Впервые термин «Малая Россия» встречается в начале XIV века в Византии для определения современных западноукраинских земель (Галицко-Волынское княжество) в церковно-административной практике. Галицкая митрополия, созданная в 1303 году, охватывала шесть епархий: Галицкую, Перемышльскую, Владимирскую, Холмскую, Луцкую и Туровскую (то есть также часть территории современной Беларуси), которые в византийских источниках получили название Малая Русь (греч. Микра Росиа) в противоположность Великой Руси (Макра Росиа), под которой с 1354 г. понималась территория епархий под властью Киевского митрополита.
После монгольского нашествия остались только две Руси, Галицко-Волынская и Владимиро-Суздальская, сохранившие активные сношения с Константинопольской Патриархией. Явилась необходимость отличать одну Русь от другой каким-нибудь определением.

Византийцы воспользовались готовыми географическими терминами: страна Малая или Великая, унаследованными ими от классической древности, а согласно им Малыми считались исконные земли, бывшие прародиной одного народа или нескольких родственных племен Великими назывались у классических географов страны, колонизованные населением из малых, иначе говоря разросшиеся из недр страны-матери.
Галицкий князь Юрий II Болеслав в грамоте к великому магистру немецкого ордена Дитриху от 20 октября 1335 года называл себя «Dux totius Rusia Minoris» («Божией милостью прирожденный князь всея Малыя Руси»), хотя и он, и его предшественники именовали себя «Rex Russia», «Dux totius terra Russia», «Dux et Dominus Russia». В конечном итоге названия «Великая Русь» и «Малая Русь» вышли на официальный уровень — в 1361 г. константинопольский патриарх учредил две митрополии, одну — в «Малой Руси» («Микра Росиа») с центром в Новгороде и Галиче, другую в «Великой Руси» с центром во Владимире и Киеве. Польского короля Казимира называли «королём Ляхии и Малой Руси», так как он распространил свою власть на значительную часть владений Юрия-Болеслава.
В XV — до конца XVI веках название Малая Русь не встречается. В дальнейшем названия «Великая Малая Русь» или «Великая Малая Россия» оказались в употреблении у православных духовных лиц, особенно часто эти названия стали появляться после Брестской унии 1596 г. в текстах православных публицистов, например, у Ивана Вишенского в сочинениях постоянно используются для различения Руси вообще термины Великая и Малая Русь: «ныне християне Малое Русии» («Книжка», около 1600 г.), «если не хочеш плодоносия спасителнаго языка словенскаго от Великой России доведоватися, доступи в Киеве в монастырь Печерский» («Зачапка», около 1608 г.). А митрополит Мир Ликийских Матфей пишет Львовскому братству, что ему даны патриархом Константинопольским полномочия «относительно церковных дел в Малой России и в Московском царстве» (1606 год). Иов Борецкий, Исайя Копинский и Зиновий Копыстенский также постоянно используют понятие Малой России в своих полемических (против унии с католицизмом) сочинениях. Понятие «Малой Руси» на переломе XV— XVI век веков охватывало не только современные украинские земли, но и белорусские и, частично, литовские, то есть всю территорию Киевской митрополии. Одно из своих посланий Иван Вишенский адресовал «христианам Малой России — братству Львовскому и Виленскому». Захария Копыстенский в «Палинодии» писал: «Россия Малая, то есть Киев и Литва».
Начиная с половины XVII века оно также употреблялось в церковной переписке Киева с Москвой. В хрониках и на географических картах почти до конца XVII века западноукраинские земли именуются Русь (Russia), Русская земля (Ziemia Ruska) или Красная Русь (Russia Rubra). Контарини называет Нижней Россией земли, где находятся города Луцк, Житомир, Белгород (ныне с. Белогородка в 20 км от Киева) и Киев.
Название Великая Русь, которая применялась сначала к Киеву и другим епархиям Киевской митрополии, переходит позднее к Московскому государству, так как сначала во Владимир, а затем в Москву перезжает митрополит Киевский.
Австрийский посол в России Сигизмунд Герберштейн (побывавший там в 1517 и 1526 годах), автор «Записок о Московии» (1549 г.), наиболее авторитетного сочинения о России в Европе и использовавшегося там как основной источник сведений о ней вплоть до конца XVII в., также считал Московское государство не только частью всей Руси, но и «главным государством в Руссии». Герберштейн писал также, что «Руссией владеют ныне три государя; большая ее часть принадлежит великому князю Московскому, вторым является великий князь Литовский, третьим — король Польский».
