http://russtriedin.ru/temy/28-obraz-budushchego/233-tretij-spas-russkogo-mira