Несмотря на политическое разделение Руси на русские земли, которые принадлежали сначала Москве, Великому княжеству Литовскому и Польше, а потом только Москве и Речи Посполитой (после Люблинской унии 1569 г.), они сохраняли свое этническое единство в глазах населения и иностранцев. Такое положение было нетерпимо для властной верхушки Речи Посполитой, особенно в условиях начавшейся там контрреформации, приведшей к усилению натиска на православие в русских землях Речи Посполитой. Была предпринята попытка унии Русской православной церкви в Речи Посполитой с католической церковью. Брестская уния 1596 г. была резко отвергнута большинством православных, они сразу же оценили ее как попытку «уничтожить Русь в Руси» (из жалобы православной шляхты и духовенства сейму в 1623 г.). Не удивительно, что именно с конца XVI в. начинается публицистическая активность русских православных авторов, в текстах которых становятся штампом выражения вида «руская вера», «народ руский». Например, львовские мещане пишут для сейма 1608 г. инструкцию, в которой присутствуют слова: «в том руском Лвове», «прирожоной земли своей руской».
В этих условиях в польской письменной традиции все чаще начинает появляться понятие «Украины» вместо Руси. Исходно это название приграничья-украйны применялось к таким пограничным регионам Польши как воеводство Русское, т.е. Червоной Руси, потом, с включением Киевского и Брацлавского воеводств в состав коронных (т.е. польских) земель после Люблинской унии, уже они стали новым польским пограничьем. Слияние этих украин польского государства — старой и новой и породили обобщенное название всех этих воеводств как «Украины». Это название не стало официальным, но рано укрепившись в бытовом употреблении польской шляхты, стало постепенно проникать и в делопроизводство.
Начало этого перехода Руси в «Украину» в польском обществе можно наблюдать в сочинениях иезуита Антонио Поссевино, папского эмиссара, который вел переговоры между Речью Посполитой и Московским государством в 1581-1582 гг. Он знает о существовании Белой и Червоной Руси, подчиненных польскому королю. Более того, он ясно отдает себе отчет в проблеме русского единства и связанной с ней претензией русского царя на титул «всея Руси», почему Поссевино пишет о нем: «ему не следует писать так, чтобы не называть его государем всея Руси, но просто Руси, и не наследником Ливонии». Как понимающий все значение этой идеологической борьбы, он предлагает, наряду с унией, использовать меры по разделению единства Руси на понятийном уровне — как средство борьбы с Московским государством, единственным государством тогда, в котором существовал православный государь.
Вместе с внедрением «Украины» как заменителя Руси у поляков данное понятие воспринимается и старшиной казачества, получившей польское образование, но при этом она еще отграничивает его использование как внешнее (т.е. при общении с поляками), от использования понятий Русь, Малая Русь в общении с православными людьми, духовенством и государственными институтами Российского государства. Но со временем казачья старшина, во многом равнявшаяся на обычаи и образование польской шляхты, начинает использовать название «Украина» наравне с Русью и «Малой Русью».
После Переяславского договора 1654 года русский царь изменил свой титул на «Всея Великія и Малыя Россіи», куда со временем прибавили добавку «Белыя». С того времени название Малая Россия (Малая Русь) также начало распространяться в малороссийской правительственной переписке, хрониках и литературе, в частности, употребляется Богданом Хмельницким.
Если проанализировать письма кошевого атамана Запорожской Сечи Ивана Сирка, то очевидно использование им в основном таких выражений как «вся Малая Росия», «ратных Руских», «о отчизне нашей Малой Росии». «Украина» используется им или для обозначения пограничья: «около наших украинных городов», «на Украине Заднепрской»; или как «Малороссийской Украины».
В малороссийских думах, имеющих сюжетами самые ранние периоды — «Плач невольника», «Маруся Богуславка» (XV — XVII вв.), упоминаются «берег святоруский», «берег руский».
Настоятель Киево-Печерского монастыря Иннокентий Гизель в «Синопсисе» (1674) сформулировал понимание русского народа как триединого народа в составе великорусов, малорусов и белаорусов, а государственной власти Московского государства во всех трёх частях — Великой, Малой и Белой Руси — единственно законного, так как московские князья, а потом цари, ведут свой род от Александра Невского, который «бысть князь Киевский из земли Российския, Александр Ярославич Невский». Термин «Малороссийскя Украина» появился в 1677 г. и затем укоренилось в гетманской канцелярии и летописании. Термины «Малороссия» и «Малая Россия» употребляется в летописи Самойла Величко, хронографе по списку Л. Боболинского, «Скарбнице» Ивана Галятовского (1676).
Однако на географических картах Украины XVIII в., изданных Российской Академией наук в 1736—1738 гг., и в Российском атласе 1754 г. название Малая Россия не встречается.
Созданные после ликвидации гетманского государства 1781 г. три наместничества (губернии) — Черниговское, Новгород-Северское и Киевское— в 1796 г. были объединены под названием Малороссийская губерния (без Киева), после чего её в 1802 г. разделили снова на две губернии: Полтавскую и Черниговскую. Названия Малороссия, малороссийский, малороссияне употреблялись относительно всей российской Украины на протяжении XIX и нач. XX в., хотя также употреблялось название Украина (Украйна). Название Малороссия применяли иногда в узком смысле для Левобережной Украины в границах Полтавской, Харьковской и Черниговской губерний. Именно так Левобережную Украину, матерью и «Малороссией» назвал Григорий Сковорода, а подпольскую Украину — тёткой [8], что указывало на отсутствие в термине «Малороссия» уничижительного оттенка.
Тарас Шевченко в своём личном дневнике (за 1857—1858 гг.) использует 21 раз слова «Малороссия, малороссийский» и только 3 раза «Украина» (при этом он не использует прилагательное «украинский» вообще); одновременно, в письмах единомышленникам-украинофилам 17 раз «Украина» и 5 раз «Малороссия, малороссийский», а в своей поэзии употребляет только термин «Украина».
Украинский историк Михаил Максимович в своей работе 1868 года опровергал миф, сформировавшийся в польской историографии: приписывание Московскому государству внедрения названия «Малороссия» после 1654 г., деления русского народа на «Русь, рутенов и московитов» (причём «московиты причисляются даже не к славянскому племени»). Украинские историки Николай Костомаров, Дмитрий Багалей, Владимир Антонович признавaли, что «Малороссия» или «Южная Русь» во времена борьбы Московского государства и Речи Посполитой являлось этнонимом для «малороссийской, южнорусской» народности, а «Украина» использовалась как топоним, обозначавший окраинные земли приграничных, окраинных территорий как на Руси, так и в Польше.
Особенно хорошо это иллюстрируют универсалы и письма Богдана Хмельницкого, который в письмах и договорах с поляками использует термин «Украина» или как общий термин, например: «ни терпеть его в Украине козаки не могут», или в понятии приграничья: «украинных урядников». Но в своих текстах, написанных «руским писмом», Хмельницкий пишет например о правах малороссийской шляхты так: «Шляхта, которая в России обретается», или о «самой столицы Киева, також части сие Малые Руси нашия».
В своем развитии польская концепция замены Руси на «Украину» доходит до логического конца в XIX в. — теорией графа Тадеуша Чацкого (1822 г.) и католического священника Ф. Духинского (середина XIX в.). У первого Украина — древнейшее название от древнего славянского племени «укров», а у второго полностью отрицается славянское происхождение великоросов и утверждается их «финно-монгольское» происхождение. Эстетической подпоркой для подобного представления об «Украине» в польском обществе 1-й половины XIX в. была так называемая «поэтическая украинская школа», ее последователем был и А. Мицкевич. Поэтому сила воздействия ее была очень велика, поддерживая и без того серьезные политические претензии польской аристократии на «утерянные земли» на Востоке. В этом комплексе и заключается живучесть польского мифа об «Украине».
Как видим из всего вышеизложенного, с XIV в. основными наименованиями народа и страны на территории нынешней Украины была Русь (Черная, Червоная или Малая), причем данные названия использовались до середины XVII в. всеми этническими, сословно-профессиональными и конфессиональными группами, жившими в Малороссии. И только с процессом проникновения в высшие слои русского населения польской культуры и образования среди него начало распространяться новомодное польское название «Украина». Вхождение Гетманщины в состав Российского государства остановило этот процесс, который возродился только в начале XIX в., когда в Российскую Империю вошла Правобережная Украина, потерявшая за 100 с лишним лет всю свою национальную, русскую элиту, место которой заняла польская шляхта. Все это указывает на внешнее и искусственно культивируемое в кругах, захваченных малороссийской или украинской романтикой в середине XIX в., понятия «Украина» и его введение вместо естественных и исторических понятий Русь и Малая Русь. Анализ закрепления его усилиями украинофилов конца XIX — начала XX в., а потом и окончательной победы этой тенденции в советское время, приведшей к нынешнему неадекватному представлению об «исконности» понятия «Украины», уже выходит за рамки данной работы.
После революции 1917 большевики вывели названия «Малороссия» и «малороссийский» из общего и официального употребления — они были заинтересованы в подмене понятий. Ведь Русь выросла из Святого Крещения славянских племен, а Святой Руси они боялись.
Политика «коренизации», проводившаяся в УССР в 20-х годах XX в., на практике внедряла слово «Украина» в образовательную и научную среду. В итоге даже в сборниках «Материалов к истории Украины» можно было видеть такие вещи: в заголовке писалось «лист брацлавскої шляхти королю Стефану Баторію про те, щоб укази писалися їм не польскою мовою, а українською», а в тексте самого памятника под этим заголовком читалось — «просимо… руским писмом выдавати». Последовательная подмена в таком духе производилась повсеместно, что полностью коррелировало с подходом М.С. Грушевского, который с маниакальной настойчивостью заменял «Русь» на «Украину» в своей многотомной полной мифотворчества «Історії України-Руси».

Михаил Спасский

Архив газеты "Тайны века", Харьков, 2008